- Хотите выпить? - спросил Хит.
- Нет, спасибо, - ответил я.
- Вы самое сухое существо из всех, кого я встречал, - заметил он. -
Вы не проголодались? У меня превосходно оборудованная кухня, хотя должен
признаться, что я никогда в жизни не готовил. Вам придется самому с ней
управляться.
- Может быть, позже, - сказал я. - Сейчас мне хочется взглянуть на
картину Маллаки.
- Как хотите, - сказал он и прошел в другую комнату.
Через минуту он вернулся с большим полотном и поставил его на кушетку.
Картина совпадала с голограммой, которую мне дала Тай Чонг. Мы оба стали
ее рассматривать.
- Ужасно, не правда ли? - прокомментировал он.
- Он не мастер, - согласился я.
- Мне бы не хватило наглости предложить ее Тай Чонг, - продолжал
Хит, - если бы женщина не была так красива. Ее красота побеждает даже
неумение художника.
Он не отрывал взгляда от картины.
- Она в самом деле удивительна, правда?
- Да, - согласился я. - Вы не знаете, у Маллаки нет других ее
портретов?
- Сомневаюсь, - ответил Хит. - Насколько я знаю, это вообще его
первая картина.
- Вы можете что-нибудь о нем рассказать?
- Не много. Он почти все свое время проводит на Внутренних
Границах, хотя дом у него на Кванте IX. Он никогда не говорит о своей
профессии, но по намекам и обрывкам сведений, которые мне удалось
собрать, я заключил, что он охотник за беглецами, причем очень
удачливый.
- Если он богат и не зарабатывает на жизнь живописью, тогда зачем
же он дал вам этот портрет для продажи? - поинтересовался я.
- Насколько я понял, несколько месяцев назад она его бросила.
- И он так убит горем, что не хочет оставлять в доме напоминания о
ней?
- Или так взбешен.
Я внимательно всмотрелся в лицо на картине.
- Он говорил, почему она ушла от него, или куда?
Хит покачал головой.
- Я почти не знаю этого человека, Леонардо. - Он еще раз взглянул
на картину и с сомнением спросил: - Вы действительно думаете, что мистер
Аберкромби захочет купить эту картину?
- Он захочет.
- У этого человека совсем нет вкуса.
- Он собирает ее портреты, - сказал я.
- И хочет собрать все?
- Хотел бы.
- А что тут трудного? - спросил Хит. - В конце концов, ей не дашь и
тридцати пяти. Сколько художников могли ее писать?
- Больше, чем вы думаете, - ответил я. - Люди изображают ее на
портретах и в скульптуре уже восемь тысяч лет.
- Наверное, шаблонное лицо.
- Вы когда-нибудь видели такое? - спросил я.
Он еще раз изучающе посмотрел на портрет и покачал головой.
- Ни разу, - признался он.
- Маллаки говорил о ней?
- По-вашему, мы старые друзья? - взмолился Хит. - Я его видел всего
два раза. Он сказал мне только, что встретил ее где-то на границе.
- Сколько времени они пробыли вместе?
Он пожал плечами.
- Кто знает.
- Я думаю, мне надо поговорить с Маллаки, - сказал я.
- Зачем?
- Чтобы выяснить, действительно ли она существует.
- Я же сказал вам: она была его любовницей.
- Но вы ее никогда не видели.
- Это верно.
- Знаете ли вы кого-нибудь, кто ее видел? - спросил я.
- Нет.
- Может быть, он лгал.
- Какой смысл ему врать? - спросил Хит.
- Я заметил, что люди часто лгут без всякого смысла, - заметил я.
- Тоже верно, - дружелюбно согласился Хит. - Но какое вам дело до
того, существовала она или нет?
- Ее портреты возникали на всем протяжении человеческой истории, и
часто как изображения мифической героини. Если ее не существует, если
своими словами Маллаки хотел сказать, что в силу своей профессии
поклоняется богине войны или смерти, тогда у него должен был быть какой-
то источник вдохновения, с которого он писал портрет. И если я его
найду, то постараюсь купить для Малькольма Аберкромби.
- И он приобретет его, не глядя? - спросил Хит. - Он действительно
так ею увлечен?
- Да.
На лице Хита появилось хищное выражение.
- У меня такое впечатление, что из всего этого можно получить
приличную прибыль.
- Вы уже получаете из этого прибыль, - подсказал я.
Он одарил меня еще одной обезоруживающей улыбкой.
- Да, конечно, получаю.
- Где сейчас Серджио Маллаки? - спросил я.
- Надеюсь, что на Кванте IX, - сказал Хит. - Позвольте, я позвоню
по видеофону нашему общему приятелю и точно выясню.
И он вышел из комнаты. Ожидая его, я несколько минут перелистывал книги
в кожаных переплетах на плавающем столике. Две оказались разными
изданиями Библии, а третья - перевод Танбликста, великого канфоритского
поэта. Его я и читал, когда Хит вернулся.
- Не везет, - объявил он. - Маллаки на одном из миров Внутренней
Границы, по имени Ахерон.
- Я не знаком с ним.
- Я тоже. Но осмелюсь предположить, что это на редкость
малоприятная планета.
- Почему?
- Потому что Ахерон означает "Ад".
- Вы можете найти его координаты?
- Думаю, что не стоит, - сказал Хит.
- Почему вы так говорите?
- Потому что Маллаки должен был две недели назад вернуться на
Шарлемань, - сказал он и замолчал. Потом добавил:
- Учитывая его профессию, это может означать, что он мертв.
- Понятно, - протянул я.
- Вы потемнели, - заметил Хит.
- Цвет отражает мое разочарование.
- Сдаваться еще рано, - сказал Хит. - Я буду каждый день звонить
моему приятелю. Вполне возможно, что он появится до того, как вы
вернетесь на Дальний Лондон.
Взгляд его упал на книгу в моих руках.
- Вас интересуют стихи? - спросил он.
- Меня интересуют книги, - ответил я.
- Красивые штуки, - согласился он. - Жуткий анахронизм, однако.
Можно было бы держать всю библиотеку Океаны в пузырьковом модуле
размером в два раза меньше книги, которую вы держите.
- Без сомнения, - согласился я.
- Но все же иметь их у себя приятно - если позволяют средства.
- Меня удивило, что у вас два экземпляра Библии, - заметил я.
- Да? Почему же?
- Я не хотел вас обидеть, - сказал я, формулируя свое замечание на
Дипломатическом Диалекте, - но вас трудно представить штудирующим кодекс
моральных принципов своей расы.
Прозвучал веселый смешок.
- Я их не читаю. Я их просто собираю.
- Вы ответили на мой вопрос.
- У вас это здорово получается, Леонардо, - сказал он с
восхищением.
- Что?
- Всадить словесный кинжал мне между ребер, и все это в вашей
скромной, вкрадчивой манере.
- Уверяю вас, что...
- Избавьте меня от уверений, - прервал он. - Когда я обижусь, то
сам скажу.
Я промолчал.
- Расскажите мне еще об этой Черной Леди, - попросил он, когда
пауза затянулась. - У нее есть имя?
- Понятия не имею, - ответил я. - Я думал, что вы знаете.
Он покачал головой.
- Маллаки упоминал о ней всего один раз, и сказал только, что она -
его любовница.
Он задумался.
- Интересно, как она попала на все картины Аберкромби?
- Я не знаю, - сказал я. - Первоначально я предполагал, что она -
воплощение мифической героини, но эта теория опровергнута.
Хит состроил гримасу.
- Мы говорим о ней так, будто ее никогда не существовало, а я знаю
точно, что меньше года назад она была жива.
- Это не соответствует истине, - сказал я. - Вы никогда ее не
видели. Вы знаете только, что Маллаки заявил, что она его любовница.
- С какой стати он будет мне врать? - настаивал Хит. - Она меня не
интересует.
- Но если Маллаки говорил правду, почему она изображена на более
чем тридцати произведениях искусства, первому из которых почти восемь
тысяч лет? - упирался я.
- Откуда мне знать? - раздраженно ответил он. - Совпадение?
- Вы действительно верите в такие совпадения?
- Нет, - признался он. - Но я верю, что должно быть логическое
объяснение, хотя мы его пока не нашли. Может быть...
В этот момент нас прервал тонкий прерывистый звуковой сигнал.
- Что это? - спросил я, вздрогнув.
Хит уже был на ногах.
- Это Джеймс. Сообщает, что мы здесь уже не одни.
- Полиция? - спросил я.
Он кивнул.
- Боюсь, что нам пора уходить, и довольно спешно.
- Но почему? - спросил я. - Если вы, как говорите, законно
приобрели картину Маллаки, вам нечего скрывать.
Мое замечание его, кажется, рассмешило.
- Только в этой комнате на виду три книги и более дюжины
инопланетных скульптур, которые надо прятать - и вы еще не видели, что у
меня в спальне.
Он грустно окинул взглядом свои сокровища.
- Не думаю, что успею собрать их и взять с собой. А жаль.
И решительно направился к двери.
- Ну что ж, - сказал он. - Идемте.
- Почему бы вам просто не переодеться и изменить личность? -
спросил я.
- Потому что грим и костюм в квартире на шестом этаже, - ответил
он. - Скорей, Леонардо.
- Мне нечего бояться полиции, - ответил я.
- Вы хотите встретиться с Маллаки, не так ли?
- Вы же говорите, что он может быть уже мертв.
- Но может быть и жив.
- Тогда я сам найду его в свое время, - заявил я. - Полицейские мне
не враги, а друзья.
- Не зарекайтесь, - сказал Хит. - Вам будет не так-то просто
объяснить, почему инопланетянин один находится в квартире с крадеными
вещами.
Он усмехнулся.
- Они даже могут принять вас за вора.
Наверное, он увидел мой ужас, потому что продолжал настаивать еще
убедительнее:
- В самом лучшем случае они подумают, что вы связаны с этим, и к
несчастью, система охраны подтвердит: я представил вас, как делового
партнера, а вы не возражали.
- Ни одного бъйорнна до сих пор не арестовывали! Я навлеку позор на
Дом Крстхъонн!
- Тогда прекратите заламывать руки, и идемте со мной.
- Но они узнают, что я здесь был, даже если мы сбежим!
- Ну и что? - сказал он. - Тай Чонг поручила вам проверить картину.
Она все объяснит полиции.
- Картина! - воскликнул я. - Нельзя уходить без картины. Она - цель
моего приезда на Шарлемань.
- Ладно, - спокойно сказал он. - Берите картину. У нас еще есть
минута или две, прежде чем полицейские пройдут через систему охраны и
разберутся, каким лифтом спускаться.
Я бросился к картине и потащил ее к двери.
- А теперь - за мной, - приказал он.
Он вышел в коридор и быстро зашагал к служебному лифту. Мне пришлось
перейти на шаркающий бег, чтобы не отставать от него, но двадцать секунд
спустя мы уже поднимались в лифте мимо первого этажа.
- Куда мы идем? - спросил я.
- В другую квартиру, - объяснил он. - Будет не очень удобно
протащить картину мимо полицейских, так что временно мы ее оставим там.
- А что мы будем делать потом?
- Не волнуйтесь так, Леонардо.
Мы вышли из лифта на шестом этаже, прошли в конец коридора и
остановились у двери. Хит некоторое время ее осматривал, потом пошел
мимо, к лестничной клетке.
- В чем дело?
- Полицейские в квартире.
- Как вы узнали?
- Когда я ухожу, то всегда вставляю в щель между дверью и стеной
кусочек черной ленты, примерно в дюйм. Если дверь открывают, лента
выпадает.
- А не могли ее вынуть уборщики?
- Хотите рискнуть? - спросил он.
- Нет, - признался я.
- И я не хочу.
- Что же нам делать, друг Валентин? - взмолился я, переходя на
диалект Дружбы и Симпатии больше от страха, чем по разумной причине.
- Ну что ж, - сказал он. - Хотя я всегда восхищался видеогероями,
которые прыгают по городским крышам, как коты, я сильно сомневаюсь, что
смогу повторить их подвиги, а потому предлагаю положиться не на
ловкость, а на сообразительность.
И он задумался.
- На крыше есть гелиопорт, но это слишком очевидно. И у черного
