Сантирикса Гремпониса, настоящий аврорец, и вы его потомок.
- Убедите меня в этом, мадам. Я больше ни о чем не прошу.
Убедите меня, что вы провели несколько часов наедине с землянином и
разговаривали - о политике, о дружбе, о былом, рассказывали анекдоты - но
не прикасались друг к другу. Убедите меня.
- Что мы делали - не ваше дело, так что не тратьте свой сарказм.
Когда я виделась с ним, я уже была беременной от мужа. Я несла
трехмесячный плод. Аврорский.
- Вы можете доказать это?
- Зачем мне доказывать? Дата рождения моего сына есть в записях, а у
Амадейро наверняка есть дата моего визита к землянину.
- Как я уже говорил, ему сообщили, но с тех пор прошло уже два
столетия, и он не помнит точно. Визит ваш не был записан, так что
определиться негде. Доктор Амадейро, кажется, думает, что это было за
девять месяцев до рождения вашего сына.
- За шесть месяцев.
- Докажите.
- Даю слово.
- Этого недостаточно.
- Ну, тогда... Дэниел, ты был там со мной. Когда я виделась с
Илайджем Бейли?
- Мадам Глэдия, это было за 173 дня до рождения вашего сына.
- Как раз за шесть месяцев до родов.
- Этого мало, - сказал Мандамус.
Глэдия вздернула подбородок.
- У Дэниела идеальная память, а свидетельства роботов считаются
доказательством в судах Авроры.
- Это дело не для суда, а память Дэниела для него ничего не значит.
Дэниел создан Фастольфом и находился у Фастольфа почти два столетия. Мы не
знаем, какие изменения в нем были произведены, не знаем, как
инструктировали Дэниела в делах, связанных с доктором Амадейро.
- Подумайте вот о чем: земляне генетически совершенно отличны от нас.
Мы практически разные образцы. И мы взаимно не даем потомства.
- Это не доказано.
- Хорошо, существуют генетические записи Даррела и Сантирикса.
Сравните их. Если мой бывший муж не отец Даррела, генетические различия
будут очень заметны.
- Генетические записи не показываются никому. Вы это знаете.
- Амадейро не смутят этические соображения. При его влиянии он увидит
эти записи нелегально. Может, он боится, что его гипотеза не получит
подтверждения?
- Он ни под каким предлогом не нарушит право аврорцев на личные
тайны.
- Тогда уходите в космос и задохнитесь в вакууме. Если Амадейро не
поддается убеждениям, это его дело. Вы, во всяком случае, должны были
поверить, вот и убеждайте Амадейро, как хотите. Если это не удастся и ваша
карьера повернется не так, как вам хочется, то уж поверьте, меня это
абсолютно не касается.
- Это меня не удивляет. На большее я и не рассчитывал. Что касается
меня, то я убежден. Просто я надеялся, что вы дадите мне какое-нибудь
материальное доказательство, чтобы я мог убедить Амадейро. Но его у вас
нет.
Глэдия презрительно пожала плечами.
- Тогда я воспользуюсь другими методами, - сказал Мандамус.
- Рада, что они у вас есть, - холодно произнесла Глэдия.
Он сказал тихо, как бы боясь, что его подслушивают:
- Есть. Очень мощные методы.
- Прекрасно. Думаю, вы попытаетесь шантажировать Амадейро. За ним,
наверное, есть многое, по поводу чего его можно шантажировать.
Мандамус вдруг нахмурился.
- Не глупите.
- Теперь можете идти, - сказала Глэдия. - Я достаточно терпела вас.
Убирайтесь из моего дома!
Мандамус поднял руки.
- Подождите! Я с самого начала сказал, что у меня были две причины
увидеть вас: личное дело и государственное. Я потратил слишком много
времени на первое и прошу вас уделить мне пять минут на второе.
- Я дам вам пять минут, но не больше.
- Еще кое-кто хочет увидеть вас. Землянин или, во всяком случае,
потомок землян, житель одного из Поселенческих Миров.
- Скажите ему, что никто из землян и их потомков -переселенцев не
допускаются на Аврору, и отошлите его прочь.
- К сожалению, мадам, за последние два столетия равновесие сил
несколько изменилось. У землян больше планет, чем у нас, а население у них
всегда было больше. У них больше космических кораблей, хотя и не таких
первоклассных, как у нас, и из-за короткой жизни и плодовитости земляне,
видимо, более готовы умирать, чем мы.
- В последнем я не уверена.
- А почему бы и нет? - Мандамус напряженно улыбнулся. - Восемь
десятилетий значат меньше, чем сорок. В любом случае мы вынуждены
обращаться с ними вежливо - куда вежливее, чем во времена Илайджа Бейли.
Если хотите знать, эту ситуацию создала политика Фастольфа.
- От чьего имени вы говорите? От имени Амадейро, который теперь
вынужден быть вежлив с поселенцами?
- Нет, от имени Совета.
- Вы - представитель Совета?
- Официально нет, но меня просили информировать вас... неофициально.
- А если я повидаюсь с этим Поселенцем, что дальше? Чего он от меня
хочет?
- Как раз этого мы не знаем, мадам. Мы рассчитываем услышать это от
вас. Вы увидите его, узнаете, чего он хочет, и сообщите нам.
- Кому это - нам?
- Как я уже говорил - Совету. Поселенец будет у вас сегодня вечером.
- Вы, кажется, считаете, что у меня нет иного выбора, кроме как стать
информатором?
Мандамус встал, явно закончив свою миссию.
- Вы не будете "информатором". Вы ничем не обязаны этому Поселенцу.
Вы просто сообщите своему правительству, как честная аврорская гражданка.
Вы же не хотите, чтобы Совет предположил, что ваше солярианское
происхождение в какой-то мере разжижает ваш аврорианский патриотизм.
- Сэр, я аврорианка в четыре раза дольше, чем вы.
- Не спорю, но вы родились и выросли на Солярии. Вы необычная
аномалия, аврорианка чужеземного происхождения, и этого не забыть. И это
особенно справедливо, поскольку Поселенец хочет видеть именно вас, а не
кого-нибудь другого на Авроре, именно потому, что вы солярианского
происхождения.
- Откуда вы это знаете?
- Предполагаем. Он назвал вас "солярианской женщиной". Мы хотим
знать, почему это имеет для него значение - теперь, когда Солярии больше
не существует.
- Спросите его.
- Мы предпочитаем спросить вас... после того, как вы спросите его. А
теперь я прошу разрешения оставить вас и благодарю за гостеприимство.
Глэдия холодно кивнула.
- Даю вам разрешение уйти с большей охотой, чем предлагала вам свое
гостеприимство.
Мандамус пошел к двери, за ним вплотную шли его роботы. На пороге он
повернулся.
- Чуть не забыл...
- Да?
- Фамилия поселенца, как ни странно - Бейли.
Глава 3
КРИЗИС
7.
Дэниел и Жискар с присущей роботам вежливостью проводили Мандамуса и
его роботов за пределы территории поместья и, поскольку уже были снаружи,
обошли эту территорию для уверенности, что низшие роботы на своих постах,
и обратили внимание на погоду - облачно и чуточку холоднее, чем полагалось
бы по сезону.
Дэниел сказал:
- Доктор Мандамус открыто признал, что Поселенческие Миры теперь
сильнее Внешних. Я не ожидал от него этого.
- Я тоже, - сказал Жискар. - Я был уверен, что Поселенцы выросли в
силе по сравнению с космонитами, потому что Илайдж Бейли много лет назад
предсказывал это, но я не мог сказать, когда этот факт станет ясным
Аврорскому Совету. Мне казалось, что социальная инерция будет держать
Совет в полной уверенности в превосходстве космонитов еще долго после
того, как это превосходство исчезнет. Я только мог рассчитать, как долго
продлится это заблуждение.
- Я поражен, что партнер Илайдж предсказал это так задолго.
- У людей есть такие способы мышления, каких у нас нет, - будь Жискар
человеком, в этом замечании слышалось бы сожаление или зависть, но,
поскольку Жискар был роботом, он просто передал факт. - Я пытался получить
если не способ мышления, то знания, читая человеческую историю. Наверняка
где-то в длинных описаниях событий должны быть скрыты Законы Человечества,
эквивалентные Трем Законам Роботехники.
Дэниел сказал:
- Мадам Глэдия однажды сказала мне, что эта надежда несбыточна.
- Вполне возможно, друг Дэниел. Хотя мне и кажется, что Законы
Человечества должны существовать, я не могу найти их. Каждое обобщение,
которое я пытался сделать, имело множество исключений. Но если такие
Законы существуют и я их найду, я лучше пойму человека и буду более
уверен, что повинуюсь Трем Законам наилучшим образом.
- Поскольку партнер Илайдж понимал человека, у него, наверное, было
какое-то знание Законов Человечества.
- Возможно. Но он знал это, как люди говорят, интуитивно. Я не
понимаю этого слова, оно означает незнакомую мне концепцию. Возможно, это
лежит за пределами разума, а в моем распоряжении есть только разум.
7а.
Разум и память!
Память, что работает, конечно, не по человеческому образцу. У нее нет
несовершенности воспоминаний, суетливости, добавлений и вычитаний,
продиктованных принятием желаемого за действительное, и эгоизмом, не
говоря уже о задержках, пропусках и возвратах, могущих вернуть память к
старым грехам.
Память робота отмечает события, точно когда они произошли, только в
ускоренном темпе. Секунды разматываются в наносекунды, так что дни события
могут ожить со скоростью незаметного пробела в беседе.
Жискар оживил тот визит на Землю, как делал это много раз, чтобы
понять способность Бейли предсказывать будущее, но так и не понял.
Земля!
Фастольф поехал на Землю на аврорском военном корабле с полным
комплектом товарищей-пассажиров, как людей, так и роботов. Однако, когда
они оказались на орбите, только один Фастольф взял модуль для высадки.
Инъекции стимулировали его иммунный механизм, он носил обязательные
перчатки, комбинезон, контактные линзы и носовые фильтры и чувствовал себя
в полной безопасности, но другие аврорцы не пожелали стать частью
делегации. Фастольф только пожал плечами, поскольку ему казалось, как он
позже объяснил Жискару, что его примут лучше, если он будет один.
Делегация могла напомнить Земле о старых временах Космотауна, когда
космониты имели постоянную базу на Земле и непосредственно влияли на
планету.
Но Фастольф взял с собой Жискара. Приезжать без роботов было
немыслимо даже для Фастольфа, однако несколько роботов могли бы
насторожить все более ненавидящих их землян, а с землянами Фастольф
собирался встретиться и провести переговоры.
Первым делом он, разумеется, встретился с Бейли, который должен был
стать его связью с Землей и ее народом.Истинной же причиной являлось
желание Фастольфа снова увидеть Бейли, поскольку Фастольф был ему немалым
обязан.
Вообще-то говоря, это Жискар хотел повидать Бейли. Он слегка укрепил
эмоции и импульс в мозгу Фастольфа, чтобы привести это свое желание в
исполнение, но Фастольф об этом не знал и даже не подозревал.
Бейли ожидал их при посадке, и с ним была небольшая группа
официальных лиц Земли, так что началась нудная трата времени с вежливыми
фразами и идущим своим порядком протоколом. Прошло несколько часов, прежде
чем Бейли и Фастольф смогли поговорить, да и то потому лишь, что вмешался
Жискар и коснулся мозга самого главного чиновника, выглядевшего явно
усталым. Всегда безопасней ограничиваться усилением уже существующих
эмоций, это почти никогда не приносит вреда.
Бейли и Фастольф сидели в маленькой столовой, которой обычно
пользовались только высшие правительственные чины. Еда здесь заказывалась
набором на компьютерном меню и подавалась компьютерными разносчиками.
Фастольф улыбнулся.
- Очень передовой метод. Но эти разносчики - те же специализированные
роботы. Я удивлен, что Земля пользуется ими. Они явно не космонитского
происхождения.
- Нет, - ответил Бейли, - они, так сказать, домодельные. Это только
для верхушки, и мне впервые довелось пользоваться ими. Второго случая,
конечно, не предвидится.
- Вас могут когда-нибудь назначить на высокий пост, и тогда вы будете
пользоваться такими вещами.
