оставалось делать, как задержаться на орбите и произвести ремонт своими
силами. За это время их никто не беспокоил. Наконец они своими приборами
обнаружили, что не получают ответа, но и вообще никаких сигналов. Когда
точно прекратилось излучение, они сказать не могут. Последняя запись
сообщения с Солярии была сделана больше двух месяцев назад.
- А другие три ее пункта? - пробормотал Амадейро.
- Простите, шеф?
- Нет, нет, ничего, - ответил Амадейро, но сильно нахмурился и
задумался.
Глава 13.
РОБОТ - ТЕЛЕПАТ
51.
Мандамус ничего не знал о событиях на Солярии, когда через несколько
месяцев вернулся из продолжительного третьего путешествия на Землю.
В первое путешествие, шесть лет назад, его послал Амадейро, с
некоторым затруднением сделав его аккредитованным послом Авроры,
договориться о некоторых мелочах, связанных с переходом торговых кораблей
границы космонитской территории. Он подвергся там церемониальным и
бюрократическим неприятностям, и ему быстро стало ясно, что такой эмиссар
весьма ограничен в перемещении. Но это не имело значения, потому что он
узнал то, что хотел узнать.
Он вернулся с новостями.
- Я сомневаюсь, доктор Амадейро, что там будут вообще какие-нибудь
проблемы. Земное правительство не имеет никакой возможности контролировать
въезд и выезд. Каждый год Землю посещают миллионы поселенцев с десятков
планет, и каждый год миллионы гостей разъезжаются по домам. Похоже, каждый
поселенец считает свою жизнь не полной, если он периодически не вдыхает
воздух Земли и не бывает в ее переполненных подземельях. Я думаю, это
поиски корней. Они вроде бы и не замечают этого абсолютно кошмарного
существования на Земле.
- Я это знаю, Мандамус, - устало ответил Амадейро.
- Только умозрительно, сэр. Вы не можете по-настоящему понять это,
пока сами не увидите. Один раз побывав там, вы обнаружили бы, что ничто из
вашего "знания" не подготовило вас к реальности. Поэтому не должен бы
хотеть вернуться...
- Наши предки наверняка не хотели возвращаться, как только оставили
планету.
- Наверное, - согласился Мандамус, - но в те времена межзвездный
перелет не был таким легким, как сейчас. Он занимал много месяцев, а
Прыжок был хитрой штукой. Теперь же перелет считается в днях, а Прыжок -
самое обычное дело. Если бы во времена наших предков возвращение на Землю
было таким же легким, как сейчас, кто знает, оторвались бы мы или нет.
- Давайте без философии, Мандамус. Ближе к делу.
- Да, конечно. Кроме прихода и ухода бесчисленных потоков поселенцев,
каждый год миллионы людей эмигрируют на Поселенческие Миры. Кое-кто почти
сразу же возвращается, не сумев адаптироваться. Другие приживаются в новых
мирах, но очень часто приезжают в гости на Землю. Нет никакой возможности
следить за этими приездами и отъездами, да Земля и не пытается. Такие
попытки могут вызвать задержки потока, а Земля прекрасно понимает, что
каждый посетитель везет монету. Туристический бизнес, если можно так
выразиться, является самой прибыльной индустрией Земли.
- Я полагаю, вы хотите сказать, что мы без труда можем поместить на
Земле гуманоидных роботов.
- Без всякого труда. Теперь, когда они правильно запрограммированы,
мы можем послать на Землю несколько групп с железными документами. Мы
ничего не можем сделать с их почтением к людям, но это не выдаст их: его
примут за обычное почтение поселенцев к планете предков. Но я сильно
подозреваю, что нам не высадить их в каком-либо космопорте. Обширные
пространства между стальными Пещерами практически не населены, если не
считать примитивных рабочих роботов, и приземлившийся там корабль не будет
замечен или, во всяком случае, не привлечет внимания.
- Я думаю, это слишком рискованно, - сказал Амадейро.
51а.
Две группы человекообразных роботов были посланы на Землю и смешались
с жителями Городов, прежде чем найти способ выбраться в пустынные области
между городами и общаться с Авророй по защищенному гиперлучу.
Мандамус, который глубоко обдумал дело и долго колебался, сказал:
- Я снова поеду туда, сэр. Я не уверен, что они найдут правильное
место.
- А вы сами-то знаете правильное место? - саркастически спросил
Амадейро.
- Я тщательно копался в древней истории Земли, сэр, и знаю, что найду
его.
- Не думаю, что мне удастся убедить Совет послать вас на военном
корабле.
- Нет, я и не хотел бы этого. Это хуже, чем просто бесполезно. Я хочу
одноместное судно с достаточным запасом энергии в оба конца.
Вот таким образом Мандамус нанес второй визит на Землю и высадился
неподалеку от одного из земных городов. Со смесью облегчения и
удовлетворения он нашел несколько роботов на нужном месте и оставался
некоторое время с ними, чтобы приглядеть за ними, за их работой, дать
несколько приказов в связи с этой работой и сделать кое-какие улучшения в
их программе. А затем, под любопытными взглядами нескольких примитивных
роботов земного производства, Мандамус пошел к Городу.
Это был рассчитанный риск, и Мандамус, отнюдь не герой, чувствовал
неприятное сердцебиение. Но все прошло хорошо. Страж у ворот был слегка
удивлен, когда появился человек со всеми признаками долгого пребывания на
открытом пространстве.
У Мандамуса были документы поселенцев, и страж только пожал плечами.
Поселенцы не против открытого пространства и, говорят, иной раз делают
небольшие экскурсии в поля и леса над уровнем Города. Так что страж бегло
взглянул на бумаги, а больше их никто не спрашивал. Внеземной акцент
Мандамуса (он старался делать этот акцент возможно менее аврорским)
принимался без обсуждения, и никому не могло прийти в голову, что Мандамус
- космонит. Прошло уже два столетия с тех пор, как космониты имели на
Земле постоянную базу. Посольство Внешних Миров было мало, а в последнее
время стало еще меньше, и земляне из провинций, видимо, даже забыли о
существовании космонитов.
Мандамус слегка опасался, что тонкие прозрачные перчатки и носовые
фильтры, которые он все время носил, могут обратить на себя внимание, но
этого не случилось. Никто не ставил ему барьеров в его путешествиях между
городами: у него было достаточно денег, а монета громко говорила на Земле
- да, по правде сказать, и во Внешних Мирах.
Он начал привыкать к отсутствию за спиной робота и когда встречал
аврорских гуманоидных роботов в том или ином Городе, то твердо объяснил
им, что они не должны идти за ним по пятам. Он выслушивал их рапорты,
давал инструкции, если требовалось, и устраивал их отправку за пределы
Города. Наконец, он вернулся к кораблю и улетел. Никто не обратил на него
внимания ни при его появлении, ни при его отъезде.
- Вообще-то говоря, - задумчиво сказал он Амадейро, - земляне не
такие уж варвары.
- Вот как?
- На своей планете они ведут себя совершенно по-человечески. В их
дружелюбии есть даже что-то привлекательное.
- Уж не жалеете ли вы о задаче, которой занимались там?
- Я плохо себя чувствовал, когда ходил среди них и думал, что они не
знают о том, что случится. Не могу заставить себя радоваться тому, что я
делаю.
- Сможете, Мандамус. Подумайте о том, что как только работа будет
сделана, вам будет обеспечен пост Главы Института в скором времени. Это
подсластит вашу работу.
И с тех пор Амадейро не спускал глаз с Мандамуса.
51b.
В третьем путешествии Мандамуса большая часть его прежней неловкости
пропала, и он держался почти как настоящий землянин. Проект медленно
сдвигался с мертвой точки по незначительной линии прогресса.
Во время первых своих посещений он не испытывал проблем со здоровьем,
но в третий раз, без сомнения, по излишней самоуверенности, он, видимо,
подверг себя чему-то и, наконец, настало время, когда его встревожило
истечение из носа, сопровождаемое кашлем. Визит в амбулаторию и
последовавшая инъекция гамма-глобулина принесла немедленное облегчение, но
он счел амбулаторию страшнее болезни: все там, похоже, болели чем -то
заразным или были в контакте с заразными больными.
Но сейчас, во всяком случае, он вернулся к спокойным порядкам Авроры
и был несказанно рад этому. Он слушал сообщение Амадейро о солярианском
кризисе.
- Вы ничего не слышали об этом? - спросил Амадейро.
Мандамус покачал головой.
- Ничего, сэр. Земля на редкость провинциальный мир. Восемьсот
Городов с восемью миллиардами жителей. Можно подумать, что поселенцы
существуют только для того, чтобы посещать Землю, а космонитов вообще не
существует. Последние известия в любом Городе на девяносто процентов
относятся к этому Городу. Земля - замкнутый, боящийся пространства мир,
как умственно, так и физически.
- Однако вы говорили, что они не варвары.
- Агарофобия - не обязательно варварство. По их словам, они
цивилизованы.
- По их словам! Ну, ладно, это неважно. Сейчас проблема - Солярия. Ни
один из Внешних Миров не движется. Принцип невмешательства - главнейший, и
считается, что внутренние проблемы Солярии - дело одной Солярии. Наш
Председатель инертен, как и все, хотя Фастольф умер и его парализующие
пальцы больше не давят на нас. А сам я ничего не могу сделать... до тех
пор, пока не стану Председателем.
- Как они могут предполагать, что у Солярии внутренние проблемы, в
которые нельзя вмешиваться, если соляриане исчезли?
- Они не видят глупости, а вы сразу увидели? - ядовито сказал
Амадейро. - Они говорят, что нет твердой уверенности в полном исчезновении
соляриан, и пока хоть сколько-нибудь их остается на планете, другие
Внешние Миры не имеют права влезать туда без приглашения.
- Как же они объясняют отсутствие излучения?
- Они думают, что соляриане, может быть, ушли под землю или развили
технологию, устраняющую утечку излучения. Говорят также, что никто не
видел, как соляриане уходили, и что им абсолютно некуда податься.
Конечно, никто не следил, поэтому и не видели.
- Чем они доказывают, что солярианам некуда уйти? Пустых планет
много.
- Аргумент - что соляриане не могут жить без своей несметной толпы
роботов, а взять их всех с собой они не смогут. Явись они, например, сюда
- как по -вашему, сколько бы роботов мы выделили им?
- А каков ваш аргумент против этого?
- Никакого. Но, исчезли они или нет, ситуация странная и беспокоящая,
и просто невероятно, что никто не хочет расследовать ее. Я всех
предупреждал, насколько мог настойчиво, что инерция и апатия станут нашим
концом, что как только Поселенческие Миры узнают, что Солярия опустела -
или, возможно, опустела - они без колебаний кинутся расследовать дело. У
этих насекомых бездумное любопытство, я хотел бы, чтобы у нас была часть
его. Они, не подумав дважды, рискуют жизнью, если им светит какая-то
прибыль.
- Какая же прибыль в данном случае, доктор Амадейро?
- Если соляриане ушли, они должны были оставить почти всех своих
роботов. Они были исключительно изобретательными роботехниками, и
поселенцы, при всей их ненависти к роботам, не поколеблются захватить их и
продать нам за хорошие деньги. Они уже объявили об этом.
Два поселенческих корабля уже высадились на Солярии.
Мы послали протест, но они, разумеется, не обратили на него внимания,
а мы, ясное дело, ничего больше не сделаем. Наоборот: некоторые Внешние
Миры уже посылают запросы о том, какие роботы будут продаваться и за какую
цену.
- Наверное, так и должно быть, - спокойно сказал Мандамус.
- Так и должно быть, что мы ведем себя так, как о нас говорят
поселенческие пропагандисты? Что мы действуем так, словно и в самом деле
дегенерируем и скатываемся к гниению?
- Зачем повторять их жужжание, сэр? Мы уравновешены и цивилизованы, и
пока еще нам никто не вредит. Если это случится, мы будем драться и,
будьте уверены, сотрем их в порошок. Технологически мы пока впереди них.
- Но мы и сами потерпим урон, а это не очень приятно.
