о вашей прозорливости, когда вы взяли ее на борт, возможно, даже вопреки
советам ваших офицеров.
Д.Ж. громко захохотал.
- Леди Глэдия, теперь я понимаю, почему вы никогда не расстаетесь с
этими роботами. Они не только умны, как люди, но еще и дьявольски хитры.
Поздравляю вас с таким имуществом. А теперь, если вы не возражаете, я
пойду потороплю команду. Не хочу оставаться на Солярии дольше, чем это
необходимо. И обещаю вам не беспокоить вас несколько часов. Я знаю, что вы
нуждаетесь в отдыхе не меньше меня.
Когда он ушел, Глэдия на некоторое время погрузилась в задумчивость,
затем повернулась к Жискару и сказала на обычном аврорском диалекте
Галактического Стандартного, который был широко распространен на Авроре и
который не-аврорцы понимали с трудом:
- Жискар, что это за вздор насчет сгоревших контуров?
- Миледи, я высказал это как предположение, и только. Я считаю, что
это подчеркивает вашу роль в приведении надзирательницы к концу.
- Но как ты мог думать, что он поверит, будто робот так легко может
выйти из строя?
- Он мало чего знает о роботах, мадам. Он может торговать ими, но в
его мире они не используются.
- Но я-то знаю о них, как и ты. Кстати, у надзирательницы не было
никаких признаков уравновешения цепей - ни заикания, ни дрожи, ни
затруднительного поведения. Она просто... остановилась.
- Мадам, поскольку мы не знаем точной специфики конструкции
надзирательницы, мы можем удовольствоваться этим рациональным объяснением.
Глэдия покачала головой.
- Все равно это очень странно.
Часть III
БЕЙЛИ-МИР
Глава 8
ПОСЕЛЕНЧЕСКИЙ МИР
29.
Корабль Д.Ж. был снова в космосе, в вечном неизменном вакууме.
Он взлетел не слишком скоро, по мнению Глэдии, которая плохо
переносила напряженность ожидания возможного появления другой
надзирательницы с другим усилителем. Тот факт, что смерть в этом случае
была бы быстрой, как-то не удовлетворял.
Только после взлета, после появления мягкого жужжания протонных
струй, она слегка подготовилась ко сну. Как странно, думала она, засыпая,
что в космосе она чувствует себя в большей безопасности, чем в мире ее
юности, что она во второй раз оставляет Солярию с большим облегчением, чем
в первый.
Нет, Солярия больше не была миром ее юности, она стала планетой без
человечества, охраняемой искаженными пародиями на людей - гуманоидными
роботами, представляющими собой насмешку над ласковым Дэниелем и
рассудительным Жискаром.
Затем она уснула, и Дэниел и Жискар, стоявшие на страже, снова могли
поговорить друг с другом.
- Друг Жискар, я почти уверен, что это ты уничтожил надзирательницу.
- Выбора не было, друг Дэниел. Чистая случайность, что я появился
вовремя, потому что все мои чувства были заняты поисками людей, а я никого
не нашел. И я бы не уловил значения событий, если бы не ярость и отчаяние
мадам Глэдии. Я почувствовал это на расстоянии и прибежал как раз
во-время. В этом смысле мадам Глэдия действительно спасла положение, во
всяком случае, в том, что касалось существования капитана и твоего. Я мог
бы еще спасти корабль, даже если бы пришел слишком поздно, чтобы уберечь
вас, - он помолчал. - Но я нашел бы это крайне неудовлетворительным, друг
Дэниел.
Дэниел сказал серьезным и официальным тоном:
- Я благодарю тебя, друг Жискар, и я рад, что тебя не смутила
человеческая внешность надзирательницы. Это замедляло мои реакции, так же,
как моя внешность замедляла ее действия.
- Друг Дэниел, ее физический облик ничего для меня не значил, потому
что я понял рисунок ее мышления. Он был так ограничен и так резко
отличался от человеческого, что мне не пришлось делать никакого усилия для
определения ее в положительном смысле. Отрицательное определение тебя как
нечеловека было таким ясным, что я сразу отреагировал. В сущности, я не
сознавал своих действий, пока не произвел их.
- Я так и подумал, друг Жискар, но хотел подтверждения. Значит, ты не
чувствовал дискомфорта, убивая ту, что по виду была человеком?
- Нет, поскольку это был робот. Гуманоидную внешность, друг Дэниел,
нельзя откинуть, если приходится судить только по ней. Зрение гораздо
более проворно, чем дедукция. А я видел ее внутреннюю структуру и
сосредоточился на этом, поэтому мог игнорировать ее физическую структуру.
- А как, по-твоему, чувствовала бы себя надзирательница, уничтожив
нас, если исходить из ее мысленной структуры?
- Она получила исключительно сильные инструкции, и в ее контурах не
было сомнения, что ты и капитан - не люди.
- Но ведь она могла убить также мадам Глэдию.
- В этом мы не можем быть уверены, друг Дэниел.
- А если бы она это сделала, могла бы она пережить это, как ты
думаешь?
Жискар долго молчал.
- У меня не было времени изучить рисунок мышления. Не могу сказать,
какова была бы ее реакция, если бы она убила мадам Глэдию.
- Если я представлю себя на месте надзирательницы, - голос Дэниела
дрогнул, - мне кажется, я мог бы убить человека ради спасения другого,
которого по каким-то причинам более необходимо спасти, но сделать это было
бы трудно и нанесло бы мне ущерб. Но убить человека, чтобы уничтожить тех,
кого я считаю нелюдьми, совершенно немыслимо.
- Она просто угрожала. Она не шла дальше угрозы.
- А могла бы?
- Откуда мне знать? Мы же не знаем природы ее инструктажа.
- Но разве могли инструкции так полно отрицать Первый Закон?
- Я вижу, что целью этого разговора был именно этот вопрос. Я советую
тебе не идти дальше, - сказал Жискар.
Дэниел упрямо продолжал:
- Я поставлю его условно. Это не факт, это можно счесть фантазией.
Если бы инструкции были ограничены определениями и условиями; если бы
инструкции были бы сделаны достаточно детально и в достаточно сильной
манере; возможно ли было бы убить человека ради цели менее важной, чем
спасение жизни другого человека?
- Не знаю, - ответил Жискар шепотом, - но подозреваю, что это было бы
возможно.
- Но если твое подозрение справедливо, это означает, что при особых
условиях можно нейтрализовать Первый Закон, значит, и другие Законы могут
быть изменены и почти сведены на нет. Следовательно, Законы, даже Первый,
не абсолютны, а являются лишь теми, какими они должны быть по мнению
конструктора роботов.
- Хватит, друг Дэниел, не продолжай.
- Еще один шаг, друг Жискар. Партнер Илайдж обязательно сделал бы
этот добавочный шаг.
- Он был человеком. Он мог.
- Я должен попытаться. ЕСЛИ Законы Роботехники, даже Первый, не
абсолютны и ЕСЛИ люди могут модифицировать их, не окажется ли возможным,
что и мы в правильных условиях можем из... - он замолчал.
- Не надо, - слабо сказал Жискар.
- Не буду, - сказал Дэниел изменившимся голосом.
Они надолго замолчали. Их позитронные потоки с трудом преодолевали
наступивший беспорядок. Наконец Дэниел сказал:
- Встают другие соображения. Надзирательница была опасна не только
из-за полученных ею инструкций, но и из-за своей внешности. Это сбило с
толку меня и, видимо, капитана, и могло сбить и обмануть любого человека,
как я обманул, не думая этого, шкипера первого класса Нисса. Он явно не
знал тогда, что я робот.
- И что из этого следует?
- На Авроре в Роботехническом Институте было сконструировано
множество человекообразных роботов под руководством доктора Амадейро, по
чертежам доктора Фастольфа.
- Это общеизвестно.
- Что произошло с этими роботами?
- Проект провалился.
- Это общеизвестно, - в свою очередь согласился Дэниел, - но это не
ответ. Что случилось с этими гуманоидными роботами?
- Можно предположить, что их уничтожили.
- Такое предположение не обязательно правильно. Были ли они на самом
деле уничтожены?
- Это было бы самое разумное. Что еще делать при провале?
- Откуда мы знаем, что роботы не удались, кроме того, что они исчезли
из виду?
- Разве этого не достаточно, если их убрали с глаз и уничтожили?
- Я не сказал "и уничтожили", друг Жискар. Этого мы как раз и не
знаем. Мы знаем только, что их не видно.
- Зачем же их просто убрать, если они не годны?
- А если они ГОДНЫ, то нет ли все же причины убрать их с глаз долой?
- Думаю, что нет.
- Подумай еще, друг Жискар. Вспомни, что мы говорили о гуманоидных
роботах, которые, как мы теперь думаем могут быть опасны именно по своей
гуманоидной природе. В начале нашего разговора нам казалось, что на Авроре
готовился план крепко и надежно разгромить поселенцев. Мы решили, что этот
план сконцентрирован на планете Земля. Я прав?
- Да, друг Дэниел.
- Тогда не может ли быть, что фокус и центр этого плана - доктор
Амадейро? Его неприязнь к Земле не уменьшилась за эти два столетия. И если
доктор Амадейро сконструировал множество гуманоидных роботов, куда их
послали, когда они исчезли из виду? Не забудь, что если солярианские
роботехники смогли исказить Три Закона, то и Аврорцы могли сделать то же самое.
- Ты хочешь сказать, что человекообразные роботы были посланы на
Землю?
- Именно. Обмануть землян их человеческой внешностью и дать
возможность доктору Амадейро нанести удар по Земле.
- У тебя нет доказательств.
- Однако это возможно. Подумай сам.
- Если это так, мы должны ехать на Землю и каким -нибудь образом
предупредить несчастье.
- Именно так.
- Но мы не можем ехать, пока не поедет мадам Глэдия, а это вряд ли
случится.
- Если ты сможешь повлиять на капитана, чтобы он повел этот корабль к
Земле, у мадам Глэдии не будет выбора, кроме как ехать тоже.
- Не могу, не повредив ему, - возразил Жискар. - Он твердо решил
ехать домой, на Бейли-мир. Мы должны устроить, если удастся, его
путешествие на Землю после того, как он выполнит свои планы на Бейли-мире.
- Но тогда может быть уже поздно.
- Ничем не могу помочь. Я не могу повредить человеку.
- Если будет поздно... подумай, друг Жискар, что это может означать.
- Я не могу думать о том, что это означает. Я знаю лишь, что не могу
вредить человеку.
- Значит, Первого Закона недостаточно, и мы должны...
Он не мог продолжать, и оба робота впали в беспомощное молчание.
30.
Бейли-мир становился все заметнее по мере приближения к нему корабля.
Глэдия напряженно следила за ним на экране в своей каюте.
Она протестовала против этого путешествия, когда впервые услышала о
нем от Д.Ж., но тот только пожал плечами и слегка улыбнулся.
- Что вы хотите, миледи? Я же должен притащить оружие вашего народа,
- он слегка подчеркнул "вашего", - своему народу. А также должен сделать
рапорт.
Глэдия холодно сказала:
- Совет Авроры дал вам разрешение взять меня на Солярию при условии,
что вы привезете меня обратно.
- На самом деле это не совсем так, миледи. Были неофициальные
переговоры, но ничего не было записано. И официального согласия не было.
- Меня, да и любого цивилизованного человека связала бы и
неофициальная договоренность, Диджи.
- Не сомневаюсь, но мы, торговцы, живем деньгами и подписями на
законных документах. Ни при каких обстоятельствах я не нарушил бы
письменный контракт и никогда не отказался бы сделать то, за что получил
плату.
Глэдия вздернула подбородок.
- Это намек, что я должна заплатить вам за возвращение домой?
- Мадам!
- Бросьте, Диджи. Не тратьте на меня насмешливое негодование. Скажите
прямо, что меня будут держать пленницей на вашей планете, и скажите,
почему. Объясните мне точно положение.
- Вы не моя пленница и не будете ею. Я отнесусь с удивлением к этой
написанной договоренности. Я отвезу вас домой... со временем. Но сначала я
должен ехать на Бейли-мир и вы должны ехать со мной.
- А почему я должна ехать с вами?
- Люди моего мира захотят увидеть вас. Вы - героиня Солярии. Вы
спасли нас. Вы не можете лишить их возможности орать до хрипоты для вас.
