- Капитан, а роботов тоже оставим?
- Нет. Они слишком просты по конструкции, чтобы может иметь
нежелательные последствия. Прибор, который они несут, куда ценнее их.
Жискар смотрел, как предмет медленно и очень осторожно вносили в
корабль.
- Капитан, я предполагаю, что это очень опасный предмет.
- У меня такое же впечатление, - сказал Д.Ж. - Думаю, что корабль был
бы разрушен очень быстро.
- Этой штукой? - спросила Глэдия. - Что это такое?
- Точно не скажу, но думаю, что это ядерный усилитель. Я видел
экспериментальную модель на Бейли-мире, и этот похож на нее, как старший брат.
- Что такое ядерный усилитель?
- Само название говорит, леди Глэдия, что это прибор, усиливающий
ядерный распад.
- Как?
- Я не физик, леди. Включается поток V-частиц, и они усиливают
взаимодействие. Вот и все, что я об этом знаю.
- А если этот аппарат сам собой включится в отсеке?
- Не думаю, что он может включиться, - Д.Ж. разжал кулак и показал
двухсантиметровый кубик из полированного металла. - Хоть я и мало знаю о
таких вещах, но понял, что это активатор, без него ядерный усилитель не
работает.
- Вы уверены?
- Не вполне, но придется рискнуть, потому что я должен привезти эту
штуку на Бейли-мир. Ну, пошли на борт.
Глэдия и ее роботы поднялись по трапу в корабль. Д.Ж. шел следом,
коротко переговариваясь с кем-то из офицеров. Затем он сказал Глэдии:
- Размещение этого прибора и подготовка к взлету займет два часа, и
каждая минута увеличивает опасность.
- Какую опасность?
- Вы думаете, красавица-робот была единственной на Солярии? И
усилитель, который мы взяли, тоже единственный? Я полагаю, нужно некоторое
время, чтобы другой гуманоидный робот и другой прибор появились здесь, в
этой точке планеты, и мы должны постараться дать им как можно меньше
времени. И пока, мадам, зайдем в вашу каюту и проведем необходимую работу.
- Какую, капитан?
- Ну, - сказал Д.Ж., подталкивая их вперед, - учитывая факт, что я
чуть не пал жертвой обмана, я проведу неофициальный военно-полевой суд.
28.
Со стоном усевшись, Д.Ж. сказал:
- Мне бы сейчас горячий душ, хорошую еду и возможность поспать, но
все это будет только после взлета. Вам тоже придется этого ждать, мадам,
но кое-что ждать не может, например, мои вопросы. Где вы были, Жискар,
когда мы находились в такой серьезной опасности?
- Капитан, - сказал Жискар, - я не думал, что если на планете
остались одни роботы, они могут представлять какую-то опасность. Кроме
того, с вами остался Дэниел.
- Капитан. - сказал Дэниел, - я согласился, чтобы Жискар произвел
разведку, а я бы оставался с мадам Глэдией и с вами.
- Вы договорились вдвоем и вы ни с кем не советовались?
- Да, капитан, - ответил Жискар.
- Если вы были уверены, что роботы безвредны, как же случилось, что
два корабля погибли?
- Мне казалось, капитан, что на планете должны остаться люди, но они
делают все возможное, чтобы не попасться вам на глаза. Я хотел знать, где
они и что делают. Я искал их, допрашивая встречных роботов.
- И не нашли?
- Нет, капитан.
- Вы осматривали дом, откуда появилась надзирательница?
- Нет, капитан, но я был уверен, что людей там нет. Я и сейчас
уверен.
- Но там была надзирательница.
- Да, капитан, но она робот.
- Опасный робот.
- К моему сожалению, я этого не знал, капитан.
- А вы можете чувствовать сожаление?
- Я выбрал это выражение для описания эффекта в моих позитронных
проводниках. Это грубая аналогия того, что, похоже, испытывают люди,
капитан.
- Как же вы не поняли, что робот может быть опасным?
- Три Закона Роботехники...
Глэдия прервала его:
- Прекратите, капитан. Жискар знает только то, на что он
запрограммирован. Ни один робот не опасен для человека, если только между
людьми нет смертельной ссоры и робот должен пытаться остановить ее. Дэниел и
Жискар, без сомнения, защищали бы нас с минимальным, по возможности, вредом для
других.
- Так ли? Дэниел действительно защищал вас. На вас напал робот, а не
человек, так что не было проблемы, кого защищать. Однако, он показал
поразительно малый успех, хотя Три Закона не препятствовали ему нанести
повреждения роботу. Жискара же вообще не было, он появился как раз в тот
момент, когда все было кончено. Нет ли тут симпатии между роботами? Не
может ли быть, что роботы, защищая людей от роботов, испытывали, как
сказал Жискар, сожаление? А может быть, неудача или отсутствие их...
- НЕТ ! - взорвалась Глэдия.
- Нет? Я не знал, что вы знаток роботехники, леди Глэдия.
- Я не роботехник, но я всю жизнь прожила с роботами. Ваши
предположения смехотворны. Дэниел был готов отдать жизнь за меня, а Жискар
сделал бы то же самое.
- И так сделал бы любой робот?
- Конечно.
- Однако эта Мандари вполне готова была убить меня. Допустим, она
каким-то образом определила, что Дэниел такой же робот, как и она, и у нее
не было запрета вредить ему. Но я-то бесспорно человек. Почему же она
напала на меня? Насчет вас она колебалась, но признала, что вы человек.
Как робот мог провести такую дискриминацию между вами и мной? Может, она
все -таки не робот?
- Робот, - сказала Глэдия. - Но я, по правде сказать, не знаю, почему
она так действовала. Я никогда не слышала о таком. Могу только
предположить, что соляриане, научившись конструировать человекообразных
роботов, создали их без защиты Трех Законов, хотя я бы поклялась, что из
всех космонитов, соляриане менее всего были склонны сделать это. У
соляриан огромное количество роботов, они полностью зависят от роботов -
куда больше, чем другие космониты - и поэтому больше боятся их. В
солярианских роботов встроены покорность и даже туповатость. Три Закона на
Солярии сильнее, чем где бы то ни было. Но у меня нет другого объяснения.
- Извините меня, мадам Глэдия, - сказал Дэниел, - за вмешательство,
но не позволите ли мне постараться объяснить поведение надзирательницы?
- Так и должно быть, - ядовито заметил Д.Ж. - Только робот может
объяснить поведение робота.
- Сэр, - сказал Дэниел, - пока мы не поняли надзирательницу, мы не
можем принять необходимые меры против солярианской опасности в дальнейшем.
Я уверен, что есть способ понять ее поведение.
- Валяйте, - разрешил Д.Ж.
- Надзирательница, - начал Дэниел, - не сразу приняла меры против
нас. Она стояла и ждала, видимо, не зная, как действовать. Когда вы,
капитан, подошли к ней и заговорили, она объявила, что вы не человек, и
тут же напала на вас. Когда я вмешался, она объявила, что я не человек, и
тоже сразу напала на меня. Когда же мадам Глэдия вышла вперед и закричала
на нее, надзирательница признала в ней человека и позволила командовать
собой.
- Да, я помню, Дэниел. Но почему так?
- Мне кажется, капитан, что можно фундаментально изменить поведение
робота, не трогая Трех Законов, если изменить определение "человека". В
конце концов, человек - это то существо, которого принято считать
человеком.
- Вот как? А как ВЫ определяете человека?
Дэниела не смущало присутствие или отсутствие сарказма. Он продолжал:
- Я сконструирован с детальным описанием внешности и поведения
человека, капитан. Все, что выглядит под это описание, для меня человек.
Таким образом, у нас внешность и поведение человека, а у надзирательницы
только внешность, но не поведение. У надзирательницы также ключ к
определению человека - речь, капитан. Солярианский акцент весьма
своеобразен, и из всех существ, похожих на человека, надзирательница
считает человеком лишь того, кто говорит по-соляриански. И, по-видимому,
всякий, кто выглядит человеком, но не говорит по соляриански, должен
уничтожаться без колебаний, равно как и корабль, привезший такое существо.
- Наверное, вы правы, - задумчиво сказал Д.Ж.
- У вас, капитан, поселенческий акцент, он сильно отличается от
солярианского. Как только вы заговорили, вы показали себя перед
надзирательницей нечеловеком. Она объявила об этом и напала на вас.
- А вы говорили с аврорским акцентом, и на вас тоже напали.
- Да, капитан. Но леди Глэдия говорила с подлинным солярианским
произношением и была признана человеком.
Д.Ж. некоторое время молчал, обдумывая дело, а затем сказал:
- Это опасное устройство даже для тех, кто должен пользоваться им.
Если соляриане почему-то обратятся к такому роботу так, что робот не
усмотрит подлинного акцента, этот солярианин немедленно будет убит. На
месте солярианина я боялся бы подойти к такому роботу. При всех моих
стараниях говорить на чистом солярианском, я мог бы сбиться и тут же был
бы убит.
- Согласен, капитан, - сказал Дэниел, - и я думаю, именно поэтому те,
кто производит роботов, обычно не ограничивают определение человека, а
наоборот, расширяют насколько возможно. Но соляриане оставили планету. И
тот факт, что надзирательница над роботами имеет такую опасную программу,
лучшее доказательство, что соляриане действительно ушли и не встретятся
здесь с опасностью. Соляриане в данный момент имеют касательство лишь к
тому, чтобы ни один несолярианин не ступил на планету.
- Даже другие космониты?
- Полагаю, капитан, что было бы трудно определить человеческое
существо, если включить десятки различных космонитских оттенков и
исключить множество поселенческих. Определение только по одному
солярианскому и то достаточно трудно.
- Вы очень умны, Дэниел, - сказал Д.Ж. - Я не одобряю роботов -
конечно, не их самих, а их влияние на общество. Однако иметь робота вроде
вас рядом с собой, как вы когда-то были с Предком...
- Боюсь, что не выйдет, Диджи, - вмешалась Глэдия. - Дэниел никогда
не будет ни подарен, ни продан, а силой его взять нелегко.
Д.Ж. с улыбкой поднял руки.
- Я просто помечтал, леди Глэдия. Уверяю вас, законы Бейли-мира
сделали бы для меня немыслимым обладание роботом.
Жискар неожиданно сказал:
- Не позволите ли мне, капитан, добавить несколько слов?
- А, робот, который ухитрился избежать действия и вернулся, когда все
было кончено!
- Мне жаль, что все выглядит так, как вы утверждаете. Но, несмотря на
это, вы разрешите мне кое-что добавить?
- Ладно, давайте.
- Похоже, капитан, что ваше решение взять с собой в экспедицию леди
Глэдию хорошо сработало. Не будь ее, вы все были бы быстро убиты, а
корабль разрушен. Только способность леди Глэдии говорить по-соляриански и
ее мужество при встрече с надзирательницей, изменили результат.
- Не совсем так, - возразил Д.Ж. - Мы все были бы убиты, возможно,
даже леди Глэдия, если бы не случайность, что надзирательница
дезактивировалась.
- Это не случайность, капитан, - сказал Жискар, - и так не бывает,
чтобы робот сам собой вдруг дезактивировался. Была причина.
Как мне рассказывал друг Дэниел, леди Глэдия приказала
надзирательнице прекратить действия, но у той были очень сильные
инструкции. Однако действия леди Глэдии смазали решимость надзирательницы.
Тот факт, что леди Глэдия даже по определению надзирательницы бесспорно
была человеком и действовала так, что могла вынудить надзирательницу
повредить ей, а то и убить, еще больше смазало решение робота. Таким
образом, в критический момент два противоположных требования - уничтожить
нелюдей и удержаться от нанесения вреда человеку - уравновесились, и робот
застыл, неспособный ни к каким действиям вообще. Его контуры сгорели.
Глэдия растерянно нахмурилась.
- Но.. - начала она и замолчала.
- Я подумал, - продолжал Жискар, - что вы вполне могли бы
проинформировать команду об этом. Их недоверие к леди Глэдии уменьшится,
если вы подчеркнете, что члены экипажа остались живы лишь благодаря
инициативе и храбрости леди Глэдии. Это также даст им великолепное мнение
