так?
- Как будет угодно Пресветлому, - поклонился Армахог. - Уже поздно. Я
могу идти?
- Да, разумеется. Если желаете, вам постелят в гостевой, а нет - дадут
эскорт до столицы. Но если останетесь, завтра отправимся вместе - я тоже
еду в город.
- Вряд ли мне потребуется эскорт, Пресветлый, - старэгх отставил чашку с
чаем и поднялся. - Сомнительно, чтобы кто-нибудь решился напасть на меня, а
если такое и произойдет - что же, в мире станет на несколько нечестивых душ
меньше. Спокойной ночи.
Принц проводил Армахога недовольным взглядом.
Потом зевнул и потянулся за яблоком. Случайно заметил лист письма,
которое привез днем старэгх.
Отец уехал.
Неожиданная тоска сдавила грудь, так что принц поперхнулся и с силой
зашвырнул яблоко в темноту. Демоны! что происходит?!
Но он знал, что происходит. Вернее, только догадывался. Догадывался, что
это как-то связано с его снами, но думать о происходящим не желал.
Все образуется.
/Ты же знаешь, что это ложь/
Все образуется! Сны - чепуха!
/Нет. И ты знаешь это/
Чепуха! Чушь! Это всего лишь сны.
/У других людей это было бы всего лишь снами. Но не у тебя. Не у тебя.../
Трудно спорить с самим собой. Значительно проще пойти наверх, в спальню.
Даже если ты знаешь, что там тебя ждут черные лепестки.
/мельканье радужных перьев - смещение/
Армахог горячил коня и ругал себя за собственную глупость. Он вполне мог
остаться ночевать в усадьбе. Но последние слова принца о том, что махтас -
это одно из проявлений жизни , задели его сильнее, чем старэгх ожидал.
Из-за этой проклятой игры наследник не приехал попрощаться с отцом. Из-за
нее...
Навстречу Армахогу из тьмы вылетела карета и, громыхая, пронеслась в
противоположном направлении. В приоткрытом окне на мгновение появилось
лицо, и это лицо показалось старэгху знакомым. Тот старикашка, что
встретился сегодня в усадьбе Пресветлых. Странные совпадения.
Конь всхрапнул под ним, словно сетуя на нелегкую жизнь, но продолжал
скакать в сторону Гардгэна. Армахог еще раз оглянулся, но карета уже
исчезла в ночи, а гнаться за ней старэгху вовсе не улыбалось. Он дал коню
шпор и покачал головой. Тяжелый день. Еще и проигрался в этот треклятый
махтас.
Где-то далеко впереди показались огоньки часовых на башнях города.
Когда Армахог въехал на улицы Гардгэна, предварительно выругав нерадивых
дежурных, что стояли на страже у ворот, он заметил несколько серых фигур,
вышагивающих по мостовой. Но стоило ли чересчур удивляться тому, что в эту
необычную ночь, завершавшую столь необычный день, жрецы Бога Войны
Ув-Дайгрэйса не спят? Наверное, не стоило.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Я пошевелился, чувствуя, как болит затекшая шея. Да что там шея - все
тело ныло, словно я просидел в кресле целый день. Странно, но в прошлый раз
я таким разбитым себя не чувствовал. И в позапрошлый тоже. Наверное, тогда
сказалось любопытство - все внимание было сосредоточено на том, что
произошло, и о боли я совершенно забыл. А вот сегодня... Демоны!
- Господа, - бесстрастным, как обычно, голосом Мугид привлек к себе наше
внимание. - Господа, боюсь, многим из вас сейчас нелегко. Не удивляйтесь.
Сейчас - почти полночь. Как я и предупреждал вас, наше повествование
заняло больше времени, чем предыдущие. Это связано с тем, что я не имею
права разрывать его, не завершив до конца тот фрагмент, который вы
внимаете.
Постарайтесь размяться и отправляйтесь на второй этаж - там вас ждет
ужин.
Академик поднялся и недовольно спросил:
- Скажите, господин Мугид, вы намереваетесь пересказать нам историю
принца Талигхилла или же историю сражения в ущелье Крина?
- Две этих истории слишком тесно переплетаются, господин Чрагэн, -
холодно ответил повествователь. - Я понимаю, что вы все ожидали чего-то
иного.
Всего лишь иллюстраций к тому, о чем большинству из вас и так известно.
Но если вы надеялись получить только это, тогда отсылаю вас к книгам. Здесь
же вам предстоит встретиться с настоящей правдой о том, что происходило в
те дни, и о том, что стало причиной случившегося. Подчеркну, настоящей
правдой. Как уже говорилось, недовольные или же те, кто по различным
причинам не способен внимать далее, вольны покинуть
Башню . Им возвратят деньги с вычетом стоимости тех дней, в течении
которых они находились в гостинице.
Он что-то сказал еще об ужине и о завтрашнем дне, но я прослушал. Меня
занимали те слова, что касались ухода из Башни . Глупо, конечно, но с
другой стороны...
Под боком ерзал от нетерпения Данкэн. Я свирепо взглянул на него, и
журналист притих. Правда, ненадолго. И все равно косился на меня, как...
Д-демоны, что могут подумать окружающие!
Наконец Мугид закончил свою речь, и мы начали выбираться из
повествовательной комнатки. Весьма, замечу, своевременно, так как некоторые
уже столь откровенно поглядывали на выход, что оставалось только пустить
слюну или облизнуться - тогда бы и идиот понял: сидящие здесь крайне
голодны. Я, кстати, в этом плане не особенно отличался от остальных.
Но стоило мне шагнуть на первую ступеньку лестницы - проклятый журналист
уже сопел под боком и громко кашлял. Может, он надеялся привлечь мое
внимание, но оглядывались-то все остальные! А я наоборот старался не
смотреть в его сторону и даже пошел быстрее. Данкэн не отставал.
Я поискал глазами, с кем бы заговорить, но все, как на беду, либо
беседовали, либо торопливо поднимались на второй этаж и рассаживались за
накрытым столом. Оставалось лишь последовать их примеру. Я весьма удачно
примостился между господином Чрагэном и толстухой с крашеными волосами,
едва удержавшись, чтобы не показать язык растерявшемуся Данкэну. Тот тяжело
вздохнул и с видом мученика уселся по другую сторону от
академика .
Мы занялись едой, и некоторое время в зале все разговоры прекратились -
стоял только тихий, но различимый хруст и чавк. Даже с самых элегантных
господ слетает тонкий налет хороших манер, когда их (господ, разумеется)
продержат целый день голодными.
Первым утолил голод Мугид. Ничего другого я, признаться, и не ожидал. Он
сообщил, что завтра всем нам предстоит не менее тяжелый день, и удалился. Я
мысленно хмыкнул.
- Спокойной ночи, Нулкэр, - произнес над моим ухом нежный голосок Карны.
- Вижу, вы чему-то неописуемо рады.
- А? - не понял я. - Что вы имеете в виду?
- Не знаю. Просто вы так улыбаетесь.
- Разумеется, - я развел руками. - Меня держали целый день голодного, а
потом таки-допустили до стола. Не плакать же мне.
- Что же, приятного аппетита, - она ушла.
Я покачал головой и выругал себя: нужно держать собственные эмоции под
более жестким контролем. Если и Мугид видел меня улыбающимся... Хотя... -
не приписываю ли я ему слишком уж большую проницательность? Да и потом, я
ведь не завтра собираюсь это сделать. А, скажем, послезавтра. В конце
концов, остановить он меня не сможет - уж я постараюсь, чтобы все выглядело
правдоподобно...
Академик тоже пожелал спокойной ночи и ушел. За столом стало свободнее,
и проклятый журналист придвинулся поближе ко мне, отчаянно сверкая глазами.
Я сдержался, но всерьез подумывал о том, чтобы заехать ему по наглой морде.
Ну какого демона так на меня смотреть?!
- Заткнитесь! - велел я ему, стоило Данкэну только раскрыть рот. - До тех
пор, пока я не доем - ни говорите ни слова.
Он замер, боясь пошевелиться, кажется, даже задержал дыхание, но потом
хрипло расхохотался и произнес:
- Подайте мне, пожалуйста, вон тот салат.
Наверное, я выглядел со стороны болезненно. Но сдержался и салат подал.
Проклятье! И что сие означает?
Он преспокойно наложил себе грибов и чего-то еще, потом с благодарностью
вернул тарелку мне. Я поставил ее на место и удивленно уставился на писаку.
- Что все это значит?
- Потом, - он взмахнул вилкой. - Дайте же поесть.
- Немедленно прекратите и объяснитесь! - прорычал я. К тому времени людей
за столом уже не осталось, а слуги были слишком далеко... да и плевать я
хотел на слуг.
- А не пошли бы вы, - небрежно ответил Данкэн, ковыряясь в своей тарелке.
Я, конечно, не пошел. Я смирился и стал жевать, дожидаясь, пока этот хлыщ
соизволит заговорить. Держать новости в себе он долго не сможет; я же видел
- его просто распирало от волнения.
Наконец он завершил трапезу и повернулся ко мне. По лицу журналиста было
видно, что он испытывает глубочайшее облегчение.
- Не ожидали?
- Да уж, меньше всего! - свирепо ответствовал я. - Ну и что сие значит?
- Видимо, вы лишились своей... способности воздействовать на меня
посредством голоса, - Данкэн развел руками. - А я... я приобрел другую
способность.
- Какую же? - все внутри почему-то похолодело и сжалось.
Он усмехнулся:
- Не бойтесь, Нулкэр. Просто я могу видеть сквозь стены.
- Просто ! - возмутился я. - Просто видеть сквозь стены ! Да вас
подобными пустяками не удивишь, верно?
- Оставьте этот тон! - неожиданно твердым голосом велел мне Данкэн. -
Если вы думаете, что я нахожусь от счастья в краях Богов, то вы ошибаетесь.
Это очень неудобно... иногда. Крайне трудно заснуть, знаете ли, когда одна
из ваших стен... когда там, вместо камня - пропасть.
- Так вы обнаружили это не теперь?! - воскликнул я. - И молчали все это
время?!
- Я пытался вам объяснить, но вы же не давали мне и слова сказать!
Следовало признать его правоту.
- Простите, - промямлил я. - Ну так что же вы намерены делать теперь с
этим своим умением?
- Не знаю.
Он усмехнулся:
- Кажется, именно такой ответ вы давали мне не так давно.
- Тем более, - напряженно добавил журналист, - что я уже... я снова вижу
все, как нормальный человек.
- Д-демоны! - прошептал я. - Кажется, начинаю понимать...
- Что?
- Ничего, - ответил я, чувствуя, как все внутри обрывается. Вещие сны,
видение сквозь стены, управление голосом... А если - убийство одним
взглядом?..
Я внимательно посмотрел на него:
- Послушайте, Данкэн. Вы никому не должны говорить об этом ни слова.
Слышите?
- Слышать-то я слышу, - проговорил он. - Но почему?
- Завтра, - пообещал я ему, - завтра все объясню. Если доберусь до
библиотеки. И...
- Да?
- Будьте осторожны, - с этими словами я встал из-за стола и почти бегом
отправился в свою комнату.
Хотелось бы знать, кто следующий? И чем все это закончится?
Работать было невозможно, но пересиливая усталость и испуг, я сел за
диктофон. Писать не стал, разделся и забрался под одеяла, предчувствуя, что
не смогу заснуть. Но заснул.
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
Когда все собрались за завтраком, я прежде всего изучил лица внимающих.
Но ничего не обнаружил. Только у Данкэна под глазами чернели круги -
видимо, ему плохо спалось этой ночью.
После завтрака, спускаясь по лестнице, мы успели переброситься с ним
парой фраз.
- Ну что? - спросил он, приглушая голос.
- Пока ничего, - ответил я. - А почему вы выглядите так, словно вам
приснился дурной сон?
- Демоны, это не мне приснился дурной сон! - возмущенно прошептал
журналист. - Моя соседка всю ночь кричала, как будто к ней в постель
забрались все мыши из Башни . Впрочем, нет - думаю, даже в этом случае она
не кричала бы так оглушительно.
- Стены здесь толстые и звук пропускают плохо, - заметил я. - Вы что,
обрели способность слышать сквозь стены?
- Да нет же. Я вам серьезно говорю, а вы не верите! Между прочим, ее с
нами нету.
- Кого?
- Моей соседки. Может помните, такая полная женщина с крашеными кудрявыми
волосами?
- Помню, - кивнул я. - Ну и что...
- Не имею ни малейшего представления, - предвосхитил мой вопрос Данкэн. -
По любому поводу - ни малейшего. Оставим это на потом, хорошо?
