представляя себе приблизительно, как няня ему говорила, будто у одной
барыни в животе развелись лягушки и потом вышли через рот.
- Как же это выйдет? - спросил он, краснея и ширя глаза.
- Через верх, конечно, - ответил Козел, - то каждый день через низ
выходит, а то через верх.
- "Не вырвет ли?" - про себя подумал Курымушка и хорошо еще вслух не
сказал, а то и так в классе все засмеялись; но Козел, как все, не умел
смеяться, у него на лице вместо смеха делалось так, будто он ест что-то
очень вкусное, сладкое и облизывается, - это и был его смех.
Козел облизнулся и сказал:
- Вот, вот, выйдет из тебя, и будешь знаменитым путешественником, -
садись, очень хорошо.
И поставил пять.
- Ну и счастливец, - сказал Ахилл, - в тебя, кажется, Козел втюрился.
- Вот, Саша, - сказал Курымушка, - я тебе говорил насчет понимания,
как это трудно взять и понять, по-моему - это у него хорошая книга о по-
нимании, и вовсе он не сумасшедший.
- Кому как, - ответил Ахилл, - тебе вот выпало счастье, тебя он по-
нял, а меня не понимает и все единицы жарит, - одному хорошо, другому
плохо, это, брат, тоже непонимание.
ЗАБЫТЫЕ СТРАНЫ.
Занимаясь теперь с большим удовольствием и даже наслаждением картой
Америки, Курымушка все раздумывал, что это значит быть знаменитым путе-
шественником. Явилась перед ним какая-то страна еще без имени и без тер-
ритории; вот там, в этой стране, думал он, и есть настоящая жизнь, а тут
у нас жить не стоит, тут - не настоящее.
Он стал догадываться, где находится такая страна, и вспомнились ему
голубые бобры, что они в Азии. Не в Азии ли и эта его страна? По карте
он стал искать себе путь в Азию и, пока разыскивал, совершенно уверился,
что желанная страна без имени и без территории находится в Азии. Путь
туда он установил простой: по реке Быстрой Сосне в Дон, из Дона в Азовс-
кое море, в Черное и потом уже и начнется Малая Азия, большую часть пути
можно совершить даже просто на лодке; и хорошо, если к лодке приделать
колесо, как у речных пароходов, и вертеть его с кем-нибудь поочередно;
оружие можно достать у Рюрика.
Вот это и значит быть знаменитым путешественником.
В эту ночь Курымушка уснул очень поздно, все рисовал берега Азии, об-
водил лазурью море Индии и Китая, вырезал из бумаги рельефы гор, окраши-
вал их коричневой краской. Ему казалось все уже готовым в себе самом,
только непременно надо было с кем-нибудь поделиться, и тогда все это бу-
дет ясно, как в обыкновенной жизни, только для этого поделиться с
кем-нибудь планом надо непременно. И он решил встать и пойти в гимназию
как можно пораньше, там сговориться с Рюриком, подраться перед молитвой
и в карцере все рассказать. С этим он уснул поздно ночью, и виделась ему
одна из золотых березок такая же, как в кладбищенской роще, но только
действительно золотая, и чудесно звенит она своими нежными тонкими ле-
песточками. "Не сон ли это?" думает он во сне и берет себе за пазуху
несколько золотых листиков.
- Auf, auf! Пора в гимназию итти! - услыхал он над собой голос доброй
Вильгельмины, - hallo, hallo! - и схватился за пазуху, стал искать там
золотые листики, посмотрел на простыню, под подушкой, нигде ничего не
было.
- Что ты ищешь, милый мой? - спросила хозяйка.
- Ах, это было во сне, - догадался он.
И потом со страхом подумал, не во сне ли была ему и та удивительная
страна без имени и территории.
- Nun nun, и карту нарисовал, - вот это мастер. Wunderschon! - сказа-
ла немка, и Курымушка очень обрадовался: неизвестная страна не была сно-
видением. Одно было плохо, что проспал. Он попал в гимназию, когда уже
пели "Сокровище благих и жизни подателю", невозможно было без предупреж-
дения подраться с Рюриком и попасть в карцер. Тогда мелькнул ему другой
план, взять и вызваться на уроке географии, а потом вместо Америки пока-
зать карту Азии, рассказать путь туда, и, если Козел одобрит, значит,
верно, а после на большой перемене можно и с Рюриком подраться, и в кар-
цер попасть. Для первой пробы он показал свою карту в классе, там сразу
все задивились и, когда Козел пришел, стали ему показывать: им хотелось
оттянуть время и заговорить его.
- Почему ты себе выбрал Азию, а не Америку? - спросил очень удивлен-
ный картой учитель.
- Америка открыта, - ответил Курымушка, - а в Азии, мне кажется, мно-
го неоткрытого, правда это?
- Нет, в Азии все открыто, - сказал Козел, - но там много забыто, и
это надо вновь открывать.
Тогда Курымушка про себя стал вспоминать, когда это он видал сон про
забытые страны, и так это его обрадовало, что все исполняется на-яву.
- Нельзя ли начать открывать забытые страны с Малой Азии? - робко
спросил Курымушка.
- Можно, только почему же именно с Малой Азии?
- Потому что туда легче всего проехать по реке Быстрой Сосне в Тихий
Дон, в Черное море и там прямо и будет Малая Азия.
- Отлично, можно начать с Палестины и, как делали рыцари, поклониться
сначала там Гробу Господню.
Козел увлекся, забылся и стал рассказывать о тайнах Азии, что там на-
ходится колыбель человеческого рода, исторические ворота, чрез которые
проходили все народы. Неузнаваем был Козел, и так выходило из его расс-
казов, что Гроб Господень и есть как бы могила человечества, а колыбель
его где-то в глубине Азии, что все это забыто и нужно все вновь откры-
вать.
- Вот вам пример, - сказал он в похвалу Курымушке, - как нужно учить
географию, вы занимайтесь, как он, вообразите себе, будто путешествуете,
вам все ново вокруг в неизвестной стране, вы открываете, и будет всегда
интересно.
- А почему бы и не поехать? - чуть-чуть не сорвалось с языка у Куры-
мушки, едва-едва он успел удержаться и прикусил язык.
- Садись, - сказал Козел, - я тебе еще пятерку поставлю, очень уж ты
хорошо занимаешься.
- Ну, и счастливец! - приветствовал его на задней скамейке Ахилл.
Не знал только Ахилл, чем был счастлив Курымушка, так был счастлив,
что больно становилось, и так непременно нужно было, чтобы и Ахилл был
счастливым.
- Почему ты не хочешь быть счастливым? - спросил он.
- Не могу.
- Почему ты не можешь, откройся мне, милый Саша, скажи, ну...
- Ну, я скажу: она меня не любит.
- Вера Соколова?
- Она!
- Ну, вот что я тебе посоветую, если она тебя не любит, тебе нужно
уехать в другую страну, поедем с тобой в Азию открывать забытые страны.
- Я бы поехал, но как же уедешь?
- А вот подумаем.
На большой перемене Алпатов, Ахилл и Рюрик сговорились, спрятались в
шинелях под вешалками против учительской и, выждав, когда Заяц с
Обезьяном по звонку вышли оттуда, бросились и вцепились друг другу в во-
лосы. Конечно, инспектор с надзирателем не могли догадаться, что так на-
чинается экспедиция в забытые страны, и прямо же всех троих заперли в
карцер.
Счастливо все шло необыкновенно, было так удивительно Курымушке, что
Рюрик и Ахилл сразу все поняли, как только он сказал про экспедицию в
Азию через Иерусалим в забытые страны за голубыми бобрами, Рюрик ответил
коротко:
- Это можно!
Ахилл еще короче:
- Ну, что ж.
Курымушка даже опешил и спросил:
- А как же оружие, лодка, съестные припасы?
- Оружие, - ответил Рюрик, - у меня есть на всех троих; три ружья,
три сабли, три револьвера; у отца я стащу золотые часы, на это дело не
грех и стащить, - сегодня же я их продам, куплю лодку, припасы.
- Только надо делать как можно скорее, - сказал Курымушка, - чтоб ус-
петь до замерзания рек пробраться в южные теплые моря.
- Завтра поедем! - сказал Ахилл.
Рюрик остановил:
- Не успеем завтра, послезавтра.
- Я напишу прощальные стихи, - сказал Ахилл.
- Я составлю подробный план путешествия, - вызвался Курымушка.
- Тогда за работу немедленно, - распорядился Рюрик, - ты, Алпатов,
черти план, ты, Ахилл, пиши стихи, я буду считать, что взять с собой:
послезавтра едем.
КУМ.
Как чудесно бывает, пока что-то заманивает в свою судьбу перейти, в
то святое святых, где я сам с собой и, значит, весь мир со мной. Но
сколько людей останавливаются в страхе у порога своей судьбы, у росста-
ни, где все три пути заказаны. Тут, у росстани, впереди хоть и остается
приманка, а уже дает себя знать за спиною котомка своей судьбы. Это сра-
зу почувствовал Курымушка, едва только состоялось неизменное решение
ехать открывать забытые страны. Начались заботы, и открылся чей-то го-
лос, неизменно день и ночь в глубине души повторяющий: "не надо, не на-
до, нельзя, так не бывает, этого никто не делает".
Так одному, а другой, как Сережа Астахов, со своими прекрасными бар-
хатными глазами в длинных черных ресницах, ждет и мечтает, что своя
судьба тихим гостем придет и ласково, как невесту, поведет его к своему
алтарю. Вот тоже и Сережа Астахов - чем не путешественник в забытые
страны? - он знает время прилета и отлета каждой птички, знает, куда
они, прилетев, деваются, как живут, где можно разыскать их гнездышко;
облюбовал себе в полях и лесах все цветки и хворостинки, - ему ли не
ехать! А вот и в голову никому не пришло предложить ему путешествие и,
напротив, избрали его хранителем тайн: он передаст письмо Вере Соколо-
вой, он обойдет дома путешественников и скажет хозяевам, что их заперли
в карцер на двадцать четыре часа и они бы о них не тревожились. Стоило
бы Сереже сказать: - "я с вами!" - и он тоже бы поехал в Азию за голубы-
ми бобрами. Но Сережа проплакал всю ночь и сказать не решился, и так по
своей застенчивости пропустил случай еще в детстве заглянуть в лицо сво-
ей судьбы. В назначенный час, перед уроками, Сережа спустился к реке,
перешел деревянный на бочках лежащий мост, от него завернул по берегу
влево и тут увидел, как путешественники уже сдвигали с берега лодку. Ка-
кой-то мещанин в синей поддевке полюбопытствовал, куда едут ребята на
лодке.
- В деревню на мельницу.
- Кто же у вас там на мельнице?
- Тетушка Арина Родионовна.
- Не слыхал, есть Капитолина Ивановна, а Родионовны там не слыхал.
- Мало ли ты чего не слыхал, отстань, не до тебя!
Синий отошел к мосту, перешел на ту сторону и по ступенькам стал
взбираться, все оглядываясь, на кручу высокого берега, где стоял-красо-
вался собор. Тут на известной скамеечке, где всегда вечером кто-нибудь
сидит и любуется далью, сел теперь в утренний час Синий. Он видел отсю-
да, как путешественники расцеловались с Сережей, сняли шинели, как блес-
нули на солнце вынутые из-под шинелей стволы ружей, как серебряное весло
стало кудрявить тихую гладь воды, как Сережа тоже поднялся сюда на ла-
вочку, проводил путешественников глазами до поворота реки, где лодка
скрылась, всплакнул и пошел. Синий сзади пошел за Сережей.
Возле женской гимназии Сережа умерил шаг и стал прохаживаться взад и
вперед. Синий тоже стал прохаживаться по другой стороне улицы. Начали с
разных концов показываться маленькие и большие гимназистки. Сережа каж-
дую оглядывал, наконец, увидев одну, похожую на молодую козочку, подошел
к ней, передал письмо и направился в мужскую гимназию, за ним вплотную
сзади пошел Синий. Сережа вошел в калитку гимназии и, только Синий за
ним туда ногу поставил, вдруг с той стороны другой Синий закричал:
- Ивано Паромонов!
Первый Синий обернулся.
- Бежи скорей, свиней резать начали.
Оба Синие сошлись на середине улицы и во весь дух пустились бежать в
ту сторону, где начали резать свиней.
Только уже когда в городе появились объявления о трех сбежавших гим-
назистах, Синий явился в гимназию и дал свои показания. Прикатил в гим-
назию на шарабане становой Крупкин, за ним следовала телега с двумя по-
лицейскими. Хорош и могуч был в гимназии знаменитый истребитель конокра-
дов, багрово-синий и весь наспиртованный. Гимназисты всех классов виде-
