- Возможно, я получу то, чего не имели мои предшественники. Внезапная
эмоциональная волна может выдать предателя. И потом...
- Ну?
- А если он к тому же обладает телепатическими способностями, то я
смогу обнаружить нечто большее, чем эмоцию, - некую определенную мысль.
Причем обнаружу раньше, чем преступник успеет экранироваться.
- Но ведь он тоже сможет уловить твои эмоции.
- Лишь теоретически: я буду слышать его эмоцию, почти как
произнесенное слово, а он такой возможности будет лишен.
Глаза Конвея ожили.
- Надежда ничтожно малая, однако надежда, клянусь небом! Ты получишь
свою В-лягушку! Но прошу тебя, Дэвид, - лишь в минуты глубокой
озабоченности он называл Лакки настоящим именем. - Убедительно прошу
проникнуться всей важностью стоящей перед тобой задачи. Мы должны
разгадать замыслы сирианцев! Без этого нам не отсрочить войны!
- Я знаю, - тихо ответил Лакки.
2. ГЛАВА ПРОЕКТА РАЗГНЕВАН
Таким вот образом и получилось, что Лакки Старр, землянин, со своим
другом Бигменом Джонсом, уроженцем Марса, и с маленьким венерианским
животным, способным читать и внушать мысли, очутились далеко за пределами
пояса астероидов.
Зависнув в тысячах миль над Юпитером-9, они ожидали момента, когда
гибкий пневмотранспортер соединит "Метеор" с кораблем Главы Проекта -
Донахью. Транспортер представлял собой эластичную трубу и служил для
перехода из одного корабля в другой без скафандра; человеку опытному
хватало одного-единственного толчка и легчайших манипуляций на поворотах.
Вначале появились руки, и через мгновение, оттолкнувшись от края
люка, Донахью спрыгнул в искусственное гравитационное поле (или, как его
чаще называли, - псевдограв) "Метеора". Это было проделано столь ловко,
что Бигмен, знавший толк в подобных вещах, одобрительно кивнул.
- Добрый день, Советник Старр, - хрипло произнес Донахью. В космосе
всегда приветствовали именно так, независимо от того что было на самом
деле - утро, день или вечер; хотя, по правде говоря, в безвоздушном
пространстве не существовало ни первого, ни второго, ни третьего.
- Добрый день, господин Директор, - отозвался Лакки. - У вас какие-то
затруднения с нашей посадкой?
- Затруднения?! Как посмотреть... - Донахью огляделся и сел в кресло
пилота. - Я связался со штаб-квартирой Совета... Мне сказали, что все дела
я должен решать непосредственно с вами. И вот я здесь.
Казалось, воздух вокруг этого жилистого человека наполнен
напряженностью. Уже изрядно седой, Глава Проекта все же еще мог считать
себя шатеном. Лицо покрывала сеть глубоких морщин, на руках - набухшие
вены. Говорил он нервно и чрезвычайно быстро.
- Дела?! Какие дела, сэр? - спросил Лакки.
- Переговоры, господин Советник. Я прошу вас вернуться на Землю.
- Почему?
Донахью отвел взгляд.
- Тут проблема морального плана. Видите ли, наших людей проверяют,
проверяют и снова проверяют. Одно расследование, еще не завершившись,
сменяется другим. Это никому не может нравиться. Постоянно находиться под
подозрением - нестерпимо, согласитесь. Сейчас, когда наш аграв-корабль
почти готов, не время беспокоить людей, которые, кстати, уже подумывают о
забастовке.
- Может быть, ваших людей и проверяли, но утечка информации так и не
прекратилась.
Донахью пожал плечами.
- Значит, все происходит где-то в другом месте. Необходимо... - Он
оборвал фразу и совершенно другим, дружелюбным тоном спросил: - А что это
такое?
Бигмен, проследив за его взглядом, выпалил:
- Это наша В-лягушка, сэр! А я - Бигмен!
Даже не заметив, что ему представились, Донахью устремился к
В-лягушке.
- Это существо с Венеры, не так ли?
- Совершенно верно, - ответил Бигмен.
- О, я наслышан о них! Вижу, однако, впервые! Какой славный маленький
танцор! Вы не находите?
Лакки мрачно наслаждался. Не было ничего странного в том, что в самый
разгар серьезного разговора Директор вдруг воспылал нежными чувствами к
В-лягушке! А что ему оставалось делать?!
Сейчас маленькое существо, раскачиваясь на гибких лапках, тихо
пощелкивало своим попугайским клювом и смотрело на Донахью кроткими
черными глазами. Способ выживания В-лягушки был уникален - она не обладала
никаким оружием, не имела ни когтей, ни зубов, ни рогов. Конечно, она
могла ущипнуть своим клювиком, но и все... Тем не менее В-лягушки
безмятежно размножались на покрытой травой поверхности венерианского
океана, и даже самые лютые хищники не трогали их. В-лягушки обладали
способностью контролировать чужие эмоции, инстинктивно вынуждая все живое
обходиться с ними ласково, любить их. Поэтому они не только выжили, но и
благоденствовали.
Лягушка столь явно наполнила Донахью нежностью, что этот сугубо
военный, чуждый сантиментов человек засмеялся, когда она, сопровождая
взглядом скользнувший по стеклу палец, села, втянув лапки.
- Вот бы несколько таких - на наш Девятый! А, Старр? Мы здесь просто
обожаем животных! Что бы там ни говорили, а с ними появляется какой-то
уют!
- Это не очень практично, - ответил Лакки. - Для них нужна двуокись
углерода. Кислород может убить В-лягушку, вот в чем дело.
- Вы хотите сказать, что их нельзя держать в открытом аквариуме?
- Можно, например, на Венере, где двуокись углерода дешевле мусора, и
В-лягушку можно выпустить в океан, если понадобится. Но на корабле никто,
конечно, не станет примешивать двуокись в воздух. Закрытая система гораздо
предпочтительней.
- А-а-а... - Донахью был явно опечален.
- Возвращаясь же к началу нашей беседы, - живо продолжил Лакки, - я
должен сказать, что ваше предложение о возвращении на Землю неприемлемо. У
меня предписание, и я обязан его выполнить.
Донахью понадобилось несколько секунд чтобы стряхнуть волшебные чары.
Его лицо вновь побагровело.
- Я уверен, что вы неправильно оцениваете ситуацию! - Он смерил
взглядом Бигмена и опять повернулся к Лакки. - Подумайте хотя бы о нем!
Маленький марсианин покраснел, выпятил грудь и сердито выкрикнул:
- Меня зовут Бигмен! Я, кажется, сказал вам об этом!
- Увы, даже от такого имени не прибавляют в росте.
Лакки попытался успокоить друга, обняв за плечо, но того уже понесло.
- Мистер! Истинная величина - не снаружи, да будет вам известно! Мое
имя Бигмен, и я - большой человек! В сравнении с вами и с любым другим! И
плевать мне на то, что показывают ваши измерительные линейки! А если вы
сомневаетесь... - Он сильно тряхнул плечом. - Отстань, Лакки, понял? Этот
тип еще будет...
- Да подожди же! - прервал Лакки. - Выясним сначала, что нам хочет
сказать господин Директор.
Донахью был совершенно обескуражен такой атакой Бигмена.
- Но я не имел в виду ничего плохого! Прошу простить меня, если
невольно оскорбил вас в лучших чувствах!
- Оскорбил в лучших чувствах! - пропищал Бигмен. - Усвойте одну вещь!
Я! Никогда! Не выхожу! Из себя! Но если уж вы приносите извинения -
забудем об этом. - Он подтянул пояс и щеголевато прищелкнул красными
сапогами - память о покинутой марсианской ферме. У Бигмена имелись и
другие сапоги, но того же умопомрачительного цвета.
- Буду с вами предельно откровенен, Советник Старр, - сказал Донахью,
вновь обращаясь к Лакки. - Здесь, на Юпитере-9, у меня почти тысяча
человек, и далеко не покладистых. Их не изменишь. Потому что дом их
далеко, потому что они работают, как волы, и при этом постоянно рискуют...
Это ожесточает. Например, они зло шутят над новичками. Не всякий
выдерживает такие шуточки. Многие тут же возвращаются, часто -
покалеченные. Кто смог перетерпеть - дальше живет сносно.
- Такое поощряется официально?
- Нет. Но неофициально - да. У людей должна быть какая-то отдушина.
Мы не можем лишать их развлечений, пусть грубых. Не так-то легко найти
замену хорошему работнику. Вы ведь знаете, как мало желающих лететь на
спутники Юпитера. Кроме того, происходит отсев непригодных. Как правило,
те, кто сломался уже при - назовем это так - посвящении, впоследствии
терпят неудачу и во всем остальном. Именно поэтому я упомянул вашего
друга. - Донахью предостерегающе поднял палец. - Не совершите ошибки!
Пусть он внутренне велик и необычайно одарен! Но по силам ли ему подобные
испытания?
- Вы имеете в виду злые шутки?
- Они будут достаточно грубыми, господин Советник. Людям уже известно
о вашем прибытии. Новости, неизвестно как, но доходят.
- Понятно, - прошептал Лакки.
- Они знают также, что вы собираетесь их проверять, и, поверьте, не
испытывают по отношению к вам никаких добрых чувств. Настроение у всех
паршивое, и они постараются насолить вам как следует, Советник Старр.
Поэтому снова прошу вас не садиться на Юпитер-9. Ради спасения Проекта,
спасения моих людей, да и нашего собственного. Теперь вы знаете все.
Бигмен с открытым ртом наблюдал стремительное преображение Лакки: его
темно-карие глаза вдруг стали безжалостными, а правильные черты худого и
приятного лица до неузнаваемости исказились неудержимым гневом. Казалось,
каждый мускул его стройного тела напрягся.
С чеканной яростью Лакки произнес:
- Директор Донахью, я член Совета Науки и подчиняюсь лишь главе
Совета, а также Президенту Солнечной Федерации. Я старше вас по званию. Вы
обязаны подчиняться мне и выполнять все мои приказы. Предупреждение,
которое вы только что мне сделали, свидетельствует, как я полагаю, о вашей
некомпетентности. Ни слова, пожалуйста, я еще не закончил... Итак, вы не
способны контролировать своих людей и, следовательно, не годитесь для
руководства. Теперь слушайте. Я высажусь на Юпитер-9 и проведу
тщательнейшее расследование. Я сам буду руководить вашими людьми, если вы
не способны на это. - Он сделал паузу, наблюдая за тем, как Донахью ловит
ртом воздух, тщетно пытаясь что-то вымолвить, а потом гаркнул: - Понятно?!
Наконец Донахью выдавил:
- Я доведу это до сведения Совета. Я не позволю какому-то мальчишке,
будь он хоть трижды членом Совета, разговаривать со мной таким тоном.
Кстати, мое предупреждение будет также включено в рапорт, и если вас на
Юпитере-9 изувечат - я счастливо избегу военного суда! Я ничего не сделаю
для вас! Я даже рассчитываю, что вас научат хорошим манерам! Вы... - Не в
силах больше говорить, он резко повернулся к люку, влез в отверстие, но,
забыв о необходимости придерживаться рукой, напоследок еще и споткнулся.
Со страхом и трепетом проводил Бигмен взглядом исчезнувшие в трубе
каблуки. Гнев Главы Проекта был столь силен, что маленькому марсианину
показалось, будто его обдало раскаленной волной.
- Ого! Таки разошелся наш приятель! Потряс ты его!
Лакки кивнул.
- Да, он рассердился. Никаких сомнений.
- Послушай, а может быть, это и есть шпион? Ведь он знает больше
всех!
- Но и проверку прошел самую тщательную. Твоя версия отпадает. Однако
то, что он помог нам в одном маленьком эксперименте, - это точно. Не
забыть бы извиниться перед ним при встрече...
- Извиниться?! - Бигмен всю жизнь считал, что извиняться - дело
исключительно других людей. - Но почему?
- Бигмен! По-твоему, все, что я тут нес, это вполне серьезно?
- Как, разве ты не рассердился?!
- Рассердился, но не по-настоящему!
- Так это - розыгрыш?
- Можно сказать и так. Понимаешь, я хотел его разозлить, здорово
разозлить, и мне удалось. Он сам помог мне в этом.
- То есть?
- Послушай, разве тебя не пробрал приступ гнева, не прожег?!
