- Проверь, включен ли обогреватель!
- Конечно, Лакки! - И Бигмен, делая огромные прыжки, полетел вниз по
склону, то и дело с головой исчезая в огромных сугробах аммиака. - Это -
как нырнуть в облако, Лакки! Ты слышишь меня? Это даже приятнее, чем
кататься на лыжах по лунному песку!
- Ладно, Бигмен! - Лакки вновь повернулся к Пэннеру. - Вы пытались
испытать конкретного человека? - Краем глаза Лакки видел, как Бигмен
нырнул в сугроб. Несколько мгновений спустя он опять посмотрел в ту
сторону - Бигмен!!!
Ответа не последовало.
Лакки побежал. Раздался, наконец, слабый голос Бигмена:
- Дыхание... упал... скала... река тут... внизу...
- Держись, я с тобой! - Лакки с Пэннером уже спешили на помощь.
Нетрудно было догадаться, что произошло. Температура поверхности Ио
близка к температуре таяния аммиака, сугробы начали подтаивать, в
результате чего возникали скрытые реки из этого зловонного вещества...
Послышался мучительный кашель Бигмена.
- Разорван... шланг аммиак... задыха...
Лакки достиг дыры, оставленной Бигменом, и посмотрел вниз.
Аммиачная река, медленно, пузырясь, текла мимо острых скал, одна из
которых и повредила, очевидно, воздушный шланг.
- Бигмен! Где ты?
И хотя в ответ послышалось еле слышное "здесь" - Бигмена нигде не
было видно.
13. ПАДЕНИЕ
Лакки, не задумываясь, прыгнул прямо в аммиачный поток и теперь
осторожно продвигался вниз по течению. Он отчаянно ругал себя за
медлительность, а Бигмена - за ребячество, обернувшееся бедой, - и снова
себя, за то, что не предотвратил этого, хотя и мог.
Он ударил ладонью по равнодушно текущей жидкости, и брызги аммиака,
высоко взлетев, упали с удивительной быстротой: разреженная атмосфера не
удерживала капли.
Вряд ли река могла унести человека - плотность и подъемная сила
аммиака слишком малы, да и скорость потока незначительна. Если бы Бигмен
не повредил воздушный шланг, проблема заключалась бы лишь в том, чтоб
вырваться из реки и нескольких образовавшихся сугробов. Если бы!
Лакки яростно шлепал вниз. Где-то впереди его маленький друг борется
с удушливыми испарениями. Только бы разрыв в шланге оказался не слишком
велик! Тогда ничем уже не поможешь... От мысли, что он опоздал, сердце
Лакки сжалось.
Внезапно мимо него промелькнула вывалянная в аммиаке фигура и исчезла
в сугробе, оставив за собой медленно оседающий туннель.
- Пэннер? - крикнул Лакки вдогонку.
- Я здесь, - раздался голос сзади. - Это Матт. Он прибежал на ваш
крик. Мы с вами были на его частоте.
Они стали пробираться по следу и вскоре увидели Матта, он
возвращался. Лакки ликующе вскрикнул:
- Он нашел Бигмена!
Марсианин крепко держался за задние лапы собаки, и эго стесняло
движения Матта. Однако, благодаря низкой гравитации, он все же продвигался
вперед.
Когда Лакки подбежал к Бигмену, тот, уже не в силах держаться,
расцепил руки.
Нельзя было терять ни минуты. Нагнувшись, Лакки прежде всего увеличил
подачу кислорода, а затем, бережно подхватив Бигмена на плечо, побежал к
кораблю. Никогда еще Лакки так не бегал! Со стороны это было, наверное,
похоже на полет.
Позади грузно топал Пэннер, далеко опережая его, во весь опор мчался
Матт.
На бегу Лакки сообщил о случившемся по рации, и их ждала одна из
воздушных камер.
Лакки без промедления бросился внутрь. Дверь за ним тут же закрылась,
и в помещение хлынул спасительный воздух.
Торопливо сняв с Бигмена сначала шлем, а затем скафандр, Лакки
нащупал сердце и, почувствовав слабые толчки, облегченно вздохнул. В
санитарной сумке он нашел все необходимое для стимулирующего укола. Теперь
оставалось ждать, когда тепло и обильный приток кислорода сделают свое
дело.
Веки Бигмена задрожали, взгляд остановился на Лакки, беззвучно
шевелились губы.
Лакки счастливо засмеялся и стал не спеша стягивать с себя скафандр.
Гарри Норрич стоял в дверях отсека и невидящими голубыми глазами
приветливо смотрел на Бигмена.
- Как дела у нашего больного?
Бигмен с трудом приподнялся на койке и оглушительно возвестил:
- Пр-ревосходно! Разрази меня гром, да я никогда не чувствовал себя
так хорошо! Если бы не этот Лакки, давно уже бегал бы...
Лакки бросил на него взгляд строгой сиделки, но Бигмен не
успокаивался.
- О, старина Матт! Почему вы не даете войти моему другу? Сюда, песик,
сюда!
Матт, волоча за собой поводок, подбежал к Бигмену и принялся
энергично вилять хвостом. В умных глазах его были все оттенки собачьей
радости.
Маленькие руки Бигмена ласково обхватили шею собаки.
- Вот это, я понимаю, друг! Вы ведь слышали, Норрич, о его геройском
поступке, не так ли?
- Об этом уже все слышали! - Было видно, что Норрич страшно гордится
своим замечательным псом.
- Жаль, что я плохо все помню... Мои легкие так забились аммиаком,
что я уже не надеялся выбраться... Потом покатился вниз, сквозь все эти
сугробы... Потом кто-то приблизился ко мне, я подумал, Лакки... но когда
он умудрился стряхнуть с меня целую гору аммиака, и стало светло - я
понял, что это Матт, и ухватился за него...
- И правильно сделал, - сказал Лакки. - Пока мы с Пэннером откопали
бы тебя - ты бы уже...
- Ой, Лакки, ты целое дело раздул! Ничего бы не случилось, не
зацепись я шлангом за скалу и не порви его. Да и в этом случае я запросто
мог, повысив кислородное давление, вытеснить аммиак. Не догадался только.
В этой вони невозможно было соображать!
В дверь заглянул проходивший мимо Пэннер.
- Как вы себя чувствуете, Бигмен?
- Вот дела! Похоже, что все здесь считают меня инвалидом или вроде
того. Я в полном порядке! На меня даже Донахью ворчал! Во!
- Как, неужели он спустился с Олимпа?
- Если бы! Просто ему хочется, чтобы исторический полет ничем не
омрачился, вот и все!
Пэннер засмеялся.
- Кстати, все ли готовы к взлету?
- Мы покидаем Ио? - спросил Лакки.
- С часу на час. Уже грузится кое-что из оборудования. Советую вам
пойти в штурманскую, Юпитер стоит того...
Он пощекотал Матта за ухом и удалился.
На Юпитер-9 было передано, что корабль покидает Ио.
- Почему мы не вызываем Землю? - удивился Бигмен. - Разве доктор
Конвей не должен знать об этом?
- Для него мы все еще сидим на Девятом, - объяснил Лакки. Он хотел
добавить, что вовсе не горит желанием вернуться на Юпитер-9, а тем более -
встретиться с Конвеем: ведь задание не выполнено, но промолчал,
Карие глаза Лакки внимательно осматривали пульт управления. Все
инженеры и члены экипажа разошлись по своим местам, остались лишь Донахью,
два офицера и Пэннер.
Лакки думал об офицерах, он часто думал о каждом из десяти, не
видевших В-лягушку. При всяком удобном случае он заводил с ними разговор,
он обыскал их каюты, он, с Пэннером вместе, детально изучил все досье.
Безрезультатно.
Лакки возвращался на Девятый, так и не обнаружив робота. Теперь
отыскать его будет практически невозможно. Кроме того, придется доложить
Совету о своем позорном фиаско.
Вновь в голову пришла отчаянная мысль о рентгене и о других способах
принудительной проверки, но, как всегда, за ней последовала другая мысль -
о взрывном устройстве, возможно даже ядерном.
Взрыв уничтожит робота, убьет 13 человек, разнесет в молекулы
бесценный корабль. Но главное - не откроет безопасного способа обнаружения
гуманоидных роботов, которые, Лакки чувствовал это, орудовали во многих
частях Солнечной Федерации.
Размышления прервал крик Пэннера:
- Поехали!
Послышался знакомый гул, и Ио с нарастающей скоростью полетел вниз.
В центре экрана медленно вращалось Большое Красное Пятно.
- Мы в аграв-режиме, - сообщил Пэннер. - Теперь Ио отталкивает нас.
- Кажется, мы падаем в сторону Юпитера! - встревожился Бигмен.
- Да, пока это устраивает нас. В нужный момент будут включены
гиператомные двигатели, и корабль выйдет на гиперболическую орбиту.
Приблизившись к Юпитеру на расстояние 15О тысяч миль, мы снова перейдем на
аграв, и гравитация выстрелит нами, как рогатка камешком. Таким образом мы
израсходуем гораздо меньше энергии, чем израсходовали бы, направляясь
сразу к Девятому. И, кроме прочего, получим потрясающие снимки Юпитера!
- Крупный план! - Пэннер взглянул на часы. Осталось пять минут.
Как понял Лакки, последнее относилось к запланированному выходу на
гиперболическую орбиту.
- Если все расчеты правильны, продолжил Пэннер, - то для посадки на
Юпитер-9 нам даже не понадобится никаких маневров, что немаловажно. Ведь
чем больше энергии нам удастся сэкономить тем меньше останется сомнений в
перспективности аграв-кораблей! Должно остаться 85 процентов. Но если
будет больше, я тоже не огорчусь.
- А предположим, - мечтательно сказал Бигмен, - что вы вернулись с
таким запасом энергии, который больше первоначального! Что тогда?
- Это было бы просто замечательно, Бигмен! Но, к сожалению,
существует второй закон термодинамики, очень вредная штука. Он проследит
за тем, чтобы мы не разбогатели на наших катаниях. И даже понесли бы
некоторые убытки - Пэннер широко улыбнулся. - Пошла последняя минута!
Дождавшись, когда корабль наполнится знакомым гулом, Пэннер, с
выражением глубокого удовлетворения на лице, спрятал часы в карман.
- С этого момента, торжественно объявил он, - обо всем заботится
автоматика!
Едва прозвучали эти слова, как двигатели умолкли, и свет, замигав,
погас. На контрольной панели вспыхнули красные буквы: АВАРИЯ!
Пэннер вскочил и с ревом "Какого черта!" выбежал из помещения.
Оставшиеся с ужасом глядели ему вслед. Морщинистое лицо Донахью
превратилось в мертвенно-бледную маску.
Лакки, сбросив оцепенение, бросился за Пэннером. Бигмен побежал тоже.
Они столкнулись с одним из инженеров, выбиравшимся из машинного
отделения.
- Сэр! - тяжело выдохнул он.
- В чем дело? - нетерпеливо перебил его Пэннер.
- Аграв выведен из строя, сэр... Ничего нельзя сделать...
- Что с двигателями?
- Пришлось блокировать главный резервуар: замкнута цепь, и мы едва
успели предотвратить взрыв. Если включить его снова - весь корабль
разлетится на куски.
- То есть, мы работаем на аварийном запасе?
- Да.
Смуглое лицо Пэннера налилось кровью.
- А что толку! Аварийного запаса не хватит для выхода на орбиту!
Пропустите-ка меня...
Инженер посторонился, и Пэннер скользнул в шахту. Туда же последовали
Лакки с Бигменом.
Они не появлялись здесь с того, первого дня на "Великой Адрастее".
Все теперь выглядело по-другому. Ушло ощущение надежности и
таинственности, слышались возбужденные голоса.
Пэннер спрыгнул на третий уровень.
- Ну, что там у вас?
Люди расступились, пропуская его, и вновь склонились над
опустошенными внутренностями сложного механизма. В голосах и жестах были
отчаянье и злость.
Возник Донахью; почему-то он решил обратиться к стоящему в стороне
Лакки.
- В чем дело, Старр?
- Серьезные повреждения, Директор.
- Как это могло случиться? Пэннер!
Пэннер, прервав осмотр, раздраженно бросил:
- Какого черта вы тут расшумелись!
Ноздри Донахью зашевелились.
- Почему вы вовремя не устранили неполадки?
- Потому что их не было.
- В таком случае, как называется то, из-за чего мы все тут торчим?
- Оно называется диверсией. Да, да! Преднамеренной диверсией!
- Что?!
