рассматривать землю вдоль обочины. Фолко подъехал ближе.
Следы копыт, колес и ног еще не стерлись, хотя и сделались почти
незаметными. Следы пересекали пыльную обочину и скрывались среди высокой
травы, уходя прямо к Могильникам. Фолко поежился и невольно схватился за
меч.
-- Эй, друзья, давайте за мною,-- махнул им рукой Рогволд.-- След очень
четкий: при всем желании не собьемся.
Фолко робел, он поднял глаза на гнома, ища у него поддержки, однако
Торин, казалось, не мог оторвать глаз от Обманных Камней, стоявших на
ближних курганах, и не заметил испуганного взгляда хоббита. Правая рука
гнома, как обычно, лежала на топорище; левой он прикрывал глаза от лучей еще
по-летнему яркого солнца. Фолко со вздохом тронул поводья, и его пони,
неспокойно потряхивая головой и всхрапывая, сошел с наезженной дороги и
затрусил по густой траве вслед за идущей неторопливым шагом гнедой кобылой
Рогволда.
Вокруг царило полнейшее спокойствие. Среди травы еще гудели неутомимые
пчелы пригорянских пасек, спешащие взять последние капли нектара. Высоко в
небе парил, описывая круги, ширококрылый коршун; перед носом у хоббита
вспорхнули несколько желтых бабочек. В нескольких сотнях шагов от него
вздымался первый курган -- оплывший, но все еще высокий, поросший особенно
густой, особенно сочной и зеленой травой; на его вершине из буйно
разросшейся зелени высовывался обнаженный белоснежный камень, вблизи
напоминавший острый клык какого-то неведомого хищника -- Обманный Камень.
Фолко с опаской покосился на него, но в его облике, как и во всем кургане,
не было заметно ничего подозрительного -- холм как холм. На ровных заросших
склонах нельзя было обнаружить ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего вход
или его развалины, хотя хоббиту доводилось читать, что каждый Могильник имел
в себе обширные подземелья, целые лабиринты, полные несметных сокровищ.
Фолко обнажил меч и поудобнее перевесил колчан. Гном с усмешкой покосился на
его воинственные приготовления и посоветовал:
-- Оставь меч, если что и случится, надейся на лук.
Фолко вновь покраснел, однако поспешно вложил меч в ножны, достал лук,
наложил тетиву -- и дальше поехал, держа поводья в левой руке и настороженно
озираясь по сторонам.
Рогволд неспешно ехал впереди, не отрывая взгляда от земли; гном и
хоббит трусили в нескольких шагах позади него, держа наготове оружие, однако
вокруг них по-прежнему стояла полнейшая тишина, лишь изредка нарушаемая
треском больших кузнечиков. Курганы встали по обе стороны некоего подобия
тропы, по которой пролегал след, ведущий в самую глубь Поля; на вершинах
застыли белые Клыки. Так прошло около часа, давно скрылся Тракт, давно они
ехали почти вслепую, петляя между Могильниками и положившись на опыт
Рогволда,-- и не заметили сами, как вокруг них сгустилось непроницаемое
молчание. Умолкли птицы и кузнечики, исчезли пчелы и шмели, трава стала еще
выше; утих даже легкий восточный ветерок, воздух, казалось, застоялся между
Могильниками, как вода в болоте. И тут Фолко заподозрил что-то неладное.
Это чувство напомнило ему о страхе, пережитом на ночной дороге. Теперь,
ярким днем, рядом с друзьями, Фолко не испытывал ужаса -- он только весь
напрягся и вытер о штаны мгновенно вспотевшие ладони. Что-то, наверное,
почувствовал и Торин -- он приостановил своего пони и вытащил из-за пояса
топор. Двигались они тихим шагом, медленно и осторожно, постоянно озираясь,
однако все вокруг было спокойно. Но с каждым пройденным шагом нарастало
тревожное, гнетущее предчувствие, словно на них глядели незримые, огромные
гнилые глаза.
Курганы внезапно расступились, образовав широкий круг почти в милю
шириной. И наконец на зеленом травяном ковре, покрывавшем это укромное,
надежно защищенное от любопытных взоров место, они увидели совсем свежее
кострище.
-- Наконец-то! -- выдохнул Рогволд.
Все трое пришпорили своих коней, направляясь к черному вытянутому пятну
обожженной земли. Трава вокруг была вытоптана, землю изрезали глубокие
рытвины, оставленные колесами телег, которые зарывались во влажную, мягкую
почву. По краям круглой долины они заметили еще с десяток кострищ поменьше;
на траве остались кучи конского навоза.
Рогволд спешился и, нагнувшись почти к самой земле, принялся рыскать из
стороны в сторону, постепенно подходя все ближе и ближе, к большому
кострищу. Хоббит и гном тревожно следили за ним. Торин вдобавок постоянно
озирался на вершины окружавших котловину курганов; Фолко, как ни старался,
не мог подавить выплывший откуда-то из глубин сознания страх -- ему было не
поднять глаз, его зрачки, словно заколдованные, неотрывно следили за
вышагивающей по долине высокой фигурой Рогволда; хоббит и гном постепенно
подъезжали все ближе и ближе к нему. Ловчий устало выпрямился; лицо его было
хмуро и непроницаемо, правая рука лежала на рукояти меча.
-- Смотрите! -- Он указал друзьям на кострище и свистом подозвал свою
гнедую кобылу, отошедшую в поисках, наверное, самой вкусной травы.
Фолко и Торин в свою очередь спешились и подошли поближе. Среди легкого
серого пепла и черных головешек они увидели груду обгорелых костей; хоббита
мгновенно затрясло от страха.
-- Не пугайтесь, друзья,-- Рогволд говорил приглушенно, словно тоже
опасался чего-то.-- Я понимаю, что вы оба сейчас подумали. Но кости это
конские -- видите черепа?
-- Зачем они здесь? -- недоуменно покачал головой Торин.
-- Постой.-- Рогволд остановил его внезапным движением руки.
Он присел на корточки и указал ножнами в самую середину костра. Фолко
пригляделся -- почти неразличимые среди окружавших их углей, там лежали
присыпанные пеплом три коротких широких меча.
-- Это по твоей части, почтенный Торин,-- по-прежнему негромко сказал
Рогволд.-- Что ты о них скажешь?
-- Надо взглянуть поближе,-- тоже понизив голос, отозвался Торин и
подошел к краю черного круга.
Остановившись, он нерешительно огляделся, а потом махнул рукой и шагнул
прямо в золу. Вокруг его тяжелых, кованных железом башмаков взвилось
сероватое облачко. В ту же секунду Фолко, изо всех сил зажмурившись, не
своим голосом завопил: "Стой!" Стоило гному сделать первый шаг, как в сердце
хоббита словно впились незримые ледяные когти, под ногами закачалась земля;
он явственно слышал яростное сдавленное шипение, донесшееся откуда-то снизу,
из потайных подземелий. Стоит гному сделать еще шаг -- и произойдет
непоправимое...
Торин и Рогволд одновременно резко повернулись к хоббиту. Фолко шатался
из стороны в сторону, прижав ладони к ушам, но страшное, неслышимое другими
шипение не умолкало.
-- Что с тобой, Фолко? -- тревожно спросил Рогволд, заглядывая в полные
безотчетного страха глаза хоббита.-- Что случилось?
Тем временем Торин решительно подошел к присыпанным пеплом мечам,
поднял их и, держа оружие под мышкой, поспешно направился к Фолко; у хоббита
все поплыло перед глазами от охватившей его непонятной, неведомой раньше
сердечной боли, ноги подкосились; Рогволд подхватил его, висевший за плечом
Фолко колчан соскользнул, и хоббит, пытаясь удержать его, ощутил пальцами
знакомую теплоту эльфийского лука.
И тогда он начал бороться. Казалось, прикосновение к этому древнему
оружию сказочного народа придало ему новые силы; на самом же деле это было
не так. Но маленький хоббит наивно верил, что подобные вещи обладают скрытой
от глаз мощью Элдара, и эта вера помогла ему -- он сделал отчаянное усилие,
пытаясь освободиться от сдавливающих сердце тисков. Противника он не видел,
не мог схватиться с ним в открытую -- но страх начал отступать, боль в груди
утихла, ноги больше не подкашивались. Шипение еще слышалось, но теперь в нем
была лишь бессильная злость. Фолко покраснел от натуги, но стоял твердо.
-- Да что же с тобою, скажи наконец! -- тормошил его Торин.
-- Уже проходит.-- Фолко попытался улыбнуться, но улыбка все же вышла
довольно блеклая.
-- Уф, и напугал же ты нас! -- Гном вытер пот со лба.-- Дурное,
конечно, тут место. Мне и самому почему-то дышать трудно. Ладно, давайте
посмотрим на меч.
Торин склонился над брошенным на траву оружием, взял меч в руки, протер
пучком зелени. На широком обоюдоостром клинке возле самой крестовины
показалось крошечное, едва заметное клеймо: круг с уходящей вверх лестницей,
точнее -- с просто пересекавшей его слева направо ломаной линией,
напоминавшей изображенную сбоку лестницу. Гном почесал в затылке.
-- Впервые вижу такое клеймо. Работа не гномья, это уж. точно. Хотя
сталь превосходная и прокован неплохо, а вот закалка снова подкачала, да и
отделан грубовато! Не городской, как говорится, умелец, но большой мастер.
-- А где его сделали, не можешь сказать? -- спросил гнома Рогволд.
-- Смахивает на клинки, что куются между Туманными Горами и краем
Зеленых Лесов,-- задумчиво ответил гном.-- Те же три желобка, тот же спуск,
те же пропорции. Но делал, повторяю, большой мастер, кузнец, что называется,
внимавший Дьюрину, но у него не было возможности -- или желания, как следует
отделывать свою работу. Сталь человеческая, и мне кажется, что она сварена
из железа рудников горы Гундабад, что на самом севере Туманных Гор. Гномы
ушли оттуда давным-давно, сгинули и орки. Копи достались людям..
Они стояли тесной кучкой в самой середине круглой долины. Фолко
окончательно пришел в себя и настороженно оглядывался по сторонам, пока
Рогволд и Торин были поглощены беседой. Сумрачным строем их обступали
курганы, Обманные Камни на вершинах казались пронзившими землю наконечниками
исполинских копий, словно там, в глубине, спали какие-то гигантские воины в
полном вооружении. Подул ветер, небо стало затягиваться низкими серыми
тучами. Утихшее было шипение раздалось снова, но теперь хоббит был готов
встретить его. "Не поддамся! Не поддамся!" -- твердил он себе, крепко
стискивая зубы. Лук и стрелы он держал наготове.
Что-то чувствовали и оба пони, и лошадь Рогволда. Они насторожились,
перестали щипать траву и перешли поближе к хозяевам.
Разговор Торина и Рогволда как-то сам собой замер; трое путников молча
стояли спина к спине и встревоженно глядели на закрывшее горизонт кольцо
холмов. Над зелеными. вершинами видно было только небо; ветер усиливался,
зло и тонко свистя на острых краях Клыков. Стало холодно и неуютно: они
словно вторглись в чьи-то заповедные владения, где время не движется уже
много столетий. Фолко не выдержал первым.
-- Слышишь, что-то шипит? -- шепотом сказал он Торину.
-- Шипит? Клянусь Дьюрином, ничего не слышу. Может, ветер? Но местечко,
доложу я вам... Рогволд! И чего мы сюда тащились, а?
-- Мы узнали много очень важного,-- сквозь зубы сказал Рогволд, не
сводивший глаз с Могильников.-- Даже тревога, которую мы все ощутили сейчас
-- это тоже важно.
-- Постойте,-- вдруг схватил их за руки хоббит.-- Слышите? Слышите?
Встает... Лезет вверх... Идет сюда!
Фолко почти взвизгнул.
-- Ничего не...-- начал было гном, но его остановил Рогволд.
-- Погоди, друг,-- тихо сказал он,-- Хоббиты должны чувствовать
подобное лучше нас. Мне тоже что-то начинает казаться.
-- Да что чувствовать?! Что начинает казаться?! -- взорвался гном.-- Я
же говорю, дурное место.
На хоббита было жалко смотреть. Он ощущал, как ступают по их следам
чужие ноги; земля не вздрагивала, она только чуть-чуть колебалась, словно
поверхность воды при слабом волнении; но в чем хоббит не мог ошибаться --
приближалась чужая Сила, Сила, с которой уже давным-давно не имели дела ни
