по-прежнему не утихал. Они давно миновали Астор и сейчас ехали по широкой
равнине, упиравшейся справа от них в гряду лесистых холмов. Не обращая
внимания на намокший плащ, Фолко попытался сесть так, чтобы можно было
смотреть по сторонам и в то же время защитить лицо от ветра. Это ему
удалось, и теперь он с интересом разглядывал незнакомую страну. Она была
по-прежнему хороша даже в этот ненастный день.
Далеко слева мелькнула темная ниточка реки, полоски лесов на ее
берегах, селение в несколько десятков домов; от Тракта отходил туда узкий
проселок, надвое рассекавший сплошной массив сжатых полей. Кое-где еще
виднелись одинокие стога неубранного под крышу сена, но их было очень мало,
и Фолко решил про себя, что хозяева здесь живут рачительно; об этом
свидетельствовали и тщательно сохраняемая в порядке изгородь, и аккуратно
засыпанные ямы на самом Тракте, и даже затейливые бревенчатые срубы над
придорожными колодцами, украшенные искусно вырезанными рожицами и фигурками.
Несмотря на дождь работа в окрестных деревнях не затихала; вовсю трудился и
Тракт, трое друзей все время ехали на виду какого-нибудь большого обоза. За
несколько часов пути они миновали четыре деревни: все чистые, с добротными,
окруженными палисадом, домами. Дождь не переставал, плащ Фолко вскоре промок
окончательно, и когда, по расчетам Рогволда, солнце часа два как миновало
зенит и уже начинало клониться к закату, они решили остановиться. К счастью,
вдоль всего Тракта для удобства проезжающих были сооружены навесы. Под одним
из них и укрылись друзья. Нашелся и заготовленный кем-то до них хворост, и
они поспешили развести костер. Ярко-рыжие язычки весело забегали по сухой,
подложенной под дрова траве; вскоре костер уже трещал вовсю, рассыпая вокруг
себя алые искры.
Фолко скинул промокший плащ и зябко придвинулся к огню. От сырой одежды
шел пар, дым ел глаза, забивал горло, мешая дышать, но зато это было живое
тепло, в которое можно было окунуться, словно в горячую ванну. После
промозглой сырости Тракта это показалось не привыкшему к дорожным трудностям
хоббиту верхом блаженства...
Вскоре костер был затоптан, друзья двинулись дальше под затянувшими все
небо, от края до края, серыми тучами.
Они говорили мало. Иногда Торин вдруг принимался что-то бормотать себе
под нос на непонятном своем языке; Фолко уловил чеканный ритм гортанных
созвучий и понял, что гном не то читает стихи, не то поет что-то. Рогволд
казался погруженным в какие-то невеселые думы. Хоббита стало тяготить это
почти похоронное молчание его товарищей, он принялся расспрашивать Рогволда
о его жизни и обо всем, что тот видел; особенно заинтересовал его упомянутый
ловчим во время их первой встречи Последний Поход.
-- Эх, славное было времечко! -- казалось, Рогволд обрадовался
возможности поговорить и вспомнить прошлое,-- У самого Ледового Залива
Форошель, где живет сумрачный и странный народ, что владеет страной
Хрингстадир, на восток тянутся Безымянные Горы. Давным-давно, задолго до
Войны за Кольцо, задолго до Последнего Союза и Падения Нуменора, задолго до
основания Минас-Тирита и Умбара, словом, в дни, называемые эльфами
Предначальной Эпохой, там за горами лежала удивительная земля, где, говорят,
обитал когда-то Великий Враг Моргот...
Громовой раскат грома прервал его речь. Небо разорвала ветвящаяся
ослепительная молния, лопнувшая прямо над их головами. Тяжкий грохот
заставил Фолко прижать ладони к ушам. Они застыли на месте, ошарашенные и
потрясенные. Лошади неуверенно топтались на месте; наконец Рогволд тронул
поводья и продолжал рассказ, но теперь понизив голос и иногда выразительно
умолкая.
-- Так вот, наше войско шло на север из Аннуминаса, держа путь к
восточной окраине Безымянных Гор. Наши разведчики, забиравшиеся в те годы
очень далеко, до самого Рунного Моря, сообщили молодому Наместнику, а тот, в
свою очередь. Королю, что там замечены крупные отряды орков. Они держали
себя тише воды, ниже травы, двигались большими обозами, очевидно, искали
места для поселения. Мы решили перехватить их. Сорняк должен быть выполот с
корнем до того, как успеет разрастись и дать ядовитые семена. Сам Король вел
нас, и мы, воины Арнора, были просто счастливы как никогда в жизни --
наконец-то мы взялись за дело, ради которого жили! Мы прошли западными
рубежами Ангмара, его жители вышли к Королю с изъявлением покорности, они
решили, что поход направлен против них. Глупцы! Король не воюет с Людьми,
ведь они все -- его подданные; он лишь карает тех, кто преступает его
законы. Вскоре мы вступили в пустынные, безлюдные области; шли мимо диких
серых скал и звонких горных речек, пробираясь десятками дорог к одному
сборному пункту. Орки не ожидали нашего удара. Конные панцирники разметали
их наспех выстроенную стену щитов; тяжелая пехота довершила разгром.
Началась грандиозная облава. Мы гнали их днем и ночью, не давая разбежаться
в стороны. Моя сотня обшаривала скалу за скалой, утес за утесом, пещеру за
пещерой -- и отовсюду мы извлекали забившихся во все мало-мальски укромные
места врагов. Мы не тратили время на то, чтобы ловить и вязать их,-- просто
гнали и гнали перед собой. Случалось, в нас летели стрелы, или какая-нибудь
кучка самых отчаянных орков решала подороже продать свои жизни и бросалась
на нас из укрытия; я потерял в таких стычках восемь человек, но прорваться
сквозь наши заслоны им не удалось. Вскоре мы стали находить орков, умерших
от ран или добитых товарищами. На что они надеялись? -- спрашивал я себя
тогда и не находил ответа. А погибших орков становилось все больше -- не
выдерживали старики и дети. И вот настал день, когда все загонные отряды
собрались на огромном поле у подножия Безымянных Гор. Исполинские серые
стены скал отрезали окруженным все пути к бегству, как мы тогда думали, а с
трех сторон на них надвигались наши. Но орки оказались далеко не трусами,
они изготовились к бою, хоть и знали, что надежды у них нет, и мы невольно
почувствовали к ним уважение. Уже спускался вечер, когда они вдруг прислали
в наш лагерь своих выборных. Их провели к Королю. Потом я узнал, что они
просили у него сохранить жизнь хотя бы одному из каждых двадцати детей,
уцелевших к тому времени, и выпустить их из кольца. Король, естественно,
ответил отказом, добавив, что с порождениями Мрака у них, потомков Элендила
и Арагорна, разговор может быть только один. Орки клялись, что навсегда
уйдут на восток и правнукам своим закажут дорогу в Арнор, упирали на то, что
не сделали народу Королевства ничего плохого, но король был непреклонен.
Наутро мы выстроились в боевой порядок. Перед нами, на предгорных холмах,
темнела огромная масса орков. Они затащили наверх свои уцелевшие телеги,
навалили камни, словом, как могли, приготовились к обороне. Мы атаковали, и
дело было жарким, орки сражались как безумные. Но деваться им было некуда,
да и противостоять нашей щитоносной пехоте они не могли -- их попросту
раздавили, точно между молотом и наковальней. А когда все кончилось, мы с
изумлением и гневом обнаружили, что орки провели нас: пока велись
переговоры, значительная их часть с детьми и женщинами ушла в горы. Мы
бросились в погоню. Круты и опасны оказались те тайные горные тропы, по
которым вел нас на север след орков. Тропа то повисала над бездонной
пропастью, то упиралась в казавшиеся на первый взгляд неприступными скалы,
но каждый раз мы отыскивали какое-нибудь незаметное ответвление, по которому
ушли беглецы. На седьмой день -- только на седьмой! -- мы настигли их. Боя
не было -- мы просто сбросили их всех с обрыва. Так все кончилось. Скалы
внизу покраснели от темно-багровой орочьей крови.
Рогволд сумрачно усмехнулся, и некоторое время молчал.
-- На следующее утро мы стали решать, что делать дальше. Проще всего
было возвратиться, ведь мы выполнили приказ Короля, но неизведанные пути
манили нас, и мы, отряд в пять тысяч человек, решили двигаться дальше,
поискать выход из этих теснин и, быть может, взглянуть на ту удивительную
страну, что издавна звалась у нас Загорьем. Мы двинулись дальше, помечая
каждую пройденную милю. Теперь отыскивать дорогу дальше стало намного
трудней, но мы были терпеливы и настойчивы, еды у нас хватало, и мы не
сдавались. В нелегких трудах прошло еще семь дней. На восьмой день мы
миновали последний перевал, и нашим взорам открылась огромная, беспредельная
равнина, простиравшаяся на север, восток и запад, насколько мог окинуть
взор. Кое-где были видны небольшие холмы, мы заметили несколько небольших
речек, бравших свое начало в Безымянных Горах и стекавших куда-то на
северо-восток. Их берега покрывали негустые рощицы чахлых, низкорослых
северных деревьев. Солнца не было -- все небо скрывали сплошные
серо-свинцовые тучи без малейших просветов. И нигде никаких следов человека
или зверя. Землю окутывал зыбкий туман. Спустившись с предгорных холмов, мы
словно оказались по колено в серой влаге. Нас охватило странное,
незабываемое чувство -- мы оказались в заповеднике времени, где оно, устав
от суеты Большого Мира, навсегда остановило свой ход, и туда, казалось, оно
уходит отдыхать каждую ночь. Это был не человеческий мир, друзья. Там не
было места ни людям, ни гномам, ни, тем более, хоббитам. Там обитали
диковинные существа, жившие по своим собственным законам. Не знаю, кто они,
те исполинские призрачные пауки, облака летучего холодного огня, многоглавые
змеи, умеющие ползать и по воздуху. Не знаю, но предполагаю, что это место
стало обиталищем теней тех порождений Тьмы, чьи бесчисленные злодеяния
лишили их вечного успокоения. Так или иначе, тени этих воинов Тонгородрима
не исчезли, а и по сей день бродят вокруг жилища своего уснувшего господина.
Мы быстро убедились, что они бесплотны! Впервые завидев их, мы страшно
испугались, схватились за мечи и луки. Но серые тени, что-то вечно
причитающие на давным-давно забытом языке, не обращали на нас никакого
внимания. Наши стрелы и копья пронзали их насквозь, не причиняя никакого
вреда, и однажды среди нас нашелся смельчак, который встал на пути одного из
пауков-призраков. Тень прошла через него, мы видели его фигуру внутри
страшилища, но оно проковыляло дальше, а храбрец вернулся к нам цел и
невредим. Мы перестали обращать на них внимание и двинулись дальше, теперь
почти наугад, придерживаясь одного направления -- на север. Как и раньше, мы
тщательно метили все возможные ориентиры, чтобы потом можно было выбраться
отсюда. Но далеко уходить было нельзя -- у нас кончалось продовольствие. Мы
углубились на три перехода, но ничего подозрительного не заметили -- только
все сильнее и сильнее становился зародившийся в наших душах сразу после
перехода через горы страх, страх безотчетный и необъяснимый, противостоять
которому оказалось очень нелегко. Постепенно призраков вокруг нас
становилось все больше и больше -- целые стада их скапливались возле наших
стоянок; к тому же у них появилась отвратительная привычка совершать свои
прогулки прямехонько по нашим лагерям; случайным назвать это было уже
нельзя. Пренеприятные ощущения, бр-р-р! -- Рогволда всего передернуло.--
Словно погружаешься в затхлую, гниющую жижу,-- а запашок внутри у этих
монстров, я вам скажу! И в то же время, я уже говорил, они совершенно
бесплотные. Ну да ладно, хватит об этом.
Мы пробирались вперед в тайной надежде увидеть нечто необычайное, быть
может, руины самой Крепости, но так ничего и не заметили. Вокруг нас
