человека, обутого в тяжелые сапоги. Тории слева, топор наизготовку, а Фолко
справа, стрела на тетиве. Все было спокойно, и тут из притороченного за
седлом гнома мешка с пленным карликом раздались какие-то жалобные, хлюпающие
звуки, а потом он тоненько заскулил.
-- Цыц ты, расплющи тебя Хругнир! -- Торин подскочил к мешку и изрядно
встряхнул его.-- Что тебе? Опять в кусты захотел?
Он нагнулся и отрывисто, зло сказал что-то на языке карликов. Из мешка
доносилось жалобное неразборчивое лепетание.
-- Что он там? -- досадливо обернулся Рогволд.-- Кончай ты с ним,
Торин! Пошли.
-- Нет, погоди! Он интересные вещи говорит,-- вдруг отозвался гном.--
Говорит, чтобы мы не ходили дальше. Дурное место здесь, говорит, он нутром
это чувствует.
-- Да что же в нем дурного? -- поразился Рогволд.
-- Нет! Не здесь -- там, куда ведут следы, надо полагать.-- Гном вновь
сказал несколько непонятных слов, обращаясь к пленному, и долго вслушивался
в его ответ.-- Здесь он чувствует какую-то черную силу,-- неуверенно
продолжал гном,-- а может, я что-нибудь не так понял. Но он просит
вернуться!
-- Вот уж теперь мы назад ни за что не пойдем,-- отрезал ловчий.--
Ангмарские подковы и какая-то черная сила -- это, знаете ли, должно быть
выяснено. Идем дальше, Фолко, будь готов!
Хоббит молча кивнул, зажал в зубах вторую стрелу и поудобнее поправил
колчан. Они крадучись двинулись дальше.
Фолко бесшумно пробирался между деревьями, оставив позади себя и гнома,
и человека. Хоббиты умеют ходить, точно тени, не задев ни единого листка и
не наступив ни на один сучок, способный выдать идущего предательским
треском. В опущенных руках Фолко держал лук с наложенной на тетиву стрелой и
внимательно смотрел по сторонам. Земля, покрытая толстым слоем бурой опавшей
хвои, плохо сохраняла следы, различить их мог лишь такой мастер, как
Рогволд; хоббиту приходилось часто оборачиваться, и тогда ловчий взмахом
руки указывал ему направление. Торин шел сзади, ведя на поводу лошадей.
Памятуя о Могильниках, Фолко все время прислушивался к своим ощущениям,
но страха не было, не было и предчувствия противостоящей силы -- и в то же
время было что-то, чему он не мог найти названия. Нет, не живое, не опасное:
какая-то туманная, неясная тень, словно грозовое облако, на мгновение
закрывшее солнце, ясным летним днем.
Впереди между елями показался просвет. Еще несколько шагов -- и они
оказались на краю довольно большой круглой поляны саженей десяти в ширину.
Слева что-то настойчиво лезло в глаза, какая-то неправильность в окружавших
поляну зарослях. Фолко остановился и взглянул туда. Тотчас замер и еще ниже
пригнулся к земле Рогволд. В нескольких саженях от них угрюмо чернел
невысокий вал сухой, безжизненно-серой земли, окружавшей глубокую, почти в
человеческий рост, воронку. Именно то, что на этом валу ничего не росло, и
привлекло внимание путников. Вал выглядел очень-очень старым, сглаженным
дождями и вешними водами, сильно расплывшимся -- но совершенно безжизненным.
На его поверхности не росло ни единой травинки, а земля выглядела так,
словно это зола из какой-то исполинской печи. Друзья осторожно приблизились
и заглянули вниз.
Казалось, что-то с огромной силой ударило в склон этого лесного холма,
разметало вокруг землю и выжгло все, что могло и не могло гореть, на глубину
добрых двенадцати локтей. Точно кость из раны, на дне виден был оплавленный,
растрескавшийся камень, залегавший, как и предсказывал гном, под всем этим
холмом. Стены и дно воронки были иссиня-черные, словно их покрывала какая-то
жирная, несмывающаяся копоть.
-- Ну и штука,-- растерянно проговорил Торин, поглаживая бороду. --
Сколько лет живу -никогда ничего подобного не видел. Это что же сюда так
ухнуло, а, Рогволд?
-- Откуда я знаю? -- глухо отозвался ловчий, пристально вглядываясь в
склоны черной ямы.-- Смотри-ка лучше сюда! Наш-то ангмарский приятель,
оказывается, туда залезал!
-- С чего ты взял? -- удивился Торин.-- Тут же не земля, а гранит
какой-то.
Он ковырнул серую землю вала лезвием топора. Раздался скрежет, на
поверхности появилась белая царапина.
-- Вот это спеклось так спеклось! -- не то с удивлением, не то с
восхищением проговорил гном.-- Никакой горн такого жара не даст. Где же тут
следы?
-- Видишь -- след одного сапога перед самым валом? -- терпеливо пояснял
ловчий.-- Человек шагал нешироко, осторожно, но он не остановился на вершине
вала и не повернул в сторону -- значит, полез вниз. Хотел бы я знать, что
ему там понадобилось.
-- Смотрите! -- вдруг крикнул Фолко и ухватил Торина за рукав,--
Смотрите, там на дне... Там чье-то лицо!
Гном и человек молча переглянулись. Торин для верности даже лег грудью
на вал. Наступила тишина.
Там, на самом дне, на полукруглом выступе, посреди сглаженных огнем и
водой граней базальта они увидели сначала два черных, непроницаемо-черных
пятна -- две пустые глазницы. Чуть ниже -- провал носа, щель рта...
Угадывались смутные очертания скул и левого виска. Но это не был окаменевший
человеческий череп -- то ли сам камень принял эти пугающие очертания, то ли
пламя сотворило их; теперь уже трудно было понять, где тут и впрямь
настоящее, а где причудливая игра света и тени на тупых каменных выступах.
Трое путешественников довольно долго стояли молча и не отрываясь
глядели вниз. Фолко был спокоен. Странное, конечно, место, но ничего
пугающего в нем не было. Он едва собрался попристальнее всмотреться в
очертания черепа, как из-за тучи вынырнуло солнце и удивительное видение
тотчас исчезло. Напрасно друзья вглядывались в оплавленный гранит -- они
видели лишь его черную, кое-где поблескивающую поверхность.
-- Гляньте! -- вдруг вытянул руку гном.-- Там, похоже, кто-то
ковырялся! Уж. не наш ли это знакомый с ангмарскими подковами?
При солнечном свете в сплошном слое жирной черной копоти стали заметны
несколько белесых мест, размером с ладонь, где черная корка была сколота
сильными ударами чего-то острого, виднелся свежий излом камня.
-- Хотел бы я знать, чего он там откалывал? -- пробормотал Торин, и
прежде, чем Рогволд и Фолко успели его удержать, перевалился животом через
край воронки и соскользнул вниз.
Там оказалось скользко, судя по тому, что Торин с трудом удержал
равновесие. Расставив пошире ноги, гном извлек из-за пазухи толстый
трехгранный клинок с рукоятью, прикрытой глухой гардой, и несколько раз с
силой ткнул острием в черную корку. Несколько темных чешуек отскочили, Торин
опустился на корточки и пару раз провел по сколу пальцами, затем нанес еще
пять-шесть ударов, отколов небольшой кусочек камня. Повертев его в руках,
гном хмыкнул и, не произнося более ни звука, полез наверх. Спрыгнув с вала,
он посмотрел сперва на Фолко, затем на Рогволда.
-- Ничего не понимаю,-- сказал он, разводя руками.-- Под этой сажей
самый обыкновенный гранит, его здесь повсюду полно. Надо сказать, что сила у
этого всадника есть -- такой кусок отколоть! Вот только зачем он это сделал?
-- Скорее всего, из любопытства,-- сказал Рогволд.-- Посмотри, следы
вели напрямик через поляну, очевидно, он свернул, как и мы, когда заметил
слева что-то непонятное. Посмотрел, удивился и решил, наверное, разобраться
на месте. Ну посмотрим, что было с ним дальше? Чего тут стоять.
Торин спрятал свое оружие, и они тронулись дальше; дойдя по следам
неизвестного до середины поляны, они свернули влево. Отпечатки подошв
исчезли, оставались лишь конские копыта.
-- Сел на коня,-- заметил Торин.
Всадник направился к противоположному краю поляны, где в окружении елей
намечалось нечто вроде просвета.
Они миновали ельник, тропа вновь соскользнула вниз, в густые заросли
тонкой молодой ольхи, и стала постепенно уклоняться к западу, очевидно,
огибая холм. Земля здесь оказалась более влажной и мягкой, читать следы
стало проще.
-- Крупный у него жеребец,-- заметил Рогволд, оценивая взглядом
расстояние между отпечатками копыт.-- Постойте, а это еще что? Он почему-то
спешился.
Они остановились, и Рогволд с Фолко принялись осторожно обшаривать
землю. Здесь гибкие ольховые ветви полностью смыкались над самыми их
головами, подножия деревьев скрывала густая, но уже пожухлая осенняя трава.
Рядом со следами коня вновь появились отпечатки сапог -- лошадь топталась на
месте, переминаясь с ноги на ногу, а человек ходил кругами, шаря по кустам.
Здесь отпечатков оказалось столько, что Рогволд предположил, что неизвестный
не иначе, как что-то искал, тщательно обыскивая пядь за пядью.
-- Поищем и мы,-- предложил ловчий.-- Эй, Торин! Давай сюда.
Втроем они принялись осматривать кусты и траву, стараясь понять, что же
мог искать в этом гнилом месте загадочный всадник. Рогволд стал пристально
рассматривать ветви деревьев над самой тропой; и вдруг ползавший в некотором
отдалении от него Фолко отогнул очередной пук травы и увидел в углублении
между корнями какую-то тускло блеснувшую вещицу. Он протянул руку.
-- Смотрите, что я нашел!
На ладони Фолко лежала овальная бронзовая фибула со вставленной спереди
серебряной пластинкой. Ее поверхность, гладкую, отполированную, покрывал
незнакомый хоббиту орнамент -переплетения каких-то странных стеблей и трав,
цветы, переходящие в туловища диковинных зверей, разинутые пасти, мощные
лапы с огромными когтями, вновь переходящими в плавные волнистые линии
растений. Запоминались огромные, на полголовы, выкаченные глаза зверей, в
них, казалось, застыла невысказанная, затаенная ненависть. Фолко перевернул
вещицу -- на ее обороте было странное клеймо -- три перевившиеся между собой
змеи и маленький топорик над ними.
-- Что ты скажешь о ней, Торин? -- нарушил молчание Рогволд.-- Мне
такие раньше не встречались.
-- Бронзовая основа наша, гномья,-- не задумываясь, ответил Торин.-- А
вот пластинка серебряная... Могу сказать только одно -- она издалека. Три
змеи -- я не знаю подобного клейма, да и узора такого нет ни в одном из
поселений от Серых Гаваней до Одинокой Горы. А основа, я утверждаю, наша
работа. Топорик -- это марка клана Барина из Железных Холмов. Впрочем, это
ни о чем не говорит, они сотнями продают такие штучки на ярмарках по всему
Средиземью.
-- Ну что ж, теперь ясно, что он искал,-- подытожил Рогволд.-- Он
зацепился плащом вон за ту ветку -- высокий мужчина, чуть выше меня -- и там
даже осталось несколько ниточек. Застежка отлетела, он пошарил, поискал
потерю -- но так и не нашел и поехал себе дальше. Давайте и мы за ним!
Однако больше им не встретилось ничего необычного. Еще несколько миль
лесом, еще несколько поворотов, несколько подъемов и спусков -- и перед ними
вновь потянулись возделанные поля. Следы всадника, судя по всему, ехавшего
совершенно не скрываясь, вскоре вывели на сам Тракт и здесь исчезли.
Последнее, что мог сказать Рогволд, было то, что неизвестный повернул к
Аннуминасу.
-- По-моему, ничего особенно подозрительного в этом нет,-- заметил при
этом ловчий.-- Ехал себе кто-то, заглянул на странное место, случайно на
него наткнувшись, потом потерял фибулу -- кстати, где она, Фолко? -- и
наконец преспокойно выехал на Тракт и отправился по своим делам. А
подковы... Само по себе это еще ничего не значит. Причудливы пути и коней, и
оружия -- после весенних боев в наши руки вполне могли попасть ангмарские
лошади.
Они вновь замолчали, а хоббит покрепче сжал в засунутом в карман кулаке
