Перворожденным -- была Великая Цель, было Великое Зло, но было и не
уступающее ему Добро, и чаша весов клонилась то на одну, то на другую
сторону!
-- Слушай, давай покороче, Хорнбори! -- недовольно морщась, прервал
говорившего Дори.-- И не столь напыщенно!
-- Ты не дослушал, брат тангар,-- недобро прищурился Хорнбори и провел
пальцами по перстню.-- Я хотел лишь сказать, что мы, истинные тангары,
хозяева Подземного Мира, созданы для великих дел, и не к лицу нам
размениваться на мелочи. Для нас гибельна праздность, для нас гибелен долгий
мир. К чему мы здесь, в этом мире? К чему красота, если нет цели, которой
она служит? И поэтому те из нас, кто хоть умом, хоть как понимает это,
поэтому они все сейчас в Аннуминасе. Здесь все же не столь скучное место.
Наступило молчание. Гномы слушали Хорнбори очень внимательно, изредка
дружно кивая и одобрительно бормоча что-то себе в бороды.
-- Только потому, что в Аннуминасе "не так скучно"? -- переспросил
Торин.-- Другого места нет?
Хорнбори равнодушно пожал плечами. Весь его вид, казалось, говорил: "Не
можешь сказать ничего умного, лучше молчи, Торин".
-- А не потому ли в Аннуминасе не скучно, что здесь теперь топоры
прятать заставляют? -- Торин повел рукой возле пустого гнезда на поясе.--
Что случилось? Порубили кого-то?
На лицах сидящих появились недовольные гримасы, кое-кто покраснел. Все
уставились в пол, словно по команде. Наконец неохотно заговорил немолодой
гном с опаленной бородой:
-- Ты понимаешь, Торин, глупая такая история. Здесь ведь разный народ
собрался, а пиво такое вкусное... Так вот, неделю назад...
Андвари, ты не знаешь его, он из Туманных Гор, сын Форга,-- ему не
хватило пива в одном' из трактиров, он пошел в другой, там пива тоже не
оказалось. То ли не сварили, то ли продали все куда-то на сторону. Короче,
он разрубил семь столов и три двери, причем двери были все окованы железом.
Поднялся переполох, трактирщик орал на всю улицу, его жена верещала так, что
слышно было, наверное, на другом конце озера, народ, натурально, разбежался,
явилась стража...-- Говоривший невольно улыбнулся.-- Андвари поотрубал им
всем наконечники копий, просто так, на спор, он все время предлагал
стражникам биться с ним об заклад. Он ведь и в мыслях не имел никого трогать
или, убереги Дьюрин, убивать! Он и за столы заплатил хозяину. Ему и говорят
потом, ну, когда стало ясно, что его так просто не повязать, говорят: "Идем
с нами, ты нам нужен, только топор спрячь". Ну он и пошел, конечно! А как
же, раз говорят тебе, что ты нужен! А его отвели к Наместнику -- и в башню.
Он там ревел, как разъяренный бык, принялся рубить дверь -- и прорубил бы,
если бы не явились наши старшины и не утихомирили его. Общине пришлось
внести двести триалонов, а Наместник вдобавок издал приказ. Я его читал. Он
начинается словами: "Да возобладает в гномах преярых к дверям всевозможным
почтение...", а заканчивается -- ты сам знаешь чем. Штраф да высылка... А
все из-за одного олуха!
Слушавшие вздыхали, кряхтели, морщились. Паленая Борода, как назвал его
про себя Фолко, тем временем продолжал:
-- Уж, мы проучили этого Андвари, как следует проучили -- до сих пор
отлеживается, но пиво мы ему даем. А Наместнику как в глаз что-то попало --
стоит на своем и все тут! Говорят, скоро вовсе с оружием ходить не разрешит!
У нас ведь тут еще один отличился... Эй, где Малыш?
-- Да спит небось где-нибудь,-- ответил ему кто-то.-- Пива упился и
спать пошел.
-- Ну и ладно. В общем, народ местный нас побаивается. Дружинники
щериться стали, ну и мы безоружными теперь тоже не ходим. Все-таки
развлечение!
Гномы ухмылялись, нарочито громко гремя железом, вид у них был самый
воинственный, и пробегавшие мимо трактирные слуги косились на них с опаской;
прочие посетители жались по углам. Фолко заметил, что в зал нет-нет, да и
заглянет патруль одетых в бело-синее воинов.
-- Эй, хозяин! -- загремел вдруг Дори, обнаруживший, что один из
бочонков с пивом показывает дно.-- Еще пива, еще мяса, еще дичи! -- Он со
стуком швырнул на стол коротко звякнувший тяжелый мешочек,-- Плачу за все!
-- Погоди, ишь, богатей выискался! -- возмутились Паленая Борода и с
ним еще несколько гномов.-- Платить, так всем вместе!
Подбежал бледный, оробевший хозяин трактира и подобострастно
осведомился, что еще желают почтенные гости. Дори сунул ему золото и,
распорядившись, ободряюще хлопнул по плечу. Трактирщик едва устоял на ногах
и поспешил исчезнуть, на ходу потирая ушибленное место и вполголоса ворча
что-то нелестное в адрес беспокойных постояльцев.
-- А все же славный город Аннуминас! -- провозгласил Хорнбори, утирая
усы и бороду.-- Здесь есть то, что необходимо любому тангару: верные друзья
и доброе пиво! Без этих двух вещей и жизнь не в радость! И все-таки наша
жизнь сейчас могла бы быть совершенно иной. Я помню, отец и дед рассказывали
мне, как все ликовали после Победы -- казалось, конец войне, и жизнь теперь
начнется какая-то особая, совершенно не похожая на прежнюю. И действительно,
сначала были Сияющие Пещеры Агларонда, потом Мория, потом новые города
Короля -- Форпост, например. Помните, как его отстраивали? И куда все ушло?
В голосе гнома появилась горечь. Его прервал зло хмурящий брови Дори:
-- Ты все же неисправим, Хорнбори.-- Он привстал, опираясь на стол
сжатыми кулаками.-- Ты говоришь красно и длинно, тебя приятно слушать, но
можешь ли ты сказать, что нам делать дальше? Мория потеряна, старые секреты
потихоньку забываются за ненадобностью, скоро и наш хирд, станет лишь
сказкой! А мы сидим и дуем пиво, и хоть бы кто сказал что-нибудь дельное!
Дори почти кричал.
-- Ох, подальше надо было от людей держаться! -- робко вздохнул еще
один гном из пожилых, в изрядно поношенной одежде и с давно нечесаной сивой
бородой.-- Сидели бы мы тихо-мирно, строили бы себе новые залы и тоннели,
открывали бы новые каверны. И не лезли бы в дела наземные!
-- Эх ты, до седых волос дожил, а ума, видать, так и не нажил,-- жестко
усмехнулся Дори.-- А есть мы что будем?! Да и вообще -- столько веков с
людьми! Рука об руку сколько раз дрались! Нет, глупости ты говоришь, Вьярд.
Без людей нам никак. Да и чего ты на них взъелся? Что нам от них плохого
было?
-- Как это-- что плохого?! -- вдруг завопил кто-то откуда-то снизу.
Фолко удивленно перевел взгляд -- и увидел с трудом выползающего из-под
стола еще одного гнома. Он был невысок ростом -- лишь немногим выше Фолко,
но шириной плеч почти не уступал могучему Торину; его одежда являла собой
удивительную смесь остатков когда-то добротного, длинного, доходящего до
колен, кафтана и обрывков нового плаща, подозрительно знакомого
бело-голубого цвета. Его голова была перевязана, заросшее рыжей бородой лицо
украшал внушительный синяк, костяшки кулаков были содраны. В отличие от всех
прочих гномов, он был безоружен. От новоприбывшего весьма ощутимо несло
пивом.
-- Как это что плохого! -- вновь провозгласил он, трагически вздымая
руки.-- А кто у нас топоры отбирает?! Кто у меня вчера... Или нет,
позавчера...
Он вдруг глубоко задумался, многозначительно приложивши палец ко лбу.
Гномы встретили его появление дружным хохотом.
-- А вот и Малыш отыскался! -- повернулся к Торину Хорнбори.-- Он,
оказывается, все время здесь под столом дремал! Ну и ну!
"Это сколько же пива нужно было влить в гнома, чтобы он свалился с ног?
-- ужаснулся хоббит.-- Ну и брюхо!"
-- Нет, вы не смейтесь, не смейтесь! -- напустился тем временем на
хохотавших товарищей Малыш.-- Не перебивайте! Так... О чем это я? Так вот,
кто у меня позавчера топор отобрал? Не они ли?
-- То есть как отобрали? -- В глазах Дори появился недобрый огонь.
-- Да вот так! Решил я заместо платы хозяину дров наколоть, вышел во
двор, только за дело принялся -- на улице крики, шум, смех, мне интересно
стало! Я к воротам подошел,-- Малыш сопровождал свои слова действиями,--
подпрыгнул, чтобы увидеть, значит! И совсем про топор забыл! Он-то у меня в
руке был! И когда прыгал... вот так, значит, и не заметил, как ворота
пополам развалил! Хилые какие-то оказались ворота эти...
Его прервал взрыв громоподобного хохота, даже не хохота, а каких-то
исступленных всхлипываний. Кое-кто из слушавших повалился от смеха на стол,
другие вытирали покатившиеся по щекам слезы. Малыш с совершенно серьезным
видом показывал, как он подкрадывался к воображаемым воротам, как вставал на
цыпочки, пытаясь увидеть, что происходит на улице, и как наконец прыгал и
едва успел увернуться от падающих створок. Фолко хохотал вместе со всеми,
ему казалось, что так он не смеялся ни разу в жизни.
-- Я и говорю,-- заорал Малыш,-- я говорю, ворота рухнули, клянусь
Священной бородой Дьюрина! Ворота валяются на земле, мимо идет толпа, и
вдруг появляюсь я с топором наголо! Какой переполох поднялся -- не передать!
Стража прибежала, схватили, говорят -- плати. Я им--за что? А они -- закон
нарушил, не имел права с топором ворота ломать и на людей бросаться! Ну не
дураки ли? Это чтобы я на кого-нибудь бросался! Но разве же им объяснишь?
Плати, говорят! А я им: "Ничего не осталось, все... гм... все прожил". А
они: "Ну так мы у тебя тогда топор заберем". Я им:
"Как! Мой топор! Какое право имеете?!" Ну и... погорячился слегка. А
они тоже... горячие оказались.-- Он потрогал пальцами здоровенный синяк на
скуле и поморщился.-- Короче, топор отобрали и сказали: "Не отдадим". Ты,
говорят, если деньги и принесешь, все равно попадешься, так что лучше не
появляйся у нас. А вы говорите -- что нам от них плохого было! Что мне
теперь без топора делать? Какой я после этого гном?
В глазах Маленького Гнома сверкнули слезы, он тяжело плюхнулся на
скамью рядом с Фолко.
-- Давай выпьем с горя, брат хоббит! -- возопил Малыш, обнимая Фолко за
плечи и ничтоже сумняшеся придвигая к себе его полную кружку.-- Ты один меня
и можешь пожалеть. А эти только гоготать умеют. Ах, какой топор был!
Он опрокинул в себя кружку, а потом упал на плечо Фолко и безутешно
зарыдал. Оторопевший хоббит боялся пошевелиться, он решительно не мог
сообразить, что же ему теперь нужно делать; и только беспомощно крутил
головой.
Гномы тем временем поутихли, слушая рассказ неудачливого собрата, потом
заговорил Хорнбори
-- Так вот из за кого стражники второй день ярятся. Я слышал, что Малыш
что то натворил, но чтоб такое...
-- Как всегда -- из-за одного дурака и пьяницы все страдаем,-- сказал
Дори.-- Хотел бы я посмотреть на того начальника караула, что по пробует у
меня топор отобрать!
-- Ты должен будешь отдать его и не спорить, Дори,-- вдруг заговорил
молчаливо сидевший в углу мрачный гном средних лет, одетый во все черное,
выделялось лишь сверкающее серебро на рукоятке заткнутого за пояс
шестопера,-- Они у себя дома, а когда топоры попадают в руки таких, как
Малыш -- жди беды. Нет, Дори, я не стал бы с ними ссориться ни при каких
обстоятельствах. Ты прав был, когда сказал, что мы сражались с ними рука об
руку. Ведь, кроме них, союзников в Средиземье у тангаров не осталось!
-- Как не осталось, Хадобард? -- развел руками Дори -- А эльфы? Кто
дает сейчас нам работу, кто покупает наше оружие? Разве не те, кто еще
остался в Серых Гаванях?
-- Не говори мне о них,-- вдруг рассвирепел Хадобард -- Вспомни, как
началась заваруха с кольцами, кто в первую очередь бежать кинулся, а? Им то
хорошо, они то знали, что им всегда уготовлен надежный путь к отступлению --
