по-человечески, отвечая за свое дело и занимаясь преимущественно им. Всякие
меры должны быть оправданы.
-- Не переиначивай моих слов, Рогволд! -- Гнев сверкнул и в темных
глазах Торина.-- Мне не хотелось бы ссориться с тобой так по-глупому, но
готовиться к худшему в моих устах значило лишь -- не отмахиваться от
тревожных вестей, а стараться их по крайней мере проверить!
-- Наместник проверил твои слова, не сомневайся,-- тихо и зло сказал
Рогволд и уже собирался добавить что-то еще, когда растерявшийся поначалу
Фолко бросился между стоявшими друг перед другом человеком и гномом.
-- Друзья, что вы, что вы?! -- Фолко умоляюще глядел снизу то на
одного, то на другого.-- О чем вы? Опомнитесь! Прекратите! Довольно!
Красный как рак Торин первым вздохнул и отвел взор. Умолк, опустив
глаза, и Рогволд. Наступило неловкое молчание. Чувствовалось, что и гному, и
человеку стыдно и неудобно.
-- Наверное, мы все ждали слишком многого от этого разговора, и каждый
из нас -- свое,-- выдавил наконец Торин.-- Прости меня, Рогволд, мы оба
погорячились.
-- Ты вправе думать и поступать, как считаешь нужным,-- холодно пожал
плечами Рогволд.-- Но, Торин, сын Дарта, если ты хочешь сохранить нашу
дружбу, остерегись впредь произносить неразумные слова о Наместнике. Они
могут обойтись тебе очень дорого.
Ловчий стоял, подбоченясь и гордо вскинув подбородок. Фолко с вновь
ожившей тревогой заметил, как на скулах гнома заиграли желваки и отступившая
было краска вновь залила его щеки.
-- Я вновь предлагаю прекратить глупую ссору, почтенный Рогволд,-- явно
пересиливая себя, примирительно произнес гном.-- Как говаривал Гэндальф
Серый, наша свара лишь потешит Мордор.
Надменное лицо старого, ловчего смягчилось -- незлобивость Торина,
казалось, удовлетворила его чуть наивное старческое самолюбие. Он в свою
очередь протянул гному руку:
-- Хорошо, что ты понял это, Торин, сын Дарта,-- торжественно произнес
он.-- Забудем наш спор, так будет лучше. Но что же это я?! -- Он внезапно
схватился за голову.-- Время уже за полдень! Мне надо спешить домой. Оддрун
ждет...
Он торопливо поклонился и поспешно зашагал прочь, резко отмахивая левой
рукой, очень озабоченный и немного смешной. Хоббит и гном проводили его
долгими взглядами.
-- Как он изменился здесь, в городе,-- со вздохом сказал Фолко.-- Нет,
Торин, по-моему, таким, как он, лучше бродить по лесам.
-- Откуда ты знаешь, где он был настоящим: сейчас или тогда, на меже,
помогая мне растаскивать дерущихся,-- угрюмо буркнул гном.-- Ладно, давай-ка
зайдем куда-нибудь, а то у меня совсем в горле пересохло.
И вновь потянулись недели. Над Аннуминасом уже завывали первые
декабрьские вьюги. По ночам в окна били снежные стрелы, специальные команды
уборщиков принялись за вывозку снега с городских, улиц. Фолко постиг все
прелести игры в снежки, где он неизменно выходил победителем, благодаря
своему меткому глазу; из-за холодов ему пришлось сшить себе сапожки. Уже
сократился до нескольких часов светлый день, уже Рогволд представил им
первых охотников, вызвавшихся идти с ними в Морию, а если понадобится, и
дальше, когда с Фолко приключилась странная история.
За время, проведенное в Аннуминасе, он нашел немало лавочек, где
торговали разными древностями, и стал их постоянным посетителем. Торговцы
хорошо знали его и за небольшую плату позволяли иногда почитать ту или иную
старинную книгу. Фолко особенно интересовался рукописями, относящимися к
истории Предначальной Эпохи, а также ко временам основания Арнорского
государства. Чаще других он заходил в расположенную в двух кварталах от их
обиталища лавку, где у ее хозяина, мрачного и неразговорчивого, можно было
достать самые древние книги; у него попадались даже копии документов из
архива, вставленного Великому Королю самим Элрондом.
В тот день Фолко, вернувшись с работы, стал собираться в свой очередной
поход по книжным лавкам и вдруг с огорчением обнаружил, что застежка на его
теплом плаще исчезла неведомо куда. После нескольких неудачных попыток
закрепить плащ на плече подручными средствами он внезапно вспомнил о
найденной в лесу фибуле. Недолго думая, он полез в свой заплечный мешок, и
его пальцы тут же нащупали небольшой твердый кругляш. Он вытащил фибулу,
мельком глянул на нее, еще раз удивившись ее сложному, незнакомому узору,
заколол ею плащ, взял свою сумочку с принадлежностями для письма и вышел,
плотно притворив дверь. Торин еще сидел в своей кузне, а Малыш, как всегда,
дул пиво в каком-нибудь трактире.
Закрываясь плечом от сильных порывов колючего и холодного ветра,
смешанного с жестким сухим снегом, хоббит без всяких происшествий добрался
до знакомой узкой двери, над которой, поскрипывая на цепи, раскачивался
причудливо выкованный дракон.
В лавке царил обычный полумрак, лишь слегка разгоняемый несколькими
свечами. Фолко привычно поздоровался с хозяином, привычно положил на
прилавок заранее приготовленное серебро, хозяин столь же привычно протянул
ему с полки толстый фолиант в деревянном переплете. Когда Фолко принимал
книгу, ему показалось, что руки хозяина дрожат. Однако хоббит смотрел в этот
момент на книгу и поэтому не видел лица торговца.
Устроившись в углу на своем обычном месте возле небольшого столика,
Фолко скинул плащ и, предвкушая никогда не надоедавшее ему удовольствие,
раскрыл книгу, сразу же погрузившись в сложные перипетии междоусобной борьбы
в Арноре в середине Третьей Эпохи.
Он не заметил, как хозяин лавки осторожно подошел к нему и склонился к
плечу хоббита. Торговец казался чем-то очень взволнованным. Он быстро и тихо
пробормотал почти в самое ухо хоббиту несколько неразборчивых бессмысленных
слов, что-то вроде "Дэйл и Небесный Огонь!" Фолко оторвался от пожелтевших
страниц и удивленно воззрился на лавочника.
-- Что ты говоришь, почтенный Архар?
Тот вздрогнул, и на лице его появилось недоумение.
-- Откуда у тебя эта вещь, почтенный хоббит?
-- Нашел в лесу,-- кратко ответил Фолко. -- Почему тебя это так
волнует, почтенный Архар?
-- Видишь ли, почтенный Фолко, это очень редкая работа. Ты знаешь, я
собираю редкости, и у меня как раз подобрались сходные с нею вещи.-- Он
нырнул куда-то под прилавок -и вскоре появился, держа в руках серебряную
пряжку с похожим рисунком и тяжелую крупную серьгу, бронзовую, с несколькими
такими же, только небольшими, серебряными накладками.-- Это определенный
стиль, который занимает меня в последнее время. Скажи, ты сильно дорожишь
ею? Не хотел бы ты продать ее мне? Я бы заплатил столько, что ты смог бы
купить себе, например, полные "Извлечения Герлада, сделанные им из
эльфийских пергаментов, подаренных господину нашему. Великому Королю
Элессару, Элрондом Полуэльфом, правителем Ривенделла"! А? Ну так как?
Фолко опешил. Обладать этой книгой было его давней мечтой, хозяин очень
дорожил ею и гордился. И вдруг предлагает отдать ее взамен какой-то
застежки, пусть даже и редкой.
Фолко насторожился и в ту же секунду вдруг ясно понял, что не отдаст
фибулу. Решение пришло непонятно откуда и казалось абсурдным, но чутье
подсказывало хоббиту, чтобы он не торопился расставаться со своей лесной
находкой.
-- Почтенный Архар, я вряд ли смогу выполнить твою просьбу. Ведь это
вещь не моя, а законы Хоббитании запрещают нам распоряжаться найденными
вещами, продавать их или обменивать. Я надеюсь еще найти хозяина этой фибулы
и возвратить ему пропажу.
На лице Архара появилась странная усмешка.
-- Как же ты найдешь его?
-- Очень просто,-- удивляясь своей находчивости, ответил хоббит.-- Я
буду носить ее на одежде, и если кто-нибудь узнает ее, я с радостью верну
хозяину потерянное достояние.
-- А как ты узнаешь, что тебя не обманывают?
-- Только тот, кто действительно потерял ее, сможет правильно назвать
мне то место, где я ее нашел.
-- Ну что ж, почтенный Фолко, дело твое. Не смею настаивать, хоть и
жаль, конечно. Предложение мое остается в силе, так что, как только
надумаешь -- милости прошу.-- Хозяин поклонился и отошел в сторону.
Как раз в это время дверь скрипнула и в лавку вошел новый посетитель.
Архар занялся им.
Этот случай долго не шел у хоббита из головы. Он рассказал об этом
Торину, и тот одобрил его решение.
-- Правильно сделал, Фолко. Если эта штука ему так нужна, то, быть
может, и нам пригодится,-- заметил он.
Так закончилась эта история, и тогда еще никто не мог предположить,
какое неожиданное продолжение она возымеет.
Глава одиннадцатая. "НОЖНЫ АНДРИЛА"
Прошел декабрь, наступил Новый год, минул январь. Все оставалось
по-прежнему: Фолко в поте лица трудился на кухне, Торин -- в кузнице, и --
удивительное дело! -- даже Малыш взялся за ум. Однажды он упросил Торина
взять его с собой и там удивил всех мастеров своим умением чеканить и
гравировать. Он покрыл обычный, рядовой клинок такими узорами и так быстро,
что слух о его умении быстро разнесся по оружейным мастерским Аннуминаса.
Вскоре по вечерам Торин и Фолко могли наблюдать, как перед горящим камином,
что-то тихо насвистывая, сидел Малыш, положив перед собой на чурбак длинное
стальное лезвие, и не спеша поскрипывал своими диковинными инструментами,
отыскавшимися где-то на самом дне его мешка.
По мере того, как шли недели холодной, многоснежной зимы, навалившей во
дворе сугробы в полный рост высокого человека, у них в доме все чаще и чаще
стали собираться гномы, которых Торин наметил в качестве будущих спутников.
Они приходили по двое-трое вечерами, старательно прикрывая лица капюшонами.
Среди них были: Дори и Хорнбори, старый Вьярд, отбросивший свои страхи.
Паленая Борода, иначе Бран; молодой гном Скидульф, первый заговоривший с
Торином в тот памятный вечер в Аннуминасе, трое соплеменников Торина из
Лунных Гор -- Грани, Гимли и Трор, отыскалось и двое морийцев -- Глоин и
Двалин. Двое будущих спутников были родом с севера Туманных Гор -- Балин и
Строн. А в один из вечеров на пороге их дома внезапно появился Хадобард.
Фолко не слышал, о чем говорил с ним вышедший в сени Торин, но когда он
вернулся, лицо у него было мрачное, а глаза злые. Больше Хадобард не
приходил. Рогволд тем временем нашел одиннадцать охотников из числа опытных
следопытов, хаживавших и по лесам, и по горам, и по пещерам.
И наконец настал день, когда Торин, удовлетворенно вздохнув, заявил,
что отряд набран. Это случилось уже в первых числах февраля, когда в
Аннуминасе трещали особенно свирепые морозы. Не привыкший к ним хоббит
старался поменьше выходить на улицу, и Малыш теперь давал ему уроки по
ночам, в просторном трактирном зале. Надо сказать, что хоббит оказался
способным учеником и быстро усваивал сложную науку благодаря своей природной
ловкости и быстроте. Фолко не забывал также и свой лук, да и метательные
ножи не ржавели без дела.
Всю зиму они с Торином и Малышом жадно ловили каждую новую весть из-за
рубежей, однако зачастую эти вести оказывались обыкновенными сплетнями,
доверять можно было лишь тому, что сообщал им Рогволд.
Холода и глубокие снега не позволяли тяжелой коннице рыскать по лесам в
поисках разбойников, однако морозы сослужили и добрую службу, выгнав
некоторые шайки из потайных лесных убежищ. Несколько раз они попадались в
устроенные дружинниками засады, и тогда на главной площади Аннуминаса при
большом стечении народа совершались публичные казни главарей, запятнавших
