позвольте мне продолжить перечисление фактов. Израиль оставался в фургоне
Факци до следующего утра, то есть до тридцать третьего Фи, когда же Факци
решил передать его Бранделлу. Бранделл продержал его у себя три дня, тогда
же - с его разрешения - вы и Острейчен, содержащийся общиной брач, имели
возможность расспросить его. Полиция провинции тоже пустилась по следу и
попыталась определить, где Израиль находился до того, как его обнаружил
Факци, однако, в этом вопросе ничего не прояснилось.
- Это плюс в пользу Израиля, - заметил Дэви.
- Да, небольшой плюс для Израиля, - уточнил Уатт. - И на этом все;
кстати, Дэви, ведь только вы один отнеслись с большим доверием к
россказням этого человека, но с другой стороны вы же, как выяснил наш друг
Шансфор во время знакомства с вами, решили передать Израиля нам. Мудрый
шаг, мог бы я вам сказать с вашего позволения.
- Я старался для Израиля, - сказал Дэви. - Он был глубоко обеспокоен,
почувствовал, что ему никто не верит. Я видел, что он уже в состоянии
близком к тому, чтобы усомниться в собственном здравомыслии, а ведь он
только что, как вы знаете, пережил сильное потрясение. Поэтому, узнав, что
"Киберкоролева" подошла к берегу, я не мог не ухватиться за это. Я
надеялся, что вы докажете ему, что он абсолютно здоров, вы могли бы
оказаться для него могучими союзниками!
Уатт сухо и коротко откашлялся и продолжил свой обзор, словно вовсе
не вслушивался в слова Дэви.
- Последние тридцать два дня, Израиль находился у нас на борту, он
был подвергнут тщательному обследованию со всевозможных точек зрения.
Сперва, разумеется, была произведена физиологическая проверка. Ничего
аномального в строении пациента выявлено не было. Ни костей, оказавшихся
не на месте, ни дополнительного количества хрящей, ни экстра-легких, ни
даже... - он позволил себе слегка пошутить, - замаскированных щупалец. Во
всех аспектах, Израиль - физически нормальный человек, рожденный здесь, на
Земле, которому суждено здесь прожить и умереть. Думаю, мы были бы в праве
ожидать некоторых незначительных отклонений, если он оказался
действительно тем, за кого себя выдавал, то есть... хм-м... представителем
галактической жизни.
А почему? - с жаром спросил Дэви. - Разве не могла эволюция проходить
одинаково на двух различных планетах?
- Знаете ли, Инальд, это ведь тоже плюс в его пользу, - буркнул
Шансфор.
- Плюс, который не стоит переоценивать, - возразил Старший Брат. - Но
это подводит нас к следующей стадии наших рассуждений. Видите ли, мы сами
были достаточно удивлены отсутствием логических неувязок в аргументах
Израиля, чтобы не возложить на себя лишний груз и не проверить их. Я лично
созвонился с Чрезвычайным Астрономом и справился у него насчет жизни на
других планетах.
Он сделал выразительную паузу. Дэви ждал.
- Чрезвычайный Астроном сообщил мне, - продолжал Уатт, - что
возможность жизни на других мирах - за исключением, возможно, низших видов
плесени на Марсе - абсолютно недоказуема. Более того, добавил он, прямых
свидетельств того, что существуют иные планетные системы, помимо нашей не
найдено до сих пор. Он же напомнил мне, что, согласно некоторым древним
записям, время от времени космические корабли отправлялись с Земли на
поиски других планет, но записи о возвращении хотя бы одного из них
отсутствуют. Закончил он тем, что заверил меня, что у космических
путешествий нет будущего.
Дэви больше не был в силах сдерживаться. Он сорвался с места и
- И после этого вы говорите, что взяли на себя труд проверить?
Предвечные небеса, кто я такой, чтобы спорить с чрезвычайным астрономом,
но он то что может смыслить в этом вопросе? Он же, в конце концов, не
эксперт по космическим путешествиям!
- Согласен, - ответил Уатт, теперь его голос стал на несколько
градусов холоднее. - Но экспертов по космическим путешествиям у нас
просто-напросто не существует, если, конечно, не принимать во внимание
несколько шарлатанских компаний, что выстроили свои жалкие куполишки на
Луне, надеясь отыскать там минералы или что-либо полезное. Мошенничество!
Так, полагаю, можно выразить эту затею в одном слове. А теперь,
пожалуйста, сядьте на место, мистер Дайл.
Дэви чувствовал, что сейчас он менее всего способен сидеть. Он молча
воззвал о помощи Шансфору, но тот продолжал невозмутимо любоваться огнем.
С неловкой грациозностью заставил себя Дэви опуститься в кресло.
- Продолжайте, - раздраженно бросил он, - что там у вас дальше?
Прежде чем заговорить, Уатт сделал паузу, давая ясно понять, что
сомневается в полезности дальнейшего:
- Теперь мы изучаем Израиля при помощи новой серии тестов. Точнее
говоря, психологических тестов, а в этой области, даю вам слово, эксперты
существуют. Именно мы - если так можно выразиться, не нарушая законов
благопристойности - мы и являемся экспертами, те, кто работает на этом
судне.
В нашем распоряжении имеется неправдоподобный документ, заявление
Израиля, сделанное им на протяжении ряда собеседований. Короче говоря, в
нем излагаются факты из биографии этого человека в том виде, в котором он
их изложил нам, вплоть до того момента, когда он, будучи адмиралом флота
взаимопроницателей - если воспользоваться его собственной непривычной для
формулировкой, - потерпел поражение в своего рода сражении и в результате
был высажен на Землю совершенно голым и без гроша за душой.
Не стану тратить ни ваше время, мистер Дайл, ни свое собственное,
излагая в подробностях эту фантастическую мешанину, выдаваемую пациентом
за автобиографию. Избавленная при переписи от поворотов и разбитая на
отдельные темы, она заняла бы пять толстых томов, как видите мы тоже можем
проявлять скрупулезность. Однако же, в ней содержится одно-два
кардинальных положения, на которых и основывается вынесенный нами диагноз,
именно их-то я и намерен предложить сейчас вашему вниманию. Вы сможете
отыскать в них больше утонченной изобретательности, много больше
привлекательного, чем я.
- Погодите-ка, - попросил Дэви. - Вы говорите мне все это, но с
каждым вашим словом я все больше убеждаюсь, что ваш мозг заперт наглухо,
словно створки улицы Хорби. Так было еще до того, как Израиль попал к вам?
Потому что, будь это так, у бедняги, хоть он в лепешку разбейся, нет ни
малейшего шанса доказать нам свою правоту.
- Вы говорите, когда ваша туника застегнута, - неожиданно вмешался
Шансфор. - Такого рода поведение ни к чему хорошему вас не приведет.
Извольте придерживаться приличий и...
- Мы и без того никуда не пришли, - отрезал Дэви. - Я - человек
сельский и привык выражаться просто.
- Шансфор, - попросил Уатт, скрестив руки и устало покосившись на
коллегу, - полагаю, я оказался не в состоянии выражаться достаточно просто
для вашего деревенского друга. Может быть вы возьмете на себя обязанность
дальнейших объяснений?
- Непременно, - ответил Шансфор. - Но может быть вы позволите сперва
взбодрить нас парой добрых глотков?
- Прекрасная идей, - согласился директор, смягчаясь. - Полагаю,
содержимое этого буфета соответствует его богатому внешнему оформлению.
Пока Шансфор ходил туда и обратно, Уатт заговорил с Дэви почти
по-человечески.
- Знаете ли, Дайл, что мы и сами окажемся в выгоде, давая вам все эти
объяснения, иначе ничто не заставило бы нас этими объяснениями заниматься.
По закону, теперь Израиль находится в ведомстве медицинской иерархии. Вы
же никоим образом с Израилем не связаны, однако, мы все были в какой-то
мере тронуты вашей заинтересованностью судьбой этого несчастного.
- Я смогу сказать вам, обязан ли вам я чем-либо только после того,
как выслушаю до конца все, что вы намерены сообщить, - непреклонно сообщил
Дэви. - Что это за кардинальные положения, о которых вы только что
упомянули?
Дистиллированное вино пошло по рукам, аромат был потрясающим. Шансфор
уселся поближе к камину, протянув свои худые руки к огню.
- Возможно, вам известно, - неторопливо начал он, - насколько развито
и обстоятельно воображение у невротиков; оно проявляется у них в таких
первичных эмоциях как страх, любовь, жажда власти. Если выйти за пределы
тех символов, которыми расстроенный рассудок маскирует эти символы внутри
себя от самого себя, то, как правило, мы можем разглядеть эти
эмоциональные импульсы достаточно четко. В этом отношении Израиль ничем не
отличается от тех случаев, с которыми нам уже приходилось сталкиваться, за
исключением разве что того, что его воображение достигло верха
изобретательности.
Отметим несколько деталей. Эта красочная цивилизация, к которой, как
утверждает Израиль, он принадлежит, включает в себя десять тысяч планет,
рассеянных на протяжении пятидесяти тысяч световых лет - но, не исключено,
что планет может быть и пятнадцать тысяч, а световых лет - в десять раз
больше: Израиль этого точно не помнит.
- А вы бы запомнили? - спросил Дэви. - Мистер Уатт, скажите мне,
сколько всего городов на Земле?
- Это не то, о чем я веду сейчас речь, - возразил Шансфор. - Я хочу
показать вам, каким образом Израиль пытается выстроить из отдельных частей
все здание его воображаемого мира. Война, в которой он якобы принимал
участие, также на удивление сложна - этакие невероятного размера
трехмерные шашки с нечеткими правилами, но в то же время с жесткими
законами рыцарства, Израиль ищет спасение в собственной неразберихе,
стремится утратить себя.
- Но ведь структура галактической цивилизации и должна быть сложной!
- возразил Дэви. - Так почему вы не можете отнестись ко всему тому, что он
говорит как к правде? У него же нет причин лгать.
- Причины лгать у него обычные для таких случаев, - заявил в ответ
Шансфор. - Точнее: это настолько полное бегство от реальности, насколько
только возможно. Не может быть правдой то, что он говорит, ибо в его слова
не сможет поверить ни один здравомыслящий человек - это слишком
фантастично; еще вам следует отметить, что он довольно умело выдумал свою
историю, которая не вынуждает его мучительно подбирать хоть какие-то
доказательства своей правоты!
Дэви обхватил голову руками.
- Порочный круг, - прошептал он. - Он же объяснил вам, почему
оказался нагишом и без всего.
- Именно на это я только что и жаловался, - заметил Шансфор. -
Израиль способен все объяснить. Взаимопроницатели, доставившие его сюда,
появляются беззвучно также как и исчезают, к тому же они еще и невидимы.
Мы не располагаем ничем вещественным: никто не видел этих кораблей, никто
не болтает, что кто-то совершал посадку в поле, нет даже во всей округе
хотя бы клочка одежды из чужеродного материала, кольца, изготовленного из
странного сплава или какого-нибудь мозольного альдебаранского пластыря на
ноге. Ничего. Только его дикий и бездоказательный рассказ, и не малейшего
намека хоть на какое-нибудь вещественное подтверждение.
- Конечно, ибо если оно у вас и было, вы бы и ему нашли подтверждение
вполне обыденного характера, - заметил Дэви.
- Тогда перейдем к следующему пункту, - предложил Шансфор, огорченно
шевельнув бровями, и Старший Брат кивнул ему в знак сочувствия. -
Отметьте: Израиль поступил во флот взаимопроницателей и дослужился на нем
до адмирала.
- Дальше?
- Мегаломания - мы снова и снова возвращаемся к этому. Здесь она
замаскирована под сверкающими звездами адмиральскими регалиями. Да, он
даже описал для нас эти регалии. Он не мог быть рядовым, не мог быть рабом
или еще там кем-то, ведь верно? Он был а_д_м_и_р_а_л_о_м, адмиралом
