ним не связываться.
-- А теперь, парень, сыграй что-нибудь для души. Для МОЕЙ души. Понял?
Играй!..
Глаза Грольна на миг полыхнули черным огнем, и он кивнул. И снова взялся за
лей.
Тихие, шепчущие звуки поползли по залу, и все окончательно притихли. Я и не
подозревал, что из обычного лея можно извлечь подобные звуки! Медленно,
очень медленно мелодия набирала силу, обретая свой внутренний ритм,-- и я
заметил, что сидящий напротив Грольна Тэрч начал потихоньку
раскачиваться, повинуясь этому ритму, как змея повинуется флейте
заклинателя.
Остальные посетители тоже понемногу принялись впадать в транс, хотя и не
так глубоко, как Косматый Тэрч. Вкрадчивая мелодия действовала даже на
меня, и я с трудом сопротивлялся оцепенению, которое она навевала.
А Гро все играл и играл. В музыке возник нервный надрыв, ухо резанули
несколько визгливых, диссонансных нот. Тэрч уже не раскачивался -- он
дергался, словно в припадке падучей, на губах матроса выступила пена.
Лей звучал сильнее, увереннее -- видимо, события подходили к некой
кульминационной точке, известной одному Гро.
Юноша встал, не прекращая играть. Теперь уже он нависал над Тэрчем, и
Грольн Льняной Голос был высоким и страшным, а сидящий матрос -- с
ежившимся и жалким. Гро смотрел ему в лицо, перебирая струны, и стеклянные
глаза матроса стали постепенно наполняться мутной водой страха, а затем и
ужаса.
Все это я скорее чувствовал, чем видел, и еще я чувствовал настроение
замерших посетителей: затишье перед бурей... Ну что ж, на то я и Мифотворец,
и не из самых плохих...
Грольн заговорил. Чужим голосом. Хриплым и властным. Звук шел отовсюду,
отражаясь от стен, потолка, пола -- и я никак не мог убедить себя, что это --
всего-навсего иллюзия...
-- Ты помнишь меня, Тэрч?! О, да, я вижу -- ты помнишь меня...
-- Я помню тебя,-- послушно выговорил матрос. -- Ты -- тот самый упрямый
музыкант... Я убил тебя пять лет тому назад.
-- А сегодня я убью тебя!
-- Убьешь меня...-- повторил Тэрч и кивнул.
-- Именем Хаалана Сокровенного, покровителя певцов, я играл для твоей души,
убийца, и тем же именем я забираю у тебя душу. Она -- МОЯ!
И резкий аккорд, больше похожий на грохот рушащейся скалы, оборвал
мелодию.
Взгляд Гро потух. У его ног беспомощно копошилось то, что еще недавно было
Косматым Тэрчем. Жалкое существо со слюнявым ртом и слезящимися глазами
силилось встать, заговорить -- но все напрасно.
Грольн Льняной Голос растоптал душу человека. Убийцы -- да, но я не мог
унять дрожь и изо всех сил вцепился в край стола.
Я люблю тебя, Гро, мальчик мой, ученик мой -- но ты слишком хорошо
выучился!
А я, я сам? Ты помнишь, Сарт -- солнце площади Хрогди-Йель и ты, ты и
солнце, убившие глупого пророка?..
Да. Я помню.
...Люди зашевелились. Некоторые из них медленно двинулись к застывшему
Гро. И тогда я встал и заговорил.
Они повернулись ко мне, и я постарался не отпустить их глаза.
И не отпустил.
-- Не прикасайтесь к нему! Или вы хотите испытать на себе проклятие Хаалана?
Тогда посмотрите на то, что стало с Косматым Тэрчем! Посмотрите -- и
ужаснитесь!..
Люди замерли.
Грольн неторопливо направился к выходу, я мигнул Эйнару -- и через
мгновение нас уже не было в таверне, где родился миф.
(За вино и закуску я так и не заплатил и усмехнулся про себя, подумав об этом.
Мелочным ты стал, Сарт, мелочным...)
Оказавшись на улице, мы поспешили юркнуть в ближайший переулок, так что
опомнившаяся и вывалившая наружу толпа уже никого не увидела.
Ну, разве что пару-тройку знамений и всего такого прочего...
Когда мы остановились, я повернулся к Грольну и долго молчал.
-- Ты хорошо поработал, мальчик,-- наконец произнес я, и голос мой звучал,
как надо -- ровно и спокойно.
-- Ты отлично поработал. Как ты сказал там, в таверне? Именем Хаалана
Сокровенного?.. Прекрасно. Теперь мы больше не будем искать Таргила. Он
сам будет искать нас.
***
20
День был на исходе, есть хотелось все сильнее, а денег у нас почти не осталось.
Пора было позаботиться о хлебе насущном, а также о не менее насущных вине,
мясе, сыре и другой снеди.
Хотел сказать -- нехитрой снеди, но вовремя передумал. Нехитрая меня не
очень-то устраивала...
Правда, здесь получался замкнутый круг: на голодный желудок голова
отказывалась работать, а при отсутствии мудрых мыслей не удавалось
раздобыть съестного. И это -- Мифотворцы! Себя прокормить -- и то не могут!
Стыд один...
Из ближайшего заведения донесся непонятный шум, и Эйнар осторожно тронул
меня за рукав, кивнув в ту сторону. Я ничего не имел против, и мы направились
ко входу. Однако, по уже отработанному сценарию, все сразу входить не стали,
а вниз нырнул один Гро -- на разведку.
Вскоре он выбежал обратно, скрипя ступеньками -- даже это у него получалось
довольно мелодично -- и коротко сообщил:
-- Кошачьи бои. И ставки солидные.
Сидевший на моем плече Роа прохрипел что-то неодобрительное, я похлопал
беркута, и мысли в голове стали быстро проясняться.
-- Эйнар, подзови Ужаса, пусть ждет снаружи. Они с Роа неплохо сработались
и, полагаю, сумеют сделать, что надо.
Эйнар коротко свистнул, и его орел, бесшумно ковылявший за нами в тени
домов, сорвался с места и гордым призраком опустился на соседнюю крышу.
Мы подождали, пока Ужас окончательно прикинется распухшим флюгером, и
спустились вниз. Опять же по очереди: Гро, Эйнар и я.
...Бой был в самом разгаре. Шерсть летела клочьями во все стороны, и мяв
стоял такой, словно дралось не меньше двух десятков котов -- хотя последних,
как и следовало ожидать, было всего двое.
Я с трудом протолкался вперед. Посреди плотного круга восторженно орущих
зрителей катался желто-серо-белый клубок, издававший те самые
душераздирающие вопли, которые мы услышали еще на улице. Потом клубок
неожиданно распался, и серый кот с разодранной мордой молнией метнулся
под ноги зрителям и исчез, а громадный рыжий котище с полуоторванным (но
не сейчас, а давно) ухом презрительно посмотрел вслед удравшему сопернику и
затем нагло обвел взглядом толпу -- дескать, кто следующий?
Вскоре взгляд кота упал на моего Роа и прилип к нему. Рыжий убийца
плотоядно облизнулся, а Роа зарыл свой предательский клюв под мышку и,
казалось, уснул. Я не сомневался в сволочном характере моей птички и
мысленно зааплодировал.
-- Эй, приятель! Ты б убрал куда-нибудь подальше этого голубя-переростка, а
не то Арчи от него и перьев не оставит!..
Реплика хозяина рыжего Арчи -- коренастого увальня с красным испитым
лицом и крючковатым носом, похлеще, чем у Роа -- вызвала одобрительный
смех собравшихся.
Я внимательно посмотрел в маленькие, бегающие глазки котовладельца, и
понял, что он дурак. Именно такой дурак, какой и был мне нужен -- нахальный
и состоятельный. Состояние ему, без сомнения, принес драчливый Арчи, не
менее наглый, чем его хозяин. Кот сверлил глазами вялого Роа и подбирался
для прыжка.
Меня он игнорировал.
-- Это ты зря, дружище,-- я ухмыльнулся в ответ с самым глупым видом, на
какой был способен. Одновременно я небрежно взмахнул рукой, и она случайно
оказалась как раз между Арчи и Роа.
Кот с сожалением расслабился.
-- Что?
-- Зря, говорю... Ты бы лучше побеспокоился, чтобы твой рыжий прохвост не
пришелся по вкусу моему голубку. Хотя такая жилистая дрянь... Лишайный,
небось?
Ответом был дружный хохот. Как я и предполагал, никто из присутствующих
никогда не видел алийского беркута. А также того, что эти пичуги могут
натворить под горячее крыло.
-- Так что, приятель, может, выставишь своего боевого цыпленка против Арчи?
-- держась за живот, еле выговорил краснолицый хозяин, хрюкавший от
удовольствия.
Приходилось рисковать в расчете на сообразительность Роа.
-- А почему бы и нет? Священной птице от алтарей Искушенного Халла бояться
нечего. Какие ставки?
Смех слегка поутих, особенно когда я упомянул запретное имя Хаалана. Не
всякий рискнет запросто бросаться именем опального божества -- это поняли
многие.
Но только не носатый хозяин Арчи.
-- Десять против одного! Но расплата -- сразу!
-- Согласен.
Я порылся в карманах и выложил на стол для ставок последние двадцать монет,
которые берег на крайний случай.
Сегодняшний случай был крайним.
-- Ну как, твой Арчи готов?
-- Да вроде на аппетит никогда не жаловался!..
Я снял Роа с плеча и, уже опуская его на пол, в круг, провел над ним в воздухе
двойной зигзаг и трижды помянул Хаалана -- так, чтобы все желающие это
увидели и услышали.
И отступил назад.
Арчи драться явно не собирался. Он собирался ужинать. Для кота Роа не был
противником -- он был пищей. Вкусной и беззащитной. И к тому же сонной
пищей, не способной удрать.
Роа драться тоже особо не собирался. Просто, когда Арчи лениво подошел к
комку пуха и перьев, беркут вцепился в кошачью морду всем, чем мог -- а мог
он многим.
Дай бог нам с вами столько...
Арчи дико взвыл и заметался в кругу, а Роа отпустил врага и, слегка
вспархивая над полом и хрипло ругаясь на своем языке, пустился наутек. Кот
ринулся за ним.
Желающих оказаться на пути у этой парочки не нашлось, и Роа благополучно
выпорхнул на улицу в сопровождении разъяренного и окровавленного Арчи.
Зрители дружно кинулись вслед за бойцами, но тут какой-то очень большой
мужик зацепился за порог и упал в дверях, загородив весь проход. Он
несколько раз пытался встать, но безуспешно -- его толкали, проклинали,
пытались через него перелезть -- только никому это так и не удалось.
И тогда с улицы донесся такой леденящий душу кошачий вой, какого я никогда
в жизни не слышал.
Кажется, все было в порядке.
Большой мужик Эйнар прислушался, встал, отряхнулся и довольно резво
выскочил наружу. Вслед за ним повалили остальные.
Как я и ожидал, на улице не оказалось ни Роа, ни рыжего Арчи. И только
откуда-то сверху, с темнеющего неба, где начинали зажигаться первые звезды,
доносились удаляющиеся жалобные вопли.
Тут я приметил Роа, удобно устроившегося на крыше за трубой заведения и
деловито оправлявшего растрепанные перья.
Неожиданно кошачий концерт смолк, и через несколько секунд что-то рыжее
шмякнулось на мостовую неподалеку от нас.
Это был Арчи. Живой. Но как он выглядел!..
Кот пошевелился, неуверенно поднимаясь на дрожащие лапы -- и в этот момент
сверху на него обрушился вконец обнаглевший Роа!
С диким мяуканьем Арчи подскочил, стряхнув с себя пернатого мучителя, и
стрелой метнулся в щель под ближайшим забором. Извлечь его оттуда уже не
было никакой возможности.
Роа гордо прошелся перед молчащими зрителями, потом остановился перед
хозяином Арчи и искоса поглядел на него.
Хозяин посинел. Позеленел. И пошел багровыми пятнами.
Роа зловеще клацнул клювом.
Хозяин Арчи что-то промямлил и полез в карман за кошельком.
Роа подпрыгнул, ухватил клювом кошелек, вырвал его из рук законного
владельца и поволок -- прямо по земле -- ко мне.
-- Священная птица...-- сообщили в толпе. -- От алтарей Хаалана... Вишь, как
деньги тянет?!.
-- Ты знак-то, знак-то запомнил? -- зашептали совсем рядом.
В ответ утвердительно угукнули.
Я поднял увесистый кошелек и сунул его в карман. Над нами, почти невидимый
на фоне ночного неба, парил гребенчатый орел с дурацкой кличкой Ужас...
Мне его кличка уже начинала нравиться.
***
21
...По городу ползли слухи. Слухи о возродившейся силе чернокнижников из
секты Хаалана Запрещенного. О магических знаках и заклятиях. О сошедшем с
ума Косматом Тэрче и гигантском воплощении Хаалана, забравшем дырявую
душу матроса. О заговоренной птице, сожравшей лучшего бойцового кота
Жирного Бульфо. О нескольких удачливых ворах, подсмотревших тайный знак
и ставших неуловимыми. О...
Слухи ширились и превращались в легенды. Их было много. Они
пересказывались во всех тавернах, через слуг добирались до домов
состоятельных горожан -- и атмосфера неуверенности и ожидания повисла над
