измазаны свежей кровью.
Эйнар повернулся и долго смотрел на меня, словно не понимая, кого видит
перед собой...
...Видит...
ВИДИТ!!!
-- ...Расскажи сказку, Сарт,-- наконец прошептал он. -- Расскажи сказку о
вечном мальчике, которого выучили убивать... а вот как жить -- не выучили...
Да и зачем -- жить?.. Расскажи сказку, Сарт, ведь ты умеешь... или выколи мне
глаза...
На полу возле комнаты Эйнара лежал раздавленный Ратан -- я узнал его не
сразу, и то лишь по связке ключей на поясе -- а поверх него валялся рваный тюк
с торчащими из прорех пластинами доспехов.
Я помнил эти доспехи. Я видел их на человеке, стоявшем напротив меня. На
Мифотворце Эйнаре Безумном, по прозвищу Бич Божий.
Я только не знал раньше, что человек, носивший эти латы, способен плакать.
-- Расскажи мне сказку, Сарт,-- повторил Эйнар, глядя мимо меня, и я услышал
шаги у себя за спиной. -- Сказку о другом мальчике, которого злые люди
состарили за один миг... Только конец пусть будет другой... счастливый...
пожалуйста, Сарт, пусть -- счастливый...
Я обернулся. По коридору, спотыкаясь, шел Грольн, неся на руках обмякшее
тело Клейрис. Он подошел к нам, положил девушку на пол и принялся
бессмысленно укрывать ее какими-то остатками одежды.
Потом Грольн поднял голову и посмотрел на нас сухими блестящими глазами.--
Ты знаешь, Сарт,-- хрипло сказал Грольн Льняной Голос,-- я сегодня умер.
Научи меня, как жить дальше вот таким... мертвым...
Я опустился на колени возле Клейрис и откинул ткань с ее груди. К сердцу
вчерашней богини была приколота записка. Приколота тонким-тонким
стилетом, больше похожим на шило. Крови почти не было.
Я вырвал лезвие и выпрямился, глядя на обрывок пергамента.
"Ты -- неглупый человек, Сарт, и мне было приятно побеседовать с тобой.
Полагаю, что мы еще встретимся. Извини за неудачного посланца, но другого у
меня не было. Сам знаешь -- Мифотворцы нынче в цене, мало осталось...
Искренне твой Таргил,
Предстоятель Хаалана-Сокровенного."
-- Я шел к ней,-- прошептал Грольн,-- но он успел раньше... и запер дверь... там,
внизу, где книги хранятся... маленький такой, старый уже... толстый...
-- Библиотекарь?!! -- одними губами выдохнул я.
-- Кто? -- слабо удивился Грольн. -- Я третий год при храме... Здесь нет
никакого библиотекаря. И никогда не было...
***
16
...Мы уезжали. Зрячий Эйнар, в глазах которого запеклась вчерашняя кровь,
страшный в своем бессловесном горе Гро и я. Я понимал, что Грольн Льняной
Голос доиграл ту мелодию, которую творил для Нее, первой и единственной; и
я боялся новой музыки, что рождалась в нем сейчас. Да и Эйнар был уже не тот.
И я.
Что-то выгорело в нас. В нас и во всем этом проклятом мире. Потому что мы
были частью мира. Не самой лучшей -- но частью. И пепел хрустел на зубах.
Нас ждал Дом. Дом-на-Перекрестке.
В Фольнарке нас никто не провожал. Ни местные, ни Предстоятели. Ни один из
них не приехал. Даже Лайна.
***
17
...Все-таки мы немного подождали, прежде чем войти, давая Грольну время
привыкнуть. Потому что перед ним впервые был -- Дом.
Дом-на-Перекрестке.
Здесь и сейчас он действительно выглядел, как заброшенный дом на забытом
богами и людьми перекрестке -- дряхлый, замшелый, с высокими узкими
окнами, мутные стекла которых были затянуты паутиной и покрыты
многолетним, если не многовековым, слоем пыли.
Тяжелые двери Дома, возвышавшиеся над тремя полуобвалившимися
ступеньками, были наглухо заколочены. И вообще, Дом производил на всех,
кому доводилось видеть Его реальное воплощение, настолько мрачное и
угнетающее впечатление, что всякая охота не только входить в него, но и
просто находиться поблизости, пропадала мгновенно.
В данный момент поблизости находились мы. И если я и Эйнар равнодушно
глядели на очередную ипостась Дома, то Грольн, похоже, испытывал все те
традиционные чувства, которые положены людям, впервые увидевшим Дом:
постепенно усиливающееся беспокойство, беспричинный страх, ощущение
присутствия чего-то недоброго и огромное желание побыстрее унести отсюда
ноги.
Так Дом ограждал себя от незваных посетителей...
-- ...И вы собираетесь здесь жить? -- наконец выговорил Гро, запнулся и
поправился: -- То есть, я хотел сказать: мы собираемся?
По интонациям было понятно, что лично Гро здесь жить не собирается.
Я кивнул.
-- Собираемся, Гро... Собственно, мы с Эйнаром уже давно здесь живем. И
ничего, как видишь... Это Он снаружи такой -- неприветливый. А внутри... В
общем, сам разберешься. Хотя Дом и снаружи бывает разный -- смотря где его
обнаружишь и с какой стороны подойдешь...
Эйнар решительно поднялся по ветхим ступенькам и легко распахнул
"намертво заколоченную" дверь.
-- Ладно, пошли! Что зря любоваться -- было бы чем...
И двери Дома тихо закрылись за нашими спинами.
Слишком тихо.
***
Дома... Мы -- дома. Но почему нас никто не встречает? Ведь Предстоятели
должны увидеть нового Мифотворца и участвовать в церемонии его
посвящения... Уж Варна-то с Лайной наверняка бы вышли нас встретить! И
Махише, я полагаю, отнюдь не безразличен прозревший Эйнар...
Куда же они все подевались?!.
-- Не нравится мне это,-- мрачно нарушает молчание Эйнар.
-- И мне,-- немедленно подхватывает Гро, которому все не нравится с самого
начала.
-- Подождем,-- не вполне уверенно предлагаю я. -- Глядишь, кто-нибудь и
появится...
Эйнар лишь молча хмурит брови...
***
Через час мы уже не сомневались -- Дом пуст. Куда ушли Предстоятели? Зачем?
Когда вернутся?..
Вопросы без ответов.
-- Они не придут, Сарт,-- гудит Эйнар у меня над ухом. -- Ну и Дом с ними...
Начинай Церемонию Выбора.
Я встаю. Придется нам самим посвящать Грольна. Вряд ли он согласится в
дальнейшем работать на Варну, но ему теперь больше негде жить, кроме как в
Доме -- а непосвященного Дом отторгнет или, хуже того...
Я загнал Грольна в наливающийся холодным зеленым светом круг посреди
нижнего зала и вместе с Эйнаром побрел на возвышение Предстоящих, куда
вели четыре -- нет, теперь уже две миниатюрные ступеньки.
Вообще-то Церемонию Выбора полагалось проводить торжественно, с
ароматическими свечами в тройных шандалах, с мечущимися по залу
призрачными тенями, когда все присутствующие облачены в тоги... Ерунда все
это. Главное -- выбор посвящаемого. Главное -- его противостояние Дому, один
на один, и никакие свечи не помогут, если...
-- Слушай внимательно, неофит по имени Грольн,-- голос мой звучал
непривычно глухо и раскатисто,-- слушай и не говори потом, что не слышал.
Сейчас ты покинешь этот зал и пойдешь по Дому, Дому-на-Перекрестке -- и
Дом откроет тебе свою бесконечность и изменчивость. Верь Ему -- Он
действительно таков -- и не верь Ему. Потому что, пока ты будешь идти, Дом
будет идти в тебе, затуманивая мысли, лишая разума и растворяя тебя в Себе.
Не поддавайся этому. Помни -- ты должен найти комнату, единственную
комнату во всем Доме, которая будет принадлежать тебе.
Как только ты отыщешь ее -- Дом отпустит тебя и примет, как равного. Тогда
ты вернешься сюда, в зал Нашедших. Мы будем ждать. Когда ты станешь
своим, Дом пропустит тебя беспрепятственно.
-- А как я узнаю, что эта комната -- моя? -- напряженный голос Гро зазвенел,
грозя сорваться.
-- Узнаешь. Если пройдешь через Дом. А теперь -- иди!
И Гро вышел. В узорчатую белую -- нет, теперь уже бледно-розовую дверь.
Вышел и не вернулся.
***
...Я никогда точно не знал, как течет время в Доме по отношению к
окружающему миру (или мирам?), но когда за окнами стемнело, мы с Эйнаром
забеспокоились.
-- Что-то случилось, Сарт,-- бросил Эйнар, вставая. Это не было
предположение. Это была уверенность. -- Пошли, мы должны отыскать парня.
И мы тоже вышли из зала Нашедших в бледно-розовую -- нет, теперь уже
пурпурную дверь, за которой много часов назад исчез Грольн Льняной Голос.
На пороге я обернулся и увидел: тройные бронзовые шандалы, горящие
ароматические свечи и сброшенные тоги на наших пустых креслах...
Шутки шутишь, Дом, Дом-на-Перекрестке?..
***
...Мы уже долго брели по привычным знакомо-незнакомым комнатам,
коридорам и лестницам Дома и удивлялись, почему Дом все не выводит нас на
Гро или хотя бы к его телу.
А потом совсем рядом послышались спотыкающиеся шаги, и я ринулся в
боковой переход с криком "Грольн!", а Эйнар отстал... и когда я, никого не
найдя, попытался вернуться, то понял, что остался один.
И услышал Голос.
Голос Дома.
Это было, как на Испытании -- моем давнем Испытании -- только гораздо
страшнее, и я пошел прочь, а потом побежал, сжимая гудящую от Голоса
голову руками -- потому что знал, что лишь в одном месте я могу спастись от
того, чего хочет от меня Дом... Я должен был успеть, добежать, дойти,
доползти...
ИНТЕРМЕДИЯ
Человек идет по Дому. Невидимые сквозняки колышут занавеси вдоль стен,
прозрачные языки тюля хлопают, извиваются, перекручиваются жгутами...
Человек бежит по Дому.
-- Меня зовут Грольн! -- кричит человек. -- Меня зовут Грольн! Меня зовут...
-- О-о-о!..-- отзывается Дом, и множество имен -- незнакомых, непроизнесенных
-- запутываются в занавесках и сползают вниз по стенам бесконечного
коридора.
Поворот. Еще один. Человек бежит по Дому. Маленький человек.
"Меня зовут Грольн... Только меня так уже никто не зовет. Очень давно. И
поэтому я зову себя сам. Я бегу по этому безвыходному Дому и зову себя:
"Гро!.. о-о-о..." -- и только эхо дробится сотнями отголосков, словно Дом
дразнится чужими именами, которые гонятся за мной, которые хотят быть
моими, которые..."
Человек бежит по Дому. Маленький человек. В развевающейся рубахе и с
зачехленным леем на боку, с высохшими соломинками в волосах.
Бежит. Спотыкается. Падает.
"Я не хочу выбирать. Ты слышишь, Дом-на-Перекрестке? -- я не хочу!.. Не
слышит. Молчит и меняется. Вон -- был кирпич, а теперь -- ковры какие-то... И
я меняюсь вместе с ним. Я чувствую себя дорогой, дорогой с дурацким и
дорогим именем "Грольн", по которой идут люди, люди Дома -- они идут по
мне, они идут через меня, они ждут, когда я выберу себе имя одного из них, и
забуду себя, и тоже стану человеком Дома; а я иду через Дом..."
Человек идет через Дом.
Поворот. И пустые доспехи на подставке у стены.
Человек оглядывается. Ни одна занавеска не полощется на стенах. Ковры,
ковры, ковры... Тяжелые, двухслойные ковры в бордовых тонах, и никакому
сквозняку не сдвинуть с места их пыльную тяжесть.
Человек стоит у пустых доспехов. Человек трогает шлем с узким гребнем,
привстав на цыпочки и по-детски шевеля припухшими губами. Он -- подросток,
этот человек...
"Я. Я -- подросток. Идущий по коридорам, бегущий по коридорам, стоящий в
коридоре... Но если я расслаблюсь -- вот я уже мужчина, бородатый мужчина,
безбородый мужчина, маленькая женщина, еще одна женщина, очень
красивая... Люди Дома. И их имена волочатся за мной шлейфом, мне больно их
отдирать; я -- подросток, я -- Грольн, а они все кричат на меня, и Дом кричит,
кричит, кричит..."
-- Выбери!..
Человек идет по Дому. Останавливается. Смотрит в зеркало. И лицо человека
не отражается в зеркале. Словно у человека нет лица. Или Дому не нравится
это лицо.
В зеркале отражается Дом. Переходы, комнаты, залы, двери, лестницы...
Человек и Дом смотрят друг на друга. Через стекло с блестящей, холодной
амальгамой.
Дом-на-Перекрестке.
Человек-на-Перекрестке.
-- Чего ты хочешь? -- тихо спрашивает человек, моргая и стряхивая слезу,
повисшую на реснице. Капля срывается и беззвучно падает на пол.
В зеркале появляетая лицо. Чужое лицо. Взрослое. С крупными, резкими
чертами. Со складками у рта. Человек не убегает. Человек примеряет чужое
лицо.
Лицо хмурится, собирая многочисленные морщины в напряженную маску,
словно тот, в зеркале, что-то вспоминает.
Человек примеряет чужую память.
Лицо в зеркале одними губами произносит имя.
Человек примеряет чужое имя.
Имя. Махиша. Предстоятель Инара-Громовержца.
