Мне всегда было легче думать во время ходьбы. Странное свойство, но все-
таки...
Здесь, в этой знакомой неменяющейся комнате, мне не требовалось усилий,
чтобы оставаться самим собой, но где-то внутри сохранялась память о тех, кого
Дом упрямо прогонял через мой мозг, как каторжников по Имширской дороге.
Лайна, Махиша, Варна... Трайгрин... ну, этот, как всегда, в тени... Таргил-
еретик...
Я словно играл в "холодно-горячо". Словно некто стоял у меня за спиной,
некто, удержавший эту комнату в неприкосновенности под напором
метаморфоз Дома; он стоял и пытался подсказать...
-- Авэк,-- прошептал я -- и почувствовал тепло, жар смоляного костра и запах
горелой плоти. -- Авэк ал-Джубб Эльри. Если это ты -- я открыт. Войди и
ответь...
И тут он вошел. На один миг -- но мне хватило. Так хватило, что...
...Они ничего не заметили. Ни Эйнар, ни Гро. Я даже не успел упасть, хотя мне
показалось, что прошла целая вечность. И еще половина вечности.
Я опустился на пол рядом с Эйнаром и закрыл глаза. Спасибо, Авэк... Я знаю
теперь -- это ты говорил через Грольна. Но у Грольна еще не было для этого
своих слов. А я могу говорить сам.
-- Предстоятель Таргил покинул Дом,-- я пробовал каждое слово на вкус и
произносил лишь те, что горчили. -- Он вырвался, и Дом потерял одно из
кормивших Его щупалец. Кроме того, и пищи становилось все меньше: в мире
начали исчезать мифы, культы -- кроме Пяти -- вырождались; люди заменили
веру привычкой, убив искренность... Пищи для Дома стало еще меньше. А
потом начали гибнуть Мифотворцы. Пища почти исчезла. Что из этого следует
с точки зрения голодного животного -- Дома?
-- И что? -- вяло поинтересовался Эйнар.
-- А то, что это Он вызвал нас из Фольнарка, Эйн... И выгнал всех
Предстоятелей к нашему приезду. Дом хочет сделать НАС своими
Предстоятелями -- вместо тех, старых, износившихся... Ведь, кроме них и нас,
Он, в общем-то, и не знает других людей. И Он будет -- вне этой комнаты -- изо
всех сил вбивать в нас троих Пять Имен. Чтобы мы стали ими. Чтобы мы
получили дар, который передается от Предстоящего к его преемнику в час
смерти дарителя. Дом не понимает, что то, что Он задумал --
противоестественно!.. Последствия Его не интересуют. Или у Него есть какие-
то свои соображения. Хотя я понятия не имею, какие у Него могут быть
соображения, и чем Он соображает...
-- Вне этой комнаты?.. -- Эйнар думал о чем-то своем, тоже не слишком
радостном, и это ясно читалось на его лице. -- Вне... А внутри? Впрочем, не
сидеть же нам тут всю жизнь...
-- Я наружу хочу! -- голос Грольна чуть дрогнул. -- Я не хочу -- тут...
-- И Дом не хочет, чтобы мы -- тут,-- я попробовал улыбнуться, но у меня
ничего не вышло. -- И я не хочу... Я хочу -- там... Я хочу искать Предстоятелей.
И в первую очередь -- убийцу Мифотворцев, Таргила, Предстоятеля Хаалана-
Сокровенного. Он об явил войну Предстоящим, живущим в Доме, и, похоже,
добился своего -- Дом пуст... И я боюсь, что пустой Дом-на-Перекрестке, не
сумевший переделать нас, созреет для того, чтобы впустить Единственного...
Кем бы он ни оказался.
А я подозревал, кем он может оказаться.
-- Ты что-то понял, Сарт,-- Эйнар зашевелился и шумно вздохнул. -- Ты всегда
соображал лучше меня... Нет, не всегда -- но часто. По крайней мере --
быстрее... Я уже не слеп, но чего-то еще не вижу... Могу я узнать то, что знаешь
ты? Хотя я согласен поверить тебе на слово...
-- Можешь, Мифотворец Эйнар. Расслабься, развороши весь тот хлам, что
набросал в тебя Дом, и вспомни -- кого наши милые Предстоятели убивали всей
оравой вот в этой самой комнате? Ты должен вспомнить, Эйн... и тогда он
заговорит с тобой, как до того -- со мной...
...И я тоже ничего не успел заметить. Эйнар закрыл глаза и открыл глаза. Но
это были совсем другие глаза. Еще раз спасибо, Авэк... за одну-единственную
комнату в огромном, бесконечном Доме... Как это иногда много, неизмеримо
щедро -- девять шагов вдоль, семь -- поперек... девять шагов передышки...
-- Когда мы уходим, Сарт? -- без лишних предисловий спросил Эйнар. --
Сейчас?.. И, знаешь -- пусть боги дадут нам подольше оставаться такими, какие
мы есть...
-- Мы уходим сейчас,-- у Гро снова прорезался тот бесцветный, скрипучий
голос, от которого меня передернуло. -- Дом выпустит нас. Он уже знает, что
мы скорее разобьем себе головы, чем... Выпустит, и до порога проводит -- когда
почувствует, что мы идем искать Его Предстоятелей. А мы пойдем искать...
Я знал, что -- пойдем. И в первую очередь -- лжебиблиотекаря Таргила,
Предстоятеля Хаалана-Сокровенного. Единственного, кто...
Единственного.
Я встал, зацепив стол, и с давно увядшего цветка в вазе упал последний
сморщенный лепесток. Я взял его и долго вертел в пальцах.
-- Одни веселые дороги,-- невпопад сообщил я. -- И в этом мире полюбил одни
веселые дороги.
-- А я тоже знаю эту песню,-- неожиданно улыбнулся Грольн. -- Честное слово,
помню...
-- Какую? -- спросил Эйнар.
-- Откуда? -- спросил я.
-- Не помню... папа пел, что ли... или слышал где... Среди бесчисленных светил я
вольно выбрал мир наш строгий, и в этом мире полюбил одни веселые дороги...
Эйнар хрюкнул и совершенно неприлично расхохотался.
-- А дальше? -- поинтересовался он, отфыркиваясь. -- Еще веселее?
-- Ведь это было так давно,-- я подмигнул Грольну, и мы на два голоса
закрутили совершенно немыслимую руладу. -- И где-то там за небесами...
Мы сидели, глядя перед собой в неизменные стены, за которыми пульсировал
голодный Дом-на-Перекрестке, за которым жил, любил, умирал, ВЕРИЛ почти
незнакомый нам мир; мы сидели, три Мифотворца -- два больших и один
поменьше -- на распутьи всех возможных и невозможных Перекрестков; мы
сидели, три случайных человека, единицы из множества, три человека и
комната, где некогда не дали спокойно умереть мятущемуся творцу "Раги о
Предстоящих"...
Мы сидели и знали, что скоро нам -- идти.
Из Дома.
Чем прорастешь, Дом, Дом-на-Перекрестке?..
-- Ведь это было так давно,
И где-то там за небесами,
Куда мне плыть -- не все ль равно,
Куда мне плыть -- не все ль равно,
И под какими парусами...
***
18
Ну вот, и что нам теперь делать?
Очень не люблю риторических вопросов. Тем более, что слишком много всяких
подробностей совершенно неясны -- ни в целом, ни в мелочах. Ясно одно: надо
искать Таргила, Предстоятеля Хаалана-Сокровенного. Подробность номер
один: где искать? Неясно. Подробность номер два: как искать? Неясно.
Подробность номер три...
И так далее. Плюс ждущий Дом за спиной.
Точно так же неясно, что нам делать с Таргилом, когда (или если?) мы его
найдем. Эйнара этот вопрос, похоже не волнует. И Грольна не волнует -- он
твердо знает, что надо делать с Таргилом, и это меня пугает. Возможно, он
прав; даже скорее всего -- прав.
И, тем не менее...
А еще я не знаю, на что мы, все трое, будем жить. Нет, конечно, отчасти я об
этом позаботился -- уходя из Дома, я прихватил с собой вазу. Наверное,
инстинктивно. В Доме она весьма смахивала на золотую, но на поверку
оказалась бронзовой -- правда, с тончайшим орнаментом старинной работы.
Некий подозрительный ювелир предложил мне за нее полторы дюжины связок
монет -- хотя на самом деле ваза стоила раз в десять дороже. Ну да ладно, на
первое время хватит.
Вдобавок непонятно, куда разбежались все Предстоятели... Ах, Лайна, Лайна...
И также неясно... ой, сколько же всего этого -- неясного... И выяснять все это
придется не кому-нибудь...
Можно, конечно, плюнуть... Нет, нельзя. Какая-то зловещая тень нависла над
миром -- словно сверху не небо, а крыша; и если не мы -- то кто же?..
Что, Сарт, отставной Мифотворец, снова лезешь в спасители мира? Тайны
сокровенные покоя не дают?!. Проникнуть хочешь?..
Один раз уже проник. И оказался здесь. Ничему-то тебя жизнь не научила!
Снова рвешься стать единственным, кто... Нет, это Таргил хочет стать
Единственным, а я хочу не дать ему стать...
И не дам.
Огромная, словно высеченная из камня ладонь возникла передо мной, как из
небытия. Два пальца осторожно подцепили мой кубок и подняли его вверх, на
недосягаемую для меня высоту.
Вторая ладонь тяжело опустилась на мое плечо.
-- Хватит пить, Сарт,-- прогудел Эйнар. -- Ночь уже. Давай спать...
***
19
...Мы сидели в очередном притоне, делая вид, что незнакомы. Я и Эйнар
тешили душу недорогим и крепким вином со скудной закуской (деньги были
уже на исходе), а Грольн в углу задумчиво перебирал струны своего лея, и
тихие, грустные звуки бродили между грубо сколоченными столами;
постепенно смолкала ругань пьяных матросов, и какая-то девица поспешно
оборвала визгливый смех, почувствовав его неуместность в той странной и
печальной атмосфере, что исподволь овладевала таверной.
А я продолжал незаметно изучать сидящих вокруг людей. Уже неделю искали
мы чернокнижников -- Мифотворцев Искушенного Халла -- но они как сквозь
воду провалились! Я не сомневался, что люди Таргила где-то здесь, рядом, что
они наверняка видят меня, всех нас -- но я их не видел.
Видно, не набрал еще Таргил той силы, чтобы выступить в открытую -- да и не
пристало выступать в открытую адептам культа Тайного знания. Что-что, а
тайны хранить они умели, ничего не скажешь... Но ведь и Таргил должен чем-
то питаться! Ему тоже нужна вера -- значит, его Мифотворцы должны
проявлять себя, создавая новые мифы...
-- Эй, щенок, не трави душу!.. Сбацай-ка лучше что-нибудь повеселее! "Ветер из
бочонка" знаешь? -- слегка подвыпивший матрос хлопнул Грольна по спине и
расхохотался.
Я хорошо видел лицо Льняного Голоса, и выражение этого лица мне очень не
понравилось. Эйнар тоже почуял неладное и принялся потихоньку выбираться
из-за стола. Только этого матроса нам еще не хватало, косматого детины,
подогретого вином и...
Грольн впился взглядом в нависшего над ним моряка и вдруг, как-то странно
заулыбавшись, кивнул. Его пальцы метнулись вдоль грифа, и безудержное
веселье расплескалось по таверне. Довольный матрос уселся напротив, прижав
тощую шлюху, и вскоре добрая дюжина осипших глоток горланила "Ветер из
бочонка", а я все никак не мог понять, что происходит. Ведь я знал, что
творится сейчас в душе у Гро -- но он играл, играл по заказу портового
забулдыги, да еще как играл!
Эйнар медленно опустился на свое место -- его вмешательства явно не
требовалось.
...Гро в последний раз ударил по струнам, и таверна взорвалась
восторженными криками.
-- Еще! Еще! "Волчье море"! "Жену капрала" давай! "Шкиперку"! "Веселого
Хэма"!.. Давай, леер!..
И Грольн дал. Казалось, он знает любую песню. Я слыхал некоторые из них --
но ни разу не слышал, чтобы их ТАК играли! Лей в руках Гро плакал и смеялся,
выл ветром в рвущихся парусах и ревел в упоении битвы. И горели глаза у
завсегдатаев притона, никогда не умевшие толком петь матросы, бродяги, воры
и шлюхи безошибочно попадали в такт, выравнивая пропитые голоса -- а
волны очередной песни неудержимо заливали таверну...
И это была именно песня, а не привычные нестройные вопли, какие звучат в
подобных заведениях. Давай, Гро, несостоявшийся Мифотворец... или
состоявшийся -- да только к чему оно теперь?..
-- Заткнитесь, ублюдки! Я хочу, чтобы щенок играл для меня! Для меня одного!
Молчать, скоты!.. Или будете иметь дело с Косматым Тэрчем... Молчать,
клянусь темной задницей Мамы Ахайри!
Я вздрогнул. Столь фамильярное обращение к божеству, да еще такому
злопамятному, как Мать Ахайри... Впрочем, чего еще ожидать? Вера,
переставшая рождать мифы, рождает анекдоты...
Кричал тот самый здоровенный матрос, который первым подошел к Грольну.
На мгновение я увидел лицо моряка, перечеркнутое косым багровым шрамом,
из-за чего край верхней губы был приподнят, и казалось, что Тэрч все время
скалится...
Тэрч... Косматый Тэрч... Гро в Фольнарке рассказывал мне что-то такое, о
своем детстве, об отце, убитом матросом по имени...
О, боги!
Шум смолк на удивление быстро. Видимо, Тэрча тут знали и предпочитали с
