глядя на Джону. - Ему осталось жить совсем немного. Самое
большее день, но он может умереть и через час.
Вид у неё был хмурый, а тон был столь категоричен, что в
серьёзности её слов сомневаться не приходилось. Она будто
выносила приговор - но не как судья, а как врач, констатирующий
безнадёжность состояния своего пациента.
Я немедленно вызвала Образ Источника и посмотрела сквозь него на
Джону. Со стороны послышался недоуменный вопрос Артура:
- Что это значит, дочка?
- Я не виновата, отец, - Дейрдра не оправдывалась, а утверждала.
- ЭТО было у него давно.
- Да, - подтвердила я, обнаружив ЭТО. - Мощь Порядка оставила
свой след. Там, где она скрывалась, теперь пустота. Смертоносная
пустота.
Джона, конечно, слышал нас, но его реакция на наши слова была
парадоксальной. Он не впал в истерику, не стал метаться по
комнате, как затравленный зверь, а просто опустился на пол и
устало прикрыл глаза, ожидая обещанной смерти. Его лицо выражало
дикую смесь страха и облегчения.
- ЭТО уже начало действовать, - сказала Дейрдра. - Оно убивает в
нём волю к жизни.
Артур растерянно посмотрел на Джону, затем на меня, затем на
Дейрдру. В его глазах была мука.
- Неужели нельзя ничего сделать?
Мы с Дейрдрой переглянулись, подумав об одном и том же. Я
беспомощно пожала плечами.
- Я не могу, - произнесла Дейрдра с виноватым видом, будто
признаваясь в том, что не выполнила домашнего задания. - И никто
из нас не может. Это под силу только Источнику.
- Ты хочешь сказать...
- Да, папа. Джону может излечить только Источник.
Вслед за этими словами наступила немая сцена. Джона сидел на
полу с закрытыми глазами, безучастно ожидая окончательного
приговора. Артур задумчиво смотрел на него. Пенелопа, крепко
сжав руку Артура, смотрела на Дейрдру. Дионис и Амадис
обменивались быстрыми взглядами; со стороны могло показаться,
что они строят друг другу рожи, тогда как на самом деле они вели
спор - скорее всего, о том, стоит ли им вмешиваться.
- Ар... - начал было Морган, но я тут же мысленно заткнула ему
пасть. Я умею это делать.
- МОЛЧИ, ДУБИНА! НЕ ДЕЛАЙ ГЛУПОСТЕЙ. ТЫ НИКАК НЕ ПОВЛИЯЕШЬ НА
РЕШЕНИЕ АРТУРА, ТОЛЬКО СЕБЕ НАВРЕДИШЬ.
- НО...
- ЕСЛИ ОН НЕ ПУСТИТ ДЖОНУ К ИСТОЧНИКУ, ТО ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЕГО
СМЕРТЬ ВОЗЛОЖИТ НА ТЕБЯ. ОН СДЕЛАЕТ ТЕБЯ КОЗЛОМ ОТПУЩЕНИЯ И
НИКОГДА НЕ ПРОСТИТ ТЕБЕ ТВОЕГО СОВЕТА. ТАК ЧТО ЛУЧШЕ ПОМАЛКИВАЙ
И ЖДИ.
Морган вздохнул.
- ЛАДНО. АРГУМЕНТ УБЕДИТЕЛЬНЫЙ. Я МОЛЧУ.
Спустя несколько минут Артур перевёл взгляд на Дейрдру. Было
ясно, что он принял решение, и ясно - какое.
- Дочка, ты Хозяйка Источника. Я ПРОШУ тебя.
Она покачала головой.
- Не нужно просить меня, папа. Ведь Джона - мой брат. Он вовсе
не злой человек, просто им управляла злая сила. Она отняла у
него человечность, заставила совершать плохие поступки, но в
глубине души он хороший челове к... хоть и озлобленный.
- Это моя вина, - сказал Артур. - Теперь настал час искупления.
Пришло время собирать камни... - Он сделал глубокую паузу, затем
повторил: - Камни... Да, камни.
- Что ты имеешь в виду? - спросила я, впрочем, уже догадываясь,
о чём он говорит.
Дейрдра повернулась ко мне и объяснила:
- Папа хочет сказать, что нам не обойтись без Ключей... тетя
Бренда, ведь так? Я не смогла снять защиту. Это плохая,
неправильная защита, но она очень сильная. Пока что я не могу с
ней справиться. Я даже не представляю, что нужно делать, чтобы
снять её. Папа говорит, что я должна ещё многому научиться.
- Но на это у нас нет времени, - отозвалась молчавшая до сих пор
Пенелопа. - Придётся воспользоваться Ключами. Отец, камни у
тебя?
Артур ошеломлённо уставился на неё.
- Пенни, доченька! Это невозможно. Только не ты.
- Да? А кто же?
- Ну... кого-нибудь найдём...
- И взвалим на его... то есть ЕЁ плечи такую ношу? - Она
решительно покачала головой. - Нет, отец, это НАШЕ, семейное
дело, и было бы аморально вмешивать в него других, пусть даже
близких нам людей.
- Но последствия... - робко возразил Артур.
- Насколько я понимаю, - заметила Пенелопа, - они грозят не мне,
а Джоне. Что ж, пусть это будет его крест, часть его платы за
содеянное.
Артур вопрошающе посмотрел на меня.
- А ты что думаешь, сестричка?
- Я думаю, Пенни права, - неохотно ответила я. - К тому же у нас
нет времени искать Отворяющего на стороне. Если вы хотите спасти
Джону, поторопитесь. Пустота убивает его.
Наконец Джона соизволил подать признаки жизни.
- Меня убивает... - еле слышно прошептал он. - Убивает ваше
милосердие...
ГЛАВА 10
АРТУР
Я страшно не люблю, когда меня будят по утрам, но именно так
обычно и происходит. Власть - не мёд, а быть главой Дома - сущая
каторга; государственные заботы не дают покоя ни ночью, ни днём.
К счастью, за десять лет нашего с Даной медового месяца я
накопил достаточно сил, чтобы теперь безропотно нести тяжкое
бремя ответственности, но все эти утренние (а тем более -
ночные) вызовы по-прежнему раздражали меня. Мой Дом был ещё
слишком молод, мои подданные по старой привычке дорожили каждой
минутой своей жизни, упорно не желая понять, что время не волк и
в лес не убежит. Они без зазрения совести тревожили меня по
всяким пустякам, и я уже устал вдалбливать им в головы, что сон
для Властелина - дело священное. Вместе с тем я не решался
блокировать на ночь свой Самоцвет - а вдруг действительно
произойдёт что-нибудь экстраординарное, требующее немедленного
вмешательства, - поэтому, в целях экономии нервов, соорудил в
стене нашей с Даной спальни крохотную нишу. Когда меня будили,
настаивая на немедленной аудиенции, я в большинстве случаев не
посылал просителя ко всем чертям, а соглашался на встречу и
быстренько мотал в Безвременье, где и отсыпался всласть. При
этом я не беспокоил Дейрдру (мою дочь); она моментально
определяла личность посетителя и не тревожилась понапрасну.
Кстати, о птичках. На этот раз меня разбудила именно Дейрдра.
- Да, доченька, - спросонья отозвался я.
- Извини, папа, что...
- Ладно, - ответил я, зевая. - У тебя что-то важное.
- ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ. Я только что узнала одну вещь...
- Какую?
- Ну... - Чувствовалось, что она была взволнована. - Лучше нам
встретиться и поговорить.
Я вздохнул.
- Хорошо. Сейчас я встану, оденусь и мы встретимся в
Безвременье. Договорились?
- Папа...
- Да?
- Это ОЧЕНЬ важно, но это не к спеху. Просто я немного
погорячилась. Извини. Если ты хочешь заняться любовью с мамой, я
подожду.
Я смутился и одновременно меня разобрал смех. Чёрт побери её
переходной возраст. Дейрдра как раз вступила в период полового
созревания, причём весьма решительно и активно. Она проявляла
обострённый интерес к нашим с Даной отношениям - но и не только
к нашим. Особенно крепко доставалось бедняжке Бренде, да и Пенни
приходилось несладко, когда Дейрдра устраивала ей очередной
допрос с пристрастием, пытаясь выяснить, почему она до сих пор
не переспала ни с одним мужчиной. Смешно, правда? Но только не
Пенелопе...
Чтобы не разочаровывать Дейрдру, я сказал:
- Да, доченька. Как раз этим я и хотел заняться.
Как я и ожидал, она была довольна моим ответом.
- Часа вам хватит?
- Вполне.
- Тогда встретимся через час в Безвременье. Поцелуй от меня
маму. Пока.
Рядом со мной зашевелилась Дана. Она раскрыла глаза и сонно
посмотрела на меня.
- Доброе утро, дорогой. Тебя опять разбудили?
- Да.
- И кто же?
- Дейрдра. Она попросила меня сделать вот это. - Я поцеловал её
в губы.
Дана ответила на мой поцелуй.
- А что она ещё просила?
- Догадайся.
- Догадываюсь, - сказала Дана и улыбнулась. - Маленькая
бесстыдница! Я так её люблю.
- Я тоже её люблю. Я люблю всех вас.
Некоторое время мы молча лежали рядом, наслаждаясь присутствием
друг друга. Наконец Дана произнесла:
- Послушай, Артур. Может быть, мне стоит немного изменить
внешность? Сделаться старше, солиднее. Ведь если так будет
продолжаться и дальше, то через пару месяцев Дейрдра догонит
меня.
- Ну и что? Лично я не вижу в этом ничего страшного.
- Да, но...
- Никаких "но", - заявил я тоном, не терпящим возражений. - Даже
не думай об этом. Я хочу, чтобы ты была такой, какая ты есть,
какой ты была всегда. Пусть Дейрдра взрослеет, пусть догоняет и
перегоняет тебя - а ты оставайся прежней. Не комплексуй по этому
поводу. Бери пример с моей мамы.
- Вот то-то же, - подхватила Дана. - Всё дело в Юноне. Это ты
комплексуешь, а не я. У тебя сильно развит эдипов комплекс.
- А разве я отрицаю? Именно по этой причине мне всегда нравились
совсем юные девушки, даже чуточку незрелые.
Дана рассмеялась.
- Ты просто старый извращенец, Артур! Растлитель малолетних.
Я сжал её в своих объятиях и крепко поцеловал.
- Да, я растлитель, я извращенец. Сейчас я буду тебя растлевать.
Мы последовали совету нашей дочери и занялись тем, чем регулярно
занимались последние десять лет нашего собственного времени. И
каждая близость была для нас как первая, прекрасная и
неповторимая. Мы никогда не пресыщались, не уставали друг от
друга, ни одному из нас даже в голову не приходила мысль
гульнуть на стороне. Я получал от Даны всё, что мог получить от
женщины, и давал ей всё, что только мог дать ей мужчина. Из нас
вышла идеальная пара, настолько идеальная, что в реальной жизни
такого просто быть не могло. И тем не менее было...
- Я так счастлива, Артур, - прошептала Дана, положив голову мне
на грудь. - Так счастлива, что мне страшно. Знаешь, иногда я
боюсь, что всё это - сон.
- Тогда мы оба спим и видим сны, - заметил я. - Одинаковые сны.
Чудесные, счастливые сны.
- А ещё меня мучают мысли о Дейрдре, - продолжала Дана. - Я
чувствую вину перед ней - ведь моё счастье построено на её горе.
Бедняжка...
Я промолчал, так как не знал, что сказать. Мне тоже было стыдно
смотреть Дейрдре в глаза. Моя любовь к ней ушла давным-давно,
остались только грусть, жалость, раскаяние... Я горько сожалел,
что позволил себе влюбиться в Дейрдру и этим разбил ей жизнь.
Если бы я явился в Авалон со свободным сердцем, то сразу полюбил
бы Дану... так мне кажется. Нет, я уверен в этом! И тогда не
было бы нужды затевать дурацкий бракоразводный процесс,
добиваться от церкви признания наших детей законнорожденными...
Тут я невольно рассмеялся.
Дана подняла голову и вопросительно посмотрела на меня.
- Что с тобой, милый.
- Да так, ничего, - ответил я. - Просто я вспомнил, какой фурор
вызвало наше появление в Авалоне с детишками.
Дана улыбнулась.
- Это был сюрприз! Особенно для моих родителей.
- Для моей мамы тоже. Кстати, вчера я разговаривал с ней. Она
снова собирается к нам в гости - и как я понимаю, на этот раз не
будет спешить с возвращением в Экватор.
- Стало быть, инцидент исчерпан?
- Окончательно.
- Ну и слава богу. - Дана немного помолчала, затем с
несвойственной для наших доверительных отношений робостью
произнесла: - Артур, я давно хотела у тебя спросить...
- Да?
- Когда ты принимал решение насчёт Джоны... В общем, ты
предполагал такой исход дела? Ты ожидал этого?
Я отрицательно покачал головой.
- Нет, дорогая. Единственное, о чём я тогда думал - что Джона
мой сын. Никакого расчёта у меня не было.
- Извини, Артур. Я не хотела обидеть тебя.
- Ради бога, Дана! Я не обижаюсь. Напротив, мне даже льстит, что
меня считают таким хитроумным и дальновидным политиком.
Джона объявился в Израиле в самый разгар борьбы за власть.
Поскольку официальный наследник престола, Арам Иезекия,
СКОМПРОМЕТИРОВАЛ себя браком с принцессой вражеского Дома (то
бишь моей сводной сестрой Каролиной), причём упорно отказывался
развестись с ней, царскую корону оспаривало сразу несколько
претендентов, каждый из которых искренне считал свои притязания
законными. Однако Джона не воспользовался ситуацией и не стал
царём Ионой III. То, что он сделал, Дионис охарактеризовал как
