полноправными членами Дома, ничем не хуже, но и не лучше других.
Любые претензии на превосходство, основанные лишь на том, что вы
старше и опытнее местных Одарённых, будут рассматриваться мной
как серьёзный проступок, дающий мне право отказаться от услуг
нарушителя. Вопросы есть?
Некоторое время все семеро переглядывались в нерешительности.
Очевидно, хотели спросить об Источнике - просто так, из чистого
любопытства. По моему требованию Дионис при отборе кандидатур
придерживался, среди прочих, и таких критериев, как низкий
уровень честолюбия, повышенная осторожность, даже робость, и не
слишком мастерское владение силами. Разумеется, это здорово
ослабляло мою команду, но с другой стороны, позволяло не
опасаться бунта на корабле - в смысле попытки "подсадных уток"
занять ведущие позиции в нарождающемся Доме. Прежде всего, я
нуждался в учителях - умных, образованных, культурных, но в
общем заурядных людях, которые научат местных Одарённых
обращаться с Формирующими, а потом уйдут в тень, довольствуясь
положением рядовых членов сообщества Властелинов.
Наконец мне было задано несколько несущественных вопросов, я дал
на них лаконичные ответы, потому как меня уже поджимало время,
затем велел всем семерым стать в центре комнаты поближе друг к
дружке и вызвал на связь сестру. Бренда ответила, что готова к
приёму.
Идея прямого сообщения между Срединными мирами и Экватором
родилась у меня и у Бренды одновременно. Толчком послужила
способность Бранвены проникать в Безвременье как с той, так и с
другой стороны бесконечности. Ни у меня, ни у Бренды этого не
получалось, зато мы быстро приноровились переправлять друг другу
неодушевлённые предметы. Затем пришла очередь живых существ, и
вскоре десять семей пушистиков, к большой радости Пенелопы,
стали обитателями дворцового парка в Авалоне. Спустя несколько
дней мы рискнули одним добровольцем из числа "подсадных уток".
Операция прошла без сучка и задоринки, и в тот же день я
переправил на Землю Артура ещё пятерых "уток". Таким образом,
отпала необходимость вести за собой по Тоннелю в бесконечность
сотню человек. Мало того, теперь мне не нужно было самому
пересекать этот ад - достаточно присутствия адепта по другую
сторону бесконечности, чтобы с его помощью совершить мгновенный
прыжок. Кстати говоря, я предлагал Бренде посетить коронацию, а
затем вернуться назад, "ухватившись" за Моргана, но она наотрез
отказалась. Скорее всего, из-за Брендона. Как я подозреваю, за
всё это время они ни разу не связывались - оба, что называется,
пошли на принцип. Бедные мои близняшк и...
Я увеличил интенсивность Образа и заключил семерых детей Одина в
силовой кокон. Они ещё не успели осознать, что происходит, как я
дал мощный импульс в бесконечность и в мгновение ока переправил
их к Бренде. Холл дома опустел, в нём осталось только три
человека - я, Дионис и темноволосый парень по имени Джона, тот
самый, с которым я познакомился, когда он покидал Дом Света.
- Порядок, Артур, - сообщила сестра. - Они все у меня. Целы и
невредимы. И, как обычно, немного напуганы.
- Значит, прощаемся?
- Нет, погоди. Я насчёт Брендона и Бранвены...
- Только что они поженились. Бранвена теперь королева.
- Я всё думала об этом... В общем, ты не в курсе, они уже были
близки?
- Как же так? - удивился я. - Ведь ты должна знать...
- Значит, да?
- Да.
- ГОСПОДИ БОЖЕ МОЙ!!! - Мысли Бренды, всегда такой сдержанной и
уравновешенной девочки, вдруг стали путанными,
неконтролируемыми. Такую смесь радостного испуга, надежды и
облегчения, должно быть, испытывает приговорённый к смерти
человек, когда ему зачитывают акт об амнистии... В следующий
момент, так и не попрощавшись со мной, сестра прервала связь.
Несколько секунд я неподвижно стоял посреди холла, оправляясь от
эмоционального шока, полученного вследствие невольного
прикосновения к потаённым мыслям Бренды. К счастью, шок был
лёгкий и никаких неприятных ощущений у меня не вызвал.
- Всё в порядке? - спросил Дионис.
- Абсолютно всё, - ответил я, усаживаясь в кресло. - Одно дело
сделано.
- Тогда я удаляюсь. Концовка церемонии обещает быть
впечатляющей. - Он бросил беглый взгляд на скромно стоявшего у
стены Джону и добавил: - Моё мнение по этому поводу ты знаешь.
Так что сам решай, на свой страх и риск.
С этими словами Дионис открыл вход в Тоннель и был таков. Как
говорят в подобных случаях, он умыл руки.
Я жестом предложил Джоне садиться и некоторое время молча
смотрел на него, взвешивая в уме, с чего начать наш разговор.
- Амадис передал мне твою просьбу, - наконец произнёс я. - И
рекомендовал принять тебя в мою команду. Он очень высокого
мнения о тебе.
- Да, - сказал Джона. Это был не вопрос, не утверждение, а
просто констатация факта.
- Вообще я склонен доверять суждениям Амадиса о людях... за
исключением тех случаев, когда речь идёт о хорошеньких женщинах.
- Тут я сделал паузу и мы оба понимающе улыбнулись. - Поэтому я
отнёсся к его рекомендации серьёзно.
- Да, - снова сказал Джона.
- Вижу, ты немногословен, - заметил я.
- Напротив, - возразил он. - Боюсь, я слишком разговорчив. Мне
следовало бы молчать, пока вы ни о чём меня не спрашивали.
- Гм... ладно. Дионис рассказал, что ты предупредил его о
попытках Рахиль внедрить в мою команду шпионов. Это так?
- Да. Я узнал об этом от жены и счёл нужным поставить в
известность Диониса.
- Почему?
Джона с немалой долей горечи усмехнулся.
- Мои соплеменники сказали бы, что из страсти к предательству.
- Меня мало интересует, что сказали бы твои соплеменники. Я хочу
знать о твоих истинных мотивах.
- Если серьёзно, - ответил он, - то я считаю, что никто не
вправе вмешиваться в строительство нового Дома. По моему
убеждению, это аморально и неэтично. И кроме того... В общем, я
не сомневался, что в конечном итоге все шпионы будут
разоблачены, и тогда частная инициатива Рахиль могла быть
расценена как целенаправленная политика всего Израиля. Потому я
предупредил Диониса - пока дело не приняло дурной оборот.
- Понятно, - сказал я. - Между прочим, Дионис считает тебя
весьма порядочным и ответственным человеком, но слишком
амбициозным и не в меру честолюбивым.
- Возможно, он прав, - не стал отрицать Джона. - Как говорят, со
стороны виднее.
- Он полагает, - продолжал я, - что ты не удовольствуешься той
ролью, которую я отвожу другим членам моей команды из числа
отверженных, и будешь претендовать на нечто большее, чем просто
обретение Дома.
- Это правда. Каждый человек стремится занять место, которое, по
его мнению, он заслуживает. А я ценю себя достаточно высоко.
- Ты довольно откровенен.
- Лучше быть откровенным, чем лукавым.
- Ну раз так, то скажи откровенно, какими ещё соображениями,
помимо порядочности, ты руководствовался, открыто выступая
против политики Рахиль? Ведь это стоило тебе места королевского
советника.
- Зато я добился расположения Амадиса, а многие дети Света
постепенно перестали видеть во мне чужака. Что же касается
политического курса Рахиль, то он был изначально обречён. Я
предвидел тот день, когда Амадис, чтобы избежать междоусобицы,
всё-таки уступит светскую власть Брендону, и тогда моя
лояльность будет... БЫЛА БЫ зачтена. Но гибель Рахиль
перечеркнула все мои планы. Я не мог оставаться в Доме, который
вот-вот вступит в войну с моим народом.
- А почему вообще ты принял подданство Дома Света?
- Во-первых, потому что его приняла моя жена. А во-вторых, и
это, пожалуй, главное, в Израиле мне все равно ничего не
светило. Формально я принадлежу к королевской семье, но вместе с
тем я незаконнорожденный и полукровка. К тому же детство и
юность я провёл в мире простых смертных, даже не подозревая о
своём происхождении. Вы, конечно, обратили внимание на мой
акцент.
- Английский, - сказал я. - Нет, скорее американский.
- Я был гражданином Конфедерации, - подтвердил мою догадку
Джона. - И я покривлю душой, если скажу, что очень привязан к
Земле Обетованной.
- То есть, ты так и не прижился в Доме Израилевом?
- Увы, да. Будь я ПРОСТО полукровкой и незаконнорожденным,
никаких проблем с моей ассимиляцией не возникло бы. Но себе на
беду я оказался сыном Исайи Бен Гура, и одним этим фактом нажил
себе много врагов среди ближайших родственников. Если бы я
только знал, что всё так обернётся, то скрыл бы свидетельства
своего происхождения.
Я вздохнул.
- Если б мы могли предвидеть будущее, то были бы не людьми, а
богам и... Кстати, о богах. Я не собираюсь строить сакральное
государство, мой Дом будет светским, но в основе своей
христианским. Тебя это не смущает?
Джона внимательно посмотрел на меня и произнёс:
- Амадис говорил мне о вашей манере давать вполне определённые
ответы иносказательно, облекая их в форму вопросов. Он называет
это уклончивостью наоборот.
- М-да, - сказал я задумчиво и немного растеряно. - Амадис верно
подметил. Признаю, есть у меня такая привычка. Это проистекает
из того, что зачастую я принимаю решения на бессознательном
уровне, опираясь не на логику, а на интуицию... Однако вернёмся
к нашим баранам.
- Вы насчёт религии?
- Да.
- Честно говоря, меня это мало волнует. По своим убеждениям я
агностик, а что касается этических норм, то иудаизм и
христианство исповедуют схожие ценности; в мире, где я родился,
они называются общечеловеческими. В конце концов, Иисус был
сыном Израиля. - Тут Джона ухмыльнулся. - Знаете, многие мои
соплеменники втайне гордятся этим фактом, хотя и считают
христианство ересью. Между прочим, ваш Дом намерен признать
верховенство Иоанна, или же вы примкнёте к последователям
Симона-Петра?
- Не знаю, - покачал я головой. - Сейчас наши священнослужители
только свыкаются с тем, что Иисус, которого они чтили, на самом
деле был лишь резонансным проявлением настоящего Иисуса. Идут
затяжные дискуссии, уточняются многие постулаты, в ближайшее
время патриарх Иерусалимский намерен созвать внеочередной собор
- и тогда мне придётся несладко. - Я вздохнул. - Очень несладко.
- На этот собор будут приглашены представители петристов и
иоаннитов?
- Чтобы они передрались там? Нет, боже упаси. Я сам выступлю с
докладом и постараюсь объективно обрисовать настоящее положение
дел в Экваторе. Скорее всего, вместе с новым Домом возникнет и
новая ветвь вселенского христианства. Архиепископ Авалонский
предложил любопытную идею насчёт вторичной божественной
манифестации... - Я умолк и взглянул на часы, показывающие время
Царства Света. Разговор о религии напомнил мне, что близится к
концу торжественное богослужение в Главном храме Митры. - Ну
ладно, мне пора. У тебя день на сборы и прощание с Экватором.
Если не передумаешь, жди меня завтра в Сумерках. Мы отбываем
сразу после моей и Брендона встречи с царём Давидом.
- Вы будете вести переговоры? - поинтересовался Джона.
- Переговоры будет вести Брендон, - уточнил я. - Ведь он король
Света. Моё в них участие ограничится ролью наблюдателя. Поэтому
не опаздывай - если переговоры затянутся, я не буду ожидать их
конца. У меня очень много дел в Срединных мирах.
- Я не опоздаю, - пообещал Джона. - И не передумаю. Я сейчас же
отправлюсь в Сумерки и проведу свой последний день в Экваторе,
наслаждаясь красотами Олимпа.
А я отправился в Солнечный Град, чтобы присутствовать на
праздничном пиру по случаю коронации Брендона. Беспечно поглощая
священное жаркое из умерщвлённого в храме быка, я даже не
подозревал, что в это самое время Джона готовит мне большую
свинью. При оценке людей я слишком полагался на свою интуиции,
за что меня не единожды критиковал Дионис, предрекая тот день,
когда я крупно ошибусь. Увы, так и случилось. В самый
неподходящий момент моя интуиция дала осечку.
ГЛАВА 7
БРЕНДА
Со всеми предыдущими группами наёмников Артура я проводила по
несколько часов, давая им подробнейшие инструкции, знакомя их с
местной географией и историей, отвечая на все вопросы. Но на
