стали переходить из рук в руки, вызывая возгласы и споры. Нитку бус
женщина надела было на свою шею, лишившуюся ожерелья, но две другие
схватились за нее, нитка лопнула, и бусы рассыпались по земле. Началась
свалка, все стали подбирать бусинки и собранные прятать в рот.
- Наши подарки только беды наделают - подерутся бабы между собой! -
засмеялся Горохов.
Но путешественники не стали ждать конца ссоры и дележа, а направились
на юго-восток, чтобы не встретиться с вампу. Им пришлось ночевать на одной
из полян, и только на следующий день к полудню они прибыли в стан
Амнундака, который с утра уже разослал воинов на поиски по разным
направлениям, опасаясь, что белые люди или заблудились, или изменили
своему слову и скрылись. Увидев в руках гостей дубинки и копья вампу и
узнав, что они проделали, он стал упрекать их за неосторожность и заявил,
что онкилоны никогда бы не решились ходить только вчетвером по земле
вампу.
Путешественники в этот день ночевали еще в землянке вождя, хотя их
новое жилище было закончено за время их отсутствия. Со своей базы они в
этот раз принесли запас белья, чая, сахара и посуду, чтобы устроиться
немного удобнее и не жить совершенно по-онкилонски.
Праздник выбора жен
На следующий день должен был состояться весенний праздник, которым
онкилоны отмечали полное наступление весны, прилет перелетных птиц, отел
северных оленей. С раннего утра на поляну стали прибывать отряды онкилонов
из всех стойбищ, на которых оставались только старики, старухи, дети и
очередные оленьи пастухи. Прибывшие располагались по родам вдоль опушки,
разжигали костры, женщины готовили обед, мужчины осматривали оружие,
готовясь к состязаниям, переходили от костра к костру, обмениваясь
новостями.
В землянку Амнундака поочередно группами приходили воины посмотреть
на чужестранцев, владевших громами и молниями и согласившихся отсрочить
своим присутствием беды, предсказанные онкилонам. Беседа шла теперь
свободнее, чем в первые дни, так как Горохов припомнил свои познания языка
чукчей и попрактиковался, а остальные также уже кое-что понимали и
говорили. Из землянки было удалено ее обычное население, так что сразу
являлся целый род во главе со своим вождем, размещался по трем сторонам
центрального квадрата; мужчины садились спереди, женщины стояли сзади.
Вождь подносил Амнундаку, шаману и чужестранцам, занимавшим почетные места
против входа, какой-нибудь подарок - шкурку лисицы или куницы, зубы кабана
или медведя, миндалины агата, сердолика или халцедона, каменный топорик -
и получал взамен орлиное перо, которое тут же втыкал в свою прическу. По
числу перьев можно было судить о возрасте каждого из вождей. Некоторые из
них были уже седые, но, по-видимому, еще полные сил, и в их прическе можно
было насчитать двадцать - двадцать пять перьев, образовавших целый веер.
Путешественники узнали из расспросов, что звание главы рода не было
наследственным: род выбирал главу из числа своих членов за храбрость и
удачу в охоте и войне пожизненно или до наступления дряхлости. Одряхлевший
вождь сам отказывался и назначал выборы, оставаясь почетным лицом в своей
землянке без обязанностей. В случае смерти вождя род немедленно выбирал
нового. Равным образом звание вождя всех онкилонов не было наследственным:
главы родов выбирали его из своей среды. Впрочем, это звание скорее всего
было почетным; вождь управлял своим родом, как и другие главы, и только
разбирал споры между родами и назначал общие для всех родов охоты или
войны с дикарями; споры были очень редки и происходили из-за оленьих
пастбищ и похищения девушек.
Каждый род, живший совместно в землянке, представлял небольшую
коммуну, у которой главное имущество - жилище, олени и утварь - было
общее. Женщины сообща готовили пищу, выделывали шкуры, шили одежду,
собирали грибы, ягоды и коренья, мужчины пасли и охраняли стадо,
изготовляли оружие, доставляли топливо, ходили на охоту, рыбную ловлю или
на войну с дикарями.
После того как все девятнадцать родов перебывали в землянке вождя и
познакомились с чужестранцами, последние с Амнундаком вышли на поляну, и
шаман своим бубном подал сигнал к началу праздника. Женщины, девушки,
подростки и немногие старики ближайших стойбищ расположились вдоль опушки
по обе стороны землянки. Мужчины выстроились отрядами по родам в стороне.
Амнундак с гостями и шаман сидели у входа в землянку. По второму сигналу
отряды прошли один за другим мимо вождя, исполняя военный танец, с
копьями, щитами и луками в руках, колчаном стрел на спине. Танец состоял
из прыжков, подбрасывания копий вверх и натягивания лука; движения были
согласованны во всех отрядах, и картина получилась довольно стройная.
Большой барабан в виде обрубка ствола толстого тополя длиной в два метра,
внутри выдолбленного и с обоих концов обитого кожей носорога, по которой
били колотушками, составлял военную музыку; он лежал на козлах и сверху
имел ряд отверстий. Путешественники узнали, что такие барабаны имелись у
каждого рода и посредством их важные и срочные известия передавались
быстро по всему племени, словно по телеграфу. Глухой гул барабанов был
слышен за несколько километров.
Во время этого танца путешественники могли сосчитать, что военная
сила онкилонов достигала от четырехсот до четырехсот пятидесяти человек,
так как в каждом роду было от двадцати до тридцати воинов. Присоединяя
пастухов, стариков, женщин и детей, можно было определить численность
племени от тысячи двухсот до полутора тысяч человек, то есть гораздо
больше, чем они думали сначала, на основании слов Амнундака, что в каждом
роду двадцать - тридцать человек; оказалось, что он имел в виду только
воинов, а числа остальных даже приблизительно не знал.
После танца началось состязание в метании копий и стрельбе из лука;
для первого натянули длинный кожаный аркан на двух высоких кольях. Один
род за другим подходил, выстраивался в ряд на расстоянии сорока шагов от
аркана, и затем все воины сразу метали по одному копью, стараясь, чтобы
оно перелетело за аркан. Жюри, состоявшее из трех глав родов, считало все
перелеты и недолеты. Род, получивший наибольшее число перелетов, считался
победителем. Для состязания в стрельбе принесли и развесили на копьях
шкуру дикой лошади; темная полоса вдоль хребта являлась целью для стрел.
Каждый род выстраивался в ряд в пятидесяти шагах от мишени, и затем один
воин за другим выпускал по одной стреле. Считались только стрелы, попавшие
в темную полосу, и род, давший наибольшее число попаданий, объявлялся
победителем, которого приветствовал барабан частыми ударами, а зрители -
криками.
Далее последовала борьба. Поочередно два рода становились друг против
друга и выделяли равное число борцов, конечно самых сильных; последние
сходились попарно и в течение времени, определявшегося пятью - десятью
равномерными ударами барабана, должны были положить друг друга на землю.
Опять-таки род, положивший всего больше противников, объявлялся
победителем.
По окончании борьбы жюри сообщило Амнундаку имена родов, одержавших
победу по каждому из состязаний, и вместе с ним и главами всех родов
установили перечень родов в порядке выявленных ими успехов. После этого
роды выстроились по кругу, внутрь которого вошел Амнундак и огласил этот
перечень; роды, занявшие первые десять мест, приветствовали объявления их
имен громкими криками, тогда как остальные молчали, пристыженные. По
возвращении вождя на место роды повторили военный танец, но шествуя уже в
порядке перечня: победители во главе, побежденные в хвосте, и зрители
приветствовали первых. Побежденные могли получить реванш только через год,
и эти состязания заставляли воинов все время заниматься упражнениями тела
и поддерживали в них воинственный дух.
После танца онкилоны расположились обедать в тени деревьев; женщины
уже приготовили жареное мясо, суп, лепешки. Главы родов собрались в
землянку Амнундака как его гости и во время обеда все еще обсуждали
результаты состязаний, а побежденные объясняли причину своих неудач.
Чужестранцев попросили показать онкилонам после обеда громы и молнии.
Через два часа барабан опять загудел, призывая теперь молодых
холостых воинов на состязание за первенство в выборе жены. Таких воинов в
каждом роду было два или три, и они состязались уже не по родам, а все
сразу. Сначала повторилось метание копий, причем каждый поочередно метал
по три копья; потом состязались в стрельбе из лука, опять по три стрелы
каждый. Жюри тщательно следило за порядком и отмечало попадания, после
чего установило перечень соперников по их успехам; если два, три или более
получали одно и то же место, то вопрос решался единоборством между ними. В
конце концов перечень был составлен, и воины выстроились в ряд в этом
порядке - их оказалось сорок семь.
Затем по новому сигналу барабана из рядов зрителей поднялись девушки,
достигшие зрелости и желавшие получить мужа. Они явились на праздник, как
и женщины, не в том минимальном костюме, который носили внутри жилища, а в
легких кожаных панталонах, куртках и торбасах, красиво расшитых тонкими
красными и черными ремешками. Свои косы они украсили воткнутыми в них
цветами и на головы надели венки. Но теперь, выходя на смотрины, они
сбрасывали с себя одежду, оставаясь только с поясом стыдливости, чтобы
показать иным воинам красоту своей татуировки и, несомненно, также красоту
форм своего тела. Они выстроились в ряд против жилища вождя, у которого
заняли место и главы родов. Тогда Амнундак поднялся и, обращаясь к ним,
сказал:
- Девушки! Вы слышали, что к нам явились белые люди, посланники
богов, владеющие громами и молниями. Они согласились жить у нас, чтобы
охранить онкилонов от бед, предсказанных нашим предкам. Мы должны дать им
жилище, пищу и жен, чтобы они ни в чем не нуждались. Жен они сами выберут
среди вас. И каждая, на которую падет выбор белого человека, должна быть
довольна этим. Я сказал.
Девушек эти слова не поразили, потому что весть о предстоящем уже
распространилась по стойбищам. И, явившись на праздник, все с любопытством
рассматривали чужестранцев, женами которых четырем из них приходилось
стать. Некоторые из них имели, впрочем, уже возлюбленных среди молодых
воинов и были опечалены, но надеялись, что выбор падет не на них. Поэтому
в ответ на речь Амнундака из ряда девушек послышался единодушный ответ:
- Пусть выбирают, мы все согласны!
- Неожиданное усложнение нашего пребывания на этом острове! -
воскликнул Ордин. - Прикрепить себя к онкилонам выбором жен. Что же нам
делать?
- Я полагаю, - заметил Горюнов, - что нам следует уступить, чтобы не
обижать онкилонов и сохранить с ними самые дружелюбные отношения.
- И действительно выбрать себе жен? - спросил Костяков.
- Мы поступим так, - предложил Горюнов. - Мы скажем, что в нашей
стране мужчина, желающий жениться, и девушка, согласившаяся выйти за него
замуж, должны ближе познакомиться друг с другом, чтобы не было ошибки;
поэтому они определенный срок, например полгода или год, живут в одном
доме, близко узнают друг друга и, если по истечении этого срока общая
жизнь им понравится, могут жениться.
- Отлично! Это хороший выход! - заявил Ордин. - Предложим это вождю и
скажем, что мы выберем себе подруг согласно обычаям нашей страны.
Горохов рассказал Амнундаку, что порешили путешественники, и тот
выразил свое согласие словами:
