Ордин.
Дикая скачка табуна действительно распугала не только животных, но и
птиц, которые на некоторое время замолкли. Беспрепятственно дошли до
следующей поляны, на которой внимание немедленно привлек к себе
снежно-белый холм, возвышавшийся в центре и резко выделявшийся на зеленом
фоне луга и леса.
- Вот те раз, какой большой сугроб! - воскликнул Горохов.
- Скорее наледь, не успевшая растаять, - поправил Горюнов.
- Разве тарыны бывают такие высокие? - спросил Костяков.
- Нет, не бывают. Разве что это наледь очень сильного источника,
образовавшегося вокруг его устья.
- Тогда что же это такое?
Миновав луг, путешественники убедились, что холм возвышается среди
небольшого озера, так что предположение, что это наледь или сугроб,
отпадало. Вблизи холм представлялся в виде поднимавшихся друг над другом
уступов, и в бинокль можно было рассмотреть, что по ним струйками стекает
вода.
С недоумением все рассматривали это странное возвышение, как вдруг из
его вершины со свистом и шипением вырвался фонтан, сопровождаемый клубами
пара; он поднялся метров на десять и рассыпался дождем по уступам.
Интересное явление продолжалось не более одной минуты, по истечении
которой холм принял прежний вид и только слегка дымился.
- Теперь все понятно! Это гейзер - горячий периодический источник,
какие часто бывают в вулканических областях Земли, - сказал Ордин.
- Вы правы, а холм - отложение кремнистого туфа, осаждающегося из
выбрасываемой воды, пока она стекает по уступам.
Смерили температуру воды в озере - она оказалась 35 градусов по
Цельсию, и опущенной руке казалась горячей.
- Вот почему на озере не видно птицы, - сказал Костяков.
- Вероятно, нет и рыбы: всплесков нигде не видно, - прибавил Ордин.
Но озеро не было совершенно безжизненным. На дне его были видны
странные красноватые водоросли, между которыми сновали массами мелкие
ракообразные, очевидно чувствовавшие себя прекрасно в теплой воде. Но
высшим животным она была не по вкусу - несколько уток, севших на озеро, с
испуганным кряканьем снова поднялись, едва только коснулись воды.
- А не пора ли нам подумать о ночлеге? - спросил Горюнов.
- Да, солнце уже собирается сесть за горы, а впечатлений мы за день
получили довольно, - согласился Ордин.
- И нужно выбрать удобное место, защищенное от хищников, - прибавил
Костяков.
- Такое место мы не найдем, - разве влезем на дерево и будем спать,
сидя на ветках, как птицы, что едва ли будет приятно.
- Я думаю, что нужно спать не в лесу, а на чистом месте и поочередно
караулить, - заявил Горохов.
- Конечно, и все время поддерживать огонь, который пугает хищных
зверей, - сказал Горюнов.
Так как возле озера топлива не было, то прошли вдоль ручья,
вытекавшего из него, к опушке леса, вблизи которой расположились под
одиноким тополем. Засветло нарубили дров на всю ночь и разложили два
костра; в промежутке между кострами и легли после ужина, разделив время на
двухчасовые дежурства. Ночь прошла не совсем спокойно: по временам то
ближе, то дальше раздавались разные звуки - мычание быков, ржание лошадей,
рев носорогов, крики сов, а собаки отзывались на них ворчанием или лаем. С
полночи туман начал окутывать поляну, и свет луны на ущербе еле
пробивался; туман медленно полз на юг, по временам разрываясь, и луна на
несколько минут ярко озаряла поляну, а белый холм среди озера иногда
казался плавающим в молочном море. Его извержения повторялись каждые
двадцать минут и также нарушали тишину легким свистом и шумом падающей
воды.
На рассвете подул довольно сильный северный ветер, и туман быстро
рассеялся. Солнце, поднявшееся над восточной окраиной котловины, имевшей
вид черного острозубчатого хребта с полосами снега по уступам и морщинам,
застало путешественников уже готовыми для работы. В этот день решили идти
на восток до окраины котловины и вдоль нее вернуться на базу у сугробов,
чтобы проведать Никифорова, сообщить ему о существовании крупных медведей
и носорогов и посоветовать не охотиться на них.
Вскоре нашли узкую тропу, ведшую с поляны на восток через лес,
который тянулся несколько километров, постепенно мельчая. Добыли несколько
рябчиков и большого глухаря, которого собаки загнали на дерево, откуда он
с удивлением разглядывал странных зверей, пока выстрел не сбросил его
вниз. Поляна, которая сменила лес, оказалась очень мокрой, а середина ее
представляла настоящее моховое болото, занявшее, очевидно, место прежнего
озера.
Пришлось огибать ее по опушке, где собаки вскоре выгнали крупного
оленя.
- Так и есть, сохатый! - воскликнул Горохов.
Но это был не сохатый, а олень того же роста, с гордо поднятой
красивой головой, увенчанной огромными рогами, которые соединяли в себе
особенности рогов как лося, так и изюбра (благородного оленя); на рога
последнего они походили своими размерами, на рога первого тем, что
оканчивались широкой лопаткой с зубцами. Эта великолепная дичь раззадорила
охотников и, остановленная напавшими на нее собаками, пала жертвой
разрывной пули.
- На сохатого похож и не похож, - заявил Горохов. - Что за зверь, не
знаете ли, Матвей Иванович?
- Я думаю, - ответил Горюнов, рассмотрев животное, - что это
исполинский ископаемый олень, Cervus euryceros, современник мамонта.
- Но не из крупных. Вероятно, молодой экземпляр, - прибавил Ордин.
- Нет, олень старый! - заявил Горохов. - Считайте, сколько отростков
на рогах. По-моему, ему лет пятнадцать.
- Очевидно, это мельчающая порода, - предположил Костяков.
- И редкая, других зверей из живых окаменелостей мы видели много, а
этого впервые встретили.
- Следовательно, нужно его обмерить и захватить с собой череп и рога,
- заявил Горюнов.
- Рога слишком тяжелы, да и сохранить их нельзя - смотрите, они
весенние, мягкие, налитые кровью, - заметил Костяков.
- Жаль! Ну, фотография хоть будет. Я успел его снять, пока он
отбивался от собак, - сказал Ордин.
Не теряя времени, произвели обмер, затем вырезали лучшие части мяса,
накормили собак досыта, отрубили рога и унесли голову для препарирования
на базе.
- Мозг и язык на ужин! Это лакомое блюдо! - восторгался Горохов,
вырезавший также кожу со спины для починки обуви.
За поляной снова пошел лес, который тянулся, постепенно редея и
мельчая, почти до подножия окраинного обрыва. Вдоль последнего
расстилалось метров на пятьсот богатое моховище; зеленый печеночный мох и
беловатый олений покрывали толстыми подушками неровную почву, скрывая
свалившиеся с обрыва обломки камня.
- Эх, благодатное место для оленей! Сюда бы пригонять их на лето, -
вздохнул Горохов.
- А вы заметили, что на Земле Санникова, несмотря на обилие озер и
болотистых лугов, почти нет гнуса? - спросил Горюнов.
- Да, да! Ни слепней, ни оводов, ни мошки и даже комаров совсем мало,
- подтвердил Ордин.
- Словом, рай земной! Не то что наша страна, где летом жизни не рад
от гнуса, - прибавил Горохов.
- А вспомните, Никита, что вы говорили недавно про марево и шайтанов!
- засмеялся Горюнов.
- Может быть, все, что мы видим, только наваждение? - спросил
Костяков.
Горохов смущенно улыбнулся и покачал головой. Все, что он видел за
эти два дня, было необычайно, но на наваждение не похоже.
- А вот когда мы благополучно вернемся в Казачье, тогда я скажу,
наваждение это или нет! - вывернулся лукавый якут.
На моховище заметили поблизости несколько пасшихся северных оленей,
которые, увидев людей, быстро скрылись в кустах.
Ближе к подножию обрыва наткнулись на стадо каменных баранов, которые
были скрыты огромной глыбой, свалившейся сверху. Они помчались сначала
вдоль обрыва, а потом с изумительной ловкостью начали подниматься по
узкому карнизу, перепрыгивая через широкие промежутки, разрывавшие его на
части. На высоте метров ста они скрылись на более широком уступе.
Обрыв в виде мрачных черных стен с буро-красными подтеками и пятнами
лишаев тянулся высокими уступами вверх; он состоял из базальта,
слагавшего, очевидно, всю окраину этой замечательной впадины. У его
подножия растительности не было; здесь тянулся хаос свалившихся обломков,
подернутых лишаями; кое-где в ямах между ними белел снег. Нависшая скала
обратила на себя внимание путешественников. Она защищала от дождя площадку
в несколько квадратных метров, свободную от обломков, но всю истоптанную и
загаженную каменными баранами. В глубине ее было нечто вроде естественной
ниши, на стенке которой острый взор Горохова заметил налет копоти.
- Ой, тут были люди! - воскликнул он.
- Те, которые пасли каменных баранов? - засмеялся Костяков.
Все столпились возле ниши; в глубине ее оказалось несколько
головешек, угли, зола, обгорелые кости. Осмотрев внимательно площадку,
нашли несколько очень грубо обделанных кремневых орудий и осколки кремня.
- Люди каменного века! - заявил Ордин. - И даже не неолита, а
палеолита, судя по примитивности обделки.
- Когда же они жили здесь? Может быть, тысячу лет назад? - подхватил
Костяков.
- Нет, огнище довольно свежее. Оно на самой поверхности, не покрыто
обломками скалы, а только пылью, которую, вероятно, поднимают бараны,
топчась здесь.
- Следовательно, мы встретим где-нибудь на Земле Санникова дикарей
каменного века - может быть, людоедов? - спросил Костяков.
- Обгорелые кости как будто человеческие, - подтвердил Ордин.
- Неужели это будут ваши онкилоны? - обратился Костяков, словно с
упреком, к Горюнову.
- Онкилоны ушли из Сибири несколько сот лет назад. В то время
северные инородцы не были уже людьми каменного века - они знали
употребление железа.
- Да, наши прадеды уже добывали руду и ковали железные ножи,
стремена, кольца, крючья, - подтвердил Горохов.
- Но рядом с этим широко применяли изделия из рога, кости, камня,
изготовление которых уцелело у всех туземцев, оторванных от новейшей
культуры и живущих в дебрях, куда тяжелый железный товар проникает с
трудом. Но эти изделия сравнимы по своей отделке с изделиями неолита, а
никак не палеолита, - пояснил Горюнов.
- Следовательно, это огнище не онкилонов?
- Конечно, нет! Очевидно, здесь уцелели люди древнего каменного века,
современники мамонта, пещерного медведя и других животных конца
ледникового периода.
- И если уцелели эти животные, как мы уже убедились, то, естественно,
могли уцелеть и люди, - прибавил Ордин.
- Если только онкилоны, обладавшие высшей степенью культуры по
сравнению с этими дикарями, не истребили последних, - сказал Горюнов.
- Огнище показывает, что они еще существуют или существовали очень
недавно, может быть, единицами, - заметил Ордин.
- И увидеть дикарей каменного века будет крайне интересно, - прибавил
Костяков. - Они живут, очевидно, в пещерах окраин котловины, и нужно
предупредить Никифорова, потому что встреча с ними едва ли безопасна, если
они людоеды.
Вернувшись к опушке кустарников, путешественники направились вдоль
нее на юго-запад и к вечеру приблизились к своей базе.
Когда белые сугробы были уже недалеко, Горохов не удержался и
подстрелил каменного барана, стоявшего в удобном положении на уступе.
В ответ раздался выстрел на базе, и вскоре навстречу вышел Никифоров
в сопровождении Пеструхи, которая, весело виляя хвостом, бросилась
обнюхивать Крота и Белуху, отвечавших ей тем же.
Никифоров накануне доставил благополучно тушу быка на стоянку, а в
