женщина то и дело вынимала из огня раскалившийся камень, пользуясь двумя
палочками с наконечниками из каменных плиток, опускала его в сосуд с
супом, а другой камень, уже остывший, вытаскивала и клала в костер.
Когда мелко нарезанное мясо сварилось, вождю, шаману и гостям подали
по чашке мяса, облитого супом, и деревянные вилки довольно изящной работы.
Но, попробовав суп, путешественники убедились в полном отсутствии соли.
Онкилоны, подобно чукчам, не употребляли ее в пищу. Пришлось достать из
котомок свою соль, чтобы посолить суп. Это вещество также пошло по рукам;
его стали пробовать, предполагая, что это тоже сладкое, подобно сахару, но
потом долго отплевывались и выражали недоумение, зачем белые люди портят
этой гадостью такой вкусный суп и мясо.
После супа подали жареное мясо и лепешки из водяного ореха; ужин
закончился чашкой молока. Когда посуда была убрана, прогоревший костер
сдвинули совсем в сторону, чтобы очистить весь центральный квадрат для
моления. В землянке воцарился полумрак, озаренный красным светом тлеющих
углей.
Во время ужина Амнундак рассказал шаману, как появились белые люди на
земле онкилонов, кто они, что делали, как поразили оленя. Шаман слушал
молча, кивая головой и изредка задавая вопросы. После ужина, перед началом
моления, он потребовал, чтобы удалили собак из жилища. Когда это было
исполнено, он уселся среди очищенной площадки, окруженной кольцом
зрителей, затем достал из кожаного мешочка, привешенного к поясу, щепотку
беловатого порошка, высыпал ее на ладонь и слизнул языком. Горохов сообщил
путешественникам, что это сушеный мухомор, который камчадалы, коряки и
некоторые другие народы употребляют в качестве наркотического средства,
вызывающего своеобразное опьянение.
Посидев некоторое время молча, с взором, пристально устремленным в
тлеющие угли костра, шаман взял бубен, провел по нему рукой - и тотчас
раздались едва слышные звуки звенящей под пальцами туго натянутой кожи.
Под их аккомпанемент, постепенно усиливающийся, он запел сначала медленно
и вполголоса, гортанными звуками, затем все быстрее, пока пение и гудение
барабана не слились в сплошной гул, из которого вырывались отдельные
слова, словно вопли. Шаман сначала сидел, раскачиваясь взад и вперед, не
спуская взора с огня, но затем, придя в исступление, вскочил и стал
кружиться на одном месте все быстрее и быстрее, продолжая бить в бубен и
завывая. Его длинная шуба и ремешки с бляхами и палочками при этом
вращении начали отходить от туловища и наконец образовали три конуса,
насаженных друг на друга и увенчанных конусом его шапки. Руки с бубном
были подняты над шапкой и находились в беспрерывном движении; бубен
вертелся, качался, плясал, издавая громкий гул.
Но вот песня резко оборвалась диким воплем, шаман опустился на землю
и, раскинув руки и выронив бубен, впал как будто в беспамятство, которое
никто не осмелился нарушить. Тонкая струйка пены стекала из угла рта по
впалой щеке. Все зрители хранили молчание, и в землянке, только что
оглашавшейся хаосом звуков, воцарилась жуткая тишина. Даже собаки,
привязанные вне землянки, лай которых по временам врывался в песню шамана,
замолчали.
Минут через пять шаман привстал, выпил поднесенную ему чашку молока и
потом тихим голосом произнес несколько слов, вызвавших среди слушателей
волнение и перешептывание. Вождь повторил их громко, и Горохов перевел:
- Духи неба поведали шаману, что народу онкилонов предстоят великие
беды.
Амнундак поднял руки к небу, но шаман остановил его жестом и произнес
еще несколько слов. Радостный шепот пробежал по рядам зрителей, и вождь,
опустив руки, провозгласил:
- Шаман говорит, что беды, может быть, не начнутся, пока чужестранцы
будут жить на земле онкилонов. Так поведали духи.
Шаман медленно поднялся, отвесил вождю и путешественникам общий
поклон и удалился в сопровождении двух вооруженных воинов. После его ухода
в землянке поднялся оживленный говор. Путешественники также шептались.
Результаты волхвования были для них несколько неожиданны. С одной стороны,
они обеспечивали им безопасность пребывания среди онкилонов и всякую
помощь, но зато связывали их с этим народом надолго в качестве
своеобразной страховки от бед. В их планы входила зимовка на Земле
Санникова, но не далее начала следующей весны. Отпустят ли их тогда
онкилоны?
- Нетрудно догадаться, - скачал Горюнов, - что хитрый шаман придумал
эту поправку к своему предсказанию, представляющему вариант их предания,
нам уже известного. Старик сообразил, что люди, владеющие громами и
молниями, будут очень полезны онкилонам в качестве их друзей, но могут
быть очень страшны как враги.
- И если отпустить их, - прибавил Ордин, - они, зная дорогу в эту
прекрасную землю, вернутся в большом числе и вытеснят онкилонов, как
некогда чукчи.
- Совершенно верно! - заметил Костяков. - Ведь эти люди, оторванные
столетиями от мира, не имеют понятия о том, что делается теперь, и живут
воспоминаниями о старине.
- Во всяком случае, мы пока не должны заявлять им, что собираемся
уйти в недалеком будущем, - сказал Горюнов.
- Да, они могут просто арестовать нас и держать взаперти, - прибавил
Ордин.
- Или, в лучшем случае, постоянно сопровождать нас и стеснять свободу
передвижения, - заметил Костяков.
- Поживем с ними, познакомимся ближе и постепенно убедим, что все эти
предсказания вздор и что им ничего не грозит в будущем.
Вождь все время прислушивался к беседе чужеземцев и наконец встал и
произнес громко, чтобы слышали все жители, разговоры которых затихли
сразу:
- Онкилоны, воины и женщины! Вы слышали, что сказал шаман, что
поведали ему небесные духи. Пока белые пришельцы с нами - бед не будет.
Так будем просить их остаться с нами!
- Да, да, будем просить! - раздались голоса со всех сторон.
Вождь повернулся к гостям и, склонившись, произнес:
- Белые люди, посланники богов, народ онкилонов просит вас остаться
жить с ним. Вы спасете онкилонов от бед. Мы дадим вам все, что вы хотите -
лучшее жилище, пищу в изобилии, теплую одежду, когда придет зима, самых
красивых женщин, - чтобы вы не терпели недостатка ни в чем. Вы будете жить
как наши вожди.
- Вс°, вс° дадим вам, только оставайтесь с нами! - повторил хор
мужских и женских голосов, и со всех сторон к гостям потянулись руки в
умоляющем жесте.
Горюнов встал и ответил:
- Хорошо, мы согласны остаться у вас как ваши гости, пока вы сами нас
не отпустите. Но мы хотим осмотреть всю вашу землю, и вы должны показать
нам ее.
Горохов перевел эти слова, и крики радости огласили землянку. Вождь
вторично склонился перед гостями и пожал руку каждому из них,
предварительно прикладывая свою руку ко лбу и к сердцу, что означало, как
они узнали позже, <от чистого сердца и без задних мыслей>. Потом он
сказал:
- Скоро у нас будет весенний праздник, на который соберутся все
молодые женщины и девушки племени, и вы сможете, если захотите, выбрать
себе жен. Вы оставили своих жен там, далеко, - он махнул рукой на юг, - а
жить человеку без женщины скучно.
- Вот мы и в женихи попали! - рассмеялся Горохов.
- Но это страшно стеснит нашу свободу! - заметил Горюнов.
- Ну, там видно будет! - философски заключил Ордин.
Священный камень
Когда онкилоны, шумно выражавшие свою радость по поводу согласия
чужеземцев остаться у них, несколько успокоились, а женщины опять разожгли
костер, Амнундак обратился к гостям:
- Вы сказали, что хотите осмотреть всю нашу землю. Но знаете ли вы,
что это опасно? В лесах живут разные хищные звери.
- Мы их не боимся - наши молнии поразят каждого хищника прежде, чем
он нападет на нас, - услышал он в ответ.
- Кроме хищных зверей, в лесах живут дурные люди, гораздо опаснее
зверей.
- Это интересно! - сказал Ордин товарищам.
А Горохов спросил:
- Что это, тоже онкилоны? Почему они опасны?
- Нет, это не онкилоны. Это дикие люди, и мы постоянно воюем с ними.
Они очень сильные, и один на один мы не можем бороться с ними. Мы называем
их <вампу>, что значит <голые люди>.
- Где же они живут?
- Они живут дальше, на востоке нашей земли. Они прячутся в лесах,
нападают иногда на наши жилища, когда воины на охоте, и убивают стариков и
детей, а женщин уводят. Мы очень боимся их. И вы с ними не справитесь,
если они нападут на вас из засады с большими дубинами, копьями и ножами.
- Разве их так много?
- Мы не знаем, сколько. Когда наши предки пришли в эту землю, она вся
была заселена этими дикими людьми. С ними долго воевали и вытеснили на
восток.
- У них тоже есть жилища?
- Нет, они живут зимой в пещерах, а летом на деревьях, как птицы в
гнездах...
- Вот чьи следы мы видели во время прошлой экскурсии! - заметил
Горюнов.
- У них есть живые боги, огромные и очень злые, - продолжал Амнундак.
- Они приносят им жертвы.
- Какие такие боги?
- Видели вы на нашей земле большого зверя с рогами на морде?
- А, носорога! Да, видели.
- Их боги еще гораздо больше. Но вместо рога у них на голове пятая
нога или рука, длинная и гибкая. Этой ногой зверь ломает лес, схватывает
людей, бросает их на землю и топчет остальными ногами.
- Вот так зверь! - удивился Горохов.
- У этого зверя из пасти торчат два длинных белых зуба, как клыки у
медведя, но гораздо длиннее и толще.
- Очевидно, это слоны! - догадался Горюнов.
- Уж не мамонт ли? - предположил Ордин. - Слонам на севере не место.
Есть ли у него мех? - обратился он через Горохова к вождю.
- Да, он мохнатый, шерсть на нем красная.
- Разве у мамонта шерсть была красная? - недоумевал Костяков. - Я
думал, судя по картинкам, что она была черная.
- Это неверно, - заметил Ордин. - На трупах, найденных в Сибири,
шерсть была красно-бурая или рыжая... Но неужели вампу удалось приручить
мамонтов?
- Этими зубами, - продолжал вождь, - зверь роет землю и добывает
корни, которые съедает, а зимой сгребает снег, чтобы найти траву. Эти зубы
нам очень нужны, мы делаем из них самые лучшие ножи, копья, стрелы. Но нам
редко удается убить этого зверя; дикие люди очень стерегут своих богов.
- Тем более интересно познакомиться с вампу и с их домашними
мамонтами! - воскликнул Горюнов.
- Я все рассказал вам, - закончил Амнундак. - Вы знаете теперь, что
вам одним к диким людям идти нельзя. Они убьют и съедят вас, а для
онкилонов начнутся беды. Мы будем охранять вас; все воины пойдут с вами к
диким людям. Мы начнем большую войну, чтобы их уничтожить. Ваши молнии
помогут нам убивать вампу и их богов.
- Карательная экспедиция, - засмеялся Ордин, - и мы в роли палачей!
Не особенно лестно.
Но онкилонам слова вождя очень пришлись по душе. Они, очевидно, имели
веские причины, чтобы так ненавидеть вампу. Такие свирепые соседи,
конечно, не могли быть приятны мирному племени, ушедшему из-за войн с
материка.
Исчерпав тему о вампу, Амнундак заявил, что пора приготовить гостям
место для ночлега. В занимаемой им с семьей скошенной части землянки
против входа женщины очистили половину, разостлали на земле оленьи и
медвежьи шкуры и положили даже подушки - валики из кожи, набитые оленьей
шерстью. Эту половину отгородили от оставшейся для семьи вождя, расставив
в ряд сундучки с домашним скарбом, и Амнундак предложил гостям ложиться
спать. В двух остальных, боковых частях землянки онкилоны уже
