мы! Так разоткровенничались, что у нас просто не было иного выхода, как
стать близкими подругами. В противном случае мы бы возненавидели друг
друга.
- То-то я и смотрю, что в последнее время вы неразлейвода. Даже
Маргарита как-то отошла на второй план.
- В этом нет ничего удивительного, - пожала плечами Елена. - У нас с
Бланкой много общего, гораздо больше, чем у меня или, скажем, у нее с
Маргаритой. Не это удивительно - а то, что поначалу мы друг друга на вид
не переносили.
- Понятненько, - сказал Рикард. - И когда вы поженитесь?
Елена звонко рассмеялась.
- У тебя и Маргариты мыслишки вертятся в одном направлении - что
правда, то правда. Увы, это так же невозможно, как и наш брак с тобой... -
Она мгновенно оборвала свой смех и помрачнела. - Ну почему я твоя сестра?
Рикард вздохнул:
- Думаю, Господь Бог порой не прочь зло подшутить над людьми... Ах,
если бы вместо тебя моей сестрой была Маргарита!
- Зачем? Чтобы ты не мог любить ее? Или чтобы смог полюбить меня?
- И то, и другое, родная, - ответил Рикард. Он быстро застегнул
камзол и обул башмаки. - Ладно, пойдем. Вот потолкую с Маргаритой и только
тогда окончательно решу, стоило ли мне вообще рождаться в этом дурацком
мире, где обе женщины, с каждой из которых я был бы счастлив, равным
образом, хоть и по разным причинам, недоступны для меня.
18. ПРОШЛОГО НЕ ВЕРНЕШЬ
Почти четверть часа пришлось простоять Рикарду в приемной
принцессиных апартаментов, дожидаясь возвращения сестры. Наконец, Елена
явилась; вид у нее был встревоженный.
- Маргарита еще не спит, - сказала она, - и согласна поговорить с
тобой. Только недолго.
- Где она сейчас?
- В библиотеке.
- И как выглядит?
- Очень худо. Слишком уж спокойная, и это не к добру. Боюсь, я
сглупила, согласившись помочь тебе. Надо было...
- Все в порядке, сестренка. Не беспокойся.
- Тебе легко сказать - не беспокойся... Ну, да ладно, ступай. - Она
поцеловала его в губы и добавила: - И будь умницей... безумец ты этакий!..
Маргарита в самом деле выглядела очень худо. Она сидела в широком
кресле в дальнем от двери углу библиотеки, неподвижная, как статуя, и даже
не шелохнулась, когда в комнату вошел Рикард, лишь устремила на него
тяжелый взгляд своих прекрасных голубых глаз. Свет, исходивший от трех
горевших в настенном канделябре свечей, придавал ее бледному лицу зловещий
багровый оттенок.
- Прошу садиться, кузен, - сухо произнесла Маргарита. - Надеюсь, ваша
сестра передала вам, что я не расположена к продолжительной беседе?
- Да, кузина, - ответил Рикард, устраиваясь в соседнем кресле,
развернутом под прямым углом к тому, в котором сидела принцесса. Сердце
его ухнуло в холодную пустоту: обращение на вы в личном разговоре и
подчеркнутая официальность тона не сулили ему ничего хорошего. Более того,
это было дурным предзнаменованием.
- Итак, - продолжала Маргарита, глядя мимо Рикарда, - если я
правильно поняла вашу сестру, вы намерены сообщить мне нечто весьма
важное.
- Чрезвычайно важное, кузина. Но, прежде всего...
- Ага! Значит, ты выдвигаешь предварительные условия?
- Нет, не условия. Всего лишь несколько вопросов.
- Хорошо, - снизошла Маргарита, - я отвечу на твои вопросы. В том
случае, разумеется, если они не будут слишком дерзкими. Спрашивай.
Рикард сделал глубокий вдох, набираясь смелости.
- Маргарита, ты уже знаешь о помолвке Кра... Филиппа Аквитанского с
Анной Римской?
Маргарита поджала губы, Профиль ее заострился, глаза потемнели. Она
резко повернулась к нему лицом.
- Да, знаю. А тебе-то какое дело?
- Для меня это очень важно, Маргарита. И ты знаешь почему - потому
что я люблю тебя.
- Ну и что? Мне-то какое дело?
Рикард криво усмехнулся.
- О, насчет этого я не питаю никаких иллюзий, ваше королевское
высочество. Вы никого не любите; вы просто неспособны полюбить. Любовь для
вас пустой звук... Впрочем, нет, ошибаюсь. В вашем лексиконе это эвфемизм,
обозначающий состояние возбуждения перед и во время физической близости.
Ведь сколько раз вы говорили мне в постели, что любите меня...
Маргарита вскочила на ноги. К лицу ее прихлынула кровь, а пальцы
судорожно сжимались и разжимались, словно она собиралась вцепиться ими в
Рикарда.
- Замолчи, негодяй! Ты ничего не понимаешь. Я... я люблю...
- Ах да, совсем забыл! - саркастически произнес Рикард. - Вы же
любите Красавчика!.. Гм... Однако здорово он отблагодарил вас за столь
нежную и преданную любовь.
Маргарита упала обратно в кресло и закрыла лицо руками. На глаза ей
навернулись слезы.
- Ты такой же бессердечный ублюдок, как и все остальные. Вы, мужчины,
все на один пошиб. И ты... ты тоже... У тебя нет ни капли сочувствия, ни
толики соучастия. А я-то считала тебя самым чутким, самым отзывчивым из
мужчин... Но ты... ты оказался...
Тут она не выдержала и горько зарыдала.
Растроганный до глубины души, Рикард мигом бросился ей в ноги.
- Прости меня, милая, прости. Я сказал так сгоряча, не подумав... Ну,
пожалуйста, не плачь. Бей меня, мучь - только не надо плакать, родная.
Наконец Маргарита успокоилась и, то и дело всхлипывая, заговорила:
- Ты не представляешь, Рикард, какой он подлец, какая бессовестная
скотина, этот... этот подонок! Сегодня я ходила к нему... когда еще не
знала о его помолвке. Я пришла сказать ему, что передумала выходить за
него замуж, а он... Вместо того чтобы честно признаться, что у него
появились другие планы и наши желания полностью совпадают, он заставил
меня... он это умеет, проклятый!.. заставил меня унижаться перед ним,
просить, умолять... О, как я ненавижу его!..
Она крепко прижалась к Рикарду, зарылась лицом в его волосах и
спросила:
- Ты по-прежнему любишь меня, дорогой?
- Еще больше, чем прежде, - пылко ответил Рикард. - За это время я
понял, как дорога ты мне, ЧТО ты для меня значишь. Ты стала смыслом всей
моей жизни, неотъемлемой частью меня самого. Помимо тебя, Маргарита, я не
вижу, ради чего еще мне стоит жить. Теперь я знаю, что только любовь к
тебе и тайная надежда когда-нибудь добиться взаимности обуздывали во мне
самые дурные наклонности, не позволяли им взять верх над тем добрым и
чистым, что есть в каждом человеке... Но стоило мне потерять тебя - и я
оказался способным на такую гадость, на такую мерзость...
- Ты имеешь в виду попытку самоубийства?
- Нет, не только. Но об этом позже, а сейчас...
- Да, ты прав, - согласилась Маргарита, понимая его лицо к себе. - О
делах мы поговорим утром, а сейчас... - Она наклонила голову и нежно
поцеловала его в губы. - Знаешь, милый, у меня такое чувство, будто
вернулось лето, Наше с тобой лето... Я тоже многое поняла за это время, Я
не люблю и никогда не любила Красавчика. Я люблю тебя.
Рикард схватил ее за плечи.
- Это правда? - с дрожью в голосе переспросил он. - Это не почудилось
мне? Я не ослышался? Ты... ты любишь меня?
- Да, люблю. Может быть, я превратно понимаю значение этого слова,
может быть, то чувство, которое я питаю к тебе, на самом деле не является
любовью... Но если я и люблю кого-то, если я вообще способна кого-нибудь
любить, так это только тебя. До нашей размолвки я даже представить себе не
могла, как ты стал мне дорог, как мне будет не хватать тебя. Возможно, это
всего лишь привычка - ну что ж, пусть будет так, мне нравится такая
привычка. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной, хочу снова и снова слышать
твои заверения в любви, хочу заниматься с тобой любовью, хочу засыпать и
просыпаться в твоих объятиях. В постели ты прекрасный любовник, но что
гораздо важнее, ты замечательный друг, лучший из друзей, и я очень
нуждаюсь в тебе, нуждаюсь в твоей ласке, в твоей заботе, в твоем понимании
и участии. И если это не любовь, тем хуже для любви.
Рикард слушал ее со смешанным чувством удивления, недоверия и
какого-то радостного потрясения. Он уже привык к резким перепадам в
настроении Маргариты, но в таком взвинченном состоянии видел ее впервые. В
ее искренности сомневаться не приходилось, она была слишком возбуждена,
чтобы сознательно кривить душой, однако вопрос состоял в том, было ли это
правдой или просто попыткой самообмана, стремлением оскорбленной женщины
выдать желаемое за действительное.
- Ты это серьезно, дорогая? Ты не разыгрываешь меня?
- Клянусь, милый, я люблю тебя. Прости за ту нашу ссору, прости за
все, что я наговорила тебе в тот день... и на следующий тоже... Господи,
как я была слепа! Ты на целую голову выше Красавчика - и не только ростом,
но и во всех других отношениях. Он подлый обманщик, грязный,
отвратительный негодяй, а ты... Ты хороший, ты честный, ты порядочный, ты
так любишь меня, так мне предан. Ты самый лучший, самый прекрасный человек
из всех, кого я знаю... Да что там! На всем белом свете не сыщешь лучше и
прекраснее тебя. Я так соскучилась по тебе, любимый, я так тебя хочу. Ведь
ты останешься со мной, правда? Ведь ты не уйдешь? Мы снова будем вместе,
снова будем любить друг друга, и все у нас будет по-прежнему...
Чем больше лестных слов сыпалось в его адрес, тем больше Рикард
хмурился. Все это было явно неспроста. Вне всякого сомнения, Маргарита
говорила, что думала, но при всем том она явно что-то не договаривала,
что-то скрывала, пытаясь оттянуть неизбежное объяснение, и тем временем
подслащивала горькую пилюлю, которую ему рано или поздно все же придется
проглотить.
- Нет, дорогая, - оборвал он ее, - по-прежнему ничего у нас не
выйдет.
- Почему? - удивилась Маргарита. - Разве мы не любим друг друга?
Разве мы не будем счастливы вместе? Ну, скажи: что теперь мешает нашему
счастью?
- Неопределенность в наших отношениях, вот что. Я чертовски устал,
Маргарита. У меня больше нет сил жить в постоянном страхе перед грядущим
днем, ежеминутно, ежесекундно дрожать при одной мысли о том, что я могу
потерять тебя, потерять навсегда. Если это вернется, я не выдержу, я сойду
с ума.
- О нет, милый, нет! Я никогда не разлюблю тебя, верь мне.
- И ты согласна освятить нашу любовь узами законного брака? Ты
станешь моей женой?
Маргарита вздохнула и высвободилась из его объятий.
- Это невозможно, Рикард. Все, что угодно, только не это. Брак всегда
был камнем преткновения в наших отношениях, он был причиной всех наших
ссор. Пожалуйста, не надо об этом, я не хочу ссориться с тобой, я не хочу
снова потерять тебя. Я очень тебя люблю, и ты мне очень, очень нужен.
- И это все, чего стоит твоя любовь? - с горькой улыбкой, больше
похожей на гримасу боли, произнес Рикард. - Да-а, не сказал бы что много.
Несмотря на столь пылкие заверения, твоей любви ко мне явно чего-то
недостает; а именно, готовности разделить со мной не только постель, но и
всю свою жизнь.
- Не говори так, дорогой! - воскликнула Маргарита и тут же в смущении
опустила глаза. - Да, это правда, у меня будет муж... Но любить-то я буду
тебя!
- Весьма тронут, сударыня. Ваши слова делают мне честь... А в мужья,
стало быть, я вам не гожусь? Недостоин, наверное?
- Ах, Рикард, не в том дело, - почти что простонала она, прижимая
руки к груди. - Вовсе не в том.
- А в чем же тогда? Объясни мне непонятливому. Нынче ты не на шутку
разоткровенничалась, так будь же откровенной до конца. Ну!
Маргарита сплела пальцы рук, положила их себе на колени и
сосредоточенно посмотрела на Рикарда.
- Разумеется, я могу объяснить, - наконец сказала она. - Но вряд ли
