не засветилась розово-оранжевыми переливами.
Через некоторое время птица налилась золотым светом и запела, широко
раскрыв клюв; полились удивительно чистые радостные звуки. Бидж
отодвинула головешки, мешающие видеть это чудо, и долго слушала
завораживающую мелодию.
Прошло несколько минут, прежде чем Бидж осознала, что дрожит: она так
и не оделась, а ночной воздух был морозным. Она снова забралась в
спальный мешок и слушала птицу, пока не заснула.
На рассвете Хорват разбудил ее, тихонько потеребив спальник. Волчонок
тявкнул, глядя на только что взошедшее солнце и склонив голову набок.
- Спасибо. - Бидж протянула руку к рюкзаку и взяла одежду, чтобы
натянуть ее в тепле спальника. Удостоверившись, что Бидж проснулась,
Хорват радостно поскакал прочь, явно намереваясь поохотиться.
Бидж быстро оделась. Костер почти погас, тлеющие угли подернулись
тонким слоем белого пепла. Птица, светясь светло-розовым сквозь
серо-коричневые перья, сидела на последних еще не погасших углях,
немигающе глядя на Бидж.
- Ох, извини. - Бидж быстро раскидала головешки и залила их водой.
Птица, теперь уже целиком серо-коричневого цвета, взлетела вертикально
вверх.
С дороги прозвучал знакомый голос:
- Бидж?
- Одну минуту! - Она быстро упаковала рюкзак и сумку и потащила их
сквозь кусты. К ней присоединился Хорват, гордо сжимая в зубах фазана
почти такой же величины, как он сам.
Выйдя из-за деревьев, Бидж увидела Брандала: в своем качестве Оуэна,
бродячего торговца, он стоял, опираясь на тележку.
- Как ты меня нашел? - спросила Бидж. Он показал за деревья. Бидж
смущенно посмотрела на белый шлейф дыма: невозможно было бы более
красноречиво сообщить о своем присутствии.
- Мне сказал Филдс, где ты можешь оказаться, - проговорил Брандал. -
К тому же у меня были дела в этих краях - грифонам нужны книги. - Он
показал на перевязанную шпагатом стопку в тележке. Названия, которые
прочла Бидж, были на английском, греческом, арабском; другие оказались
написаны совершенно неизвестными ей значками, которые, как Бидж
подозревала, имели и вовсе не земное происхождение.
Брандал посмотрел на Хорвата и снова перевел взгляд на Бидж. Прежде
чем он успел задать вопрос, Бидж быстро сказала:
- Прошлой ночью я видела странную птицу. Она нырнула прямо в пламя
костра...
- Птица-огнепоклонник, - улыбнулся Брандал. - Они кочующий вид.
Обычно в это время года они держатся на юге, но теперешняя сошедшая с
ума погода...
- Да, я знаю. - Это обстоятельство тоже принадлежало к тем, которые
Бидж предпочла бы не обсуждать. - А откуда они происходят?
- Птицы-огнепоклонники известны во многих мирах, даже в твоем
собственном. Они-то и положили начало мифу о птице феникс. А сюда они
являются во время брачного сезона.
У Бидж мелькнула странная мысль, но она решила отложить ее
обдумывание на потом.
- И чем отличаются их семейные привычки?
- Однажды я видел их брачный полет. - Брандал заморгал, как будто его
глаза неожиданно заслезились. - Самец сидит в огне, пока не станет
ярко-оранжевым, потом поет, пока рядом с ним не сядет самка. Они
целуются клювами, - Брандал вытянул шею, бессознательно подражая
птичьему движению, - пока и она не станет такого же цвета. Тогда они
взлетают вверх, делая спирали вокруг друг друга, и выписывают петли,
точно повторяя движения партнера. Это случается только по ночам, и они
бывают похожи на пылающие кометы. Красиво необыкновенно. Видеть их
считается приметой, что тебя посетит страсть.
- Неудивительно. - Брандал посмотрел на нее, подняв бровь, но ничего
не сказал. Бидж покраснела и решила избегать и этой темы тоже. - А
какие-нибудь естественные враги у них есть?
- Те же, что и у всех остальных птиц, за исключением того времени,
когда они сидят в огне. - Брандал невольно бросил взгляд на север. - Ну
и, конечно, еще химеры.
- Почему "конечно"? - спросила Бидж, хотя и догадывалась.
- Из-за их огненного дыхания. Химера, увидев птицу-огнепоклонника,
пытается ее поймать, но, конечно, ей это не удается. Тогда химера
горестно кричит и выдыхает пламя, а огнепоклонник в это пламя летит. -
Оуэн постарался придать своему голосу равнодушие.
- Как же тогда виду удается сохраниться?
- Молодняк не умеет летать. Я однажды видел выводок
подростков-огнепоклонников, гнавшийся за химерой, которая только что
съела их родителей. Они совсем не были в ярости: просто им не удавалось
привлечь к себе внимание химеры и заставить ее дохнуть на них пламеНем.
- Гнезда птиц-огнепоклонников находятся в безопасных местах?
- Еще бы. Они устраивают гнезда на вулканах и рядом с гейзерами, я
думаю. Никто никогда не видел яйцо птицы-огнепоклонника. - Оуэн
переступил с ноги на ногу. - Бидж, я убедился, что с тобой все в
порядке, а теперь мне нужно спешить. Нам с тобой очень о многом нужно
было бы поговорить, но мне кажется, ты к этому еще не готова. Бидж
твердо выдержала его взгляд:
- Ты прав. Оуэн взялся за свою тележку, но снова обернулся к девушке:
- Не задерживайся здесь. И помни: Хорват - не ручное животное. Он
даже вовсе не животное, хотя и не человек тоже. Он всего лишь ребенок, к
тому же не твой. Не жертвуй жизнью, защищая его.
Не дожидаясь ответа, он покатил свою тележку по дороге, насвистывая.
Бидж узнала мотив: "Сколько стоит собачка, выставленная в витрине?" - но
не улыбнулась.
До дому они добирались целый день. Реку Летьен Бидж предпочла перейти
по мосту - это было гораздо безопаснее и легче, чем перебираться вброд.
Увидев наконец свой коттедж, Бидж сказала Хорвату:
- Какие бы новости ни ждали нас, все равно хорошо оказаться дома. -
Она была совершенно измучена.
Под Знаком Исцеления ее дожидалась Полита. Хорват как на зло не нашел
ничего лучше, чем зарычать на нее. Она сделала вид, что не замечает, и
обратилась к Бидж официальным тоном:
- Я знаю, что Хемера подвела тебя вчера...
- Пожалуйста, не наказывай ее, - перебила Бидж. - Она не сделала бы
этого, не узнай она о Хорвате.
- Хемера принадлежит к моему народу, и это не оправдание. И она, -
добавила Полита, - имела возможность уничтожить его и не сделала этого.
За такой проступок она будет наказана тоже.
Полита повернулась и ускакала, ничего больше не сказав. Бидж ощутила
боль в сердце.
Голос у нее за спиной сухо произнес:
- Может быть, тебе следовало назвать его Измаил <Измаил - в Ветхом
Завете сын Авраама и Агари, изгнанный вместе с матерью в пустыню после
рождения Исаака; в переносном смысле - изгой, отверженный. Также имя
одного из персонажей романа Г. Мелвилла "Моби Дик".>. Бидж, которая не
очень внимательно изучала в школе "Моби Дика", недоуменно пожала
плечами:
- Не понимаю, почему. Он же не моряк. - Но видеть грифона она была
рада и обняла его за плечи. Хищник по-кошачьи потерся о нее:
- Я имел в виду самого первого Измаила. - Они оба посмотрели на
Хорвата, который яростно рычал на Дафни, защищая от нее свою
воображаемую добычу. - "Руки его на всех, и руки всех на него" <Книга
Бытия, 16.12.>. - Бидж смутила неожиданная мягкость во взгляде яростных
золотых глаз. - Не все виды уживаются друг с другом, доктор. Поверь, я
знаю.
- Это я могу себе представить. - Бидж сделала вид, что намерена
сменить тему разговора. - Не можешь ли ты сказать мне, не бывают ли
осложнены ожоги, которые оставляют химеры на своих жертвах, попаданием
некоторых химикатов? Пожалуйста, для меня это важно. И я думаю, -
добавила она, - что ты все знаешь о химерах.
- Тебе никто еще не говорил, что ты бываешь излишне
сообразительной ?
- Ну, иногда на это намекают. Грифон вздохнул:
- Ответ на твой вопрос отрицательный. Для таких во всех отношениях
неряшливых созданий химеры достигают удивительно полного сгорания метана
и углеводов - продуктов обмена веществ - и серы, которую они берут Бог
знает откуда. Все это превращается в газообразные вещества. Химеры
что-то вроде живого гадящего Лос-Анджелеса.
Бидж, не выдержав больше, вернулась к тому, что ее волновало сильнее,
чем особенности химер:
- Скажи, ты мог бы сделать мне одно огромное одолжение?
- С радостью, - ответил грифон не задумываясь. - Если, конечно, это
не причинит другим ненужных страданий и не окажется связано с некоторыми
секретами.
- Не мог бы ты притвориться, что собираешься напасть на меня? -
Грифон поднял пушистую бровь. - Мне нужно научить Хорвата не кидаться в
бой даже ради того, чтобы меня защитить.
- Это невозможно... - начал было грифон, но неожиданно передумал. -
Хорошо. Можно заняться этим, пока не стемнеет, - потом у меня дела. En
garde <К барьеру (фр.).>, волчишка! - Грифон замахнулся на Бидж лапой,
мелодраматически растопырив когти.
- Хорват, не смей! - вскрикнула Бидж. Это не произвело никакого
впечатления: волчонок решительно кинулся вперед и вцепился в другую лапу
грифона. Тот оттолкнул его тыльной стороной когтей.
- Какой бдительный... Начнем сначала? - Грифон щелкнул клювом перед
носом Бидж. Опять она закричала на Хорвата, и опять он, не обращая
внимания на ее команду, вцепился в грифона. - Это, - заметил тот,
осторожно высвобождая лапу, - будет, похоже, довольно утомительным
занятием.
Через два часа Бидж сдалась. Никакие ее усилия - даже шлепки - не
могли заставить его слушаться. Волчонок был так же расстроен всем
случившимся, как и она сама. Бидж извинилась перед грифоном.
- О, не беспокойся, - ответил тот; на могучей лапе зубы Хорвата почти
не оставили следов. - Поверь, я способен понять даже неуместную
привязанность.
Бидж занялась приготовлением ужина для себя, Хорвата и Дафни. Грифон
вежливо отклонил ее приглашение и просто опустился на землю, дожидаясь,
пока стемнеет.
Через некоторое время появилась Гредия, растерзанная и усталая,
утратившая свое чувственное возбуждение. Бидж вышла из дому, чтобы
поговорить с ней. На правой щеке женщины-внр краснела глубокая царапина.
- С тобой все в порядке? - спросила Бидж, осторожно касаясь раны.
- Больно. - Гредия сообщила это таким безразличным тоном, словно речь
шла о дождливой погоде или неурожае яблок. - Как Хорват?
Вместо ответа Бидж выпустила его из дома. Волчонок кинулся к Гредии,
и на этот раз Бидж испытала все муки ревности.
- Мне нужно будет на два дня отлучиться, - сказала она Гредии. Та
кивнула.
- Два дня я могу за ним присмотреть. - Она помолчала, потом выдавила
из себя: - Ты потом возьмешь его снова?
- Конечно. Вир все еще опасны?
Гредия улыбнулась, продемонстрировав при этом, как показалось Бидж,
слишком много зубов:
- Некоторые не опасны и не бывают опасны никогда. - Ее улыбка быстро
исчезла. - Другие стали еще опаснее. - Гредия переступила с ноги на
ногу, и Бидж впервые заметила, что на шерстяной блузе женщины засохла
кровь.
- Я возьму его обратно, - твердо сказала Бидж.
- На время. - Гредия всматривалась в ее лицо.
- Конечно, на время. - Бидж поспешно отвернулась. Она вошла в коттедж
и сунула в рюкзак смену одежды. - Грифон, ты готов отправляться? -
спросила она.
Гредия издала какой-то резкий звук, обращаясь к Хорвату. Тот, виляя
хвостом, подбежал к Бидж, и девушка улыбнулась ему:
- Нет, малыш, ты останешься с Гредией. Гредия повернулась к сыну.
Бидж с облегчением отметила, что на этот раз ее улыбка была не столь
хищной.
- Пойдем. - Хорват побежал за матерью вверх по холму.
Грифон, глядя им вслед, заметил:
- Ее одежда очень ей подходит. Волк в овечьей шкуре...
- Пора отправляться, - коротко ответила Бидж. Через несколько минут
