та вызвала снегопад, чуть не погубивший кошек-цветочниц.
Брандал внимательно выслушал ее.
- И она делает это на границах Перекрестка, на Странных Путях? Что за
безумие!
- С ее точки зрения, вовсе не безумие. В конце концов у нее же
получилось.
- Тогда она представляет собой опасность. - Брандал пристально
посмотрел на Бидж. - Как ей удалось узнать так много за такое короткое
время?
- Это совсем не так. - Тут Бидж не испытывала сомнений. - Она
занимается исследованиями уже много лет. Она просто до сих пор не могла
найти место, где ее знания можно было приложить на практике.
- Здесь их можно приложить на практике. Ты говорила об этом с
генеральным инспектором?
- Нет. - Последовала долгая пауза. Потом Бидж выдавала из себя: - Я
не хочу, чтобы ее убили. Но рассказать кому-то я была должна.
Оуэн в задумчивости облокотился на стол. Наконец он решил:
- Я загляну к ней - как торговец. Я захвачу с собой книгу, которая ее
заинтересует, и мы побеседуем. Пока я ничего не буду говорить
генеральному инспектору. - Он серьезно посмотрел на Бидж, и на его лице
больше не было мальчишеского выражения. - Но если я сочту, что меры
должны быть приняты, я ему скажу. Однажды я оказался чересчур мягким, и
это чуть не погубило Перекресток. Такое больше не повторится. Бидж
кивнула:
- Поэтому-то я тебе все и рассказала. Ты сделаешь все, что нужно. -
Она отвела глаза, чувствуя стыд и ужас от того, что, возможно, обрекает
подругу на смерть.
Король положил руку на руку Бидж:
- Трудно, не правда ли? Судить своих близких и решать, должны ли они
умереть... Как только Полита справляется с этим...
- Или ты. Или Кружка. - Что-то заставило ее добавить: - Или Филдс.
Оуэн казался пораженным.
- Филдс никого не обрекает на смерть. Я думал, ты знаешь.
- Я более или менее подозревала, - сказала она осторожно.
- А теперь ты уверена, - засмеялся он. - Хотел бы я быть таким умным,
как ты.
- Ты добрый, а это много лучше. Вся твоя жизнь посвящена твоему
народу, и у тебя нет даже дома, не то что дворца или замка. Ты ходишь с
места на место...
- В твоих устах это звучит гораздо более уныло, чем есть на самом
деле. Я веду замечательную жизнь. - Он бросил на Бидж загадочный взгляд.
- Ничуть не хуже, чем Филдс. Тебе бы тоже понравилось.
- Все равно это тяжело, - сказала Бидж решительно. - Мне ведь тоже
приходится видеть, как некоторые мои пациенты умирают, и я знаю, как это
тяжело. Что бы со мной было, окажись я на твоем месте...
- Или месте Филдса.
- Или месте Филдса, - согласилась она. - Кстати, сколько ему лет?
- Трудно сказать, - весело ответил Брандал. - Я однажды слышал от
него одну историю... - История, которую он рассказал, была длинной и
замысловатой, но совершенно не отвечала на заданный Бидж вопрос.
Общество Брандала было приятным, и Бидж простила ему эту уловку.
Игра в покер совсем еще не близилась к концу, когда Бидж, усталая и
сонная, попрощалась и вернулась к себе. Она вошла в дом, выпустила
погулять Хорвата, зажгла свечу, переоделась в ночную рубашку и
устроилась с книгой, рассчитывая прочесть еще несколько страниц из
"Уолдена".
В дверь кто-то не то постучался, не то поскребся. Полусонная, Бидж
открыла дверь.
Гредия прошла мимо нее и направилась прямо к столу. Она оперлась на
него руками и стала тереться пахом об угол, медленно и ритмично.
Она улыбнулась, приоткрыв рот, провела языком по губам, выгнула спину
и, хотя была очень худой, неожиданно показалась Бидж весьма полногрудой.
Хорват, радостно виляя хвостом и принюхиваясь, выскочил из своего
угла; только тут Бидж поняла, в чем дело, и поспешно оттащила волчонка.
- В чем дело?
- Начинается брачный сезон.
Но ведь она же ощенилась только летом...
- Разве ты уже не приходила в охоту в этом году? - Бидж знала, что у
волков это случается не чаще раза в год. Гредия издала хриплый смешок:
- Тогда - вместе с остальными. Сейчас - только я одна.
- Ты единственная из женщин вир, кто сейчас в охоте?
- Другие тоже скоро будут. Я первая. - Она пожала плечами. - Может
быть, следствие наркотика.
- Но почему вдруг? Ведь это обычно случается весной. Гредия склонила
голову, принюхиваясь к ветру:
- Воздух какой-то странный.
Воздух действительно был странный: благоухающий и теплый, сейчас,
ночью, даже более теплый, чем днем. Бидж двинулась к окну, чтобы закрыть
ставни, и застыла на месте.
- Ты о чем-то подумала.
- Да ни о чем. - Бидж закрыла окно. Если это сделала Фиона, то на сей
раз дело гораздо серьезнее, чем эксперимент со снегопадом. Бидж внезапно
почувствовала облегчение - как хорошо, что она обо всем рассказала
Брандалу. - Перемена в тебе связана с воздухом?
- Отчасти. - Гредия еще сильнее стала тереться об угол стола и снова
облизала губы. - И с наркотиком. Он изменил меня. - На секунду, несмотря
на все свое возбуждение, она стала очень печальной. - Хотела бы я, чтобы
этого не было.
Бидж была полна жалости. Ей пришлось выбирать между самоубийством и
смертельной болезнью, она пережила смерть обоих родителей, ей,
случалось, приходилось терять пациентов. Но чего она не испытала - так
это ужасной зависимости от наркотиков. - Ты справилась с этим. Гредия
выпрямилась.
- Для вир это ничего не значит. - Она тут же снова вернулась к углу
стола. - Они взбесятся.
- Стая? - Бидж пожалела, что вир всегда так лаконичны.
- Мужчины. Они будут сражаться. - Гредия снова улыбнулась. - Многие
будут со мной. - Дикий огонь в ее глазах на секунду угас, и она
пробормотала: - Ты береги Хорвата. Держи его подальше от них. Сегодня.
Завтра. - Она снова произнесла слово, такое редкое в устах вир: -
Пожалуйста.
- Обещаю.
- Хорошо. - И тут Гредия единственный раз проявила теплое чувство к
Бидж: отойдя от стола, она лизнула ее в щеку и потерлась головой о плечо
девушки. Бидж, растерявшись и не зная, как быть, погладила ее по голове.
Волосы Гредии были тонкие и мягкие, как у младенца.
Она долго смотрела вслед Гредии; та взбежала на холм, откинув голову
и призывно покачивая бедрами. Тут же откуда-то раздался вой, потом еще,
потом Бидж услышала человеческие... нет, человеческого в них было
мало... спорящие голоса. Бидж ощутила озноб и подумала: "Слава Богу,
Дэйва сейчас здесь нет".
Она провела еще час, планируя работу на завтра. Если мужчинам-вир
гордость не помешает прийти к ней за помощью, у нее будет очень занятый
день.
Глава 11
На следующее утро Бидж приготовила все для приема пациентов:
разложила бинты, вдела кетгут в иглу, вынула банки с серой и
марганцовкой, поставила кипятиться чайник на случай, если стерильного
физиологического раствора не хватит. Но никто из вир так и не появился.
Может быть, дрались они в волчьем обличье, а теперь залечивают раны,
превратившись в людей: легкие повреждения у них и так заживут, а
тяжелораненые скорее умрут, чем обратятся к ветеринару.
Единственным пациентом Бидж оказался лисенок с ожогами - десятая
жертва со времени появления химер. Малыша принесла, вся дрожа,
женщина-мясоед: свою теплую шерстяную рубашку она сняла, чтобы завернуть
лисенка.
Бидж быстро провела ее в дом, показала на операционный стол - на него
следовало положить лисенка, а сама вытащила из шкафа линялую футболку с
эмблемой "Ориолс"; футболка на несколько размеров была велика маленькой
женщине. Передав ее дрожащей клиентке, Бидж стала разворачивать
испуганного лисенка.
- Спасибо, что принесла его. Как тебя зовут?
- Сахнрр. - Женщина улыбнулась, торопливо прикрыв рот рукой. Она
повертела в руках футболку, пытаясь понять, что на ней изображено, потом
натянула ее на себя и очень обрадовалась, обнаружив, что одеяние доходит
ей до колен.
Бидж осторожно освободила лисенка от рубашки, стараясь как можно
меньше прикасаться к нему и не тянуть ткань: волокна могли прилипнуть к
поверхности ран. Лисенок задрожал и несколько раз взвизгнул: ожоги явно
были очень болезненны.
- Где ты его нашла? - Женщина в ответ только застенчиво посмотрела на
Бидж, и та снова спросила: - Ты нашла его прошлой ночью?
- Да.
Бидж отделила от поверхности ожога последнюю прилипшую нитку, и
лисенок заскулил. Он лишился почти всего своего меха, и, когда Бидж
развернула его, в воздухе разлился мерзкий запах паленой шерсти, однако,
к ее облегчению, ожоги оказались всего лишь второй степени. На коже
вздулись красные воспаленные волдыри, но следов зубов и когтей Бидж не
обнаружила: химера скорее всего просто любопытствовала или хотела
поиграть и не собиралась съесть малыша.
Что обеспокоило Бидж, так это серный запах химеры, исходивший от
лисенка. Она еще в колледже узнала, что некоторые ожоги - химические или
радиационные - кажутся менее опасными, чем являются на самом деле.
Определить, получил ли лисенок химический ожог в дополнение к тепловому,
она не могла. Бидж налила в тазик воды, добавила нолвасан и осторожно
опустила в тазик лисенка. Он сразу насторожил ушки и явно ожил.
Бидж обернулась к женщине-мясоеду:
- Ты возьмешься поухаживать за ним? Это потребует много усилий и
времени. - Сахнрр энергично закивала, встав на цыпочки, чтобы заглянуть
в тазик. - О'кей. Тогда смотри, как я это делаю. Тебе придется купать
его по крайней мере три раза в день. Каждый раз он должен находиться в
воде столько времени, сколько печется хлеб... Ты печешь хлеб? - Сахнрр
виновато замотала головой. - Ну... тогда примерно столько, сколько
нужно, чтобы зажарился окорок. - Бидж протянула Сахнрр пластиковую
бутыль с нолвасаком. Женщина вытаращила на нее глаза: на Перекрестке
такая удобная и легкая бутылка была едва ли не большей ценностью, чем ее
содержимое.
- Каждый день осматривай его - не появится ли некроз... извини, не
начнут ли отмирать ткани. И смазывай его этой мазью. Повязка каждый день
должна меняться. - Бидж достала старый свитер и ножницы, отрезала рукав
и сделала в нем четыре отверстия для лап лисенка. Сахнрр была поражена:
на Перекрестке стоимость ткани измерялась не в денежном выражении, а
теми многими часами, которые уходили на ее изготовление. Бидж натянула
рукав на лисенка, и Сахнрр начала хихикать: уж очень забавно он
выглядел. Бидж засмеялась с ней вместе, не смущаясь на сей раз видом ее
острых как бритва клыков. Она отрезала второй рукав и отдала его
женщине.
- И приноси его ко мне каждые три дня. - Вероятность вторичной
инфекции была высока даже при применении антибиотиков; Бидж чувствовала
бы себя спокойнее, если бы смогла проверять состояние лисенка регулярно.
Сахнрр порылась в своем мешке и протянула Бидж маленькую резную
фигурку. Бидж неуверенно взяла статуэтку, но тут же весело рассмеялась:
это было изображение серьезной женщины в медицинском халате,
целеустремленно шагающей вперед, не замечая, что под ногами у нее
свернулся также не замечающий ее волчонок.
- Что за прелесть! Это ты сама вырезала?
- Да.
- Я поставлю ее там. где веду прием, чтобы все могли любоваться. -
Бидж осторожно передала лисенка маленькой женщине, которая так же
осторожно прижала его к себе. Лисенка совсем не смущали ее клыки: он тут
же лизнул ее в нос. Сахнрр засмеялась и помахала Бидж рукой, уходя.
Бидж сделала необходимые записи в истории болезни, потом открыла
тетрадь, куда заносила свои дополнения к "Справочнику Лао". и добавила
абзац, содержащий хоть и не медицинский, но зато восторженный обзор
привычек мясоедов. "Почему, - писала она, - травоядных принято считать
более невинными существами, чем хищников?"
От записей Бидж отвлек стук в дверь. Она с опаской приоткрыла ее и,
