с толпой. Риск, что при таком пешеходном движении собаки-ищейки его унюхают,
был весьма невысок, но Гек все же втиснулся в единичку-троллейбус и пару
остановок проехал. Когда вокруг полно народу и все так буднично -- никто не
ищет среди давки государственных преступников. И через мост надо обязательно
проехать, а не перейти. Такси -- ни под каким видом. Наверняка уже пошел
всеобщий перехват. Звучит грозно, да прямая эффективность невелика; зато для
отчета неплохо: не та, так другая добыча случайно в сеть попадет...
Аккуратнее, как можно аккуратнее...
Гек знал, что ему делать в ближайшие сорок минут: надо добраться до
дома No 62 по Минеральной улице и посмотреть в почтовом ящике сообщение от
Блондина, если оно там есть и если Блондин еще жив. Геку непросто было на
всем пути щупать глазами обстановку и не встречаться ни с кем взглядом,
чтобы не получилось, как с тем первым узнавшим его мужиком... Вдобавок
крайне нежелательно попадать в поле зрения полиции и военных, они всех
подряд кнокают, хотя и утомились за эти горячие денечки.
Теории строить рано, следует проверить ящичек, залечь на точку и
спокойно все обдумать. Вот дурак без обратной связи: кабеля нет, ни радио,
ни телефонного, ни телевизионного -- собственных рук дело. А волны туда ни
короткие, ни длинные не доходят -- не нейтрино чай... Жратвы навалом, на две
недели хватит, да подкупить по пути... Можно купить транзистор, или как он
теперь называется, и выходить на верхнее подземелье -- слушать новости...
Письмо было на месте. Гек вышел из парадной и стал читать на ходу.
Почерк был корявый, с грамматическими ошибками -- Блондин собственноручно
малевал.
"Папа, привет. Все вспоминаем твои именины. Праздничные фотографии
готовы, хотя ты и не любишь фотографироваться. Ты очень похожим получился. У
нас все более-менее. Маленький наш хоть и упирался и капризничал, но все же
поехал в гости к китайцам-иглоукалывателям, врачи настояли. (Малыш, стало
быть, погиб во время прихвата или облавы...) Кисель чуть было не прокис, но
мы его спрятали от духовки подальше, и с ним порядок, ждет, тебя дожидается.
У соседей за стенкой все время шум и грохот, может дерутся или мебель
ломают, а у нас очень тихо. (То-то же, идиоты, а то все урчали и фыркали.)
Ребята из нашей школы разъехались на каникулы, некоторые звонят и пишут, от
некоторых ни слуху ни духу. Книги, которые ты нам посоветовал, мы прочли, а
теперь не знаем, что читать. Да, вот еще хорошая новость: мы с Джеффриком
разыскали адрес и съездили вчера в гости к дяде Биллу, твоему сослуживцу,
как ты просил, передать от тебя привет. Он обрадовался, встретил нас хорошо.
Джеффрик все хотел с ним поиграть, но время было позднее, и мы взяли для
него гостинец к Новому году и уехали. А живет он теперь возле Луна-парка.
(Бычок, Бычок... Легко, видать, умер... Фант -- молодец, хоть и упрямый, как
сто ослов, -- сказано же было: опознать и прикончить, безо всяких допросов.
Видимо, по ситуации решил действовать. При нынешних событиях -- вполне
оправдано, ни звуком не попрекну.) На нашей улице семафоры не работают, и
Джеффрик теперь боится переходить дорогу (Интернет и "мыло" -- перекрыли,
гады). А еще телефон шипит и хрипит, плохо все слышно. Пиши нам почаще, а
лучше приезжай, мы скучаем".
И неразборчивая каракуля в углу, вроде как детская подпись...
Дурацкий шифр, но весьма эффективный. Не от спецов Конторы, конечно же,
или там Службы -- от случайного глаза и простой агентуры... Надо же, ребята
ни на волос не сомневаются, что похороны Господина Президента -- его рук
дело. Вот так история... Всю жизнь мне талан -- отвечать только за чужие
дела? И сколько мне отныне этой жизни осталось? А?.. Парням хорошо: они
знают, что я приду и все образуется... А мне на кого надеяться?.. Вот лопух
-- все оказались готовы к катаклизмам... кроме меня и Господина Президента.
Метро в ста метрах, но туда -- как в такси -- заказан путь, слишком много
козырных узлов наблюдения. Только пешком или общественным транспортом, мимо
любого магазина с радиотоварами. И газеток купить и жратвы, лучше
консервы...
Очумевший от новой действительности Гек тем не менее уже начал
прикидывать, что и как ему предпринимать дальше. Все видимые гангстерские
гнезда столицы, да наверное и в провинциях, разорены и растоптаны, если
судить по намекам Блондина и победным реляциям в газетах. Многие из его
ребят наверняка уцелели. И дальше что? Военные взяли власть в стране, и
много времени пройдет, пока они не обтешутся. Мастертон объявил военное
положение и мобилизацию, поскольку Великобритания прямо обвинена в
организации заговора против Президента и Республики.
Все или почти все легальные денежные потоки перестали действовать на
неопределенное время, тут ни тени сомнений нет. Это же касается нала в
зарубежных банках. Общак пока еще не пуст: шесть тонн золота -- временно
балласт, сотня лимонов в валюте, в гринах и дойчиках, это уже лучше. Просто
денег -- еще под сто лимонов, очень хорошо... Это только городской общак...
Как минимум год можно продержаться, не разваливаясь на лохмотья, даже в
данной пожарной ситуации. А там глядишь -- и основное можно распечатать:
банковские авуары и обычную подпитку с полей и нив... Придется делать
пластическую операцию, но это не самое страшное...
Какие неудачные для человека совпадения бывают... Гек, чуя непонятную
угрозу от государственной машины, чуть ли не наизнанку вывернулся, чтобы
принять и насколько можно -- пригасить надвигающийся удар... И небесполезно
ведь старался... А теперь в урочьих и гангстерских кругах будут роптать,
что-де, мол, Ларей убил Верховного Пса и этим всех их подвел под удар.
Ездил, предупреждал, намекал и никого в известность не поставил. И как это
теперь будет выглядеть в глазах уголовной общественности? Могут ведь и
попытаться... О плохом лучше не думать, а хорошего не предвидится. Ребятишки
в писульке ни словом его не упрекнули, может, с их стороны это силок,
ловушка?.. Не дай бог.
Гек шел себе по улицам и дышал весной. Уж сколько раз он ходил здесь и
верхом и низом, и днем и ночью -- а все недосуг было оглянуться,
осмотреться, как люди живут, что им надо, чем полна их обыденность? Траур
трауром, но тротуары полны народом, в скверах старушки с детьми, молодые
мамы с колясками. Вон стоят две молодухи: у каждой в одной руке коляска --
машинально дрыг-дрыг вверх-вниз, а в другой сигарета. Вот о чем они болтают,
что их заботит? Десять против одного, что у любой из них не жизнь, а
сплошные проблемы -- с деньгами, с детским здоровьем, с работой,
родственниками, мужьями или их отсутствием... Нет же, стоят и хихикают и
трещат без умолку...
Дома, дома вдоль улиц... В каждом люди обитают, кучкуются по клетушкам
и каморкам, именуемым жилищами. Дворняга бездомная бежит... С ней все ясно,
она где пожрать ищет, расписание плотное: с утра и до вечера вынюхивать
съедобный кусок. Повезет -- сдохнет, лежа на люке или в теплой парадной, а
нет -- послужит человечеству на живодерне либо в исследовательском
институте, в километре отсюда...
А люди? Кто бы они ни были, вплоть до подзаборных алкашей, поиски пищи
и крова, ну там бухла, занимают относительно меньше времени, чем у
беспризорных и диких животных, а остальное время им на что? Если подумать,
то и карьера, и творчество, и разборки, и политика -- суть проявления набора
из основных инстинктов: самосохранения, продолжения рода, сохранения вида...
Ненужный после прочтения бумажный комок фыркнул возмущенно и упорхнул в
попутный мусорный бак, а ведь можно было порвать и проглотить для
конспирации. И мороженым заесть. Гек остановился, пошарил по карманам и
подошел к мороженнице. Сколько лет не пробовал, а вдруг захотелось...
-- Эскимо есть?
-- Есть, миленький. Одну порцию?..
Зря купил... Гек облизал губы, вытянул "марочку" из кармана куртки и
тщательно обтер липкие пальцы. Потом оглядел, выбрал чистый участок материи
и аккуратно высморкался туда... Надобно было так и сохранить в
неприкосновенности память о той, детской радости, когда воробьи -- смешные,
мир -- велик и понятен, а эскимо -- с привкусом счастья...
Сколько лет городу -- пять сотен от силы. Если с предшественником
языческим взять -- еще до тысячи лет наберем. Человек с кувшинами и
наскальными рисунками -- еще сотня-другая тысяч лет с запасом. Какой была
поверхность Земли сто миллионов лет назад, миллиард лет? Не было заплеванных
тротуаров и неподобранных окурков, не было ООН и Черного Хода. Земля
ворочалась потихоньку возле Солнца, зарастая плесенью, которая потом
авторитетно самоназвалась Природой. А плесень росла, жила и умирала по
частям, преобразуя дерьмо, гниль и трупы в природные энергоносители, на
которых взросли вирусы, пожирающие ныне породившую их плесень. Мать Земля!
На хрен тебе все это надо? Тебя грызут, а ты спишь, запаршивела вся. Тряхни
ты шкурой как следует, смой в тарары все лишнее и грейся дальше, сколько
Солнца хватит. Ты ведь вон какая здоровая: мельчайший прыщик лопнул -- а и
его приссавшее человечество испугалось, великим Кракатау нарекло.
Все эти цари Природы прогрессируют, давят друг друга с возрастающим
азартом, но не успевают за расширенным воспроизводством. И ни бомбы
термоядерные, ни биохимические лаборатории не в силах пока решить эту
проблему... Любопытно, если бы, скажем, собрать все конкретные смертные
пожелания ближнему своему и исполнить -- много бы землян выжило? И как
изменялся бы процент выживших, в зависимости от культурного уровня стран, в
которых они проживали. Или культурный уровень возьмем...
Гек издалека заметил спецпатруль, лениво бредущий навстречу, и свернул
на ближайшем перекрестке. Вот задумался, не заметил, куда и ноги принесли...
Гек оказался на Старогаванской улице у дома No 30, совсем рядом с домом, где
Гек в последний раз в жизни видел Патрика и Дудю, так и не известно кем
пристреленных... Вон там, на третьем этаже, был Дудин кабинет, а тут его
мотор обычно стоял... Нет Дуди, а дом есть, и улица живет, и город, и
материк, и так далее... И каждый рядом с человеком пропорционально больший
долгожитель. А человек считает себя хозяином всего этого, творцом и
вершителем... "Блоха слона имела..."
...Или возьмем так называемую культуру... Гек вспомнил, как во время
пребывания на Сицилии он попытался из уважения к престарелому дону Паоло
прищучить некоего тамошнего борзилу по кличке Свинтус. Не успел, все мешался
какой-то дурак-мотоциклист и местные лягавые опередили, буквально на минуты.
Так вот этот Свинтус собирался взорвать Пизанскую башню, галерею Уффици и
еще чего-то там бесценное для человечества... Ну взорвал бы, и что, оскудело
бы человечество? Безмозглых туристов бы поубавилось, это точно. Чем
трижды-четырежды отреставрированная картина-шедевр лучше качественно
исполненной копии? Ведь холст у шедевра -- уже неродной, заменен, рама --
тоже, краски -- и тут, говорят, от старых мало что осталось. И в чем же
разница, позвольте спросить, между копией и так называемым оригиналом? Кроме
цены? Или если взять и уничтожить девяносто процентов сокровищ Лувра,
Уффици, Эрмитажа, Метрополитен, Прадо -- кощунство? Да ни хрена. Бо2льшая
часть мирового населения и не подозревает о наличии этих светочей культуры,
а из оставшейся ее части почти никто и не знает, что эти пресловутые
девяносто процентов шедевров наглухо закрыты в запасниках и будут там
