обрыдло.
Новость от Оры его оглушила. В тот же день он разбросал все насущные
дела и залег в Черном Ходе на трое суток безвылазно. Альтернатива у них
простая -- рожать или делать аборт. И тот и другой исход оказались для него
равно неприемлемыми; как он ни бился -- все дрянь получалась вместо идеи.
Пырь с Вакитокой ничем ему помочь не могли, сочувствовали только -- и на том
спасибо...
Через трое суток он заявился к Оре и с порога ударил ее откровенным
разговором: выложил в открытую про себя (не все, конечно) и про свое
решение. Не сразу ему удалось объяснить ей, что он из себя представляет, но
и тогда она все же удерживалась от слез, а потом уже прорвало в четыре
ручья, когда он объявил, что ей делать дальше... Уж как только он на нее ни
воздействовал -- и логикой, и разумом -- что ей логика -- ревет взахлеб и
все тут... Гек настоял, чтобы остаться ночевать, к утру вроде бы примирились
в постели, а с утра опять слезы... Тем не менее через две недели все
закончилось так, как он для них и наметил: Ора уволилась с работы,
обратилась в соответствующие службы, заранее намагниченные как надо, и
уехала жить куда-то за границу, обязательно в один из британских доминионов,
Гек специально не велел ей рассказывать ему свой конкретный выбор ("Будет
все нормально -- отыщу самостоятельно. Но это вряд ли случится раньше, чем
через пять лет... А может и того не выйдет") и пытаться установить с ним
какой бы то ни было контакт. В кредитных карточках, зарубежных банковских
счетах на ее имя и в анонимных австрийских авуарах он зарядил для нее около
десяти миллионов талеров (если пересчитать с местных валют) -- все, что
удалось с гарантией непрослеживаемо для любых спецорганов и свидетелей
собрать за эти две недели.
Богатая, беременная и бесконечно несчастная Ора выбрала Австралию,
Мельбурн, а Геку все почему-то казалось, что она уехала в Канаду...
Однако те три дня раздумий в Черном Ходе не обошлись без идей, и Гек
собрал на очередной сходняк всех своих гангстерских Дядек и авторитетных
сподвижников по Бабилону (по паре человек было и из Картагена, Иневии,
Фиб...).
"...Это отнюдь не моя дурная прихоть, парни! Каждый из вас плотно сидит
на крючке у государства, в лице его спецшакалов. Сегодня тебя, Эл, и тебя,
Втор, защищает от них круговая порука, тугая мошна, верткий адвокат и родная
бл...я Конституция. Но тут вам не гангстера с ручными тарахтелками из
подворотни. Случись что -- а были такие времена еще у современников на
памяти, -- полистают телефонную книгу, найдут и привезут десять пуль в живот
с доставкой на дом. Или вы думаете, что ваши гориллы кастетом "ПТУРС" сшибут
и вместо вас под гусеницы прыгнут?.. Дальше. Будь у меня жена и ее
прихватили бы чужие бяки, мне было бы тяжело сдерживать шантаж. А если бы и
детей в придачу... и тогда бы выдержал, но... сильно бы переживал, очень
сильно. Из вас -- все бы выстояли при подобном раскладе?.. Вопрос
риторический, это означает -- можете вслух не отвечать. Коли ты не урка --
семья святое дело, ну так -- позаботься о ее сохранности. Я чую разные
подлости от этих псов и их презуса, хотя и не могу конкретно угадать -- что
и от кого. До других идиотов нам дела нет, пусть живут как знают, нам на
пользу. Сроку даю -- год. Прикиньте, взвесьте, кто более-менее дорог и
значим -- перекрасить и закамуфлировать. Хоть развод липовый, хоть брак
фиктивный... Адреса сменить, кто сумеет, детей постарше -- учиться или
работать в другие города, а лучше за бугор. Все эти свадьбы-мадьбы, юбилеи и
фоторепортажи -- унять до минимума, хоть ставни забивайте... Кто поленится
слушать мои советы -- пеняйте на себя. Кстати, на людях и в городе в таком
количестве собираемся последний раз. Надо обсудить -- кучкуйтесь без помпы,
предельно аккуратно. Перспективным ребятам передайте примерно то же самое,
но уже от себя".
По правде говоря, Гек не слишком представлял себе, на кого и как он
будет воздействовать в случае непослушания, зато "парни" почему-то
представляли это очень хорошо и ярко, никто из них не осмелился оспорить
вслух его "советы". Расходились подавленные, заранее начиная прикидывать
тоскливые перспективы грядущих перемен. Уже за порогом "Коготка" Фант
выругался в сердцах и внятно сказал в пространство: "У шефа шмель в башке
летает, а мы отдувайся..." Многие слышали его слова, но ни один не возразил.
И никто не донес, даже его старинные недоброжелатели, братишки Гнедые.
Во время разъезда двое закадычных друзей сели в один мотор. Оба были
полноправные Дядьки в своих владениях и оба, Дядя Эрни и Дядя Тор, недавно и
почти добровольно примкнули к той гигантски разросшейся части преступного
мира, где слово Кромешника было законом.
-- Пахан, между прочим, правильное дело говорит и о нас, дуроломах,
заботится. Что, не так, что ли? -- Второй собеседник завернул матюгом и
повернул к первому жирное лицо, перекошенное злой ухмылкой:
-- Не мне, ты лучше это моей кобре растолкуй, если такой правильный! А
мне ничего объяснять не надо! Эх, жизнь, ну, подлая штуковина... Поехали,
Арнольд, к твоим шкурам, да нажремся, а?..
Было мужчинам по сороковнику с хвостиком. Первый собеседник --
отчаянный бабник, но жил холостяком, второй -- солидный семьянин,
воспитывающий троих детей. Одного звали Дядя Эрни, он же Арнольд Подкидыш,
второго Дядя Тор, он же Нестор Гиппопо. Это были заглазные клички,
наклеенные на них с юношеских лет...
Глава 15
И смерть не мила,
И жизнь опостылела.
Мрак. Боль. Вдох, выдох...
Подбритые усики, эспаньолка с проседью, волнистые кудри чуть ли не до
плеч, элегантные дымчатые очки -- вылитый профессор консерватории... Кто бы
сумел узнать в нем скокаря Бычка или даже кадрового офицера Службы Уильяма
Бонса? Однако это был он, полковник Уильям Бонс, подручный и доверенный
генерала Эли Муртеза, который сам, в свою очередь, по-прежнему был другом и
правой рукой самого Дэниела Доффера, одного из влиятельнейших лиц
государства Бабилон.
Полковника Бонс получил еще прошлой зимой, в счет старых заслуг и
авансом за будущие. Для будущих заслуг Дофферу и Муртезу требовались в доску
надежные люди, способные на многое, а также и на все, Бонс им подходил по
этим и иным параметрам.
В тот звездный для природы и Бонса вечер Эли Муртез лично пожелал
обмыть с ним "большой треугольник", и это была честь, которая очень редко
выпадала на долю рыцарей Службы. По плотоядному совету Муртеза местом ужина
они выбрали дорогущий ресторан "У Пьера", где благодаря стараниям
шеф-повара, специально выписанного из Франции еще при покойном Президенте,
старались бывать почаще самые привередливые гурманы столицы. Ресторан к тому
же славился известным либерализмом: ни один знаток не мог придраться к
качеству ритуалов, исполняемых перед ним метрдотелем и официантами во время
вскрытия бутылок, к примеру, или при подаче счета; но с другой стороны, если
какой-нибудь провинциальный нувориш требовал к рыбе мускат -- ему подавали
без звука все просимое и не раздражали деликатными советами. Как ни странно,
но и эта особенность "Пьера" нравилась очень многим: одним не приходилось
задумываться о назначении крючочков и ложечек, другие же, искоса
посмеиваясь, приятно самоутверждались на их фоне.
И десерт, как и все прекрасное, подошел к концу. Муртез сунулся своим
огромным носом в пустую ликерную рюмочку и обиженно запыхтел сигарой.
-- Черт бы побрал этих французов с их микроскопическими изысками! Я эту
рюмочку не менее чем наполовину вынюхал, а не выпил...
-- Зато каков аромат... -- философски возразил ему Бонс, прикуривая
"гавану" прямо от свечи.
-- Не спорю. Но уж кофе я одной чашечкой не обойдусь, клянусь Вакхом! И
предупреждаю вас, Уилл, счет, который вы будете оплачивать, не станет от
этого меньше.
-- От судьбы не уйдешь, ужин того стоил.
-- Ну-ну, все не так больно: ровно половину его я вам завтра или
послезавтра верну, запущу лапу в оперативные фонды...
-- Не смею отказываться. Я теперь хоть и полковник, но по-прежнему
остаюсь самым дисциплинированным офицером нашего заведения. Только
прикажите.
-- И прикажем, когда момент наступит. Шеф доволен вами, хотя и ругает
за внешний вид, ему все стрижку и двубортные пиджаки подавай, как
приснопамятному Эдгару Гуверу из Штатов. Еще ему показалось, что вы слишком
обильно орошаете столичную прессу, в ущерб провинции.
-- Есть грех, сам недавно понял это, и мы учтем.
-- Как ваш старый друг и босс -- не установили еще контакта?
-- Гм... Тут уместнее был бы термин "пахан". Нет, никак не подобраться,
нигде не засечь. Не знал бы его воочию -- подозревал бы, что он -- выдумка
желтых журналистов.
Оба рассмеялись. Муртез обернулся на шум -- в зал входили двое
посетителей -- и удивленно поднял брови:
-- Уилл, глаза мне изменяют, или я все же знаю этих двух типов?
Сейчас-сейчас, даром я разве столько лет ими занимался... Вон тот моложавый
седеющий франт носит кличку Подкидыш, а тот громадина -- Нестор Гиппопо. Оба
-- паханы в своих бандах.
-- А вот тут более уместен термин "Дядьки"...
-- Да что нам термин: пидор -- это пидор, хоть геем назови его, хоть
нет...
-- Любите Шекспира?
-- Только как творца. Ну так я прав?..
-- Да, это они, хотя к нашему "другу" прямого отношения не имеют,
насколько я понимаю современную ситуацию.
-- Прямого?
-- В последнее время некий Сторож из предполагаемой орбиты Кромешника и
этот Гиппопо стали тереться друг о друга границами своих владений. Стреляют
помаленьку...
-- И у них, оказывается, бывают проблемы, не связанные со жратвой и
выпивкой... А вид у него цветущий, морда так кирпича и просит... Боже
праведный, Уилл, что они такое вытворяют!..
-- А что? -- Бонс с осторожным любопытством глянул в их сторону.
-- Они заталкивают, если не ошибаюсь, "Курвуазье" в ведерко со льдом!
-- Действительно... Ну так они хотят, чтобы остыл.
-- Варвары, тараканы, микроцефалы! -- Французские коллекционные вина
все же сумели слегка разгорячить обычно флегматичного Муртеза. -- Теперь им
как следует придется напрячь языковые сосочки, чтобы вкусить прелесть
букета. Хотя если на голодный желудок и не в конце трапезы, и в дубовую
голову...
-- Не беда, недостаток температуры они возместят количеством. О, что я
говорил!..
Гиппопо и Подкидыш, конечно же, не стали нюхать пробку и рассматривать
рубашку, а запросто налили в бокалы граммов по семьдесят тягучей влаги,
чокнулись и залпом опорожнили. Для аппетита. Даже если бы они принялись
вместо закуски обгладывать друг друга, многоопытный официант и глазом бы не
моргнул: такие господа хоть и заталкивают салфетку за ворот, но платят
хорошо и не капризничают, и не рассиживаются подолгу.
-- Скоты. Хотел бы я знать, что они так горячо обсуждают в данную
минуту. Хотя, вероятнее всего, баб или результаты скачек на ипподроме.
-- Может, имело бы смысл организовать здесь прослушку? Тут интересный
для нас народ бывает...
-- Нет, Уилл, дохлый номер: основной владелец "Пьера" и начальник
президентской канцелярии женаты на родных сестрах. А любая прослушка
подобного масштаба в нашем вонючем крысятнике, именуемом по недоразумению
государственной машиной, почему-то становится известной всем и вся на второй
день. Представляете, что может начаться, тем более что у многих, высоко
сидящих и сладко жрущих, рыло и без того в пуху... Увы. Скажите, Уилл,
