-- "Всего через десять лет"! Легко вам говорить, а я не проживу
столько. Вы не пробовали, к примеру, ходить в туалет в моем положении?
-- Однако же ты делаешь это сама, без посторонней помощи. А один мужик,
Ривс, что ли, который Супермена играл, и этого не может. Но живет и
надеется.
-- И пусть себе надеется. А через десять лет вся моя лучшая половина
жизни будет позади, да еще и неизвестно, что тогда будет с современной
наукой...
-- У тебя есть лучший вариант?
-- Может быть, и есть. Какой способ расставания с жизнью самый
безболезненный?
-- Инфаркт во сне.
-- Я имею в виду сознательный уход...
-- Глубоко перерезать себе вены на руках и ногах, сидя в горячей ванне.
Некоторые предпочитают вешаться. Специалисты говорят, что многих это
напоследок возбуждает. Впрочем, я знавал успешных самоубийц, но никто не
сумел рассказать толком об ощущениях.
-- В ванне... Это для меня не так-то просто...
-- Подкупи няню. Тебе сколько лет?
-- Четырнадцать, пятнадцатый.
-- Через десять лет тебе будет двадцать четыре, на десять меньше, чем
сейчас твоей маме. Ты вся в нее на внешность. А она красотка, каких
поискать! Вот будет номер: умрешь и не узнаешь, какая она -- любовь. Не
обидно?
-- Дядя Стив, вы очень жестоки...
-- Можешь называть меня на ты.
-- Я уж так как-нибудь...
-- Поплачь, поплачь, если дальше меня выслушать не хочешь.
-- Ах, вы еще не закончили, да? Я внимательно жду продолжения...
-- Вот тебе твой платок; ты реви да слушай. Десять лет прошло. Тебя
поставили на ноги. Ну посмотри на себя в зеркало: двадцатичетырехлетняя
корова Фекла и только. Да. А как же? Образования нет, за фигурой и
внешностью не следила, денег зарабатывать не умеешь. Только на живодерню и
дорога, и не фиг ждать десяти лет в таком случае...
Анна заплакала навзрыд. Гек предполагал подобное и нарочно подобрал
момент, когда у няни был выходной, а Луиза поехала в город за покупками, так
что некому было вмешиваться в воспитательный процесс...
-- Ты мне напоминаешь в данную минуту "умную Эльзу" из твоей детской
книжицы, что мы тогда на чердаке нашли. Одно только это мешает мне присесть
рядом и разнюниться за компанию... Ты помнишь, о чем там шла речь?.. --
Девочка не отвечала и продолжала громко плакать.
-- Не о чем плакать, десять лет еще не прошли, Анна. Ты пока еще
красива и относительно образована для своего возраста. А выглядишь гораздо
моложе своих лет и рассуждаешь соответственно, как десятилетняя. Как,
например, ты собираешься зарабатывать на жизнь? Стыдновато ведь надеяться на
одно наследство?
-- Шапочки буду вязать и торговать ими на подземных переходах. Что же я
еще могу -- рикшей работать?
-- Вовсе нет. Но сперва давай разберемся с венами и ванной, а потом уже
перейдем к делу и серьезно все обсудим.
-- Давайте сразу к делу, а то я от ваших утешений с колесами в окошко
выброшусь...
-- Хорошо. Итак, ты готова ждать десять лет?
-- Да.
-- И научиться самостоятельно зарабатывать?
-- Хочу.
-- И заботиться о фигуре и красоте?
-- Это уже мое дело.
-- Иными словами -- тоже согласна. Ну и формальное образование?
-- Зачем оно? И в свою школу я не вернусь ни за что.
-- Еще бы, это как раз понятно... А хочешь, организуем тебе интернат,
где вокруг будут дети с точно такими же проблемами? -- Анну передернуло от
отвращения.
-- Да я лучше умру на месте, чем терпеть жизнь среди калек...
-- Вон как! Ты, как я погляжу, очень добрая девочка, не жестокая к
несчастным людям, не то что я. Конечно, мало приятного -- белому лебедю быть
среди уродов...
-- Дядя Стив, не надо так. Я неудачно сказала, и мне противно из-за
этого. Просто, если есть возможность жить... иначе, зачем обязательно в
резервацию стремиться? Я как представлю себе...
-- Когда у тебя все наладится, ты все же вспоминай иногда, что где-то
живут люди, которым, в отличие от тебя, даже надеяться не приходится. А они
живут... Ну ладно, к делу. Я разузнал, учиться можно заочно, основания у
тебя есть. Твоей маме объяснят, что к чему, и она все устроит. Будешь
учиться дома. Ты в компьютерах рассекаешь?
-- Папа когда-то показывал, но я уже все забыла. А что?
-- Так ведь для тебя компьютер -- идеальное решение множества проблем.
И он же -- здоровенный кусок хлеба в будущем. Поехали в подвал, посмотрим на
наследство твоего предка. Там, как я видел, аж два компьютера стоят. Или
этого нельзя?
-- Д-да нет, можно... А вы что, разбираетесь в компьютерах?
-- Разбираюсь -- очень сильно сказано, но с некоторыми клавишами
знаком. Пойдем, если тебе это подойдет -- будем учиться вместе, как два
чайника. Порознь, конечно, но параллельно; и еженедельно, скажем,
пересекаясь у тебя дома...
-- Поехали!..
Щеголяя своими новоприобретенными знаниями, Гек вдребезги раскритиковал
один из компьютеров: и видеокарта-то у него дрянь, и "винт" -- двадцать
метров прошлого века, и "ДОС" старенькая... На обсуждение второй машины
квалификации у Гека не хватило, видно, что это совсем другой этаж, который
Фанту по плечу, но отнюдь не ему...
-- Вот этот тебе подойдет. Только мы его апгрейдим, приведем в божеский
вид. Прежде всего -- монитор. Эту рябь в глазах здоровый мужик долго не
выдержит, не то что маленькая девочка.
-- Я, между прочим, уже девушка и не маленькая. И даже в этом проблемы
каждый месяц! Фу...
-- А невинным девушкам еще опаснее глядеть в эту моргающую задницу. Как
твой папа выносил?
-- Дядя Стив, про какую рябь вы говорите?..
Гек осекся. Почему-то кроме него никто не хотел замечать утомительного
мерцания компьютерных и телевизионных экранов и ламп дневного света. Может,
у него с глазами что-нибудь не в порядке? Надо будет обязательно у окулиста
провериться.
-- Неважно. А вот был я в лаборатории одного парня, так у него и экран
больше, и... изображение лучше. (Гек сразу выделил два монитора в хозяйстве
у Фанта, которые если и мерцали, то вполне терпимо, не раздражая глаз. И
Фант, слегка удивленный прыткой проницательностью шефа, объяснил ему, что
"стекла" -- последний писк, частота какой-то развертки -- 85 чего-то там,
герц, что ли...) Монитор заменим, карточку соответственно. Мозгов -- восемь
метров... да чего стесняться -- шестнадцать засадим! Диск -- сто семьдесят,
саунд-бластер вживим, колонки, вот тогда дело пойдет. И процессор трешечку,
плюс арифметика, это обязательно. Флопы косые, из софта пока -- дос и винды,
я только с ними знаком, и то слабо... Говорят, еще компьютерные
компакт-диски появились, но я только слышал, а видеть не доводилось... И
обязательно модем, самый крутой, почти на десять килободов. Он тебе очень
понадобится.
-- Зачем? И я ничего не понимаю в этой тарабарщине. Папа тоже частенько
нес какую-то ахинею на непонятном языке.
-- Эх, Анна! Этому как раз научиться проще всего... Что значит зачем?
Модем -- сила, это и связь, и общение, и обмен деловой информацией. Поймешь
компьютер -- перед тобой мир откроется, не чета телевизору... И ты спокойно,
свободно и с интересом обретешь любимое дело, да еще приличные деньги будешь
с этого выколачивать. Программисты и разработчики хорошо получают, а
работают -- головой, а не педалями. Или у тебя иные варианты есть?
-- Нет, пожалуй, с ваших слов все это выглядит очень привлекательно...
Вы меня будете учить?
-- Да. А ты меня. Сбор -- раз в неделю у тебя. Первое занятие -- прямо
сейчас. Олл райт?
-- О`кей!..
Бежали дни, недели, месяцы... Гек исправно бывал у Малоунов примерно
раз в неделю, тщательно конспирируя свои визиты даже от своих ближних: ему
не хотелось, чтобы кто-то мог точно вычислить его появление в определенном
месте. Знали о встречах Анна и Луиза, но с этим риском приходилось
мириться... Гек, пожалуй, был поспособнее в компьютерной науке, а у Анны
было гораздо больше времени, поэтому они прогрессировали примерно с равной
интенсивностью и им было интересно общаться...
Дело было глубокой осенью. Однажды Гек и Анна, обложившись горой
дискет, сидели, как обычно, возле компьютера и возились с новой версией
"си-борланда", как вдруг Гек внезапно сообразил, что сегодня пятое мая, день
рождения Вика Кессела, а он обещал заехать на торжество. К тридцати трем
годам Вик заметно продвинулся, и Гек решил лишний раз поддержать его своим
присутствием, чтобы остальные ребята, типа Сторожа и Малыша, не очень
хватали его за шиворот. Парень верный, и надежная рука никогда не
помешает... Гек наскоро попрощался и покинул дом Малоунов, а Луиза и Анна,
мама и дочь, остались посидеть на кухне и попить кофе с птифурами.
-- Мама, знаешь, все-таки дядя Стив такой странный...
-- Что ты имеешь в виду, доча?
-- Ты ведь видишь, что мы с ним парочка юзеров, компьютерных любителей.
Это накладывает свой отпечаток на многое. Я стала себя ловить на том, что у
меня и язык и ассоциации тесно стали связаны с этим миром. Так вот, он
напоминает мне одну операционную систему, им очень любимую...
-- Ты вся в отца. Мне, например, в жизни не понять, что такое
операционная система, или какой-то винчестер...
-- Это не так важно, мама. Что касается системы, то она позволяет
решать одновременно целый ряд задач: распечатывать, таблицу набирать, "мыло"
варить и так далее. Вот и дядя Стивен такой же устойчиво-закрытый: для
каждого человека или дела у него выделен как бы отдельный фолдер, папка с
тесемочками. Заклинило с ней -- он папочку закрыл, что-то шредернул,
остальная система работает как ни в чем не бывало и перезагрузки не требует.
С ним общаться легко и интересно, но кто он, что он, чем живет и дышит,
помимо нас, чем занимается -- я лично не понимаю. И вообще -- что ему от нас
надо, я ведь тоже не знаю. Может быть, он за тобой ухаживает?
-- Нет, Анна, не ухаживает. И я его не понимаю в чем-то, но ничего
плохого он нам не делал, выгоды же от нас ждать... Он только помогал, и
весьма существенно...
-- А папа ему тоже много помогал!..
Луиза горько задумалась. Однажды днем, когда Анна неожиданно приболела
и к приходу Ларея спала у себя крепким сном, он согласился выпить чашечку
кофе с Луизой. Они говорили, о чем -- она уже не помнила... Потом вдруг все
как-то так получилось... Наверное, она сама виновата, что Ларей превратно
истолковал ее слова... И не нашлось никаких сил даже для малейшего
сопротивления... Она до сих пор не понимает, как это произошло, ведь до того
дня она была абсолютно верна Джози и не знала другого мужчины... Но их
связь, начавшись так стремительно, практически прервалась после второго или
третьего раза. Так глупо... Однажды она, не вполне владея собой, назвала его
Джози... И все. Были еще две неудачные попытки, но Ларей явно к ней охладел
как к женщине, у него ничего не получалось. С тех пор их отношения
оставались вполне дружескими, но не более того. (Гек тоже помнил тот момент.
Тень Малоуна легла между ними, и Гек ничего с собой поделать уже не мог,
эрекция ему не подчинялась. Он и сам не ожидал от себя эдакой мягкотелой
чувствительности, но что случилось -- то случилось. Пришлось со вздохом и с
философским смирением вернуться к привычному -- к рынку профессионального
сексобслуживания.)
Потеря к потере, беда к беде. Только все наладилось -- материально и с
Анной -- вновь утрата: погиб Леонардо Коррада, покончил жизнь самоубийством.
Жизнь так несправедлива: даже здесь пришлось плакать одной, ни Анна, ни
Ларей не пожелали разделить ее горя.
