наганом можно отбиться в первые, самые важные секунды. Главное не замарать
одежду при подъеме, но Гек уже придумал, где и как будет выходить на
поверхность -- аккурат неподалеку от "Коготка".
Лето в Бабилоне. Ночи серы и коротки. Когда тучи и дождь, то и день сер
и люди, и мосты и улицы, но вот расчистилось небо, стукнулся мягко об
асфальт солнечный луч, за ним еще один, неизвестно откуда посыпался со всех
сторон детский галдеж, воробьи и голуби засновали веселее в поисках
съедобного мусора, щерятся в обшарпанной улыбке арки проходных дворов --
город на краткий миг становится приветлив и мягок.
В восемь часов пополудни -- совсем светло, да еще тучи разбежались --
кто куда, солнышку нет уже хода во дворы-колодцы, но оно еще полный хозяин
на улицах, уложенных с запада на восток. Тепло и сыро, но уже мгновенно
подсохли тротуары, испарились, оставляя после себя грязные кружочки,
капельки воды с капотов роскошных моторов, вновь расправили крылья
многочисленные запахи: от урчащих двигателей, с помоек, из распахнутых
форточек...
Обе стороны узенькой улочки на подступах к "Коготку" заставлены
автомобилями, да все непростыми -- от джипов до "кадиллаков", в каждом сидят
молодые люди с квадратными плечами и телефонными трубками наготове, охрана
больших людей. Сами же боссы внутри, праздновать собрались, ждут
Ларея-Кромешника, который только что откинулся с зоны и вот-вот прибудет, по
крайней мере -- так пообещал. По периметру квартала, и в укромных местах, и
напоказ, расставлены люди Арбуза -- это его территория, и он в ответе за
сегодняшний вечер. Все ждут, и на улице и внутри, и всем до смерти любопытно
взглянуть на Самого! Уж сколько о нем слухов было, сколько воспоминаний и
вестей с далеких приполярных зон. Целое поколение новых ребят выросло за это
время; тех, кто помнил и знал Ларея лично, -- немного и почти все они в
большом авторитете нынче. А тоже нервничают -- как-то теперь будет...
"Коготок" только по названию и остался "Коготком", харчевней и
штаб-квартирой прежней Гековой банды; Эл Арбуз трижды перестраивал его за
прошедшие годы, превратив в маленький роскошный клуб для узкого круга
вечерних посетителей, как правило, ранее неоднократно судимых и связанных с
Элом узами дружбы и подпольного бизнеса. Обеденный зал впускал в себя обычно
пять, от силы семь человек, сегодня же собралось около двух десятков высоких
гостей, все как на подбор -- бабилонские авторитеты лареевской ориентации.
В "Коготке", в главной зале, построили настоящий камин из дикого камня,
но сейчас -- время летнее -- поместили электрическую имитацию, по узорчатому
паркетному полу разбросали в кажущемся беспорядке тигровые и медвежьи шкуры.
Кофейно-белый потолок весь был в золотой лепнине, тяжелые, темно-зеленого
бархата портьеры закрывали окна с мощными жалюзи, двери на кухню и в туалет;
мебель -- громоздкая, ореховая, якобы из эпохи Австро-Венгерской империи.
Парадная двадцатичетырехрожковая люстра не горела: взамен ее на длинном,
покрытом роскошной льняной скатертью столе стояли серебряные шандалы, по
шести свечей на каждом. Но все равно в зале было бы темновато, если бы света
не добавляли электрические светильники, искусно вмонтированные в панели на
стенах, а так -- царил мягкий полумрак, при котором вполне можно разобрать
короткую газетную заметку, но трудно читать книгу. Вся эта купеческая
элегантность была предметом восхищения и ревнивой зависти коллег Арбуза по
ремеслу. Кое-кто попытался было завести в своих районах нечто подобное, да
все как-то не так выходило -- то ли бордель выстраивался, то ли офис пополам
со свинарником.
Без пяти восемь. Съехались все приглашенные, пора свечи зажигать,
только эти скоты Гнедые неизвестно где запропали, но это их проблемы... И
трубка автомобильная отключена. Хоть бы раз по-людски все сделали, так
нет...
На улице тоже поглядывали на часы: Ларей, говорят, не терпит опозданий
и сам старается быть пунктуальным. Залитая вечерним солнцем улица непривычно
тиха: мамаши, оценив ситуацию из окошек своих квартир, быстро-быстро загнали
чад по домам, хулиганистые подростки, снедаемые любопытством, целыми бандами
засели по подвалам и чердакам, чтобы на улице эти шкафы рыла не начистили --
кого-то ждут... А хрен его знает, может, разборка будет, гильзы потом
пособираем... Шел один пьяный, фишки не рюхая, подошли, ни за что ни про что
стукнули промеж рог и пинками прогнали прочь. Квартальный со всей семьей
отправлен в трехдневный тур в Бразилию от местной турфирмы по путевке,
которую он выиграл в уличную лотерею. С патрулями, со всей сменой, Арбуз
договорился, чтобы не совались, от конкурентов подляны не предвидится, да и
парни по всему кварталу стерегут.
Улица пустынна. Вдруг, откуда ни возьмись, по ней идет человек. В
костюме без галстука, руки свободны, шаг спокойный... мама родная, это же
ОН! Откуда он взялся? До "Коготка" ему метров двадцать... пальцы нервничали,
раз-второй не по той цифре ударили, Эл замордует, если не успеем
предупредить, господи, откуда он нарисовался, что никто не видел, не
предупредил на подходах... Фу-у-х, пронесло! Тормознулся с Гнедыми. Эл, Эл,
он здесь...
Хитрые Гнедые давно уже подъехали к "Коготку", но входить не стали,
предпочли сидеть в своем моторе, невидимые за тонированными стеклами.
Наружная охрана видела, что автомобиль -- "свой", привычный, внутрь и не
заглядывала, а гости Арбуза и сам он не удосужились выглянуть на улицу,
чтобы лично проверить обстановку. И как только Ларей обнаружил свое
присутствие, Пер и Втор с ухмыляющимися рожами выскочили из мотора и заорали
слова приветствия шефу.
Ларей ничем не выдал своего удивления (да и не удивился вовсе: прежде
чем выскочить на улицу, Гек из укрытия минут десять внимательно изучал
обстановку перед "Коготком", через лобовое стекло засек и Гнедых),
остановился, приобнял обоих за плечи. Перу при этом слегка врезал по
загривку, и так, втроем, они подошли к двери, которая немедленно отворилась
перед ними.
Арбуз успел метнуть косяка в сторону хитрожопых подхалимов, но они --
ноль внимания, фокус-то удался, отметились перед Лареем раньше всех.
-- Бабы будут?
Арбуз в растерянности оглянулся на Сторожа, словно ища поддержки, но и
тот смешался, не зная, как ответить.
-- Гм, -- Арбуз откашлялся, -- только скажи, никаких проблем, но в
первой части нашей программы они не предусмотрены.
-- Обязательно скажу. Но попозже.
Свечи горели. Столовое серебро и саксонский фарфор как бы приобщали
присутствующих к обычаям и стилю светского общества, и многим это очень
нравилось. Арбуз специально проследил, чтобы тускловатое старинное серебро
было надраено до блеска, а перед каждым из присутствующих обязательно лежала
не только вилка и нож, но и еще какая-то короткая вилка (Эл объяснил, что
для рыбы).
Гек оглядел стол: всего было навалом. Салаты, шубы, винегреты, колбасы,
ветчины, фрукты... В хрустальной глубокой вазе посреди стола черной горкой,
килограмма на три, красовалась свежая икра, контрабандная, только что с
побережья. И оливки есть, а Гек их очень любил, и соусы и горчицы черт те
какие... А горячее, видимо, потом принесут. И среди всего этого великолепия
сиротливо, соки и лимонады не в счет, прижимались друг к другу три бутылки
шампанского. На двадцать-то с лишним рыл.
-- Ну, Эл, молодчага! Хорошо выглядишь, прямо как Дон Корлеоне на
свадьбе дочери. И смокинг, и перстни, и бабочка... Только с бухаловым
подкачал: парням пить нечего. Пошли кого-нибудь за коньяком, чтобы все как у
людей было, ну в самом-то деле -- смешно.
Арбуз засопел смущенно, сунул лицо за портьеру, загораживающую кухню,
окликнул кого-то... Двое молодых парней в одинаковых черных костюмах
выскочили в залу, каждый прижимал к груди по несколько бутылок. Гости
оживленно загудели.
-- Штопоры, штопоры неси, одним не управиться. -- Добровольцы захлопали
пробками, уставляя стол обезглавленными панфырями -- сплошь "Наполеон" и
местный "Президентский", девять звездочек... Шесть литров -- для начала
хватит.
-- Теперь порядок. Эл, командуй.
Гек, естественно, устроился в торце стола. По правую руку от него
разместился Арбуз, по левую -- после короткой борьбы -- Тони Сторож, рядом с
ним Малыш, напротив Малыша -- Ушастый, рядом с Ушастым Китаец, рядом с
Китайцем Вик Кисель, напротив него и Китайца расселись Гнедые (Пер все еще
был красен после неудачной попытки захватить у Тони место поближе к шефу).
Дальше сидели Фант, Ворон, Блондин, Профессор, Шустрый и так далее, помельче
калибром и стажем совместной работы. Должен был приехать из Картагена
Сим-Сим, там обосновавшийся после освобождения, но валяется в госпитале с
перитонитом. Красный прислал поздравления, роскошный гобелен местного
производства и горячие извинения: никак не отъехать -- дела...
По знаку Арбуза расплескали шампанское на дно больших фужеров, кое-кто
нерешительно потянулся к коньяку... Гек тронул за локоть Арбуза и встал.
-- Сидите, это я чтобы удобнее речь было толкать. Коньяк налить... По
полной. Рад вас видеть ребята, в добром здравии и на воле. За встречу! --
Гек налил шампанское в рюмку, какую остальные задействовали под коньяк;
когда пена осела, вина в ней осталось едва ли на треть, но никто этого
тактично не заметил и не напомнил, что шеф сам первый и нарушил свою команду
"по полной". Все вскочили с рюмками в руках.
-- За Ларея!..
-- С возвращением!..
-- За волю!..
-- За шефа!.. (Фант выкрикнул, зараза упрямая...)
Выпили. Сели. Гек опрокинул свою рюмку единым махом, сморщился, ухватил
бутылку за длинное горло:
-- "Дом Периньон". Ну и кислятина. Где кока-кола? Плесни, Тони.
Ушастый тотчас проглотил недопрожеванную закуску, отхлебнул. Точно, аж
скулы сводит. Ну, Эл, тамада хренов, мог бы ради такого случая и на
полусладкое расстараться, не досмотрел... А Фант -- ничего, коньяк пить не
пьет, а шампанское потягивает, как будто так и надо, с понтом дела, нравится
ему. Образованный...
Гек медленно жевал салат из свеклы с селедкой, "курицей морскою", и
поочередно разглядывал своих драбантов. Все дружно увлеклись разглядыванием
тарелок и их содержимого, нет-нет да и прокидывая быстрый взгляд на угрюмого
шефа -- молчит, думает о чем-то. Рассердился, что ли?
Ребята взматерели. Молодежи почти нет: Фанту возле тридцатника, Элу с
Тони под сорок, столько же Китайцу. Малышу тридцатник, Киселю немногим
больше... Ворон молод и Блондин, но опять же относительно, четвертак уж
разменяли мальчишечки... И все привыкли к самостоятельной жизни, когда над
душой никто не висит. Одной рюмки мало, напряжены, веселье не клеится.
-- А ну, еще по одной! Эл, распорядись... За тех, кого уж нет с нами.
Помянем ребят, земля им пухом. Всех не перечислить, а пусть каждый молча
вспомнит тех, кто по сердцу, оно и правильно будет. -- Гек налил себе
кока-колы, то же сделали искательные Гнедые, Фант долил к себе в бокал
остатки шампанского из последней бутылки, остальные предпочли коньяк.
-- Джеффри! -- Фант поперхнулся и вытянул шею в его сторону. -- Ты
"Коготок" простукивал перед банкетом? -- Арбуз и Фант одновременно затрясли
головами: еще бы, почти неделю подряд Фант со своими ассистентами изгалялся,
перепробовал на стенах "Коготка" и в округе весь свой арсенал -- чисто
абсолютно.
-- Хорошо. Не то что бы тайны какие обсуждаем, а не люблю, когда всякие
лягавые лезут в морду грязными когтями. Блондин, э-э, Джек, ты Сим-Сима и
