Дельфинчик, ведший сходняк, только головой покрутил, слыша такую речь, но
поразмыслил, уточнил вопросом и вдруг заявил, что сам он, не в юности,
правда, а лет пятнадцать назад, Ларея видел: точно, под пятьдесят ему было,
или за сорок, если угодно... В этих чудесах надо будет разобраться, но Ларей
законный урка. Более того, он -- последний Ван, живая реликвия старых
времен. Может, он черту душу продал, но это его личное дело. Захочет --
обратно выкрадет. Давайте утверждать зырковых по зонам и территориям. Ацтек,
с тебя начнем...
И пришло лето. Гек вышел на волю утром, после развода и завтрака, в
возрасте тридцати пяти лет с половиной. Вся знать, все нетаки и фраты, кто
имел такую возможность -- вышли его провожать, и администрация не
препятствовала этому, ведь не каждый день случается такое. Полтора центнера
индийского чаю бросил на зону Гек в виде отвальной, из своих кровных, не
трогая общак; да и что жалеть: своих денег -- миллионы, за жизнь не
истратишь. Впрочем, Гек не видел особой разницы между своими деньгами и
общаковыми, в том смысле, что его насущные потребности были неизмеримо
скромнее возможностей, а общак -- дело живое, туда сколько ни сунь -- всегда
применение найдется: то зону малолеток подогреть, то псов подмазать, то
крытку на дыбы поставить -- всюду деньги нужны. А в последние годы Гек
сделал открытие: безналичные бывают удобнее, а стало быть, изволь,
отрабатывай механизмы перелива нал в безнал (наоборот -- не проблема), благо
есть на воле родные структуры...
А за вахтой его ждал одинокий хлипкий "фордик" с Ушастым за рулем. Так
велел Гек, и его распоряжение выполнили буквально. Однако и Арбуз, и Сторож,
и все остальные схитрили, понимая, что шеф не будет трындычать на них в этот
день: когда чартерный двухмоторный самолет с двумя пассажирами на борту
приземлился на глухом летном поле в сорока километрах от Бабилона, у кромки
их ждал с десяток роскошных лимузинов, сплошь "мерседесы" и "кадиллаки" --
вся команда главарей прикатила встречать.
-- Вы бы еще цветы в букетах принесли, -- буркнул Гек Арбузу, по
очереди обнимая каждого встречающего. -- Но -- рад, всем вам рад и
благодарен, что уважили.
Собрались ехать, но вот загвоздка: чей мотор выбрать -- Сторожа,
Арбуза, Фанта?..
-- Вик! Кисель, рожа каторжная, которая телега твоя? С тобой сяду,
дольше всех не виделись. Показывай.
Что ж, хитромудрый шеф решил никого не обделять выбором и сел к Киселю.
По крайней мере никому не обидно, к Киселю никто не ревновал...
Кисель, широкоплечий и кривоногий, одного роста с Геком, заурчал
довольнехонький, улыбка разъехалась поперек всего ромбовидного лица. В свои
тридцать два он имел уже приличные залысины на покатом лбу и прекрасные
вставные зубы из металлокерамики. Образование по-прежнему не давалось ему в
руки, однако на бизнесе его это никак не сказывалось, поскольку природный
ум, в сочетании с осторожной властностью и безудержной энергией, заменяли
ему все остальное. А занимался он, с подачи Гека, строительными подрядами,
где конкуренция между бандами была особенно сильна: экономика столицы
переживала бум, и через коррумпированную казну в карманы удачливых лились
бешеные деньги. Приходилось и постреливать, и запугивать, и экстренно
доставать специальные сорта цемента, только вот банки грабить нужды уже не
было... Все остальные команды из Гекова гнезда так или иначе имели у него
свою долю, и Кисель, не будучи очень уж большим авторитетом, умудрялся
ладить и с Гнедыми, и с Ушастым, и с Дядьками -- Арбузом и Сторожем.
Четыре мотора выстроились впереди, пять пристроились в хвост, и
блистательный кортеж с ревом понесся в столицу. Радость Киселя омрачало
только одно обстоятельство: курить хотелось страшно, но об этом и думать
было нечего, когда рядом некурящий Ларей... Так и шел треп до самого города
-- кого видел, да о ком слышал, как семейная жизнь, да как зовут собаку...
-- Эй, малый, -- Гек похлопал по плечу водителя (киселевского
двоюродного племянника), -- тормозни-ка вон там, подальше за остановкой.
Вик, брякни по рации на первый мотор, чтобы остановились... Ну по телефону,
какая разница.
Гек выбрался из мотора прямо под мелко-мелко моросящий дождик, не
по-летнему холодный и противный. Захлопали дверцы, к нему уже бежали с
встревоженными лицами и Тони, и Эл, и остальные... Задние автомобили кортежа
угнездились прямо на автобусной остановке, но водители, матерясь сквозь
зубы, терпеливо выворачивали свои автобусы и объезжали рядом, не
жестикулируя и не бибикая, -- с этой поганью лучше не связываться, их даже
постовой не видит...
-- Все нормально, парни. Ноги затекли, укачало с непривычки, вот и
вышел размяться. Где и на сколько намечен ваш светский раут, он же банкет,
он же мальчишник?
-- В "Коготке" на восемь вечера. А пока мы думали...
-- И правильно делали, Эл, что думали. В восемь вечера я туда подойду.
Теперь же не фиг гусей дразнить своими моторами и манерами. Езжайте, я же
сам прошвырнусь по городу. Один. Соскучился, честно говоря, по одиночеству.
Вперед, вперед и побыстрее, мы тут не клоуны на арене цирка... Эл! Ромштексы
будут? И хорошо бы крабов.
Глава 12
Тик-ток, так-тук-тек --
Скачет весенний дождик
На первом ручье.
Город здорово изменился за шесть лет. Стало больше рекламы, ярких
вывесок, автомобилей. По-прежнему всюду висели портреты Господина
Президента, но они уже почти сливались с фоном иных плакатов и портретов,
жрущих, улыбающихся и обещающих неземное блаженство для владельцев кофеварки
и кроссовок. И люди другие... Да нет, те же люди, просто они не знают ходьбы
под конвоем и не боятся попасть в непонятное из-за серег в ухе или еще
чего-нибудь такого, неположенного. Да-а, одичал...
Гек шел и заново привыкал к ощущениям простого прохожего: никто не
расступается перед ним, никто не шепчет за спиной, ходят, толкаются даже.
Как все забавно.
Гек решил перекусить в харчевне, где молодые люди в одинаковых одеждах
мгновенно содрали с него изрядную сумму, взамен отдав здоровенный круглый
бутерброд, кока-колу в бумажном стакане и странного типа картофель -- вроде
бы жаренный полосками, но очень легкий, как воздушный. В зале было пусто,
опрятно и скучно. Гек и раньше видел подобные заведения, но теперь они
торчали на каждом шагу, и Геку любопытно было отведать местную кухню.
"Кухня!" Ерунда какая-то.
Вот и книжный магазин, где Гек привык в свою бытность на воле пополнять
"подземную" библиотеку, но не было настроения заходить, хотя неизменный вид
обшарпанного магазинчика порадовал его сердце; сквозь пыльную витрину Гек
рассмотрел, что старичок-продавец все тот же.
Два часа пополудни. Он сыт, до восьми свободен, наличность имеется...
Нет, сегодня не до баб. А вот лучше он проведает "Черный ход", пылищи небось
на метр накопилось... Возле парадняка, где в бывшей дворницкой находился
секретный лаз в подземелье, лежали выброшенные облысевшие елки, следы
новогодних праздников, картонные коробки, иной мусор -- вроде бы уже и не
трущобы, но пока и не цивилизация, черт бы побрал этих скотов, гадят прямо
под себя. На зоне бы такое... Ладно, здесь не зона...
Дом принадлежал, по инициативе Гека, банде Дяди Тони Сторожа, и
квартиры первого этажа пустовали по его же повелению, мол, пригодятся для
будущих идей (каких -- Гек не пояснял, а спросить у него было некому).
Гек легко вскрыл дверь отмычками (оба комплекта ключей были им
специально оставлены внутри, а дверь запиралась автоматически),
составленными еще на зоне, и вошел в квартиру. Здесь явно бывали люди
пару-тройку раз, может воришки, может службы коммунальные -- смятые бумажки,
окурки -- раньше их здесь не было... Однако ничего не украдено, да и нечего
здесь красть, разве что чугунную ванну с ободранной эмалью -- ни мебели, ни
обоев, вместо паркета -- деревянные половицы, источенные всякими там
древоточцами... У унитаза Гек, еще до зоны, лично отколотил изрядный кусок
-- из тех же соображений, чтобы не разорили... Ключи в тайничке на месте,
там же свечи и спички (фонарик -- дело ненадежное после такого перерыва),
круглый люк в прихожей на месте, не сразу и найдешь... Гек оставил ключи на
месте, но вынул пакет, из него добыл и натянул на себя "бумхлопный"
дешевенький комбинезон, чтобы не испачкаться при спуске, и глубоко-глубоко
вздохнул: "Еще немножко -- и я дома".
А пыли накопилось гораздо меньше, чем он представлял, видимо, исходного
материала для нее было маловато. В помещении тепло, зимой и летом около
двадцати. Заготовленные когда-то тряпки, конечно же, обветшали в труху; Гек
разодрал на части комбинезон, разделся до трусов и принялся за уборку.
Сплошь хромированная и никелированная сантехника выдержала, но коричневая
вода минут двадцать хлестала из раскрученных до отказа кранов, прежде чем
Гек удовлетворился степенью ее чистоты и прозрачности. Пыли-то вроде бы и
немного, да пока ее сотрешь со всей поверхности, особенно с книг, -- семь
потов сойдет. Полиэтиленовую пленку с кровати долой вместе с пылью -- все
облегчение, матрац придется поменять -- не сопрел, так слежался до каменной
консистенции... Полкомбинезона ушло на то, чтобы протереть смазку со всего
оружия, табуретки не скрипят, лампочки все до единой целы -- ах, здорово,
хоть сегодня ночевать можно, надо только жратвой затариться и питьем. И
одежды подкупить, плюс пару комбинезонов. На полках, на книжных -- места до
фига, холодильник пусть поурчит, попривыкнет к новой жизни... Дома-то --
гораздо лучше, чем на зоне, уютнее и нет никого...
На угрюмых старопрокрашенных стенах, цвета кирпича в шоколаде, не было
ни портьер, ни гобеленов, ни постеров из журналов, пять двухсотваттных
лампочек сроду не ведали абажуров, бетонный пол -- как был, так и лежал под
ногами голышом, без паласов и дорожек. Металлический стол без скатерти и без
клеенки, кроватное белье -- тюремного почти качества и образца... Гек очень
своеобразно понимал уют, ему даже открытые всем жилищным просторам унитаз и
душевая абсолютно не мешали: то, что нужно для жизни, -- есть, принадлежит
только ему, в употреблении удобно -- что еще надо? Да, это верно... Однако
вряд ли кто из посторонних влюбился бы в это помещение даже при ярком
электрическом свете... А без света, в кромешной тиши, даже Геку иной раз
становилось жутковато, так что он частенько оставлял включенным
радиоприемник, и тот до утра наяривал шепотом спокойную музыку. И приемник
отлично работает... Если сеть сюда дотянул, то надо бы поднапрячься и
телевизионный кабель прогнать, метров четыреста -- многовато, тяжелый будет,
зараза. Или черт с ним: опять по всему маршруту маскировать придется, с
радио намучился по самую маковку... Да и радио -- баловство, при случайном
обнаружении -- как по ниточке весь клубочек размотают. Надо подумать.
"Девятнадцать часов десять минут. На волне "Эха столицы" весь этот час
с вами..." Как время-то бежит. Пора на банкет. Гек, как был в утреннем
костюме, в котором на волю выходил, двинулся на выход. Выключить,
обесточить, закрыть, специальным табачным порошком (от собак-ищеек)
подновить подходы -- вперед, путь неблизкий. Гек захватил с собой, за спину
за пояс со специальной петелькой, легкий ствол, старинный наган, поскольку
не любил пристегивать кобуру, а современные страшилы хоть и убойны, да
тяжелы и объемны -- отовсюду видны, если приглядеться. В случае чего и с
