железное решеточное алиби, которое не мог опровергнуть даже самый
изобретательный следователь. Запахло скандалом, поэтому суд, прокурор и
казенный адвокат утрамбовали процесс в один день. Так Соломан оказался в
Эльдорадо (с приходом Ларея и сама зона поменяла название, "Аргентиной" по
привычке ее называли только лягавые, а сидельцы старались не ошибаться в
названиях, себе дороже).
Гек сидел на табуретке посреди сушилки и внимательно слушал рассказ
Соломана. За его спиной стояли двое зырковых -- из его и местного барака, а
также трое местных угловых. Гек сам задавал вопросы, не препятствовал и
остальным. Примерно через час он оглянулся на ребят, как бы испрашивая
разрешения -- все замерли, -- и подвел итог:
-- Мы проверим. Но помни, Соломан, если ты наврал нам -- пожалеешь. Это
тебе только сейчас кажется, что хуже не бывает кары за предполагаемый
проступок... Бывает, уверяю тебя. Некоторое время потом ты будешь жить и
горевать, что смерть не приходит так долго. Не передумал?.. Хорошо. Выделить
ему отдельную шконку и место за столом. И посуду. Но поодаль от
"птицефермы", чтобы ни вы, ни он -- не зашкварились. Работы не давать, без
причин не трамбовать. Расходимся.
Через месяц примерно из Иневии пришел подробный отчет. Гек опять пришел
в сушилку, все так же стояли за ним местные авторитеты, только робы на всех
были зимние -- в мае градусник стабильно показывал около тридцати ниже нуля.
Соломан, бледный как полотно, мял в руках шапку и старался, чтобы не
заметно было, как у него трясутся руки. Мутный и едкий пот стекал с низкого
лба на нос и щеки, но он не смел утереться и как завороженный смотрел на
Ларея.
-- Я уже изложил все парням, посоветовался... "За чужого парится" --
так сообщили мне люди, которым я доверяю. Ты невиновен, Соломан...
За спиной забулькало. Гек не глядя протянул руку, подхватил стакан с
коньяком, встал.
-- Выпей. Отныне ты равен другим. Живи, работай, сиди спокойно...
трудилой.
У Соломана достало сил не расплескать коньяк, он выглотал целый стакан
в считанные секунды, замер, и вдруг из глаз его побежали, сливаясь со
струйками пота, слезы. Соломан повернулся -- стакан выпал -- и спотыкаясь
побежал из сушилки: позорно взрослому мужчине плакать на людях... Гек
извиняюще развел руками, поднял стакан.
-- Подыщите ему по специальности -- вроде он сапожник...
...Следы привели к городскому же прокурору: сынок его забавлялся таким
манером. В принципе Гек мог поднапрячься и сбить с Соломана приговор, вопрос
лишь усилий и денег, но это уже проходило по совсем другим закоулкам морали
и милосердия; и без того расследование влетело Геку в сотню тысяч с гаком.
Гораздо перспективнее было взять на крючок прокурора и подлого его
сынка-ублюдка...
А теперь уже дело к весне идет, баба ждет, мышцы ноют, головушка на
волю просится... Осталось-то сидеть всего ничего, меньше полутора лета...
-- Туман, сегодня подойдешь к Ассирийцу, пусть прекратит шапку снимать.
Да без рукосуйства, словами внятно объясни, что я ему не вертухай и не
церковь... Куда порыл?.. Позже скажешь, перед ужином и не при людях.
Сзади опять послышался топот: на всех парах за Геком и его свитой бежал
Бенни Шип, угловой из их барака.
-- Ларей... Фу, отдышусь... Ларей, слушай! Пригнали "коня" с воли, но
не по правилам. Там "язычок". Говорят -- срочно, лично в руки. Очень срочно!
-- Давай сюда. -- Гек взял бумажный рулончик, развернул.
"Малоун погиб. Автокатастрофа. Тони".
Гек стоял и потрясенно глядел в пространство. Столько раз он в мыслях
представлял, как он встретится с Малоуном, как поедут они в китайский
ресторан и будут трепаться о том о сем, о пустяках, никак не связанных с
делами. А Малоун будет тарахтеть, поминутно утирая пот с толстой шеи, и при
первой же возможности совать ему фотографии дочери и жены... Вот тебе и
компьютеры... Кому он мог помешать, смешной коротышка Джо Малоун... Как же
так... Ну почему не живется хорошим людям на белом свете?..
Горькие мысли Гека дали сбой, проступила реальность: сырой ветерок
толкал в ноздри запах прелого с опилками снега, свербил уши подвывающий
голос Шипа...
-- Ты что, что ты, Ларей! Сказали -- срочно, я ни при чем... Гад буду
-- ничего не знаю! -- Шип втянул голову в плечи, как распоследний фитиль, не
смея отвести от Ларея ужасом наполненных глаз: Гек, оказывается, все это
время смотрел на него. Свита ничего не понимала, их тоже прихватило холодком
страха -- Ларей привык убивать провинившихся и в куда более благодушном
настроении, а уж в таком состоянии давно его никто не видывал... Сейчас
мигнет, и от Шипа только потроха останутся, видимо, косяка мощного спорол
парняга...
-- Да нет, все нормально, Бенни. Ты поступил правильно, и не о чем
говорить. Туман, поди, скажи, что сегодня отменяется, вот деньги.
Напряжение спало. Шип только крутил головой, переводя дух. Ну и приходы
у Ларея, недолго и заикой на всю жизнь остаться. Не зря его... Но что-то,
видать, случилось, коли от бабы отказался. Ф-фу-у-х...
Туман уже был далеко впереди, шкрябая сапожищами асфальтовый плац на
пути к заветному клубу и мечтая безнадежно (какая бы ей разница, деньги-то
все равно заплачены?..).
-- Домой пошли. -- Гек развернулся и тем же мерным шагом двинулся
обратно. Свита молча расступилась перед ним и так же молча сомкнулась сзади.
-- Шип, -- Гек повернул голову на ходу, -- подготовь к вечеру надежного
"коня", маляву в Бабл сброшу. Никаких факсов-максов, пусть самолетом
подкинут. Контакт, в смысле адресат, тот же. Это важно, неожиданностей быть
не должно.
-- Нет проблем, только отмашку дай, а у нас все на мази.
-- Добро. Меня до ужина не кантовать, разве что очень уж подопрет. Мне
подумать надо. Парни со смены придут -- предупреди, чтобы не очень шумели...
Не на цыпочках, пересаливать не надо, просто пусть не галдят.
-- Сделаем.
-- Ацтек из двадцать восьмого назначен на восемь тридцать -- предупреди
и перенеси на завтра, на после развода.
-- Сделаем.
-- Тогда у меня все. Буду в каптерке. Больше не отвлекать. Если что --
сначала через Тумана, он ко мне зайдет и сообщит...
Поздно ночью Туман докладывал в курилке встревоженным зонным вождям:
-- Ничего не ел, только чай пил. Даже по тренажеру не бегал. Я было
попытался бациллу подсунуть, бутерброд сварганил, так чуть по мордам не
схлопотал -- злой!.. А он ведь просек насчет нас с вами, сам пояснил: здесь,
мол, все тип-топ, на воле проблемы... К нашим делам никакого отношения не
имеющие... Я так и не понял, в натуре, голос вроде бы и слышно, да ничего не
разобрать -- бырь-мырь... Потом -- играй, говорит, еще играй... Может, в
стиры сам с собой катал, типа пасьянс?.. Нет, сам же знаешь, он ни
уоки-токи, ни телефон не признает... А сейчас затих, наверное придавил на
массу, так что мне пора, а то Шип запсихует, он на подмене...
Малява Ларея бабилонским соратникам была столь тяжела подспудной
яростью своей, что Арбуз только морщился, озвучивая фразу за фразой.
В "Коготке", как встарь, собралась вся прежняя команда: Тони Сторож,
сам Арбуз, Ушастый, вышедший на волю Малыш, Фант, пара Гнедых, да еще новые
ребята, рекомендованные Лареем с зоны, -- Кисель и Блондин. Выслушали.
Обсуждений и не было -- поели, выпили по стопарю, да так и разъехались.
Месяц октябрь выдался многотрудным: Тони и Эл, образовав два автономных
центра расследований, перерыли весь город в тщетных попытках раскопать
подноготную гибели Малоуна. Все пошло в ход: связи, взятки, пытки,
вознаграждения осведомителям; Арбуз даже экстрасенсов заказал. Но нет --
классическая авария на автостраде. Вроде бы и неясности есть -- почему
именно в тот день знак поменяли, да почему виновник, водитель грузовика,
тоже помер, хотя и не так уж серьезно покалечен был... Но это все так,
вилами по воде... А срок, определенный Лареем, вышел, пора было ехать с
ответом.
-- Ну что, господа мазурики, нет больше идей? -- Эл, сидящий во главе
стола, осмотрел окружающих. "Мазурики" сосредоточенно жевали, стараясь не
встречаться с ним глазами. -- Так тому и быть. Авария не подстроена, имел
место нежданчик, он же -- несчастный случай. Фуфловый резуль, но другого не
надыбали. Кто поедет сообщать подробности?
-- Вот ты и поезжай, -- прошамкал набитым ртом Втор Гнедой, -- тебе,
стало быть, и карты в руки.
-- Еще какие будут советы?
Все молчали.
-- Ну а почему бы тебе с Пером не отчитаться? У меня, между прочим,
регулярный поход в прокуратуру, трижды в неделю и до конца календарного
года. И дел у меня побольше будет, чем у вас вместе с братом взятых. Так
что...
-- Ага, сейчас помчались! Мы только-только за колумбийский ацетон
отмылись. Ты, Эл, не держи нас за дураков: на такую подставу не клюнем.
Пусть тогда Сторож едет, он его крестничек и язык хорошо подвешен. А, Дядя
Тон? Или ты не духарной?
-- Тя чо, лошадь сраная, завидки берут насчет Дядьки? Так заимей свою
территорию и правь, насколько хари хватит. Полно районов -- очищай и владей.
Ишь, шустряк борзорылый! Доприкалываешься!
-- А ты на нас не волоки! -- Пер Гнедой жестом велел Втору заткнуться и
теперь сверлил взглядом Тони. -- У нас, во-первых, и без территорий головных
болей полно. А во-вторых, всем, кто на нас нарывался по-плохому, это
обстоятельство ничуть не помогало. И если ты на шутку с угрозами попер...
-- Все заткнулись! -- рявкнул бордовый от злобы Эл. -- И ты, Тони, черт
тебя побери! Ты ведь поумнее этих двоих, зачем спорить-то, да еще на их
уровне...
-- Это кт...
-- Засохни, скотина, я уже не шучу. Я... Цыц!!! Не доводи до
крайностей, Пер. Я, может, потом оправдаюсь перед стариком, а может быть, и
нет, но вы оба узнать об этом не успеете, если еще хоть словом сегодня
залупитесь на кого во время совещания. Вы сомневаетесь?
-- Я лично не сомневаюсь и Эла поддержу, если надо будет. -- Реплика
Ушастого окончательно накалила атмосферу, но зато положила конец перепалке.
-- Успокоились? Ну так кто поедет, что решим?..
Ни Эл Арбуз, ни Тони Сторож, самые влиятельные боссы из Гековой шайки,
ехать и докладывать решительно не пожелали, они откровенно боялись вызвать
его гнев -- в маляве и так достаточно прозрачно ответственность за гибель
адвоката адресовалась им обоим. А в местных условиях заставить их поехать
никто не мог. Малыш тут же заявил, что недавно откинулся, еще не при делах и
ни во что не врубился. Даже звероподобный Ушастый, который никогда не
чувствовал за собой вины, стушевался: "Ну что я ему скажу? Я этого Малоуна
два раза видел и знать его не знаю. На других валить не привык, но и на себя
чужой горшок не надену. И что он так на нас рассвирепел, со скуки, что
ли?.."
Блондин молчал в тряпочку и глаз ни на кого не поднимал. В новой
атмосфере среди столичных уголовников он еще не обтерся, но зато хорошо
помнил повадки Ларея, своего недавнего пахана: мужики правильно рюхают, что
жмутся, -- малява немилосердная, написана серьезно. Вик Кессель (Кисель),
бесстрашный банковский налетчик из урок, а теперь второй протеже Гека из
"Эльдорадо", вызвался поехать, но от него отмахнулись -- малограмотен; чтобы
все ему втолковать накрепко -- еще месяц клади, не меньше...
Как обычно, крайнего нашли: Фант поедет. А Фант и не возражал, и даже
не особенно боялся, поскольку твердо верил в благорасположение Ларея, в
списке духовных авторитетов заменившего ему отца с матерью и господа бога.
Так и вышло. Гек спокойно выслушал доклад Фанта, примерно с час
