тебя вертухаи просто перестают замечать. По словам Варлака, не было случая,
чтобы их надзирала придрался по своему собственному хотению -- только
инструкция, только приказ, как автоматы для газированной воды... И довольно
скоро совсем другая жизнь в камере пошла, коль ты понял их и научился
пользоваться ими...
Бабилон -- не Япония, но у военных привычка к приказам, инструкциям и
бережно хранимым ритуалам, давно утратившим первоначальный смысл, тоже
весьма велика. За четкость, решительность и слаженность в поступках они
платят гибкостью мышления, в нестандартных ситуациях и действуют
неповоротливо, проигрывая порою даже непрофессионалам. Не каждый военный,
естественно, но система в целом.
У Гека развилась мания преследования. Однажды он попросил колы, и врачи
дали на это добро. Из наугад выбранного магазина привезли ему пластмассовую
бутыль с пепси-колой, вскрыли, провели анализ пробы... Гек сделал глоток,
выкатил глаза и выплюнул на простыню.
-- Что вы мне дали?
-- Пепси-колу, как вы просили.
-- Я просил коку. А это -- отравлено, проверьте.
Проверили -- нормальный лимонад, без отравы. Мерзавцу скоро намыленный
галстук примерять, а тут приходится его ублажать и терпеть капризы. Привезли
кока-колу, провели через тщательный анализ. Ларей все равно потребовал,
чтобы кто-нибудь попробовал напиток перед тем, как выпьет он. Через день вся
подаваемая пища проверялась таким же способом у него на глазах, даже
апельсин -- Ларей произвольно указывал на дольку, которую должен был (или
должна) съесть кто-либо из персонала.
Раны постепенно затягивались, печень почти полностью восстановила
работоспособность, но Гек все еще был слишком слаб. Однажды он попросил
карандаш и бумагу, с тем чтобы написать письмо Господину Президенту. Ему
выдали просимое, твердую подкладку под бумагу. Майор контрразведки сидел
рядом и фиксировал каждое его движение. Гек промучался минут десять, выводя
неровные каракули, покрылся весь испариной и опять вошел в сердечный
приступ. Испуганно завизжал электрокардиограф, из соседней палаты выскочили
врачи... Далеко не сразу удалось купировать приступ, Гек пришел в ясное
сознание почти через сутки, а на бумаге было нацарапано вкривь и вкось
начало первого слова: "Госп...". Временный начальник госпиталя получил
жесточайший нагоняй за "спешку", к которой он ровным счетом не имел никакого
отношения. Команда "не беспокоить и не провоцировать" была продлена еще на
две недели. Если не считать внезапных сердечных приступов и развившейся
маниакальной подозрительности Ларея, служба в госпитале была не тяжела. За
пределами госпиталя приходилось соблюдать режим максимальной секретности ото
всех, дальних и близких, а внутри -- лечить Ларея, чутко ловить любые
высказанные вслух мысли, соблюдать его гигиену и выполнять незапрещенные
просьбы. Ничего существенного Ларей пока не сказал, а просьб с его стороны
было совсем немного. Так, он захотел ромштекс, с картофелем фри и черными
оливками без косточек, но врачи убоялись нагрузки на печень и отказали ему.
В знак протеста Гек отказался принимать пищу, попытка принудительного
кормления привела к судорогам, сверхвысокой температуре и почти полной
остановке сердца...
Рапорты и взаимодоносы презрели законы физики и покатились вверх по
служебному склону, слипаясь по пути в один зловонный ком, который в итоге
сам Господин Президент похлопал ладонью, брезгливо покопался одним пальцем и
изрек:
-- Какая хреновня! Пусть жрет, что просит, испорченная печень не
надолго его обеспокоит, я обещаю. Новый год он встретит, но одиннадцатое
февраля отпразднуем уже без него. Здоровье преступника нам необходимо лишь в
той степени, в которой он способен будет ответить на наши вопросы,
добровольно или против своей воли. Все понятно?..
Блондин нетерпеливо давил на пипку звонка, раз, второй, третий -- один
длиннее другого. Спереди и сбоку целились на него домашние камеры слежения.
Наконец щелкнул запор, и Тони Сторож в одних трусах вышел на порог... Он был
все еще сонный и злой -- такой сон порушил Блонди черномазый! Но неспроста
же...
-- Чего трезвонишь, дубина! Охрана снизу мне уже отсигналила, подождать
не мог?
-- Я зайду?
-- Ботинки не снимай, иди на кухню, а то у меня...
Блондин согласно кивнул и прошел в маленькую, метра четыре на четыре,
кухню. Уж кому-кому, а ему не надо было объяснять, почему это Тони
командировки в Иневию всегда проводит здесь и как зовут молодую владелицу
этой квартиры, оплаченную тем же Сторожем.
-- Что сияешь медным тазом? Выкладывай.
-- Следок объявился, тьфу-тьфу не сглазить...
-- Его???
-- Угу. Помнишь, ему всегда из "Анаконды" ромштексы таскали?
-- Тише ты... Помню. Это где он еще пожелал, чтобы там к его
персональному гарниру всегда оливки добавляли?
-- В цвет. Позавчера заказали с собой, с оливками.
-- А вы что, и там пасли?
-- Ха, обижаешь. Мы по всему Баблу нитки натянули, даже в банках и
борделях. Да еще урки помогают. Ты их "Всебабилонский" прогон читал?
-- Я тебе его дал, между прочим... Ну не тяни кота за хвост, дальше
что? Кто заказывал?
-- Баба средних лет, в пиджаке, юбке. Они больше не запомнили. Не сразу
сообразили.
-- В тыкву дай, чтобы лучше помнили. Фанту сказал?
-- Он уже как наскипидаренный, аппаратуру прилаживает вокруг "Конды" и
внутри.
-- Правильно. Надо ждать второго визита.
-- Фант говорит, что шефу обратную связь надо обозначить.
-- Сдурел он, что ли? Кр... Он за самым главным числится, там секи
невпроворот. Ну а что, идеи есть?
-- Может, у Эла соберемся, мозговой штурм устроим?
-- Чего устроим?
-- Да так... от Фанта заразился... Вместе обдумаем?
-- Можно. Он в курсе?
-- Фант ему докладает в эту минуту. (Арбуза оторвали от утреннего
повтора любимого телесериала, костюмированной сказки с Чилли Чейном в
главной роли...)
-- Толково. Обеги основных, не забудь и эту Пару Кляч, а то обидятся.
О, Эл звонит, его линия... Сейчас стрелки собьем, и отчаливай с богом.
Молодцы, парни!
Идея с ромштексами пришла к Геку не вдруг.
Когда два десятка человек неусыпно бдят за беспомощным полутрупом с
помощью техники и непосредственно, и делают это не час, не сутки, не неделю,
а месяцами -- может ли у них не ослабнуть контроль и внимание? Если реально,
то не может. К тому же и приказ был: подталкивать к контакту, проявлять
участие, вовлекать в разговоры. Никто не проболтался, тайны не выдал. Но они
посменно работают и получают за это деньги. И есть у них у всех другая
жизнь, свои интересы и проблемы, никак не связанные с больным узником. А Гек
телевизор не смотрит, газет лишен, радио лишен. Другой жизни у него нет, и в
прямом, и в переносном смысле. Вот и думалось ему все свободное от сна и
приступов время. Если собрать воедино все редкие обрывки, обмолвки,
высказывания, намеки, услышанные им за полтора месяца, да систематизировать
их по разным параметрам, вдруг и вылущишь жемчужное зерно из навозной корки.
"На левый берег одна остановка, а стоит дешевле". "Я своему возле дома не
покупаю, лучше здесь, прямо с базы". "Что ни весна -- подтапливает, хоть
плачь. Зато близко". "...Ждет не то слово. Мама, а когда снеговик прилетит?
Вот бы скорее..." "Здесь и встретим. По десятке с носа -- за глаза. И на
елку хватит, и на закуску..."
Гек примерно определился на местности, по времени (сам -- потерял счет
дням во время коматозного состояния) -- уже кое-что. Стал думать дальше. И
перебрал же он вариантов!.. Иной раз и в самом деле до температуры
допыхтишься, обдумывая... Одна из медсестер -- приятельница с кастеляншей (а
может, завхозом, главное что -- по хозяйству), а та живет, надо понимать, в
тех краях, где Фант и Сторож... Вот и принялся Гек целенаправленно стеречь в
словах и медсестру, и кастеляншу... И однажды -- пых, кастелянша покупает
тесто к праздникам в "Анаконде"! Идея родилась! Гек начал тогда издалека и
попросил колы...
Был большой шанс, что ромштексы окажутся другого происхождения, что
"кадровая" обстановка поменялась, что знак не будет замечен или понят... Но
и идея не последняя, каждую следует испробовать. Ромштекс с оливками и
картофелем фри доставили. Не разобрать -- может, и от "Анаконды", ни прямо,
ни косвенно спрашивать нельзя -- не дети слушают... Гек попробовал маленький
кусочек и отверг остальное: "вкусно и даже очень, но я хочу видеть, как
режут мясо и как при мне пробуют любой из нарезанных..."
Через двое суток он опять попросил ромштекс. Перед тем как подавать
его, опять отрезали краешек на анализ, проверке подвергли выборочно и
оливки, и картофель. Картофель, как представляющий опасность наличием
множества отдельных фракций, заменили. Заменили и оливки, потом проверили
тотально и то и другое -- все нормально. Само мясо проверили на запах, из
трех мест специальными иглами достали микростолбики, -- все чисто (углеводов
избыток, радиация фоновая...), просветили ультразвуком и, чего уж там,
рентгеном... Мало этого, когда разогрели порцию и внесли в палату, Ларей не
отрываясь следил, как режут мясо, сам выбрал пробные оливки, кусочки
картофеля, краешек ромштекса. Фельдшер все это разжевал и проглотил. И
только через минуты три стал есть Ларей. Подумаешь -- остыло, зато
подстраховано... Гек ел с видимым удовольствием, и ничто не могло помешать
его аппетиту, даже изрядная порция сахарной пудры, пропитавшей серединный
кусочек ромштекса. Сигнал дан, сигнал принят. Дальше-то что?..
"...Слово ко всем Бродягам, Фратам и прочим честным Людям! Добро и
привет вам от всех, кто подтвержден.
Бродяги, Фраты и Городские, кто не особачился, слушайте наш прогон и
дайте ему ход дальше, ко всякой вольной и арестантской душе, лишь бы она
чистая была.
Один человек по праву свершил старинный завет, святое дело, до него не
слыханное. За всех нас он принимает пеньковый венец, за наш Дом, за Благо
арестантское. Он жив еще, но спрятанный за псами пребывает. Доведется, мы
верим, -- и умрет он как и жил -- Заповедным Уркой. Но лучше, чтобы жил. И
все, кто уважает в себе человека, а не пса, -- оглянись, прислушайся,
протяни руку помощи. И воздастся тебе во всем Доме всеобщим уважением.
При нынешнем великом палеве и произволе, и в силу большого количества
-- погонял не ставим, так Большая Сходка очно и малявами авторитетно
порешила. Удачи вам в благородном деле, здоровья и Свободы.
Подтвержденные".
-- ...Видал, что пишут?
Муртез равнодушно кивнул головой.
-- Это трепотня, что они могут...
-- Ты, Эли, видать, крепко устал... "Старинный завет" исполнился! И
судьба общака для них тоже свята, засуетились... Они даже не сомневаются,
что такие фортели им по зубам. Бонса они убили, как куренка, следующий кто?
Уж не мы ли с тобой? Эли?
-- Нет, не мы. Мастертон.
-- Черно шутишь. Да что с тобою сегодня? На тебе лица нет. Супруга
опять?..
-- Гораздо хуже. У этого дурака, секретаря президентского,
ноутбук-компьютер, в который он заносит всякое важное для Большого Дурака. В
том числе и данные по Ларею. На нашу удачу, а по большому счету -- на беду,
интересуется этот Адам Липски Интернетом. Ну, мы дождались удобной минуты,
когда компьютер включен, а Липски на докладе, и через его браузер, но без
его ведома, качнули того-сего из "суперсверхсекретной" президентской
цитадели.
-- Да ты же все это докладывал...
-- Почти все... Извини, Дэнни... По Ларею я как раз и не докладывал,
