вовсе не потому, что был жадиной и сладкоежкой; просто с некоторых
пор Инна вбила себе в голову, что ей надо беречь свою фигуру, и
воздерживалась от сладостей.
- Кстати, милочка, - произнес я, отхлебнув из жестянки кока-колу.
- Как ты догадалась, что я хочу конфет?
Инна удивленно подняла брови:
- Ты же сам попросил.
,,Ты не могла меня слышать,'' плотно сжав губы, подумал я.
,,Потому что я говорил шепотом.''[5]
--------------------------------------------------------------
5 Здесь и дальше мысленная речь в тексте передается при помощи
западнославянских кавычек (,, и '') с соответствующей пунктуацией.
Во всех остальных случаях используются русские угловые кавычки (" и ").
--------------------------------------------------------------
На какое-то мгновение Инна опешила, а потом бросилась мне на шею.
- Телепатия! - радостно воскликнула она. - Ты телепат!
(Люди добрые! Моя жена просто чудо!).
- Ты тоже телепат, - сказал я. - Вспомни, как мы разговариваем в
транспорте или под громкую музыку. Мы всегда слышим друг друга. Вот
только до сих пор не обращали на это внимание. А ну, попробуй...
Следующие полчаса мы практиковались в мысленном общении - успехи
оказались поразительными. Телепатия давалась Инне гораздо легче, чем
мне; что, впрочем, не удивительно - ведь Леопольд "обучал" ее своему
искусству на два месяца дольше.
В конце концов мы оба устали и решили немного передохнуть. Я
прилег, положив голову на колени жены. Она лениво трепала мои
волосы, а я изнывал от блаженства.
- Телепатия, это только цветочки, - пообещал я. - А ягодки еще
впереди. Не знаю, что это будут за ягодки, но они будут наверняка.
- Я всегда мечтала стать волшебницей, - рассеянно промолвила
Инна. - Но думала, что волшебниками рождаются.
- Поэтами не рождаются, - возразил я, - поэтами стают.
- Однако рождаются с поэтическим даром.
- Значит, мы рождены с магическим даром.
Несколько минут мы молчали.
- Владик, - отозвалась Инна, - Леопольд говорил, что у Мэтра был
ученик.
Я поднялся и посмотрел на нее:
- Ну и что?
- Ученик чародея - тоже чародей. Мы должны найти его.
- Зачем?
- Понимаешь... - Инна замялась, подбирая нужные слова. -
Волшебство - это искусство. И ему учатся. Мы же только перенимаем у
кота его магические способности, но не учимся пользоваться ими,
потому что он сам этого не умеет. Мне страшно...
- И мне страшно, - подхватил я, поняв, к чему клонит жена. - Хотя
ума и рассудительности нам не занимать, я все же не рискну на все
сто процентов поручиться за нас.
- А тем более, за кота. Мы не знаем точно, на что он способен;
но, судя по троллейбусной эпопее, он способен на многое.
- Еще бы! Он может такого натворить...
И тут, легок на помине, в спальню вбежал Леопольд. Он весь сиял
от радости.
- Владислав! Твой тезка заговорил. По-человечески.
(Объясню, что в выводке Леопольда и Лауры было три "девочки" и
один "мальчик". Своего единственного сынишку наш кот назвал в мою
честь.)
Мы с Инной переглянулись.
- И что он сказал?
- Назвал меня папой. Я вот наслушался болтовни полковника, потом
пошел к деткам и очень захотел, чтобы они заговорили. Влад
откликнулся первым.
,,Ну, вот!'' обреченно констатировал я и передал эту мысль Инне.
,,Что же нам делать?'' спросила она.
,,Немедленно искать ученика Мэтра.''
- Почему вы молчите? - с подозрением спросил Леопольд. - Вас не
радуют мои успехи?
- Напротив, - сказал я, - очень радуют.
- Что-то не похоже, - заметил как всегда наблюдательный кот. - На
вас лица нет. Это из-за полковника с майором? Так я им...
- Нет-нет, - торопливо перебила его Инна. - Гости тут ни при чем.
Просто нам нужно поговорить с тобой об одном человеке.
- О ком?
- Об ученике твоего бывшего хозяина.
Леопольд съежился и жалобно посмотрел на нас.
- А может, не надо? Ты же знаешь, Инна...
- Да, котик, знаю. Но ведь мы будем говорить не о Мэтре, а только
о его ученике.
- О Ференце?
- Так его зовут?
- Да.
- Это венгерское имя, - заметил я.
- Он и есть мадьяр, - сказал кот.
- А какая у него фамилия? - спросила Инна.
- Не знаю. Мэтр называл его просто Ференцем.
- Что ты еще о нем знаешь? Где он живет? Кем и где работает?
Леопольд уселся на пол и энергично почесал задней лапой за ухом.
- Извини, Инна. Я больше ничего не знаю. Он просто приходил к
Мэтру, они о чем-то разговаривали в кабинете, но я их не слышал.
Наверное, он тоже ученый...
Вдруг Инна встрепенулась:
- А ну, котик, представь его четче!
- Густые каштановые волосы с проседью, массивный подбородок,
серые глаза... - начал описывать Леопольд.
,,Владик,'' мысленно обратилась ко мне жена. ,,Помоги.''
,,А именно?''
,,Я пытаюсь заглянуть в сознание Леопольда. Сейчас он
представляет этого Ференца, и я пытаюсь перехватить его образ.''
,,И тебе удается?''
,,Частично. Но не хватает сил... Точнее, ментальной энергии[6].
Давай объединим наши усилия.''
--------------------------------------------------------------
6 Ментальный - от латинского mentus, разум. В данном контексте,
ментальная энергия - сила мысленного воздействия.
--------------------------------------------------------------
,,С удовольствием. Но как?''
,,Элементарно.'' (Мысленная "картинка": два сердца сливаются
воедино.)
Как и подавляющее большинство мужчин, я интерпретировал это самым
радикальным образом и, вместе со своей интерпретацией, отослал Инне
целый ряд удивленных вопросительных знаков.
Ответ не заставил себя ждать:
,,Сексуальный маньяк! Если не можешь обойтись без физического
контакта, поцелуй меня.''
,,Хорошо, уговорила.''
Наш диалог длился лишь несколько секунд - в этом и заключается
одно из преимуществ мысленного общения. Леопольд ничего не
заподозрил и послушно продолжал перечислять приметы ученика Мэтра:
- ...густые брови, высокий лоб, нос с горбинкой, заостренный
профиль... Ага! Ни усов, ни бороды у него нет, лицо всегда гладко
выбрито, с высокими скулами. И вообще, он похож на мадьяра...
Инна сидела с закрытыми глазами. Сосредоточенное выражение ее
лица свидетельствовало о предельном напряжении. Я обнял ее за талию
и прижался губами к ее губам.
,,Ну, наконец-то!..''
Мы и раньше были телепатами, правда, скрытыми - поэтому не
отдавали себе отчет, что в минуты любви наша близость была не только
телесной и духовной, но также и ментальной. На короткое время мы
становились как бы одним существом из двух личностей, и в такие
мгновения все наши мысли, переживания и ощущения были нашим общим
приобретением. Нам это казалось естественным. Это и впрямь было
естественным - для нас.
Как только наши разумы соприкоснулись, я уже не нуждался ни в
каких подсказках со стороны Инны; я сам знал, что делать. Это
оказалось проще простого - подпитывать ее своей внутренней энергией,
чтобы она могла заглянуть в мысли Леопольда.
Наконец ей это удалось...
Однако, вместо ожидаемого образа ученика Мэтра, в сознании кота
мы увидели пустоту - безграничную, беспредельную, пугающую. Мы
отпрянули, попытались вернуться назад, но какая-то неведомая сила
перекрыла нам путь к отступлению и толкнула нас вперед, в пустоту. В
ту же секунду окружающий мир померк в наших глазах, и мы потеряли
ощущение пространства и времени.
Мы словно провалились в бездну и с головокружительной скоростью
полетели вниз -
с к в о з ь с п л о ш н о й м р а к
( к о т о р ы й р е з а л в г л а з а )
и м е р т в у ю т и ш и н у
( к о т о р а я з в е н е л а
в у ш а х ).
Все наше естество пронизывал ледяной холод небытия. Ни двинуться,
ни откликнуться - вслух или мысленно - мы не могли и с
умопомрачительной скоростью неслись в Неизвестность.
К счастью, вскоре мы лишились чувств...
Глава 6
Когда я очнулся и открыл глаза, то в первый момент с удивлением
подумал, что у кого-то хватило ума покрасить потолок в красный цвет.
А если не ума, то дури уж точно.
Но затем я понял, что ошибся - надо мной был не потолок, а что-то
вроде навеса, обтянутого красным шелком. Я находился в просторной
комнате, обставленной с большим вкусом и на старинный манер. Вне
всяких сомнений, это была спальня. Я лежал навзничь на широкой
кровати поверх мехового покрывала, моя голова покоилась на мягкой,
набитой пухом подушке. А тот навес, который я сначала принял за
потолок, оказался ни чем иным, как балдахином. Настоящим балдахином,
черт побери!
На мне была чистая белая рубашка из какой-то похожей на батист
ткани, короткие белые штаны, вернее, подштанники, а также длинные,
почти до колен, красные носки. Мой наряд ни в коем случае не был
предназначен для сна; мне явно не хватало фантазии, чтобы назвать
то, во что я был одет, ночной пижамой.
То же самое можно было с уверенностью сказать и об Инне, которая
лежала рядом со мной, только на другой подушке. Отороченная тонкими
кружевами рубашка без рукавов, доходившая ей до колен, а выше талии
плотно облегавшая ее стан, была скорее нижней, чем ночной. Эту
догадку подтверждали и чулки на ее ногах - вряд ли здесь (хоть где
бы мы сейчас ни находились) принято спать в чулках...
Я размышлял медленно, но в правильном направлении. Из отдельных
частей мозаики в моей голове постепенно складывалась целостная
картина.
Спальня. Кровать с балдахином. Ковры - явно старинные, но
новенькие на вид. Окна - не прямоугольные, а закругленные сверху, со
ставнями. Тяжелые шитые золотом шторы. Сводчатый потолок. Камин с
чугунной решеткой, а над ним - чучело оленьей головы с ветвистыми
рогами. На одном из рогов одиноко висел мужской халат темно-красного
цвета. По моему представлению, именно в таких халатах английские
аристократы времен Чарльза Диккенса сидели вечерами в удобных мягких
креслах перед горящим камином и чинно дымили трубками. Между
кроватью и широкой двустворчатой дверью стоял небольшой стол на
причудливо изогнутых ножках, а справа и слева от него - два стула с
мягкими спинками и сиденьями; на алом бархате спинок были вышиты
золотом три небольшие короны.
И, наконец, это странное нижнее белье на нас с Инной. Я попытался
представить верхнюю одежду, которая бы органически вписывалась в эту
обстановку...
- С ума сойти! - выругался я вслух. - Что за чертовщина?!
Инна повернулась ко мне лицом и распахнула глаза.
- Уже очухался?
- Кажется да, - неуверенно ответил я. - А ты?
- Не знаю. Вот лежу и думаю: что с нами происходит, куда мы
попали?
- Уже есть идеи?
Инна вздохнула.
- Пока ясно одно: все это не сон. Нас перенесло в какое-то другое
место.
- И, если это не декорация, - я неопределенно взмахнул рукой,
указывая на всю комнату, - то мы оказались в прошлом.
- Или в какой-то сказочной стране.
- В другом измерении?
- Возможно.
Я поднялся и сел в постели.
- Ну, и устроил нам Леопольд!
- Мы сами виноваты, - сказала Инна. - Нечего было лезть ему в
голову. Ведь мы знали, что он обладает магическими способностями, но
не контролирует их.
Я должен был признать, что она права.
- Конечно, виноваты. Вот и влипли в историю.
- Но почему такой мрачный тон? Почему "влипли"? - За притворной
бодростью своих слов Инна пыталась скрыть растерянность. - С чего ты
взял, что эта история непременно должна быть плохой? А может, как
раз наоборот - мы попали в добрый, радостный мир.
- И интересно было бы исследовать его, - закончил я ее мысль.
- Конечно. Я с удовольствием пожила бы здесь какое-то время. По
