не соображал, что несу. Я так боялся, что ты заговоришь...
- А сам заговорился, - подытожил кот.
Дед внимательно присмотрелся ко мне и к Леопольду, покачал
головой, подошел и сел рядом.
- Весеннее солнце, - произнес он, глядя в затянутое тучами небо,
- еще опаснее летнего. Может так припечь...
- Интересно, что они подумали? - отозвался Леопольд, начисто
игнорируя присутствие старичка.
- Похоже, они решили, что я все сочинил. И о том, что Инна твоя
хозяйка, и о том, что ты потерялся.
- Но зачем?
- Чтобы выведать ее адрес или номер телефона.
- Думаешь, они знают, где она живет, но тебе не сказали?
- Вполне возможно. С моей-то историей... - И я тяжело вздохнул.
- Так что будем делать? - спросил кот. - Вернемся?
- И что мы им скажем? - задал я встречный вопрос. - Что ты
говорящий? Они же все равно не поверят!
- Не поверят, это точно, - вмешался дед. - Я тоже не верю. Мне
только кажется, что кот разговаривает.
- Когда кажется, креститься надо, - огрызнулся Леопольд. Старичок
немедленно последовал его совету и перекрестился. А кот повернул
голову, с тревогой посмотрел на меня и спросил: - А вдруг девчонки
не скажут Инне, что мы приходили?
- Скажут, не сомневайся, - успокоил я его. - И мой адрес
передадут. Если не сегодня, так завтра.
- А если не передадут? - стоял на своем Леопольд.
- Тогда послезавтра мы снова придем.
- Послезавтра меня здесь не будет, - категорически заявил дед. -
Я весь день просижу дома.
Леопольд залез мне на колени.
- Пошли, Владислав, - сказал он, подозрительно косясь на
старичка. - Здесь нам делать нечего.
Я взял его на руки и поднялся.
- Ну что ж, пошли.
- Arrivederci, amico,[2] - ласково проворковал Леопольд,
обращаясь к деду. Оказывается, он знал не только язык Цицерона, но и
язык Петрарки.
--------------------------------------------------------------
2 "Arrivederci, amico" - "До встречи, друг" (ит.).
--------------------------------------------------------------
- Пропади ты пропадом, зверь бешеный! - пробормотал старичок,
вытирая грязным носовым платком вспотевшую лысину. - Управы на вас
нет, душегубы проклятые...
Сделав несколько шагов, я не выдержал и оглянулся. Дед смотрел
нам вслед; его взгляд был тусклым и опустошенным...
* * *
Когда на остановке в салон троллейбуса вошел молодой человек лет
двадцати четырех с сиамским котом на руках, то ни водитель, ни
пассажиры даже подумать не могли, что этот день, этот рейс, и,
наконец, этот молодой человек с котом впишут немеркнущие строки в
книгу их унылой, заполненной будничными проблемами и повседневными
хлопотами, жизни.
Впрочем, я и сам не подозревал об этом. Я просто вошел в переднюю
дверь (для пассажиров с детьми, инвалидов и граждан преклонного
возраста), как пассажир с котом, и сел на свободное место рядом с
другим пассажиром с котом, точнее, как потом выяснилось, с кошкой -
прелестной беленькой кошечкой. Я выбрал это место не без умысла. Я
надеялся, что Леопольду захочется поболтать с соплеменником, и его
не потянет говорить по-человечески.
На протяжении первых двух остановок, так оно и было: Леопольд и
беленькая кошечка ласково мурлыкали - наверное, разговаривали, - и
терлись мордочками. Словом, идиллия.
Идиллия, однако, длилась недолго. Вскоре кот подтянулся к моему
лицу, положил передние лапы мне на плечо и прошипел в ухо:
- Купи у этого типа киску - сейчас же! Иначе я заговорю. Громко
заговорю. Клянусь.
Я немного отодвинул от себя кота и посмотрел ему в глаза. Взгляд
его был полон решимости; я понял, что в случае отказа он не замедлит
исполнить свою угрозу. Покорившись судьбе, я повернулся к "этому
типу", который оказался невысоким тощим субъектом лет сорока.
- Извините, уважаемый, - робко начал я. - Не могли бы вы... ну,
это... продать свою кошку?
Тощий смерил меня хмурым взглядом своих блекло-серых водянистых
глаз.
- Не продается, - прохрипел он.
Я сокрушенно вздохнул: не умею разговаривать с людьми.
Некоммуникабельный я.
Леопольд выразительно мяукнул. Это было последнее предупреждение,
и я, с неожиданной наглостью обреченного, вновь обратился к соседу:
- Еще раз извиняюсь, уважаемый, но все в этом мире продается и
покупается, - (боюсь, это глубокомысленное замечание прозвучало в
моих устах недостаточно цинично), - даже человеческая жизнь. А коты
- тем более.
Тощий уже с некоторым интересом посмотрел на меня. В его глазах
зажглись алчные огоньки.
- Эта кошка редкой породы, - и он заломил такую цену, что у меня
челюсть отвисла.
А Леопольд в праведном гневе напрочь позабыл о своем обете
молчания.
- Ты что, мужик, белены объелся? - громко проговорил он. - Или ты
принимаешь нас за идиотов? Думаешь, мы не знаем, откуда у тебя эта
кошка? Ошибаешься - знаем! Ты выменял ее у алкаша за бутылку сивухи.
Владислав, компенсируй ему затраты на пол-литра с учетом НДС и
добавь сверху комиссионные за потерю времени и возможный моральный
ущерб... ну, скажем, тридцать процентов, - и пусть он катится ко
всем чертям.
Тощий окаменел. Лицо его удлинилось, смертельно побледнело,
выпученные глаза налились кровью и чуть не вылезли из орбит.
Все разговоры в салоне в одночасье прекратились и повисла
напряженная тишина; слышно было только размеренное гудение
двигателя. Водитель тряс головой, как пьяный сатир, и не очень
уверенно держал руль, в следствие чего троллейбус бросало из стороны
в сторону, как яхту при легком бризе.
- К твоему сведению, тот алкоголик не имел на киску никаких прав,
- после короткой паузы продолжал кот. - Она принадлежала одной
старенькой бабушке, после смерти которой он присвоил ее без ведома и
согласия законных наследников. Короче говоря, умыкнул. Стащил,
стибрил... - Леопольд вздыбил шерсть на загривке и злобно зашипел. -
Отпусти киску, слышишь!
Тощий резко вскочил. Кошка вырвалась из его рук, прыгнула мне на
колени и устроилась рядом с Леопольдом.
- Бросьте свои фокусы! - взвизгнул тощий, невесть почему
обращаясь ко мне.
Я сделал вид, что не слышу его. Уже давно я взял себе за правило:
если не знаешь, что делать, лучше не делай ничего. Так как мне в
голову не приходило ни единой разумной мысли, я решил отмалчиваться
до конца. А Леопольд сухо промолвил:
- Теперь ступай, мужик. Не скажу, что знакомство с тобой
доставило мне удовольствие.
- Бросьте свои фокусы! - повторил тощий еще на октаву выше; он
уже не визжал, а пищал.
В этот момент троллейбус подошел к очередной остановке. Двери
открылись.
- Убирайся прочь! - рявкнул кот тощему.
Тот бросился к ближайшему выходу, пулей вылетел с троллейбуса и
стремглав понесся куда глаза глядят.
Водитель, казалось, только этого и ждал. Едва тощий выбежал, он
нервно щелкнул тумблерами, все двери закрылись, и троллейбус поехал
дальше. В салоне по-прежнему царила напряженная тишина.
Поскольку соседнее сидение освободилось, коты устроились на нем
и, ласково мурлыча, терлись мордочками.
- Любовь с первого взгляда, - объяснил Леопольд. - Весна.
Я кивнул:
- Прекрасно вас понимаю, друзья... Однако же, Леопольд, она не
твоей породы.
- Как раз моей, - возразил кот. - Я понял это сразу, как только
увидел ее. Давно не встречал соплеменников.
- Вот как? - удивился я. - Но ведь она не сиамка.
- Я тоже не сиамец. Просто очень похож.
- Тогда какой же ты породы?
- Не знаю... То есть, не помню человеческого названия. Мэтр мне
говорил, но я забыл. Моя порода не имеет к сиамской ни малейшего
отношения.
- Понятно, - сказал я. - Твоя подруга тоже умеет разговаривать?
- По-человечески нет.
"Слава Богу!" - подумал я и облегченно вздохнул.
На следующей остановке троллейбус опустел почти на две трети. В
салоне осталось человек пятнадцать - самых любознательных и не
слишком нервных. Они постепенно разговорились. Ясное дело, речь шла
о Леопольде. Большинство придерживалось мнения, что это
чревовещание; их оппоненты настаивали на том, что все пассажиры
троллейбуса стали жертвами массового гипноза. Только один мальчик
лет пяти робко предположил, что кот на самом деле разговаривает, - и
тотчас получил подзатыльник от своего отца. "Не говори глупостей!" -
сказал тот.
Леопольд недолго терпел эти оскорбительные разговоры. Для лучшего
обзора он вскарабкался на мое плечо, положил мне на голову передние
лапы и с этой импровизированной трибуны провозгласил:
- И не гипноз, и не чревовещание! Почему бы вам не взять пример с
этого умного дитяти и не допустить, что я действительно
разговариваю? Сам по себе, а?
Ответом ему была гробовая тишина.
- Да ну вас! Думайте, что хотите, - презрительно сказал Леопольд,
вернулся на прежнее место и полностью переключил свое внимание на
кошку-блондинку.
- Кстати, - спросил я. - Как зовут твою подружку?
Кот немного подумал, затем ответил:
- Пусть будет Лаура. Своего прежнего человеческого имени она
произнести не может - не умеет, к сожалению, разговаривать по-
вашему. Хотя, скажу тебе, очень интеллигентная киска.
- Лаура - красивое имя, - одобрительно сказал я. - У тебя очень
хороший вкус, дружок.
Троллейбус подъехал к следующей остановке. Как только двери
открылись, потенциальных пассажиров встретил многоголосый хор наших
попутчиков:
- Осторожно! Говорящий кот!
Все, кто был на остановке, отпрянули и больше не проявили желания
разделить наше общество. Они, наверное, решили, что это спецрейс для
пациентов психиатрической больницы, которые выехали на групповую
экскурсию по городу. То же самое, с незначительными вариациями,
происходило и на других остановках. Теперь уже не оставался в
стороне и водитель - каждый раз он включал громкоговоритель и дважды
повторял:
- Внимание! К сведению новоприбывших. В салоне говорящий кот.
Будьте осторожны. Внимание!..
И те немногочисленные новички, которые не испугались
предупреждения: "Осторожно! Говорящий кот!", немедленно
ретировались. Они здраво рассуждали, что путешествовать в обществе
свихнувшихся пассажиров - еще куда ни шло; но если и водитель не в
своем уме, то это уже чересчур.
Вскоре к нам приблизилось двое отчаянных смельчаков, которые
заговорили с Леопольдом, пытаясь вывести его (а точнее, меня) на
чистую воду. Я не вмешивался - черт с ними! - единственное, чего я
хотел, так это побыстрее вернуться домой. Мне стало дурно при мысли
о том, насколько ограниченное мировоззрение у большинства людей,
насколько убога их фантазия, какое инертное и косное их мышление.
Они скорее сойдут с ума, нежели поверят, что обычный кот... ну, не
совсем обычный, какой-то редкой породы, но все же кот - и вдруг
разговаривает не хуже человека. И даже лучше некоторых людей...
Вскоре мы подъехали к Московской площади. Водитель притормозил,
пропуская транспорт, идущий по проспекту Науки, затравленно
оглянулся на нас, взял микрофон и с робкой надеждой напомнил:
- Следующая остановка "Центральный автовокзал".
К огромной радости водителя, я поднялся и взял на руки обоих
котов.
- Пошли, Леопольд, - сказал я. - Выходим.
Кот посмотрел в окно.
- По-моему, мы еще не приехали.
- Разумеется, нет, - ответил я. - Нам еще делать пересадку. На
Русановку троллейбусы не ходят.
- Почему не ходят? - возмутился Леопольд. - Какого черта мы
должны делать пересадку?! Мы сели, заплатили за проезд... Нет, так
не пойдет! Я буду жаловаться в суд!
Услышав слово "суд", водитель почему-то испугался, снова включил
громкоговоритель и решительно объявил:
