- Вагон следует на Русановку.
- Желательно без остановок, - сказал кот.
- Без остановок, - добавил водитель в микрофон. - По техническим
причинам все остановки отменяются.
В салоне прозвучали отдельные несмелые протесты. Леопольд смерил
пассажиров пронзительным взглядом и с угрожающими нотками в голосе
осведомился:
- Кто здесь недоволен этим мудрым решением?
Недовольные почли за благо умолкнуть.
- Так-то лучше, - промолвил кот. - А ты, Владислав, садись. Еще
не ровен час споткнешься и нас уронишь.
Покорившись судьбе, я сел.
- Поехали, шеф! - хозяйским тоном распорядился Леопольд. -
Прокатимся с ветерком. Ну-ка, прибавьте газу!
И водитель прибавил! Неожиданно троллейбус рванул с места и
понесся вперед с сумасшедшей скоростью.
- Эй! - крикнул я. - Осторожнее!
- Не боись! Я самый надежный пилот в мире, - произнес водитель в
микрофон, однако его тон вызвал у меня, как, впрочем, и у остальных
присутствующих, глубокие сомнения относительно нашей безопасности.
Но все мои страхи оказались напрасными. Водитель проявил себя
настоящим виртуозом; в его лице отечественное кино потеряло
бесстрашного каскадера, а спорт - талантливого автогонщика, который
мог бы достойно представлять нашу страну в самых престижных
соревнованиях от ралли "Париж - Даккар" до гонок "Формулы-1".
По оценкам очевидцев, скорость троллейбуса на прямых участках
дороги достигала 250 км/ч, а почти все повороты (в том числе и
тогда, когда обгонял другие машины) он делал на двух колесах.
К счастью, никто из пассажиров не пострадал. Те из них, кто
согласился дать показания, в один голос утверждали, что какая-то
невидимая сила надежно удерживала их на сидениях. Природу этой силы
выяснить не удалось - она исчезла сразу же после того, как
троллейбус остановился на пересечении Русановской Набережной с
бульваром Гоголя.
Водитель открыл двери и взялся за микрофон.
- Русановка, конечная, - замогильным голосом объявил он. - Вагон
дальше не идет.
Очумевшие пассажиры высыпали на тротуар и задрали вверх головы. С
котами на руках, я вышел вслед за водителем через переднюю дверь.
Водитель бросил пугливый взгляд поверх крыши троллейбуса, его
лицо тотчас исказила гримаса отчаяния, и он громко застонал. Ни о
каком контакте с электросетью, конечно, речи быть не могло -
троллейбусная линия закончилась еще на правом берегу. Но мало того -
штанги были аккуратно вложены в скобы.
- Вот черт! - выругался я.
Водитель опустился на тротуар и горько зарыдал.
- Бедные детки, - сквозь слезы промолвил он.
- Чьи? - машинально спросил я.
- Мои. Дети сумасшедшего отца.
Тут отозвался Леопольд:
- Право, шеф, я не понимаю, что вас так...
Но водитель не захотел выслушивать его слов отрады.
- Не сыпь мне соль на рану, чудовище! - взмолился он. - И так
жизнь дерьмовая. - Закрыв лицо руками, водитель опять затрясся в
рыданиях.
Я почувствовал на себе хмурые взгляды одичавших пассажиров.
- Это все его кот, - сказал один субъект неопределенного
возраста. - Из-за него троллейбус свихнулся.
- Троллейбусы не сходят с ума, - рассудительно возразил кто-то из
толпы любопытных прохожих.
- Вы не знаете этого кота, - отрезал тип. - Он кого угодно с ума
сведет.
- Владислав, - тихо произнес Леопольд. - Мне это не нравится.
- Мне тоже, котик. Здесь начинает пахнуть жаренным.
- Значит, сматываемся?
- Гм... Хорошая мысль, - согласился я. - Сматываемся.
И мы смотались - я, Леопольд и Лаура. Пассажиры что-то невнятно
выкрикивали нам вслед, но гнаться за нами не осмелились.
Уже в лифте кот спросил:
- А что такого странного нашли эти типы в троллейбусе?
Я попробовал популярно втолковать ему, как работает троллейбус,
но мои слова не произвели на него ни малейшего впечатления.
- Если по правде, Владислав, - сказал он, - то все твои аргументы
за уши притянуты. Разве не мог троллейбус загодя хорошенько
подкрепиться... то бишь, запастись энергией? Неужели и тебя
удивляет, что он ехал без питания?
- Сначала удивляло, - ответил я. - А теперь уже нет. По сравнению
с тобой, это просто мелочи. - Я говорил совершенно искренне. -
Энергия? Ха! Что мы знаем о ней? Ничегошеньки...
Вернувшись домой, я накормил Леопольда и его подругу, после чего
категорически заявил, что сыт болтливыми котами по горло и хотел бы
немного побыть в одиночестве. Леопольд с пониманием отнесся к моему
желанию и вместе с Лаурой отправился гулять на крышу.
Чуть позже я сделал открытие, которое значительно улучшило мое
настроение - ни с того, ни с сего заработал мой телефон. Очевидно,
какая-то шестеренка в бюрократической машине телефонной компании
дала сбой, кто-то не там поставил галочку, и в результате с меня
были сняты штрафные санкции за неоплату счетов.
Итак, я снова получил доступ к Интернет. Дел у меня накопилось
много, и я до самого вечера работал с компьютером. Когда коты,
вдоволь нагулявшись, вернулись в квартиру, я велел им сидеть в кухне
и не высовываться. Чувствуя свою вину за утреннее приключение с
троллейбусом, Леопольд вел себя смирно и права не качал. А ближе к
вечеру я уже перестал сердиться на него, и мы с ним приятно провели
время, болтая о всякой всячине. Леопольд оказался очень интересным
собеседником.
В тот день Инна так и не пришла. Оказалось, что девушки из ее
группы не солгали мне. Они действительно не знали, как с ней
связаться.
Спать я лег около часа ночи. Засыпая, я предвкушал завтрашнюю
встречу с Инной и все пытался представить ее лицо. Я очень надеялся,
что кот не ошибся, когда описывал ее, как блондинку с голубыми
глазами. Не подумайте, что у меня в этом плане какой-то пунктик, я
нисколько не комплексую по поводу цвета глаз и волос, но тем не
менее я давно мечтал встретить на своем жизненном пути хорошенькую
голубоглазую блондинку...
К сожалению, сны неподвластны человеческой воле, и ночью мне
приснилась не встреча с Инной, а пресс-конференция Леопольда для
мировых информационных агентств. Это был худший сон в моей жизни.
События на этой бредовой пресс-конференции имели тенденцию
развиваться от плохого к еще худшему и достигли апогея абсурда,
когда по просьбе корреспондента "CNN" Леопольд принялся излагать
свои соображения по поводу ближневосточного урегулирования, по
очереди становясь на позиции то арабских, то израильских котов.
Этого кошмара я выдержать не смог и проснулся, обливаясь холодным
потом. Меня била нервная дрожь.
Было начало пятого. Я в сердцах выругался и выкурил две сигареты
кряду. Правда, меня утешало, что пресс-конференция Леопольда была
всего лишь жутким сном. По сравнению с ней, троллейбусная эпопея
казалась приятной увеселительной прогулкой. Успокоенный этой мыслью
я снова заснул и благополучно проспал до десяти утра без всяких
сновидений.
Глава 3
Вопреки нашим с Леопольдом надеждам, Инна не появилась ни в первой
половине дня, ни в обед. Мы уже истомились от ожидания, кот шатался
туда-сюда по квартире, все посматривал на часы (по положению стрелок
он мог определять время) и недовольно, встревожено, даже обиженно
мурлыкал, упрекая свою хозяйку за такое, по его мнению,
пренебрежение с ее стороны. Я убеждал его, что Инна, возможно, не
виновата, ведь все зависело от того, когда вернется ее подруга
Наташа; но Леопольд не желал меня слушать и продолжал ныть.
А я поначалу честно пытался сосредоточиться на работе, но был так
рассеян, что раз за разом допускал грубейшие и глупейшие ошибки. В
конце концов я махнул на все рукой - как говорится, работа не волк,
в лес не убежит, - выключил компьютер, лег на диван и принялся
перечитывать новозаветное Откровение. В целом, я индифферентно
относился к Евангелиям от Марка, Павла и Матфея, а также к Деяниям и
Посланиям; зато меня очаровывала сложная, запутанная и проникнутая
мистицизмом символика отца христианского богословия, апостола
Иоанна.
- Знаешь, трудно представить, что это по Божьей воле будут
твориться такие безобразия, - сказал я Леопольду. - Но, если
допустить что Бог и Дьявол - разные проявления одной и той же
вселенской сущности, то...
Однако кот был не в том настроении, чтобы интеллигентно
дискутировать со мной на теологические темы. Из уважения к читателю
- как к человеку и христианину, - я не стану цитировать его ответ.
В отличие от нас двоих, кошечка Лаура была самим воплощением
спокойствия. Почти все это время она лежала на мягком ковре,
свернувшись калачиком, и безмятежно дремала.
Только в четверть шестого раздался звонок в дверь. Я закрыл книгу
и встал.
- Наконец-то!
- Ну же, открывай! - поторопил меня Леопольд. - Это она, точно
она.
Я улыбнулся, с заговорщическим видом подмигнул коту и пошел
открывать дверь.
...Прежде чем она произнесла хоть слово, прежде чем Леопольд с
радостным мяуканьем вскочил ей на руки, мне стало ясно, что я погиб
- окончательно и без надежды на спасение. Другими словами, я полюбил
ее с первого взгляда. Полюбил ее всю - ее ласковые васильковые
глаза, длинные вьющиеся волосы цвета спелой пшеницы, алые губы,
чуточку курносый нос, изящные пальцы, сжимавшие перекинутый через
плечо ремешок ее сумочки, даже каждую веснушку на ее милом лице я
полюбил. А когда я наклонился, чтобы подать ей комнатные тапочки, то
от близости ее стройных ног, обтянутых тонким шелком чулок, я совсем
обалдел...
Думаю, на свете найдется немало женщин, которые объективно
красивее Инны, но вряд ли сыщется такая, что была бы
п р е к р а с н е й ее. Инна красива самой очаровательной, самой
привлекательной красотой в мире - красотой жизни, красотой живой
женщины, жены, будущей матери. Я никогда не понимал красоты даже
самых великих произведений искусства - они способны лишь захватить
дух, потрясти воображение, вызвать, наконец, слезы восторга и вздохи
восхищения, - но действительно красивой может быть только жизнь...
Когда я немного пришел в себя - ровно настолько, чтобы более или
менее трезво оценивать происходящее и сознательно контролировать
свои мысли и поступки, - мы с Инной уже сидели в комнате (я на краю
дивана, она в кресле) и выслушивали болтовню Леопольда на предмет
его огромной радости снова видеть свою хозяйку.
Мы оба были очень взволнованы. То и дело мы встречались
взглядами, но тут же смущались и торопливо отводили глаза. Она
сосредотачивала внимание на своих руках, а я - в основном на ее
ножках.
Невесть сколько времени так прошло - мне казалось, что целая
вечность. Инна первая нарушила наше молчание и, воспользовавшись
паузой в речи кота, робко произнесла:
- Не знаю даже, как вас благодарить...
- Не за что, - пробормотал я, млея. - Мне даже было приятно...
- Вот... - Она достала из своей сумки бутылку шампанского.
Настоящего шампанского из Шампани, а не какого-то суррогата. - У
меня было...
- Что вы! - Я энергично замахал руками. - Я не могу...
(Позже, вспоминая начало нашего разговора, я каждый раз приходил
к одному и тому же выводу: мы вели себя, как две застенчивые барышни
из бездарного фарса викторианских времен.)
- Прошу вас, - настаивала Инна. - Вы утруждали себя лишними
хлопотами. Ездили в университет.
Тут вставил свое веское слово Леопольд:
- Да уж, действительно. Владислав принял близко к сердцу мои
беды. А ты почему так долго не появлялась?
- Я не виновата, котик, - ответила Инна. - Как только Наташа мне
позвонила, я сразу поспешила к тебе.
- Значит, это Наташа! Ну, я ей задам...
