присматривал за ним. Штепан ехал впереди на лошади Милоша.
Через пару миль мы увидели движущийся нам навстречу конный отряд
из трех, а то и четырех десятков человек. Его возглавлял рослый
всадник без доспехов, одетый во все черное. В сотне шагов от нас он
скомандовал отряду остановиться и дальше поехал сам.
- По виду это рыцари герцога, - произнес Штепан, отвечая на наш
невысказанный вопрос. - И если не ошибаюсь, ими руководит сам
господин де Каэрден. Думаю, опасаться нечего... Но лучше быть
готовыми к любым неожиданностям.
Вскоре к нам подъехал предводитель. При ближайшем рассмотрении
его одежда оказалась не черной, а скорее серой, с металлическим
отливом. На его ногах были высокие кожаные сапоги со шпорами, а к
широкому поясу был пристегнут тяжелый боевой меч. На вид ему было не
больше пятидесяти лет, но внимательный, сосредоточенный взгляд его
широко расставленных голубых глаз выказывал все шестьдесят, если не
семьдесят. От всего его облика веяло силой и уверенностью.
- Я барон де Каэрден, мажодорм герцога Бокерского, - представился
он, сопроводив свои слова легким кивком головы. - Мы заметили в лесу
дым и сверкание молний и решили выяснить, что здесь происходит.
В ответ Штепан назвал себя и представил нас. На наши титулы де
Каэрден отреагировал довольно странно. Сначала на его лице
промелькнуло недоумение, сменившееся затем недоверием и
настороженностью. Однако в следующий момент он посмотрел на моего
коня, и в его голубых глазах отразилось понимание, а по плотно
сжатым губам скользнула слабая улыбка. Все это длилось какую-то
секунду, и если бы не идентичность наших с Инной наблюдений, я бы,
пожалуй, решил, что у меня просто разыгралось воображение.
В дальнейшем наш новый знакомый вел себя сдержанно и почти весь
рассказ о схватке с разбойниками выслушал с абсолютно непроницаемым
видом. Лишь под конец сдержанность изменила ему, он внезапно
прикипел взглядом к Инне, а на его лице появилось такое выражение,
как будто он силился припомнить, где встречал ее раньше.
Когда Штепан закончил, де Каэрден еще немного помолчал,
пристально глядя на мою жену, затем быстро оглянулся назад и жестом
велел своим людям подъехать ближе.
- Милостивые государи, - вновь обратился он к нам. - От имени
герцога Бокерского я приглашаю вас воспользоваться его
гостеприимством и заночевать сегодня в его замке Шато-Бокер. Ваш
раненный товарищ нуждается в покое и уходе.
- Мы с благодарностью принимаем ваше приглашение, - ответила за
всех Инна. - Мы и сами хотели обратиться к господину герцогу с
просьбой предоставить нам кров на эту ночь. Однако мы слышали, что
он... - Она замялась, подбирая нужные слова.
- К вам это не относится, мадам, - сказал де Каэрден. - Вы
подверглись нападению разбойников на землях господина герцога, и это
накладывает на него определенные обязательства. - Он хмыкнул. - К
тому же на вас напали не обычные разбойники.
- Вы догадываетесь, кто ими руководил?
Де Каэрден кивнул:
- Да, догадываюсь. Но прежде я должен осмотреть место схватки,
чтобы мои утверждения не были голословными. А вы пока езжайте в
Шато-Бокер. Господин Никоран будет сопровождать вас. - С этими
словами он выразительно взглянул на молодого всадника, выделявшегося
среди других более богатой экипировкой. - Скорее всего, герцог не
выйдет встречать вас, но вы уж не обессудьте. Никоран обладает всеми
необходимыми полномочиями, чтобы позаботиться о вашем
благоустройстве. До скорого свидания, господа.
Небрежно отсалютовав нам, де Каэрден слегка пришпорил лошадь и
помчался к месту нашей встречи с разбойниками. За ним последовала
большая часть отряда. С Никораном остался десяток всадников, которые
должны были сопровождать нас в замок герцога Бокерского.
- У этого мужика кошка, - сообщил Леопольд, повернув ко мне
голову.
- У кого? - спросил я.
- Ну, у начальника. - Леопольд кивнул в сторону удалявшегося
отряда. - Он едет на кошке.
- Ага...
- И бьет ее шпорами, это нехорошо. Правда, она кошка, а не кот,
но все равно это неправильно.
К нам приблизился Никоран.
- Монсеньор, мадам, - учтиво произнес он. - Нам пора трогаться.
Вы готовы продолжить путь?
- Да, конечно, сударь, - ответил я. - Едем.
Дорогой мы пытались разговорить Никорана и вызвать его на
откровенность, но он довольно уклончиво отвечал на наши вопросы о
герцоге, а о его сыновьях и вовсе не стал говорить. Зато, когда речь
зашла о разбойниках, наш новый попутчик заметно оживился и
рассказал, что не далее как вчера всего в десяти милях к западу от
Шато-Бокер было совершено нападение на дюжину королевских
гвардейцев, следовавших из Руана в Альбину. Из отряда в живых
остался лишь один человек, который был ранен в самом начале схватки
и спрятался в густых зарослях кустарника, где его никто не заметил.
Он повредился в уме, наблюдая за тем, как разбойники вырывали у его
мертвых товарищей сердце и печень и тут же, не сходя с места,
съедали их.
Если прежде мы с Инной считали, что немного погорячились, обрушив
на противника огненный смерч, то после рассказа Никорана перестали
испытывать по этому поводу малейшие сожаления. Вне всяких сомнений,
напавшие на нас разбойники были те самые каннибалы или, в крайнем
случае, их собратья из той же банды. А таким нелюдям была прямая
дорога в ад...
Узнав о случившемся с королевскими гвардейцами, герцог отправил в
Хасседот гонца за подкреплением, а воины из гарнизона замка под
командованием барона де Каэрдена с самого утра прочесывали окрестные
леса. Когда они увидели на востоке молнии и дым от пожара, то сразу
поняли, что это неспроста, и поспешили посмотреть, что происходит.
Вот так мы и встретились.
Дорога к замку была ровной, без больших кочек и глубоких рытвин.
Мы ехали довольно быстро, как для людей, везущих раненного товарища,
и часа через полтора на горизонте по пути нашего следования
замаячила громада Шато-Бокер.
Это была одна из тех древних твердынь, которые со временем
оказались в отдалении от основных путей и утратили свое былое
стратегическое значение, но по-прежнему использовались хозяевами в
качестве надежного убежища, а еще чаще - в качестве надежной тюрьмы.
Шато-Бокер состоял из четырех башен, соединенных между собой
галлереями, и широкого внутреннего двора; замок находился на вершине
холма и был опоясан тройной крепостной стеной. Справа и слева от
насыпи, по которой проходила дорога к замку, начинались топи. Я
подумал, что владелец Шато-Бокер, при наличии полного гарнизона и
достаточного количества запасов питьевой воды и продовольствия, мог
обороняться здесь годами.
Наш отряд проехал по подъемному мосту и, миновав ворота, оказался
во внутреннем дворе. Расторопные слуги тотчас переложили раненного
Йожефа на заблаговременно приготовленные носилки и перенесли его в
северную башню, где позже разместились и остальные загоряне.
К нашим котам отнеслись здесь с тем же вниманием, что и к людям.
Никоран мигом отреагировал на причитания Леопольда, который
жаловался на зверский голод, и, прежде чем пойти к герцогу с
докладом, лично отвел капризного кота на кухню, чтобы там его
накормили. Мы поняли, что в Шато-Бокер огромное самомнение Леопольда
нисколько не пострадает, даже напротив - еще больше возрастет.
Двое слуг, мужчина и женщина средних лет, которых звали Бедалис и
Николетта, провели нас в восточную башню, где находились гостевые
покои. Наши апартаменты состояли из сеней, прихожей, спальни и
ванной. Прихожая оказалась просторной комнатой с мягкими креслами,
столом и комодом; ее пол был устлан коврами с затейливыми рисунками,
а на стенах висели гобелены с изображением охотничьих и батальных
сцен. В спальне стояла огромная кровать с шелковыми простынями и
бархатным балдахином; на полу лежало несколько медвежьих шкур, а над
отделанным мрамором камином в углу висело две кабаньи головы. Рядом
с камином была небольшая дверь, ведущая в ванную. Когда горничная
открыла ее, мы увидели ярко освещенную комнату, стены, пол и потолок
которой были выложены мраморной плиткой. В центре комнаты находилась
вытесанная из цельного куска гранита ванна впечатляющих размеров, к
ней был подведен кран с двумя вентилями.
- Вы, наверное, хотите помыться с дороги, - произнесла горничная
с утвердительной интонацией.
От этих слов я сразу почувствовал себя очень грязным. Собственно,
я и был грязным. Мы оба были грязными - что и немудрено после такой-
то прогулки.
Инна поглядела на себя в зеркало и брезгливо поморщилась.
- Конечно, мы помоемся, - сказала она. - И чем раньше, тем лучше.
Желательно в горячей воде... если она есть.
Николетта молча прошла в ванную, повернула один из вентилей и
подставила руку под струю из крана. Лишь после этого она с
уверенностью заявила:
- В нашем замке всегда есть горячая вода.
Мы с женой тоже вошли в ванную, оставив Бедалиса в спальне
распаковывать наши вещи. Горничная тем временем отрегулировала оба
вентиля и попросила проверить, устраивает ли нас такая температура
воды. Я проверил и прибавил еще немного горячей.
- А не слишком ли сильный напор? - осведомилась Инна, с некоторым
беспокойством глядя, как быстро наполняется ванна. - Может пойти
ржавчина.
- Ржавчины у нас не бывает, - заверила ее Николетта, насыпая в
ванну какие-то порошки с приятным и ненавязчивым запахом. - Чары на
водопровод наложил сам господин де Каэрден.
- Так он маг? - спросил я, а мысленно добавил: ,,Вот теперь все
ясно.''
,,Ты о его кошке-лошади или о странной реакции на наши титулы?''
,,И о том, и о другом. Мы должны были раньше сообразить, что
барон де Каэрден - маг. И не просто маг, а...''
- Он не просто маг, - словно эхо прозвучали слова горничной. -
Преподобный Ривал де Каэрден - рыцарь Инквизиции. Вот уже двадцать
семь лет он состоит при особе его светлости герцога по высочайшему
приказу его величества верховного короля. Разве вы не знали об этом?
- Кое-что слышали, - ответил я. - Нам рассказывали историю о
сыновьях господина герцога, но до конца ее не досказали. А мы бы
очень хотели узнать, что с ними случилось.
Служанка мигом переменилась в лице. Румянца на ее щеках как и не
бывало.
- Вы уж простите, милостивые государи, - дрогнувшим голосом
промолвила она, пугливо осмотревшись вокруг. - Его светлость не
любит, когда говорят о его сыновьях. Однажды Бедалис не в меру
распустил язык, так монсеньор герцог посадил его в подвал и
продержал там две недели на хлебе и воде. - Николетта быстро
взглянула на Бедалиса, который методично разбирал в спальне наши
вещи. С тех пор, как его представили, он еще не произнес ни единого
слова. - Поэтому не взыщите. Если вас это так интересует, обратитесь
к господину де Каэрдену. Только он в этом замке может говорить о
сыновьях его светлости, и никто другой.
- Гм, ладно, - сказал я и увидел, как на лице горничной
отразилось облегчение. - Спасибо, что предупредили нас. Теперь, по
крайней мере, мы не попадем в неловкое положение.
- Всегда рады служить вашим светлостям, - с поклоном ответила
Николетта. Она подошла к двери, плотно закрыла ее, затем второпях
вернулась к крану и закрутила оба вентиля. - Ванна готова, господа.
Милости прошу. Если не возражаете, я сейчас же займусь вашими
дорожными платьями, прослежу, чтобы их немедленно отправили в
стирку. К завтрашнему утру они будут высушены и выглажены.
Инна поблагодарила горничную, разделась с ее помощью и, не
