- Наших бьют! - завопил сразу потерявший солидность черт, отскакивая
в угол. В двери и окна полезла нечистая сила. В трубе загудело. Алеша
нервно искал заветную подкову. Хряк, наматывая хвосты на руку, шмякал
чертей об угол. Илья отломил ножку у табуретки и, верный своей тактике,
напал с тыла.
Чертей прибывало. Сонный Добрыня отвернулся к стене и пустил слюну.
Два черта сноровисто снимали с полуживого Аввакушки золотой крест. Алешу
укусили.
- Свой я! Нехрещеный я! - не помня себя завизжал тот. Черти в замеша-
тельстве приостановились. Алеша, воспользовавшись паузой, упал на колени
и широко во все стороны перекрестил воздух:
- Вот вам крест святой! Ага!
Испуганный вопль пронесся над толпой. Нечистые ринулись вон из кружа-
ла, волоча за ноги тело Исаака Равеля. В трубе ворочался застрявший
черт. Перепетуй подскочил, вытащил его оттуда за хвост и для порядка
шмякнул о стену. С грохотом упал портрет Равеля в полный рост. Пришиб-
ленный черт трясся и вонял серой. Перепетуй хозяйственно сунул его в ме-
шок:
- Пригодится!
Внезапно проснулся Добрыня:
- Ну что, братва, по бабам?!
Добрыня попал в точку. Тридцатипроцентная скидка не прошла даром, и
братва восторженно заревела. Только Аввакушка, всхлипывая, искал по впа-
лой груди пропавший крест.
- Так, - жестко сказал Илья. - Тут неподалеку монастырь! Женский.
Богатыри с шутками да прибаутками сами не заметили, как заблудились в
лесу.
- Где ж тот проклятый монастырь?! - возмутился Хряк. - Сколь протопа-
ли, а конца не видать.
- Ты, Илюша, по пьяни-то не напутал чего? - обеспокоенно спросил Але-
ша.
- Господи, грех какой! - пискнул Аввакушка. - В ночь-то на Купалу!
Нашкодишь - не отмолишь потом!
А вокруг действительно стояла удивительная волшебная ночь. С треском
расцветали папоротники; по отрогам Кудыкиных гор бегали бегучие огни.
- Красота-то какая! - испуганно сказал Хряк.
- Как бы нам тут чего не отломилось, - озираясь, пробормотал Добрыня.
Алеша изловчился и схватил расцветающий папоротник. Тот аж ойкнул.
- А-а-а! Вещуй дорогу! - обрадованно заорал Муромец, забирая цветок у
Поповича.
- Да поживее!.. - разочарованно добавил тот.
Цветок стал вещать на юго-запад.
- Брешешь, сволочь, половцы там, - Илья, как старый секач, чувствовал
опасность.
- А куда надо? Ай, больно же!
Илья шепнул что-то на ухо цветку и покраснел.
- А, так бы сразу и сказал! - развеселился папоротник. - Знаю я тут
одно место, пальчики оближешь!
- Ты его, Илюша, покрепче держи. А может, дай я снесу? - попросил
Алеша.
- Накося выкуси, - ответил Илья и попер в темноту. За ним двинулись
остальные. Шли недолго.
- Тут, - сказал цветок и притух до интимного полумрака. Открылась по-
ляна, посреди которой на пне сидела голая девка. Муромец присмотрелся.
- Пойдет, - наконец, сказал он и решительным щелчком отбросил цветок
в сторону. Папоротник прошмыгнул у Алеши под ногами и бросился догонять
своих.
Василиса никак не ожидала такого количества женихов. Она пронзительно
взвизгнула и кинулась прочь. Алеша не менее пронзително свистнул, и бра-
вый квинтет ринулся вдогонку.
! - Дима, вы все уложили? - спросил Гарин.
- Все, Петр Петрович, кроме "Беломора". Сколько возьмем?
Гарин поморщился.
- А, скажем - забыли. Поехали!..
! Голая Василиса опрометью бежала через деревню к родительскому тере-
му. Подлетев к тесовым воротам, она принялась колотить в них пятками,
стыдливо прикрывая срам от блудного глаза. Бабка Ярославна выглянула на
шум из светельного окошка; увидев внучку, она расплылась в задумчивой
улыбке.
- Эх, - мечтательно сказала себе Ярославна, - у меня самой в деви-
честве, прости господи, чего не бывало! Пойти, что ль, отпереть? Ох, по-
ясница!
Василиса продолжала стучать и вопить под окнами. Спросонок, тяжело
шлепая босыми ногами по навозу, к воротам бежал князь-отец. В луже пос-
реди двора кимарила пестрая супоросая свинья. Князь споткнулся о свинью
и сломал ей копчик.
Наконец, Василису впустили. Князь обомлел, увидев такую срамоту на
своем подворье.
- В монастырь!!! - заревел он. - В монахини! В Христовы невесты! При-
даного - воз дерьма! Проститутка!..
Тут его хватила кондрашка.
! Перепетуй, широко улыбаясь, достал из мешка притихшего черта. Черт
выглядел неважно и жалобно шевелил лапками. Дима Свинякин отпрыгнул на-
зад и выхватил шпюк. Вообще-то хрононистам не полагалось иметь оружия,
но детский шпюк оружием мог считаться лишь с большой натяжкой, и на-
чальство смотрело на это сквозь пальцы.
- Сколько просишь? - осведомился Гарин.
Хряк, как опытный торговец пушниной, тряхнул черта. Щетинка на заг-
ривке вздыбилась и опала. Черт вяло пискнул.
- Ты гляди-тка, какой товар, - ласково глядя на черта, сказал Хряк. -
Чистый ведмедь!
- Что-то дохловат он для медведя, - с сомнением покачал головой Га-
рин.
- Ребра вон торчат, - прибавил успокоившийся Свинякин, убирая шпюк.
Алеша Попович исподтишка пребольно ущипнул черта. Тот взвился.
- Ну че, - прогудел Перепетуй. - Вполне справный черт. Берете, что
ль?
- А блох у него нет? - опасливо спросил Гарин. - А, ладно, берем!
- Пуд "Беломора", - лаконично сказал Хряк. - Гродненского.
- В следующий раз, товарищи, - пообещал Гарин.
- Лады, - сказал Хряк и отдал черта Свинякину, который с брезгли-
востью стал упаковывать его в стерильный контейнер.
- Петя, можно тебя на пару слов? - вспомнив что-то, позвал Гарин, и
они с Перепетуем отошли в сторонку.
- Слушай, Петя, тут такое дело, - издалека начал Петр Петрович. - Как
бы это нам! Ну, пулеметик-то обратно чтобы! Я уж отблагодарю, ты меня
знаешь!..
- Пулеметик! - задумчиво протянул Хряк. - Накрылся ваш пулеметик!
- Как накрылся?! - перебил Гарин.
- Обыкновенно как, - Хряк смущенно потупился. - Зачал я по половцам
пулять, а он возьми да и развались опосля второй очереди, - вдохновенно
соврал он. - Во, - достал из кармана богатырь замусоленную книжицу, -
во, одна инструкция осталась.
- Какая инструкция? Как развалился? Какие еще половцы?! Он же был не
того! А, черт с тобой! - Гарин обреченно махнул рукой и зашагал к маши-
не. Хряк оторопело глядел ему вслед, а потом ехидно заорал:
- Никак нет! С покупочкой вас, Петр Петрович!
Гарин сплюнул и ускорил шаг.
- Ну погоди, уж привезу я тебе "беломору", в сердцах подумал он.
Когда все было готово, и хрононисты устроились в креслах, Гарин потя-
нул на себя рычаг пуска. Машина затарахтела, но не ринулась сквозь вре-
мя, а бессовестно заглохла.
- Мощи нехватает, - понимающе сказал Хряк.
В предстартовой суматохе никто не заметил, куда подевался Муромец. А
Муромец спрятался в грузовом отсеке среди штабелей рублевских икон, сун-
дуков с новгородскими берестяными рукописями и контейнеров с различной
живностью, начиная с трилобитов из девона и кончая двумя ручными царев-
нами-лягушками.
- Тяжеловата нечистая сила, - удивился Гарин. - Придется вам, Дима,
остаться. Подождете немного, другой ходкой заберу.
Свинякин нехотя вылез из машины. Гарин дал газ и скрылся.
Машина двигалась сквозь века. В иллюминаторе мелькало прост-
ранство-время. Все было как обычно. Гарин включил автопилота и послал
его заваривать чай.
- Задание понял, - пробурчал робот, с ненавистью вспоминая первый за-
кон роботехники, запрещающий наносить вред человеку, и двинулся на кам-
буз. С чувством исполненного долга Гарин задремал было, но тут в грузо-
вом отсеке что-то загремело. Петр Петрович недовольно открыл глаза.
- Ну и морока с этой нечистой силой, - проворчал он, останавливая ма-
шину. - Небось, дышать захотел!
Бросив на приборы привычный взгляд, Гарин пошел проветривать черта.
Счетчик показывал 1923 год.
Отыскав контейнер с чертом, хрононист выволок его из машины. Приложив
ухо к стенке, он довольно хмыкнул - жив еще! - и принялся отвинчивать
крышку.
Кто бы мог подумать, что у избитого и полузадохшегося средневекового
черта найдутся силы выбить из рук оторопевшего Петра Петровича крышку,
выскочить из узилища и моментально скрыться с глаз?! Ошарашенный Петр
Петрович, впрочем, и не пытался его преследовать, а с горя закурил (при-
везу уж я вам "беломору", так вашу растак! ведмедя подсунули!) и опра-
вился.
В это время Илья, встревоженный тишиной, зыркал по сторонам, гадая,
что бы это могло случиться. Автопилот вышел из камбуза с чайником в ру-
ках.
- Че стоим-то, браток? - остановил его Илья. Робот вздрогнул и уронил
чайник богатырю на ногу. Кипяток во все времена оставался кипятком. Му-
ромец завыл.
- У-у-у, сука, носит тебя, где ни попадя! Че глаза таращишь? Шел бы
делом занялся, железяка смердючая! - с этими словами Илья богатырским
ударом вышвырнул пилота в рубку.
- Задание понял, - улетая, обрадовался робот.
Петр Петрович вовсе не собирался оставаться в 1923 году и, когда уви-
дел, что машина начала исчезать, бросился к ней. Но толку было мало: ма-
шина уверенно растаяла, унося в светлое будущее родимое пятно русского
феодализма в лице Муромца, а также робота, наконец-то дорвавшегося до
своих прямых обязанностей автопилота.
Гарин сел на камень и заплакал.
Эпилог
Ну что, любознательный читатель, вот мы добрались и до эпилога. Еще
не надоело? Ну, тогда вот что было дальше. Судьбы наших героев сложились
так: Илья Муромец, бывший русский богатырь, теперь работает старшим ла-
борантом в НИИ ПиВО. Женат, имеет двоих детей, прекрасный семьянин. Ве-
черами его можно видеть забивающим козла во дворе своего дома в прилич-
ной компании. После получки он любит рассказывать о былом, нещадно при-
украшивая события. Впрочем, ему все равно никто не верит.
Добрыня Никитич! Надо вас огорчить: Добрыня вскоре после описываемых
событий умер тихою смертью. Будучи в нетрезвом состоянии, он имел неос-
торожность по привычке улечься спать на центральной улице деревни Вели-
кие Смердуны, где и был затоптан большим стадом свиней, принадлежавших
отцу (родителю) Василисы.
Сама Василиса вышла замуж за Поповича, и теперь она попадья. Она раз-
добрела, обзавелась грудной жабой и часто бьет мужа.
Попович терпеливо несет свой тяжкий крест.
На месте кружала старого Исаака сейчас медвытрезвитель, который ус-
пешно выполняет план, а по праздникам и перевыполняет его. Сам старый
Исаак живет в аду. Так ему и надо.
Что касается Аввакушки, то он уже не Аввакушка, а протоиерей Аввакум
Феофанович Митуса. Недавно он закончил монументальную монографию "Слово
о полку Игореве", которая была высоко оценена современниками.
Дима Свинякин! А что Дима Свинякин? Теперь он Димитрий Донской. Это
прозвище ему дал народ за то, что, оказавшись как-то на Куликовом поле,
он перешпюкал полрати татаро-монгол (монголо-татар), чем и обеспечил
полный крах ига Золотой Орды.
Судьба Петра Петровича Гарина широко освещена в отечественной литера-
туре и в комментариях не нуждается.
Сбежавший от него черт Воланд будоражил Москву во времена НЭПа. Впро-
чем, он не менее известен, чем Гарин.
Бабка Ярославна тоже умерла.
Кудыкины горы ныне носят название Жигулевских гор.
Змей Горыныч вымер по примеру уважаемых древних животных. Его скелет
до сих пор стоит в Государственном музее палеонтологии Санкт-Петербурга,
украшенный аккуратной табличкой "Птеродактиль гигантский обыкновенный",
по-латыни, конечно.
Цветок папоротника завял, чуть-чуть не добежав до своих.
А Перепетуй Хряк теперь работает Муромцем. Работа хоть и не калымная,
но на жизнь хватает!
Симпатичный Домик
Домкратий Хряк вернулся домой пьяным и сгоряча избил домового. Бил он
его добросовестно и умело, приговаривая:
- И где ты шляешься! По ночам, погань вонючая?! У всех домовые как
домовые, а у меня чисто кот мартовский! Хозяйство в разоре, кобыла око-
