веческие души, ты сожрешь самого себя. И ты знаешь это.
Крамер молчал. Тьма в помещении медленно сгущалась, ужас невидимо
разливался в плотном зловещем воздухе.
- У тебя нет выбора, Мрак, - продолжал Воин, - и потому ты обречен
вдвойне. Горючего в твоем самолете только в один конец. Возвращение не-
возможно, невозможен и компромисс. Зло, осознавшее и объявившее себя та-
ковым, абсолютно, оно не приемлет сделок и уступок, его удел - безмер-
ность, всевластье и нетерпимость. Но впереди - пустота и смерть. Обрат-
ный путь заказан - ты не согласишься на добровольное самоубийство, ибо
оно лишает смысла твое существование. Остается одно: сохранить искру
жизни - истинной, единственно реальной, а не той мертвой псевдо-жизни, к
которой стремишься ты, - и питаться ею вечно. Зло не может существовать
изолировано, ему нужна питательная среда. Ты сохранишь ее, эту слабую
искру, будешь лелеять и беречь ее, не дашь ей угаснуть - ибо без нее
твоя смерть предрешена. Сохранишь тот минимум человеческих жизней, тот
предел, перешагнуть который ты не решишься никогда. Земля достигла этого
предела, Мрак. Еще неделя, от силы две, и человечество погибнет само со-
бой, уже без твоего вмешательства. Следом погибнешь ты. Но и сохранив
жизнь горстке несчастных страдальцев, ты обрекаешь себя на смерть - об-
ретаешь в третий раз. Тебе, рожденному человеком, никогда не откроются
необозримые глубины его души. Ты питаешься грязью, мерзостью, чернотой,
но самое чистое, самое светлое, самое прекрасное и вечное, что есть в
душе человеческой, навсегда останется вне твоей власти, за пределами
твоего понимания и ведения. Рано или поздно придет тот, кто найдет в се-
бе силы и мужество восстать против тебя. Восстать, чтобы уничтожить. Это
неизбежно, ибо таков человек. Посмотри на нас, Мрак. Ты видишь - мы
пришли. Смирись с неизбежностью и дай нам убить тебя.
Воин умолк. Потянулись долгие минуты молчания. Вызов был брошен - те-
перь Мрак должен принять его.
Тьма становилась плотной и вязкой, почти осязаемой. Тиски ужаса мед-
ленно сковывали отважные сердца Охотников.
Крамер неслышно скользнул к зашторенному окну. Теперь он вновь стоял
к ним спиной.
В сгущающейся тьме разнесся ледяной, лишенный эмоций голос того, кто
некогда был их шефом.
- Блестящая речь, облачник, хотя лжи и клеветы в ней куда больше, чем
истины. Кое в чем ты прав: пути назад у меня действительно нет, но даже
если бы он и был, я бы ни за что не отрекся от намеченной цели. Не при-
емлю я и компромиссов: моя власть должна быть полной, абсолютной, без-
раздельной; либо я имею все, либо я не существую. Таков мой закон. Я из-
бираю первое. Остальное в твоих словах - все ложь. Неизбежная смерть,
ожидающая меня впереди? Ложь, облачник. Мертвый безжизненный Космос, ко-
торым мне суждено править? Откровенная клевета, человек. Ты забыл об од-
ной истине: Вселенная не имеет ни предела, ни меры. Покончив с земным
человечеством, я сумею найти питательную среду (твои слова, облачник!) в
иной Галактике, если потребуется - в ином измерении. Я никогда не дос-
тигну насыщения, а мир никогда не исчерпает себя полностью - как может
иссякнуть то, что не имеет границ? Моя власть будет возрастать вечно -
вечно буду существовать и я. Таков мой второй закон. Теперь ты знаешь, в
чем моя сила - в вечности и бессмертии. Чтобы выжить, мне не нужны коло-
нии отупевших и свихнувшихся от страха тварей, не способных даже на то,
чтобы открыто ненавидеть. Я не питаюсь страхом и отчаянием, этими про-
дуктами низшего качества - мне нужна только ненависть. Ненависть, гото-
вая испепелять, уничтожать, обращать во прах. Покоренному рабу неведома
такая страсть, лишь не сломленный еще враг способен на подобное чувство.
Означает ли это, что я буду оставлять за собой мертвую пустыню? Нет, об-
лачник, мне не нужна власть над мертвецами. Уничтожая целые галактики,
лишая расы и народы их будущего, разрушая древние цивилизации и высокие
культуры, я буду сохранять разрозненные кучки трусливых трясущихся тва-
рей, тот самый минимум, о котором ты так кстати упомянул в своей речи,
облачник. Но совсем не затем, чтобы питаться их душами - что можно взять
с пресмыкающегося раба? - а единственно ради того, чтобы власть моя над
миром обрела истинный смысл. И еще в одном ты прав, облачник, власть не
может существовать в пустоте, ей нужен человеческий материал, покорные и
безропотные особи, которых (а почему бы и нет?) можно искусственно раз-
водить в специализированных питомниках и космических резервациях. Я смо-
гу упиваться властью и могуществом, каких не ведало еще ни одно божест-
во. Я стану Богом - Богом Зла. Не тем двуличным, бессильным вымышленным
богом, которому вы, люди, поклоняетесь уже не первую тысячу лет, а ис-
тинным, реально сущим, всесильным, всеведущим, всеединым Богом, Богом
Силы, Зла и Мрака. Три ипостаси в одном лице - чем не ваша Святая Трои-
ца? Ты говоришь о тех единицах, которые возомнят себя богами и посмеют
восстать против меня? Вряд ли твое пророчество сбудется, облачник, но
даже если это и произойдет, я сумею усмирить горстку возроптавших безум-
цев и строго покарать ослушников и бунтарей. Он был далеко не глуп, этот
ваш библейский бог, давший Земле десять своих заповедей. Я дам вам
только одну - ту, что в вашем Писании по праву стоит первой. Покорись
богу своему - гласит она. Непокорных ждет кара, вечный ад без права на
реабилитацию. Фанатичным адептам обещан рай. Верный способ внести разлад
в человеческое стадо, посеять семена смуты и раздора в душах людей, по-
делить мир на черное и белое, грешников и праведников. Я принимаю эту
заповедь как дар побежденного бога Богу-победителю. Отныне я объявляю ее
своею, только ее одну, остальные девять пусть люди делят между собой
так, как подскажет им их мелочный и ничтожный разум. Мне они не нужны.
Покорность Богу - вот мой третий закон. Вы нарушили его. Вы будете унич-
тожены, люди. Мне не нужна крамола в Цитадели. Но смерть вы примете не
от меня - я редко убиваю живую материю. К чему мне эта суета? Люди сами
прекрасно справляются с проблемой смерти, за многие тысячи лет они неп-
лохо овладели искусством убийства. Уж мне ли не знать этого! А я тем
временем получу удовольствие вдвойне: от мучений жертвы и угрызений со-
вести палача. Разве палач не страдает? Едва ли меньше, чем осужденный на
смерть. Я буду упиваться потоками черноты, которую в момент свершения
моего правосудия выплеснут оба - и жертва, и палач. О, это высшее нас-
лаждение - пить Зло в его первозданном виде! Вот почему я редко убиваю -
зачем лишать себя лишней души, впавшей в неискупимый грех? Пусть люди
сами карают ближних своих - моим именем и моею властью. У богов иные за-
боты.
Крамер медленно повернулся лицом к Охотникам. Черные стекла очков
зловеще блеснули в тусклом, призрачно-холодном свете настольного све-
тильника.
- И мне, мне, облачник, ты говоришь о смирении! - насмешливо продол-
жал Верховный Стратег. - Мне - величайшему и могущественнейшему из бо-
гов, которых когда-либо знал мир!
- Твое могущество лишь в одном: в неограниченной возможности убивать,
- возразил Одинокий Воин. - Больше ты ни на что не способен, Мрак.
- Хватит, - резко перебил его Крамер. - Довольно болтовни. Пора кон-
чать эту комедию, люди. Сейчас я вызову охрану, и мы простимся с вами
навеки. Завтра на рассвете вы умрете.
- Как и Совет Стратегов, расстрелянный тобой неделю назад?
- Именно, облачник. Только вас покарает не Чарльз Крамер, правитель
Земли, а Всеединый Мозг, властитель Тьмы, Бог Зла и Мрака. Завтра, с
казнью пятерых бунтовщиков, я открыто провозглашу мое Царство.
- Люди не станут служить тебе, Мрак.
- Станут, человек. У меня уже есть штатные палачи, продавшие душу
дьяволу. Вряд ли они изменят мне, когда узнают, что под маской дьявола
скрывается божество, именуемое Мраком. Вам еще предстоит познакомиться с
ними, Охотники за тенями. Аудиенция окончена, господа. Предаю вас в руки
ваших соплеменников.
Черной тенью Крамер шагнул к письменному столу и положил руку на те-
лефонную трубку.
Крис Стюарт услышал, как из горла стоявшего рядом Коротышки Марка
вырвался короткий смешок - и вдруг кабинет Крамера взорвался мощным хо-
хотом. Так хохотать мог только Марк. "У бедняги сдали нервы!" - с ужасом
подумал капитан, и тут же почувствовал крепкое пожатие руки боксера.
"Все о'кей, командир", - ясно говорило это теплое дружеское прикоснове-
ние.
Крамер резко обернулся. Рука с телефонной трубкой замерла на полпути.
- Что это значит, землянин? - сухо спросил он.
Марк едва справился с одолевавшим его смехом.
- Простите, сэр, но в здании не работает ни один телефон. Вам, как
Богу, претендующему на всезнание и всеведение, не знать этого просто...
э... неприлично. Да и вообще, Бог с телефонной трубкой в руке - это,
согласитесь, нонсенс.
Его снова разобрал хохот. Джералд Волк и Герцог тут же поддержали
друга. Весело заблестели глаза и у Стюарта. Даже Одинокий Воин позволил
себе слегка улыбнуться.
Неожиданным смехом и коротким, но метким замечанием Марк, сам того не
подозревая, поверг амбиции высокомерного Крамера в прах, развеял по вет-
ру, словно пепел, смешал с пылью и грязью.
Зловещие тени, заполнившие было кабинет, отступили, шарахнулись по
темным углам. Стало светлее. Смех делал свое дело.
Был в этом эпизоде с телефоном еще один важный момент, не ускользнув-
ший от внимания людей. Раз Крамер не знал о диверсии на телефонном узле,
значит, не знает он и о готовящейся акции на радиостанции. Берта Джерви-
са и Кнута Ларсена для него сейчас не существовало. Не существовало и
безмолвного звездолета облачников с Флойдом О'Дарром на борту, зависшего
в каких-нибудь трехстах ярдах над его головой.
Крис Стюарт перехватил взгляд Одинокого Воина. Тот слегка кивнул. Без
сомнения, мысли Охотников текли в одном направлении.
Крамер стоял с перекошенным от ненависти лицом. Телефонная трубка так
и застыла в его руке.
- Прекратите этот дурацкий смех, - прошипел он, швыряя ее на пол. -
Слабоумные, тупые, трусливые безумцы!
Одинокий Воин поднял руку. Смех тотчас же прекратился. Голос облачни-
ка зазвучал ровно, спокойно.
- Землянин прав: ты слишком ничтожен для Бога, разум твой мелочен и
примитивен. Человек для тебя - лишь скопище низменных инстинктов, не бо-
лее того. Но знай: человек сильнее тебя, ибо в сердце его живут Добро,
Любовь, Красота и Справедливость. Зло никогда не станет объектом покло-
нения и веры, запомни это, Мрак. Ты можешь ослепить его страхом, тьмой,
кровью, уничтожить, растоптать, растереть между пальцами, но заставить
поверить в благость ада - никогда. Твоя религия обречена на неприятие,
ибо порочна в самой основе своей. Ты слеп, Мрак, слеп и мертв. Уже
мертв. Оставь этот мир и исчезни.
Крамер уже овладел собой.
- Бессмысленная трата времени, облачник, - надменно проговорил он. -
Довольно. Вы мне надоели, люди. На этот раз я изменю своим принципам и
покончу с вами сам. Немедленно, не дожидаясь рассвета.
Охотники подобрались, готовые вступить в последнюю схватку. Плечом к
плечу, четверо землян стояли вдоль стены с парализаторами и лазерными
пистолетами в руках. Облачник выдвинулся на два шага вперед и являл со-
бой главную ударную силу Охотников. Это понимали и сами Охотники, и Кра-
мер.
- Итак, начнем? - Кошачьей походкой Крамер скользнул к окну и отдер-
нул штору. Под самым подоконником стояла массивная, литров на семьдесят,
бутыль с черной жидкостью. В руке у Крамера появилась тонкая металличес-
кая трость.
- Мои приготовления вызывают у вас недоумение, господа, не так ли? -
насмешливо произнес он, слегка постучав тростью по бутыли. Стекло отоз-
валось глухим дребезжащим звоном; бутыль была заполнена под завязку. -
