раз - для начальства. Приедут за нами...
- Нет, - сказал Меркурий. - Сразу сообщат на все контрольные
пункты. И на космодром тоже. Считайте - в половине девятого.
- Значит, главное - не задерживаться.
- Если пройдем город... На магистрали их почти нет. Нападать на
машины они избегают.
- Ну и чудесно. Меркурий, вам придется проводить нас до самого
трапа и посадить в корабль. А там уж решите сами.
- Мне нечего решать, - хмуро ответил Меркурий, не сбиваясь с ша-
га. - Я вынужден лететь, если хочу спасти вас. Корабль откликается
только на мои биотоки. Никто другой не может управлять им. Так что я
довезу вас. А потом... Жизнь всё равно кончена.
- Если уж вы настроились умирать, могу посоветовать вам лучший
способ самоубийства. Хотя полного успеха не гарантирую.
- Очень смешно. Каков же ваш способ?
- Оттуда, куда мы прилетим, обратитесь к своей планете. К Импе-
рии. И скажите хотя бы то, что говорили нам за столом.
- Да, хороший способ. Но не для меня. Я ведь не противник. Я та-
кой же, как все, и знаю столько же, сколько знает каждый. Да и... ска-
зать можно, да кто услышит? Вот и проспект. Налево.
- Пусто как...
- Сейчас только самоубийцы и могут выходить.
- Скажешь - кто-нибудь да услышит.
- Кстати, - сказал Изнов, - если придется открывать тут пальбу,
ее-то уж наверняка услышат.
- На стрельбу, - откликнулся Федоров, - нормальный человек и по-
давно не выйдет. Разве что отцы веры? Как думаешь, Меркурий?
- Отцы - обязательно. Но не сразу.
- Меркурий, а в отцов веры Кодекс стрелять дозволяет?
Меркурий улыбнулся впервые с момента пробуждения.
- Нет. Но не содержит и запрещения.
- И на том спасибо.
Минут десять шли молча. Было тихо.
- Вы, терране - странные.
- Что же в нас такого?
- Я умею стрелять - это понятно. В конце концов, я не только
охотник, я имперский офицер. Но у вас много лет мир. У вас нет экх. Но
вы не разучились стрелять. И готовы.
- Милый, - сказал Федоров. - Может, у нас оттого и мир, что мы не
разучились стрелять... Стой!
Они остановились.
- Блеснуло? Или почудилось?
- Они, - дрогнувшим голосом проговорил Меркурий. - Это из глаза.
- Ага. Ну и прекрасно. Не дрожи, Лучезарность. Ты же пригласил
нас на ночную охоту? А дичь мы вправе выбрать сами. Готовься, посол.
Короткими очередями. С рассеиванием по фронту. А ты, Меркурий - как
честь подскажет.
*
В стае было голов тридцать. Они шли бесшумно, радужно перелива-
лась шерсть, глаза светились. Вожак поднял голову. Печальный звук раз-
несся над спящим проспектом. Безгласные великаны невозмутимо взирали
со стен.
- Красивые звери, - сказал Изнов. - Такую бы шубку моей супруге.
- Ничего, - откликнулся Федоров, - мы тут еще наладим торговлю.
Со временем. Кодексом они торговать не могут, нет покупателя. Вот и
поймут, рано или поздно.
- Как будем стрелять, советник? Стоя? С колена?
- С хода. От бедра, веером. Патронов хватит. А они ведь трусы.
Так, Лучезарность?
- Ах, - сказал Меркурий. - Если бы это были не экхи...
- А ты вспомни, что советовал нам. Представь, что это не экха, а
маска. А под ней - кто-то, в кого ты с удовольствием вогнал бы пулю. У
тебя есть такие?
- Разве бывает так, чтобы не было? - сказал Меркурий. - Учтите:
перед прыжком экха приседает. Она не боится. Она не ждет отпора. И не
спешит.
- Это глупо - не ждать отпора, - сказал Федоров. - Это наивно.
- Так вы думаете, услышат? - спросил синерианин.
- Пусть не сразу. Пусть немногие. Но есть слова, чьё эхо никогда
не затухает, - ответил Изнов. - Ну, время. Иначе...
- Внимание! Слушай команду... Огонь!
И тишина рухнула. Били два автомата, секундой позже к ним присое-
динился третий. Немного. Но грохотало так, что казалось - рушится сама
Империя.
1984 г.
Владимир Михайлов
Полная заправка на Иссоре
- Красивый плакатик, - сказал Федоров. - Что они там объявляют:
распродажу?
Изнов не сразу понял, что имелось в виду. Тут слово "плакатик"
вряд ли подходило: обширная надпись висела прямо в небе над космод-
ромом, предупреждая, быть может, о чем-то очень важном. Несколько
слов - или, возможно, цифр - излучали такой свет, что прочесть их
без всякого усилия смог бы и человек, почти совершенно лишенный зре-
ния.
- Переведите кто-нибудь, - попросил Федоров, постоянно затруд-
нявшийся с языками. - Меркурий, вы разбираетесь в здешней письмен-
ности? По-моему, она чем-то напоминает вашу.
- О, несомненно, - с готовностью согласился Меркурий. - Эти
знаки тоже состоят из прямых и кривых линий.
- Остряк хренов, - сказал Федоров.
- Во всяком случае, мне таких языков не преподавали, - прогово-
рил Изнов. - Хотя... Эй, смотрите-ка!
Мгновением раньше надпись моргнула и приняла другие очерта-
ния.
- Ага, - пробормотал Меркурий. - Уже лучше. Это окинарский
язык, а он, по сути дела, представляет собой лишь испорченный сине-
рианский. Теперь...
После непродолжительного молчания он, однако, пожал плечами:
- Слова я понимаю, но истолковать общий смысл не берусь.
- Что же всё-таки там написано? Нас поздравляют с благополучной
посадкой? Если вы вовремя передали тот сигнал, о котором я вас
просил, то не исключается, что нас могут встретить именно так.
- К вашему сведению, - сообщил синерианский судовладелец, - я
повторил его трижды, хотя не понял ни слова.
- Вам и не нужно было. Лишь бы понял тот, кому он был адресован.
- Кому же, советник? - полюбопытствовал Изнов.
Федоров пожал плечами.
- Я его никогда не видал. Итак, что же здесь говорится?
- Это вряд ли приветствие, - пробормотал Меркурий. - Может быть
даже наоборот... Там сказано лишь:
"Сегодня жизнь стоит 8.125 соров. Спешите! Может быть, это ваш
шанс!"
Восклицательный знак выглядел угрожающе, как занесенный ятаган.
- Прелестно, - озадаченно проговорил Федоров. - Это что: рекла-
ма страховой компании?
И после паузы добавил:
- Хорошо бы понять: много это, или мало?
- Смахивает на предложение услуг похоронного бюро, - заметил
Изнов. - Тогда это касается улетающих, но уж никак не нас. Мы приле-
тели.
- Только вот куда? - поинтересовался Федоров, свирепо сощурив-
шись, словно в прицел глядя.
*
Они - два дипломата Терранской Федерации: посол на Синере Изнов
и советник посольства Федоров, вместе с синерианским дипломатом, для
удобства называвшим себя Меркурием, вынуждены были срочно покинуть
планету на принадлежавшем Меркурию корабле после того, как их пове-
дение в одном эпизоде сделало их дальнейшее пребывание там просто
опасным. В Синерианской Империи не любили церемониться, и чем ближе
она была к своему закату, тем более жестокими становились нравы и
обычаи.
Продержавшись в сопространстве, насколько хватило энергии, бег-
лецы, послав в неизвестность лишь тот единственный сигнал, о котором
уже упомянул Федоров, вынырнули в нормальной трехмерной пустоте. Че-
рез некоторое время им удалось поймать луч маяка, который и позволил
никем не остановленными и даже, кажется, незамеченными добраться
до планеты, названия которой они не знали. Меркурий как-то ухитрился
посадить машину на последних ваттах мощности. Опустились они там,
куда маяк привел их, и когда корабль замер на грунте, после коротко-
го отдыха, так и не дождавшись традиционных вопросов извне,включили
обзорные мониторы, чтобы оглядеться. И увидели надпись.
*
- Меркурий, красавец мой ласковый, куда к разэдакой бабушке вы
нас затащили?
Федоров сказал это по-террански, оборот же был чисто русский,
так что имперский дворянин понял его буквально и ответил так:
- Все мои бабушки с давних пор пребывают в мире вечного бла-
женства; но я не уверен, что мы прибыли именно туда.
- Да, - сказал Изнов.- Откровенно говоря, непохоже.
И он снова включил внешние мониторы, ранее выключенные ради
экономии энергии, которой было мало - в отличие от денег и топлива,
которых не было уже совсем. Включил и стал всматриваться.
*
Возникшее на экране никак не совпадало с тем, что можно и нужно
было ожидать на нормальном интерпланетарном космодроме мало-мальски
цивилизованного мира.
Обширный - едва ли не за горизонт уходивший - старт-финиш порта
был совершенно лишен той деловой строгости, того сдержанного спо-
койствия, какое бывает свойственно такого рода предприятиям и дости-
гается повседневной работой, упорной и профессиональной, отлаженным
взаимодействием хорошо сладившихся служб. Того порядка, при котором
всякий сколько-нибудь опытный наблюдатель может, не затрудняясь,
расшифровать любое движение на поле: длинная подлетайка - везут
пассажиров недавно прибывшего лайнера, сверкающая отраженным светом
лаковая коробочка доставляет, наоборот, экипаж к кораблю, которому
предстоит старт; в другой стороне ползет приземистая машина, ощети-
нившаяся множеством всяких выростов - едет ремонтная команда для
проверки технической исправности какого-то борта, еще дальше - зап-
равочный стенд, к которому приближается целый поезд топливных
цистерн - и так далее, и тому подобное. Нормальная, привычная глазу
путешественника картина. А уж кто путешествует больше галактических
дипломатов! Но такого, как здесь, ни одному из них не приходилось ни
видеть, ни даже слышать о подобном.
На необозримом поле воистину яблоку было некуда упасть. Как и
груше и сливе и любой, даже самой мелкой ягодке из того множества,
что здесь покупалось и продавалось с прилавков, лотков, из палаток,
из кое-как, на скорую, видно, руку сколоченных павильонов, а также
прямо с машин, которых здесь виднелось неимоверное количество; плоды
покрупнее были насыпаны прямо на бетоне (хотя не исключено, что то
было какое-то другое покрытие, приспособленное для посадки и взлета
тяжелых кораблей) - тут и там возвышались целые пирамиды их. Однако,
это вовсе не было овощным рынком - вернее, только лишь фрукто-
во-овощным; не в меньшем изобилии было здесь представлено и мясо, и
рыба, и битая птица, - да вообще все, что пригодно было не только
для поддержания, но и для немалого украшения жизни людей, черпающих
удовольствие в чревоугодии. Но все это составляло лишь относительно
небольшую часть товаров; вообще, тут имелось, можно было подумать,
всё на свете, а может быть, даже несколько больше того. Народу было
великое множество; впрочем, если внимательно всмотреться, удалось бы
заметить, что куплей занималось лишь относительное меньшинство
присутствовавших, большая же часть просто глазела, порой приценива-
лась - и тут же отходила и продолжала свое движение, подобное броу-
нову, по территории космодрома. Не исключено, что такие прогулки бы-
ли на этой планете если не излюбленным, то во всяком случае весьма
распространенным развлечением для людей, не слишком, похоже, занятых
какой-либо полезной для общества деятельностью.
Потолкавшись в продуктовых рядах, тянувшихся от горизонта до
горизонта, насытив если не желудок, то во всяком случае потребность
в информации и, быть может, даже эстетическую жажду, кишевшие на
космодроме перемещались в те части торжища, где предлагались уже не
съестные припасы, но товары более долговременные. Да, действительно
тут было буквально всё - кроме лишь того, что в первую очередь долж-
но было бы иметься: кроме кораблей и всего, с ними связанного.
