следующее:
- Панимаешь, Наум, мне вот такое пригрезилось. Вот, панимаешь, летят
птыцы, да? А они, может, никакие не птыцы, а солдаты...
- Сейчас возьму авторучку, - говорит Гребнев и сразу пишет:
"Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей, Не в
землю нашу полегли когда-то, А превратились в белых журавлей..."
То, что в оригинале вызывает слезы, в переводе может вызывать смех.
Говорят, что трагедия Шекспира "Король Лир" на монгольской сцене шла под
названием "Тугрик-хан".
Особенно смешным кажется перевод на близкий язык. С чешского - на
словацкий. С ханты - на манси. С китайского - на тайваньский. Близкие
языки уже сами по себе кажутся пародией друг на друга.
Взять - русский и украинский. Военные строевые команды:
По-русски: "Смирно!" А по-украински: "Струнко!"
По-русски: "Равняйсь!" А по-украински: "Шнуркуйсь!"
По-русски: "В две шеренги становись!" А по-украински: "Пан за пана
ховайсь!"
Украинский понятен русским и без перевода (вероятно, потому, что это
и есть настоящий русский). Можете проверить себя на этой украинской
эпиграмме:
"Поихало дурнэ В Европу у турнэ. Вернулося з турнэ - И знов таке ж
дурнэ!"
Но самый смешной перевод - со своего языка на свой же. Например, с
русского письменного - на русский устный. Или с поэтического языка - на
научный. Переведем на научный язык фразу "Наградите его поцелуем" - и у
нас получится:
"Возьмите свое ротовое отверстие, раздвиньте его и переместите к ро-
товому отверстию партнера так, чтобы ваши носовые хрящи не соприкаса-
лись".
Перевод со своего языка на свой же, собственно, и есть пародия. Вот -
пародия на басню:
"Проказницей была Мартышка, Так у нее теперь детишки: Осел, Козел да
косолапый Мишка".
С баснями вообще какая-то путаница. Такое чувство, что все басни на-
писаны одним человеком. И жил этот человек тысячи лет назад. А потом его
басни только переводились. С древнегреческого - на латынь. С латыни - на
французский. С французского - на русский... Но тот, кто переводит басни,
считает себя почему-то не переводчиком, а баснописцем.
Баснописца я бы сравнил с человеком, который переводит через дорогу
старушек, а в качестве платы берет этих старушек себе в услужение на
вечное пользование.
Ну, а самый лучший перевод - денежный. Впрочем, и он может быть смеш-
ным.
Как-то я получил из Всесоюзного Агентства по авторским правам следую-
щую бумагу: "На Ваше имя поступил денежный перевод из Венгрии за публи-
кацию в "Антологии русского сатирического рассказа". В каких денежных
единицах Вы хотели бы получить гонорар: в рублях, долларах, бонах, сер-
тификатах и т. д.". Ниже стояла сумма: "2 руб. 15 коп.".
После этого я перестал удивляться, что такой-то советский писатель на
что-то пожертвовал весь свой гонорар.
Улыбочку! Заметки фотографа
Вспоминаю картинку из детства. Мы с мамой листаем семейный альбом. На
одной из фотографий лежит голый ребенок.
- Твоя бабушка, - говорит мама.
Это меня удивляет: человеку меньше года - а он уже бабушка! Второе,
что меня удивляет, - бант на ее лысой голове. Почему он не сваливается?
Его что, приклеили?
Фото лжет прямо в глаза.
Сталину ретушировали рябь на лице. Многим членам правительства закра-
шивали бородавки. Горбачеву убирали пятно. Но он сказал: "Гласность!" -
и пятно стали оставлять. Странно, почему Хрущеву не приделывали шевелю-
ру.
Сталин - как девушка: придавал огромное значение внешности. Носил во-
енную форму, чтобы народ подсознательно думал: вождь - воин, всегда го-
тов стать на защиту своего народа; но без орденов - значит, скромный.
Был маленького роста. Поэтому никогда не снимался босиком. Только в са-
погах. И только на высоком каблучке. Плюс - каблук внутри сапога. На
мавзолее у него была еще подставка. Сниматься старался рядом с невысоки-
ми. С высокими снимался сидя. Или сажал их.
Все фотографии Сталина ему льстят. Да и мы на фотографии обычно луч-
ше. Или хуже. Но редко - какие есть на самом деле.
Что говорить о сходстве в фотографии, если даже в жизни редко бываешь
похож на самого себя.
Копия часто оказывается правдивей оригинала. Человек с фотографии, с
экрана, с плаката, часто живей для нас, чем родной дядя, бурно живущий в
какой-нибудь заброшенной деревушке без фотоателье, почты, телеграфа, те-
лефона и телефакса.
Мой племянник летел в одном самолете с Аллой Пугачевой. Впервые уви-
дел знаменитую женщину в натуре и близко. Потом сказал:
- Не похожа!
И он был прав. Расстояние между лицом и маской часто так велико, что
просто удивительно, как этого не замечают.
Еще удивительней другое: не всегда знаешь, что является твоим лицом,
а что маской.
Женщина считает своим лицом только то, которое с утра нарисовала.
Ученый считает своим лицом голову. Боксер - руки. Балерина - ноги. Прок-
толог - задницу. Причем - не свою. А того, кого вылечил от геморроя.
Экзистенциалист считает, что человек сбрасывает свою маску только пе-
ред лицом смерти. Донжуан считает, что человек показывает свое лицо,
когда сбрасывает одежду. У джентльмена маска настолько срослась с лицом,
что даже в постели он обращается к даме: "Разрешите?" - или: "Можно вой-
ти?"
Не фото подражает жизни, а жизнь - фото. Фотографируясь, мы уже дума-
ем, как будем выглядеть на фотографии. Думает об этом и фотограф. Одна
из его задач - вытянуть из вас улыбку.
В Англии, как известно, чтобы человек на фотографии улыбнулся, его
просят сказать: "Чиз" (по-русски - "сыр"). Наши фотографы, которых я
знал, обычно сами говорили тем, кого снимали. Что-нибудь типа: "Улыбни-
тесь, козлы!"
Один фотограф, чтобы вызвать улыбку, делал несколько щелчков, а потом
говорил: "А пленку-то я и забыл вставить". И тут же щелкал.
Другой фотограф делал так, что у него перед щелчком падали штаны.
Гораздо сложней, думаю, снимать не раздетому, а раздетых. Съемка об-
наженной натуры требует от фотографа большой выдержки.
Я спросил своего приятеля, который занимался эротическим фото:
- Неужели тебе не хочется во время съемки вступить с моделью в кон-
такт?
Он сказал:
- Нет.
- Почему?
- Потому что я делаю это с ней до съемки. И иногда после.
Сложно отделить эротику от порнографии. Раньше в нашей стране эроти-
кой считалось обнаженное женское лицо. А все, что ниже, - порнографией.
Теперь порнографией не считается ничего. Кроме изображения членов прави-
тельства.
Интересна работа с фоторужьем. Но опасна. Хотя оно создано как раз
для безопасности фотографа. Чтобы снимать на большом расстоянии. Напри-
мер - секс-час в окне через дорогу.
Говорят, когда Брежнев ехал с кортежем по Московскому проспекту, один
фотограф решил его снять фоторужьем с крыши. И моментально был снят от-
туда телохранителем из винтовки с оптическим прицелом.
С фотографией, как, впрочем, и с другими вещами, связано много ле-
генд, которые, однако, правдивей иного факта, так как показывают не еди-
ничное, а общее, не случай, а тенденцию.
В одной газете напечатали фото Сталина. Редактору тут же звонок - из
комитета госбезопасности:
- Сейчас какое время года?
Редактор в окно глянул:
- Зима.
- А у Иосифа Виссарионыча что на голове?
Редактор в газету глянул:
- Ничего.
- Значит, вы хотите, чтобы товарищ Сталин простудился?!
Дали редактору 25 лет. Он был очень рад. Что легко отделался. Могли
бы и расстрелять.
Другой случай тоже произошел в газете. И там, видно, знали о предыду-
щем случае. Редактору подали фотографию в номер: члены правительства
встречают какого-то крупного коммунистического лидера. Или провожают.
Все - в шапках. Кроме министра иностранных дел Громыко. Редактор гово-
рит:
- Срочно шапку Громыке!
Утром газета выходит - у всех по шапке. А у Громыко - две. Вторая в
руках.
Фотография - вещь опасная: как для того, КТО снимает, так и для тех,
КОГО снимают.
Жена президента США Кеннеди любила загорать обнаженной на собственном
необитаемом острове. И тем не менее ее каким-то образом засняли из-под
воды. Кажется - из подлодки при помощи перископа. Эти фотографии для
Жаклин Кеннеди стали самыми дорогими. Она должна была заплатить крупную
сумму, чтобы их не опубликовали.
Если бы я узнал об этом, когда учился в школе, я бы стал отличником,
потому что снимал бы из-за угла своих учителей в бане, ресторане, выт-
резвителе и туалете.
Самое сложное в работе профессиональных фотографов - убедить клиента,
что это именно он.
- А это кто?
- Вы.
- Но у меня же глаза красивые, выпуклые, а здесь - косые, наглые!
- Так это ж - свадебная фотография! На свадьбе все косые!
- А почему рожа красная?
- А вы на себя в зеркало гляньте - вон как раскраснелись!
- Ну, ладно. Беру. Сорок штук.
- Берите-берите, хотя это, и правда, не ваша фотография.
Еще несколько заметок.
Если дама подарила тебе фотографию, на которой она улыбается, значит,
улыбку она подарила фотографу.
С годами превращаешься в шарж на самого себя.
Фотограф - как охотник: должен иметь меткий глаз, твердую руку и
быстрые ноги.
На фотоснимке видно, каким ты был, а на рентгеновском - каким ты бу-
дешь.
Страна чудес
Сколько в нашей стране всяких чудес появилось, всяких колдунов нео-
познанных.
Вот, например, астрологи. Это которые по звездам гадают. Одна звезда
- майор. Две звезды - подполковник. Три - коньяк. Пять - генсек. То есть
генсек равняется - подполковник плюс коньяк.
Или вот энергетические вампиры. Это которые к счетчику твоему подклю-
чаются. А потом к тебе такой счет за электричество приходит - искры из
глаз!
А то еще, извиняюсь за выражение, хироманты. Это которые гадают, как
цыгане.
- Назови год рождения - скажу, сколько тебе лет... Покажи руку - ска-
жу, какой у тебя пол...
Хотя кто же по этой части тела пол определяет!
Я одному такому хиромантику руку показал, не снимая рукавицы, - он
говорит:
- Ждет тебя счастье. Скоро женишься.
Я говорю:
- Так я ж только женился!
Он говорит:
- Тогда разведешься. Что тоже счастье.
Или - еще этот, который воду заряжает. Чувак такой. Его спрашивают:
- А можно ли зарядить воду до сорока градусов?
Он говорит:
- Можно. Возьмите килограмм сахару, пачку дрожжей...
А где взять - не сказал.
Или - другое чудо. В одной квартире Барабашка завелся. Как муж уйдет,
к жене Барабашка прибегает. Оказалось, это его фамилия была. Барабаш.
Абрам Моисеич. Просто она его так любовно звала - Абрашка-Барабашка. Та-
кое вот чудо-юдо.
Или вот еще - Бермудский треугольник. Почему он так бескультурно на-
зывается, не знаю. Но где он находится, мне одна дама показала. Такой
аккуратный треугольничек. В центре всемирного тяготения. А сколько туда
мужиков затянуло с концами, и матросов, и летчиков, - одному богу из-
вестно!
Кстати - о боге. Тут один баптист выступал. Я сначала думал, что бап-
тист - это который за бабами бегает. Но оказалось совсем наоборот. Свя-
той отец. Хотя и бездетный. Так он говорит:
- Молитесь - и бог вам пошлет райскую жизнь.
Я говорю:
- А может ли мне бог послать кусочек сыру?
Он говорит:
- Нет. Не в силах. Бог занимается только чудесами.
А то еще есть такие - пришельцы. Тоже с неба приезжают, но на летаю-
щих тарелках. К одной бабке как-то стучат. Она, не будь дурой, спрашива-
ет через дверной глазок:
- Хто там?
Ей говорят:
- Свои.
Она говорит:
- Пароль!
Ей говорят:
- Открывай, дура старая!
Она говорит:
- Правильно. Мой старик всегда этот пароль употреблял, когда я ему
дверь не открывала.
Потом эта бабка всем рассказывала:
- Ну, то, что они меня изнасиловали - это ладно. Об этом в конце кон-
цов никто не узнает. Но то, что они, козлы недоенные, все протухты из
