вайся! Не в пятерках счастье!.."
Сама комната походила на стройплощадку чего-то непонятного и даже та-
инственного, тем более, что это определялось и подчеркивалось железной
табличкой, которой украшают заборы, за которыми что-нибудь строят: "Не
пускайте детей на стройплощадку! Это опасно для жизни!"
Вняв табличке, Яковлев снова закивал головой, только теперь
вверх-вниз. Баранкин пригласил:
- Если не боишься за свою жизнь, то проходи!..
Яковлев переступил порог комнаты задрав голову. На потолке висел пла-
кат: "МОЖНО ЛИ ВСЕМУ, В ТОМ ЧИСЛЕ МАТЕМАТИКЕ, УЧИТЬСЯ ВО СНЕ?.." На этот
вопрос ответа не было. Но на следующем плакате на вопрос: "МОЖНО ЛИ РЕ-
ШАТЬ ЗАДАЧИ МИХАЛ МИХАЛЫЧА ВО СНЕ?.." - был дан ответ: "МОЖНО! ЕСЛИ МИ-
ХАЛ МИХАЛЫЧ В ЭТО ВРЕМЯ БУДЕТ СПАТЬ РЯДОМ!" "МОЖНО ЛИ РАСТИ БЫСТРЕЕ?.."
Этот вопрос тоже был без ответа. "МОЖНО ЛИ, ЧТОБЫ ДЕРЕВЬЯ РОСЛИ ТАК
БЫСТРО, КАК ВЗРЫВ ОТ СНАРЯДА?.." Решение этой проблемы тоже не пришло
еще в голову автору. На вопрос: "МОЖНО ЛИ ПЕРЕДЕЛАТЬ ДВОЙКУ НА ПЯТЕРКУ?"
- был дан ответ: "МОЖНО, НО БУДЕТ ЗАМЕТНО!" Но многие вопросы остались
гласом вопиющего в пустыне. Например, рядом висел лист, на котором было
написано: "А ЧТО, ЕСЛИ ВЗЯТЬ, ДА..." А чуть ниже: "А ЕСЛИ НЕ БРАТЬ, ТОГ-
ДА ЧТО?.."
Левее на листе было выведено: "Я УВЕРЕН - БЕЗ ЗАБОТ!" Что без забот?!
Ничего было нельзя понять!..
Еще выше висел лист тоже с непонятной надписью: "ОН ЭТО ВПИТАЛ С МО-
ЛОКОМ МАТЕРИ!.. в скобках (как говорят взрослые) РАЗВИТЬ И ДОПОЛНИТЬ В
СМЫСЛЕ: МОЛОКО, ОБОГАЩЕННОЕ ТЕОРЕМОЙ ПИФАГОРА!!!"
Над столом висел кусок белого ватмана с надписью: "ЧЕРТЕЖ МАШИНЫ УС-
КОРЕННОГО РОСТА ЧЕЛОВЕКА! ", но самого чертежа почемуто не было. "Или
ничего этого на самом деле нет, - подумал про себя Яковлев, - или это
все засекречено... Просто какая-то клинопись... Вот расшифровать бы..."
На полу было заготовлено еще несколько плакатов в том же духе: "А МОЖНО
ЛИ?.." Но дальше оставалось пустое безответное пространство. В центре
всех этих плакатов красовался кусок картона, на котором были наклеены
вырезанные из всевозможных журналов и газет фотографии воробьев. Воробьи
на них летали, клевали, купались в лужах, грелись на солнце. Яковлев по-
чему-то покачал головой и сказал:
- Ты меня, Баранкин, извини, мне раньше казалось, что ты ну совершен-
но ничем не интересуешься, а теперь я вижу, что ты вроде бы как будто
хочешь изучить жизнь воробьев?
- Почему это я хочу изучить жизнь воробьев? - высокомерно заявил Юра.
- Я, может, горю желанием, чтобы они изучили мою жизнь?!
Яковлев успел заметить, что под фотографиями воробьев было выведено
мелким почерком Баранкина: "Это Воробьиния! А что в Бабочконии?.."
Осмотрев все внимательно в комнате Юры Баранкина, Миша Яковлев ска-
зал:
- "... Против уречья есть и многое не дельно!.."
Это была цитата из пьесы Грибоедова "Горе от ума", но Баранкин и Ма-
линин этого не знали, поэтому пропустили ее мимо ушей.
- Между прочим, мимо нас пробегает... - пробубнил Малинин вдруг, изу-
чая "Вечерку".
- Что мимо нас пробегает? - насторожился Яковлев.
- День бегуна пробегает мимо нас с Баранкиным, мимо тебя он не пробе-
гает...
- А-а, - протянул Яковлев.
А Баранкин многозначительно произнес:
- Так нам и надо!..
- Я, Баранкин, - заговорил Миша, - как будто в твою голову попал, а
не в комнату, такой у тебя везде беспорядок... А интересно бы превра-
титься в молекулу взаправду и очутиться у тебя в мозговых извилинах, -
размечтался Яковлев.
- Не советую, заблудишься, - отрезал Баранкин.
- Что заблужусь, это точно, - согласился Яковлев. - Или попаду в ту-
пик. У этого Баранкина, - продолжал Миша изыскательским голосом, - в го-
лове вместо мозговых извилин мозговой лабиринт. Мысль идет-идет, смот-
ришь - заблудилась!.. - рассуждал сам с собой Миша. Он любил иногда до-
казывать что-то сам себе вслух и даже порой с собой поспорить. При этом
он еще успел заметить, что над подоконником висит микроскоп, направлен-
ный в небо, а на полу телескоп, наведенный на блюдце с водой...
- Интересный ты, Баранкин... - сказал Миша Юре и замялся.
- Что интересный? - подхватил Юра. - Человек, да?..
- Видишь ли, - протянул Миша Яковлев, словно с трудом подбирал слова,
- тебе Зина Фокина сказала, что ты шестикантроп с натяжкой, но я бы лич-
но прибавил до семикантропа... А если честно, интересный ты, Баранкин,
ну очень интересный. Кстати, - продолжал Миша, - а почему у тебя микрос-
коп направлен в небо, а телескоп в блюдце с водой, когда по логике все
должно быть наоборот?
- Потому что я так изучаю грипп, - объяснил Баранкин. - Я хочу уло-
вить самое начало инфекции. Его первую волну.
- Взрослые с гриппом и то ничего не могут поделать, а уж тебе-то ку-
да... - засомневался Миша и тут же добавил: - М-да, от микроскопа до те-
лескопа! Есть о чем подумать!..
- Понимаешь, Яковлев, - продолжал Баранкин оттягивать начало занятий.
- Взрослые, они неправильно рассуждают, они думают, что гриппом болеет
человек, а я думаю, что гриппом болеют сами вирусы и сначала надо лечить
от гриппа микробов, а человек сам выздоровеет... Понимаешь, Яковлев...
- Я понимаю, - начал разоблачать Яковлев Баранкина, - я-то понимаю,
что ты, Баранкин, меня и себя всеми способами отвлекаешь от цели - я
пришел заниматься с вами математикой, а не гриппом, поэтому давайте не
терять времени даром! - Яковлев задрал голову, закатил глаза, как птица,
пьющая воду, и скороговоркой произнес, не делая между словами пауз: -
Задачаномертристадевяностодва. "Ребята пололи на пришкольном участке
клубнику. Один из них прополол в два раза больше, чем другой, а третий
прополол восемь рядов. Сколько рядов прополол первый мальчик и сколько
второй, если все трое пропололи двадцать шесть рядов".
Говорили, что отличник Миша знает все учебники наизусть. Баранкин с
Малининым этому не верили, но, услышав барабанную, без запинки, дробь,
готовы были в это поверить.
- Ну, что вам непонятно в этой задаче? - спросил Яковлев, глядя на
Юру и Костю как на малышей из детского садика.
Этого Баранкин перенести не мог.
- Нам в задаче непонятно одно: зачем Михаил Яковлев теряет в квартире
Баранкина зря свое отличниковское драгоценное время?
- Как это зря? - обиделся Миша. - Я ничего не теряю, я пришел, чтобы
помочь вам...
- Тогда ты нам очень поможешь, если оставишь нас с Малининым вдвоем,
- сказал Юра Баранкин, - не маленькие... Отвернись! - неожиданно прика-
зал Баранкин Яковлеву. - Тот отвернулся. - Мы сами с усами, - сказал Ба-
ранкин и скомандовал: - Повернись!
Миша повернулся и увидел Баранкина и Малинина действительно с усами.
Это было настолько неожиданно, что Яковлев оторопел.
- Понял, куда мы сейчас с Малининым намотали твою задачу?.. На ус! И
без твоей помощи!..
- Я что?.. Я - пожалуйста! - пожал плечами Яковлев, направляясь в
прихожую.
Внезапно Яковлев вернулся и, вытянув шею из проема дверей, спросил:
- Юра, а можно я приведу свою маму к тебе на экскурсию?
Баранкин ожидал от Яковлева любого вопроса, кроме этого. Поэтому, по-
размыслив, сказал:
- Можно!.. Но не нужно!..
Яковлев заметно расстроился, тогда Баранкин поинтересовался:
- А что, тебе от этого будет легче?
- Может быть, будет полегче, - Яковлев с явной завистью обвел взгля-
дом сказочный и даже можно сказать волшебный беспорядок Юриной комнаты.
- Я на всякий случай буду сидеть во дворе на лавочке, если что, свистни-
те...
- Ладно, - сжалился Баранкин, - когда объявлю в своей комнате "День
открытых дверей", приходи со своей маманчей!
Яковлев ушел, потом снова вернулся.
- А что такое молоко, обогащенное теоремой Пифагора? - не удержался
он от вопроса.
- Много будешь есть, скоро состаришься, - ответил Баранкин.
После того, как входная дверь захлопнулась за Яковлевым, Баранкин по-
дошел к окну. Вход в подъезд был оцеплен ребятами. Алик Новиков успел
притащить фотоаппарат на треноге и нацелил его на парадное.
- Ну, Фокина! - покачал головой Баранкин. - Какую окружность очертила
вокруг нас с тобой!.. Тихонова до этого никогда бы не додумалась!
- Тут, пожалуй, не сбежишь, - проворчал Малинин.
- Не сбежишь? - усомнился Баранкин. - А День бегуна на что? Где его
маршрут проходит?.. Кажется, где-то около нас?
- Кажется, мимо твоего дома, - ответил Костя, разворачивая вчерашнюю
"Вечерку". Оба склонились над газетой.
- Точно, - обрадовался Баранкин, - вот наша улица... вот наш дом...
вот шоссе, по которому скоро побегут участники... Через парадную дверь
не выйдешь, а если через чердак и по пожарной лестнице... - Юра снова
подошел к окошку.
Алик Новиков стоял по-прежнему возле фотоаппарата, нацеленного прямо
на подъезд. На скамейке невдалеке сидел Миша Яковлев, уткнувшись носом в
книгу.
- Все, - вздохнул Баранкин, - ничего не поделаешь! Придется срочно
начать бег... ради бегства!..
СОБЫТИЕ САМОЕ ТРЕТЬЕ
Неожиданное открытие
С крыши, на которой сидели Баранкин и Малинин, было видно, как огром-
ная растянувшаяся по шоссе толпа бегунов приближается к дому, в котором
жил Баранкин.
- На что это похоже? - спросил Юра Костю, глядя на разноцветное ско-
пище бегунов.
- Наверное, на тучу, - предположил Костя, - или на амебу...
Юра отрицательно покачал головой.
- Это похоже на галактику, а не на амебу...
К спуску по пожарной лестнице приготовились! - скомандовал он. - На-
чали спуск! - Юра первым стал ловко снижаться по железным ступенькам. За
ним боязливо начал спускаться и Малинин. Точно рассчитав время, они по-
кинули крышу и спрыгнули на траву у торцевой части дома, на фундаменте
которого было написано мелом:
БАРАНКИН! ФАНТАЗЕР НЕСЧАСТНЫЙ!
(но на фундаменте было с ошибками: нисчастный!), и смешались с бегу-
щей, как ее называл Баранкин, галактикой, группой участников спортивного
мероприятия.
- Ну, Баранкин! - стал на бегу восхищаться и радоваться Малинин. -
Вот здорово ты придумал, и на дистанции нас вроде никто не засек!
- Конечно, никто! - заверил его Баранкин.
Окруженные живым забором бегущих людей разного возраста и пола, они
чувствовали себя в такой безопасности, что даже позволили себе рассла-
биться и потеряли всякую бдительность.
На самом деле Баранкина и Малинина заметили Венька Смирнов и Вячеслав
Морозов, которые как раз проезжали на велосипеде мимо баранкинского до-
ма, направляясь на субботник в школу. Вячеслав, сидевший на багажнике,
сзади, присвистнул и сказал:
- Сбежали все-таки!..
А Смирнов так нажал на педали, что Морозов чуть не слетел с багажни-
ка.
- Надо сообщить Фокиной! - крикнул Венька Смирнов. - Одни, значит,
должны вкалывать, а другие заниматься бегом ради жизни!..
Тем временем Баранкин и Малинин успели оглядеться по сторонам и, убе-
дившись, что среди бегущих с ними рядом мальчишек и девчонок нет знако-
мых физиономий и им не грозит разоблачение, успокоились окончательно.
Баранкин обратил внимание на то, что все вокруг бегут по-разному. Одни
молча и сосредоточенно. Другие про себя что-то, тихо напевают. Две жен-
щины, одна маленькая и толстенькая, другая длинная и худая, о чемто пе-
реговариваются. Баранкин, который не только сам ничего не делал молча и
за словом, как известно, в карман не лез, любил и послушать, о чем тол-
куют другие, поднажал, очутился почти рядом с этими гражданками и услы-
шал, как одна другой сказала:
- У моего мужа есть целая папка вырезок и статей о пользе бега... ну,
улучшается кровообращение, это во-первых, во-вторых, усиливается обмен
веществ!.. Так!.. В третьих, оживляется умственная деятельность!..
- Малинин! - обрадовался Юра. - Ты слышишь, что занятия бегом могут
сотворить с человеком?..
- Слышу, - ответил Малинин.
