- А откуда ты, то есть вы, это знаете? - Марина уже готова была расп-
лакаться.
Баранкин молчал, наслаждаясь произведенным впечатлением. В зале про-
должали смеяться.
- А кто это с нами разговаривает? - поинтересовалась Марина у Ольги.
- Кто?.. Не узнаешь, что ли, голос Баранкина, - ответила Ольга.
- Так это он с нами разговаривал или только его голос?
- Откуда я знаю? Может, он сам, а может, только его голос, - сказала
Ольга.
- А как же может голос без самого человека разговаривать?
- У Баранкина все может быть, - пролепетала Ольга.
В зале стало тихо.
- Баранкин, это ты? - робко спросила Марина.
- Я, - ответил голос Баранкина.
- А где ты?
- Нигде... и везде, - торжествовал Баранкин.
- Вот и попробуй такого поймать, если он и нигде и везде!
- Это вас надо ловить, а не нас, - вступил в разговор Малинин. - Вас
двое, да вон еще сидят и ждут начала фильма Коренев и Тулин.
- Коренев и Тулин, вы действительно здесь? - спросила Марина.
- Нам стыдно, - промямлил Тулин, не поднимаясь с места, - но мы с Пе-
тей действительно тоже здесь.
Баранкин заметил, как, привлеченная дружным смехом, в зале появилась
билетерша. Юра еще раньше успел заметить, что раздвижная лестница стояла
рядом с пожарной, которая вела к открытому окну, а оттуда можно было
выбраться на крышу.
- Малинин, ко мне! - скомандовал Баранкин.
- А как же это, как же это, - продолжала чуть не плача в зале Марина,
- ну, мы с Олей слабенькие... нас поэтому Фокина послала на легкие зада-
ния, а вы-то ведь, вы-то ведь...
- Да не переживайте вы, - стал успокаивать их Баранкин, - там все
равно никто не работает!..
В зале раздался свист и топанье.
- Сапожники!..
- Пора фильм начинать!..
Билетерша быстрым шагом направилась к сцене. Баранкин быстро перелез
с раздвижной лестницы на пожарную. Малинин повторил его маневр.
- А зачем туда, а не в зал? - спросил он снизу Баранкина.
- На крыше объясню, - ответил Баранкин.
На нагретой солнцем железной крыше было блаженно тепло и спокойно.
Баранкин лег на спину и зажмурился, как кошка, у которой чешут за ушами.
Малинин улегся с ним рядом.
- А хорошо нам было с тобой жить, Малинин, до нашей Эры... - мечта-
тельно протянул Юра.
- До какой это нашей Эры? - переспросил Костя.
- До Кузякиной, - пояснил Баранкин.
- А, - поняв, о чем идет речь, сказал Малинин, - и до нашей Зинки Фо-
киной еще лучше было. А почему мы в кино не остались? - спросил обиженно
Малинин.
- Пусть думают, что в кино был и вправду мой голос, а не я сам, - от-
ветил Баранкин, а потом еще добавил: - Понимаешь, Костя, если мы с тобой
будем сидеть в кино и смотреть фильм, а они будут работать, это будет с
нашей стороны несправедливо, а если мы будем лежать на крыше и сами со-
чинять кинофильм, то мы с тобой будем как бы работать в киностудии, ко-
торую я бы назвал "Нос-фильм"! Именно "нос", - Баранкин приложил расто-
пыренную пятерню большим пальцем к носу и добавил: - Им - нос, а нам -
фильм!.. "Носфильм"! Первым начинай сочинять ты...
Баранкин опять потянулся, как кошка, и приготовился слушать.
- Жили-были, - начал Малинин, - или, вернее, были-жили!.. А точнее,
жили-были!.. А может, все-таки были-жили?!
Баранкин слушал эту присказку минут пять, потом спросил:
- Слушай, Малинин, ты сначала выясни для себя: жили-были или были-жи-
ли, а потом уж показывай фильм.
Малинин подумал и пожал плечами.
- Честно говоря, я точно не знаю, жили-были или были-жили...
- Тогда заткнись, - сказал Баранкин, - и слушай и смотри, что я тебе
расскажу и покажу, только поклянись, что ты никому это не перескажешь!..
Малинин поклялся. Тогда Баранкин достал из кармана спичечный коробок,
из коробка достал несколько семечек от яблока, несколько зерен пшеницы
или ржи и несколько еще каких-то семян.
- Мы с тобой, Малинин, родились не на той планете, - задумчиво прого-
ворил Баранкин.
- Как это не на той? - заинтересовался Малинин.
- Понимаешь, - начал разъяснять Баранкин, - я уверен, что во Вселен-
ной есть такая планета, где дети рождаются сразу с высшим образовани-
ем...
- Как это, как это, как это? - закудахтал Костя.
- А вот так это, так это, так это, - передразнил его Баранкин и тут
же объяснил, "как это, как это, как это". - Ты слышал, конечно, такое
выражение, когда о каком-нибудь музыканте говорят, что он любовь к музы-
ке впитал вместе с молоком матери? Слышал?..
- Ну, слышал, - сказал Малинин.
- А что такое знания? - спросил Баранкин и сам же ответил: - Это био-
химический электрический сдвиг в мозгу школьника, а если молоко твоей
матери уже заранее обогащено этим биохимическим электрическим сдвигом,
то получается, что тебя кормят, в общем-то, не молоком, а знаниями!..
Вот в коляске, скажем, сидит младенец и потягивает из бутылочки обога-
щенное молоко. Подходим мы с тобой к этому младенцу, которого бабуш-
ка-инопланетянка катает в коляске. Подходим мы это и говорим ему: "Агу!"
А он поднимается в коляске и спрашивает: "Вы дурачки, что ли, оба?! Я
уже среднее образование заканчиваю всасывать, а вы мне "агу! "
- Так ведь молоко-то может быть еще и сгущенным, - подчеркнул Малинин
слово "сгущенным" интонацией. Малинин сам придумать подобного ничего не
мог, но развить любую мысль Баранкина лучше Малинина никто бы так не
удосужился. Баранкин подумал и согласился:
- Это идея!.. Сгущенное молоко тянет уже на окончание любого институ-
та!..
- Так, может, это и на Земле с молоком можно сделать? - спросил Мали-
нин.
- Не можно, а нужно! - выпалил Баранкин.
- Так, может, ты, Баранкин... - сорвалось с языка у Малинина.
- А кто же, кроме меня!.. - согласился Баранкин, даже не выслушав
Костю. И, тяжело вздохнув, посетовал: - Не те скорости на Земле, не те,
Малинин!
- Не те скорости на Земле, не те, Баранкин, - как эхо отозвался Мали-
нин. Ему стало интересно жить. Когда Баранкин начинал говорить, Малинину
всегда становилось интереснее жить, чем когда тот молчал.
- Или вот возьмем урожай...
- Или вот возьмем урожай, - поспешил подхватить Малинин, а подумав,
спросил: - А зачем его брать, этот урожай?!
- А затем, - ответил Баранкин. - Люди посеют пшеницу и овес, посадят
овощи и фрукты... а потом что?..
- Что потом? - спросил Костя себя и Баранкина, но что на это отве-
тить, он не знал.
- А потом люди сидят и ждут, - пояснил Баранкин. - То ждут хорошей
погоды, а то дождя. То все засохло, то все намокло...
- Точно, - как эхо вторил Малинин, - ждут... то все засохло, то все
намокло...
- А чтобы не ждать, надо, чтобы пшеница и овес... - Юра снова достал
из кармана спичечный коробок, из коробка опрокинул на ладонь семена пше-
ницы, овса, яблочные семечки и сказал: - Ты помнишь, у меня на стене ви-
сит плакат: "Может ли дерево расти так быстро, как взрыв от снаряда?"
- Помню, - кивнул Малинин.
- В этом все и дело... Значит, должно быть так: я, Баранкин, бросаю в
землю семечко от яблони, и у всех на глазах оно моментально вылезает из
земли малюсеньким ростком, тут же на глазах превращающимся в куст, куст
становится яблоней, на яблоне появляются цветки, затем цветки осыпаются
и начинают расти яблоки. Вот они поспевают на наших глазах, и вот я, Ба-
ранкин, срываю с яблони плод и угощаю своего друга Малинина... Крупным
планом на экране твое улыбающееся лицо! Затем ты с аппетитом уплетаешь
яблоко!.. И все это за каких-нибудь пять минут!..
- И здесь на экране появляется улыбающееся лицо, - сказал Малинин, -
улыбающееся лицо Баранкина! И закадровый голос говорит: "Да здравствует
сверхобогащенное и сверхсгущенное по системе Баранкина молоко! Ура уско-
ренным овощам и фруктам по системе Юрия Баранкина! - это Малинин уже
крикнул изо всех сил. - Значит, бац и... яблоко! Бац и... груша!! Бац
и... помидоры!.. Или виноград! Или персики!.. На экране сеют пшеницу, а
следом идут комбайны и сразу убирают хлеб!.. И неужели ты, Баранкин, это
все уже придумал? - спросил Малинин Юру.
- Не все уже, а только еще, и не совсем все, а только частично, -
заскромничал Баранкин.
- А мясо? - вдруг всполошился Малинин.
- Что мясо? - удивился Баранкин.
- Ну, это - все овощи и фрукты, а я люблю мясо... Ты ускоренное мясо
тоже придумал?
- А как же, - ответил Баранкин. - Крупным планом Малинин опускает в
кастрюлю с кипящей лапшой куриное яйцо... И через пять минут ест куриную
лапшу с отварной курицей!
- Ура ускоренной лапше! - закричал Малинин во весь голос и вдруг
осекся. - Наши! - почти прошептал он.
- Что наши? - не понял Баранкин.
- Смотри, вон возле кино наши появились!.. И Мишка Яковлев и Сережа
Ческидов и Игорь Урасов!.. Бежать надо!..
- Бежать теперь глупо, - рассудил Баранкин, - теперь надо подождать,
когда окончится сеанс, тогда, смешавшись с толпой зрителей, мы можем с
тобой поспешить...
- А куда мы можем с тобой поспешить? - спросил Малинин.
- Как это куда? - удивился Баранкин. - Конечно же, в парк культуры и
отдыха. Во-первых, мы с тобой здорово поработали, а во-вторых, там же
народу, может, в тысячу раз больше, чем в любом кинотеатре. А сколько
там аттракционов! - А аттракционы одни крутятся, другие вертятся, третьи
кружатся... так что невозможно разобрать, знакомый это тебе человек или
нет... На аттракционах нас никто не найдет и не узнает ни за что на све-
те!..
- Это, пожалуй, верно! - как-то вяло согласился Малинин с Баранки-
ным...
На этих словах Малинина сеанс как раз окончился. Глухо звякнули вы-
ходные двери. Баранкин и Малинин ловко спустились по водопроводной трубе
и смешались с толпой зрителей, валом валивших из дверей кинотеатра, не
встретив никого из своих...
СОБЫТИЕ САМОЕ ШЕСТОЕ
Правила уличного выдвижения
Баранкин и Малинин шли быстрыми шагами по улице, когда у светофора
возле самого перехода чуть не налетели на стоявших к ним спиной Зину Фо-
кину, Эру Кузякину и Марину Шкаеву. Фокина и Кузякина, как всегда, были
в спортивных курточках, на ногах у них были вязаные шерстяные "зебры" в
тон курточкам. Это рукодельница Шкаева одела полкласса в "зебры". Баран-
кин приложил палец к губам, мол, осторожно, и стал на цыпочках удаляться
от девчонок, что-то с жаром, но тихо обсуждавших.
Затем Юра и Костя перешли на быстрый шаг, и тут за спиной раздался
голос то ли Фокиной, то ли Кузякиной: "Юра! Костя! Я не сержусь! Давайте
дружить!!!" Не оборачиваясь, Баранкин и Малинин припустились со всех ног
вдоль тротуара. Сначала они бежали вдоль ограды, отделявшей тротуар от
проезжей части дороги, но оторваться от Зины Фокиной и Эры Кузякиной им
не удавалось, сказывалась физическая усталость после бега на трассе и
пилки дров у дяди Жоры, а тут еще Малинин споткнулся о решетку, ограж-
дающую корни деревьев, и растянулся на асфальте тротуара.
Голоса Фокиной и Кузякиной приближались, пробиваясь сквозь пешеходов.
Баранкин протянул Косте руку помощи и, помогая как можно быстрее под-
няться на ноги, сказал:
- Вдоль тротуара мы от них не сбежим! Давай поперек улицы!..
- А милиция?.. - усомнился Костя.
- Малинин! Не боись! - приказал Юра.
Лавируя среди машин, под аккомпанемент милицейского свистка и предуп-
редительных гудков автомобилей, Юра и Костя успели пересечь улицу и с
разбегу очутились в объятиях дружинников. Вслед за Юрой и Костей на тро-
туар влетели Кузякина с Фокиной! Баранкин обернулся и увидел, что эти
девчонки, от которых они с Костей бежали, были совсем не Зиной и не
Эрой. А Шкаевой и вообще с ними не было. Юра и Костя приняли какую-то
совершенно незнакомую девчонку за Фокину и поэтому побежали поперек ули-
цы, когда их и схватили.
- Что это вы все одинаково одеваетесь и причесываетесь?! - налетел на
них Баранкин. - Я вас принял совсем за других... За Кузякину и за Фоки-
