дет некогда.
Она быстро миновала два коротких квартала до Персиковой улицы, жадно
и глубоко, насколько позволял туго затянутый корсет, вдыхая чистый, не
отравленный смрадом воздух. На углу она остановилась, раздумывая, куда
бы направиться; ей стыдно было возвратиться к тете Питти, но она твердо
решила, что в госпиталь назад не пойдет, и тут вдруг увидела проезжавше-
го в кабриолете Ретта Батлера.
- Вы похожи сейчас на дочку старьевщика, - заметил он, одним взглядом
охватив заштопанное лиловатое ситцевое платье в пятнах от пота и расп-
лескавшейся из таза воды. Скарлетт не знала, куда деваться от смущения,
и страшно обозлилась. Почему он всегда обращает внимание на дамские туа-
леты, да еще позволяет себе делать грубые замечания по поводу ее неряш-
ливого вида!
- Ваше мнение меня не интересует, спуститесь-ка, помогите мне сесть и
отвезите куда-нибудь, где бы меня никто не мог увидеть. Я не вернусь в
госпиталь - пусть меня повесят! Не я выдумала эту войну и не вижу причи-
ны, почему я должна работать до потери сознания...
- Но это же отступничество от Нашего Священного Дела!
- Вам ли это говорить! Помогите мне сесть в кабриолет. Куда бы вы ни
направлялись, вы сначала повезете меня прокатиться.
Он спрыгнул на землю, и Скарлетт внезапно подумала: как приятно ви-
деть нормального мужчину - не безрукого, не безногого, не окривевшего,
не желтого от малярии, не белого как мел от боли - крепкого, здорового
мужчину. И хорошо одетого к тому же. И брюки и сюртук Ретта были из од-
ного и того же материала и сидели на нем отлично, а не болтались как на
вешалке и не были узки так, что не пошевелиться. При этом они были но-
вые, а не какое-нибудь старье, где из прорех выглядывает грязное, воло-
сатое голое тело. Словом, вид у Ретта был такой, точно ему неведомы ни-
какие заботы на свете, и это само по себе казалось просто невероятным,
ибо теперь все мужчины были какие-то озабоченные, встревоженные, мрач-
ные. А смуглое лицо Ретта хранило безмятежное выражение, и когда он под-
саживал Скарлетт в кабриолет, яркий, чувственный рот его с почти
женственно-красивым изгибом губ тронула беззаботная улыбка.
Следом за ней он вскочил в экипаж и опустился на сиденье рядом, и она
заметила, как играют мускулы под его щегольским костюмом, и снова, как
всегда, ее внезапно взволновало исходившее от него ощущение недюжинной
силы. Со смутным, тревожным чувством, неходким на страх, она, словно за-
чарованная, не могла отвести глаз от его сильных рук и плеч. Крепкое,
мускулистое тело Ретта, казалось, таило в себе такую же беспощадность,
как его резкий, холодный ум. И вместе с тем его отличала мягкая грация
пантеры - ленивая грация хищника, нежащегося на солнце, но в любую мину-
ту готового к смертоносному прыжку.
- Ах, вы, маленькая мошенница, - сказал Ретт и прищелкнул языком, по-
гоняя лошадь. - Вы же, конечно, всю ночь до утра протанцевали с солдата-
ми, дарили им розы и ленты и уверяли всех, что готовы умереть за наше
Дело, а когда понадобилось перевязать двух-трех раненых и поймать
двух-трех вшей, поспешили удрать.
- Вы не можете поговорить о чем-нибудь другом и подстегнуть лошадь?
Не хватает еще попасться на глаза дедуле Мерриуэзеру, когда он выйдет из
своей лавки. Старик не преминет, конечно, все разболтать старухе... Я
хочу сказать, миссис Мерриуэзер.
Ретт легонько стегнул лошадь кнутом, и она припустилась бодрой рысью
через площадь Пяти Углов к железнодорожному переезду, рассекавшему город
надвое. Состав с ранеными только что подошел к платформе, и санитары с
носилками бегали под палящим солнцем, перетаскивая раненых в санитарные
фуры и крытые интендантские фургоны. Наблюдая за этим, Скарлетт не испы-
тывала угрызений совести - только чувство огромного облегчения оттого,
что ей удалось сбежать.
- Я устала, и меня просто тошнит от этого старого госпиталя, - сказа-
ла она, оправляя свои пышные юбки и туже завязывая под подбородком ленты
шляпки. - Каждый день прибывают новые и новые раненые. И во всем виноват
этот генерал Джонстон. Если бы он стоял себе и стоял под Далтоном, янки
бы уже...
- Но он и стоял, глупое вы дитя. А если бы он еще продолжал стоять
там, Шерман обошел бы его с флангов, поймал в мешок и уничтожил. И мы
потеряли бы железную дорогу, а Джонстон за железную дорогу-то и бьется.
- Ну и что, - сказала Скарлетт, ибо военная стратегия была выше ее
понимания. - Все равно это его вина. Он должен был что-нибудь сделать, и
по-моему, его надо сместить. Почему он не стоит на месте и не сражается,
а все отступает и отступает?
- Вы рассуждаете совсем как те, кто теперь кричит: "Голову ему с плеч
долой!", потому что он не в силах совершить невозможное. Он был нашим
Христом Спасителем, когда сражался под Далтоном, а к горе Кеннесоу уже
стал Иудой Предателем - и это все за каких-нибудь шесть недель. А стоит
ему отогнать янки назад миль на двадцать, и он опять станет Иисусом
Христом. Дитя мое, у Шермана вдвое больше солдат, чем у Джонстона, и он
может себе позволить потерять двух своих молодцов за каждого нашего доб-
лестного воина. Джонстону же нельзя терять ни одного солдата. Ему поза-
рез нужно подкрепление. А что ему дадут? "Любимчиков Джо Брауна"? Много
от них будет толку!
- Да неужели милицию и вправду пошлют на фронт? И войска внутреннего
охранения тоже? Я про это не слыхала. А откуда вы знаете?
- Ходят такие слухи. Они распространились после того, как сегодня ут-
ром прибыл поезд из Милледжвилла. Поговаривают, что милиция и войска
внутреннего охранения будут отправлены к генералу Джонстону для подкреп-
ления. Да, любимчикам губернатора Брауна придется наконец понюхать поро-
ху, и сдается мне - для многих из них это будет большой неожиданностью.
Они, конечно, никак не думали, что им придется участвовать в боях. Гу-
бернатор, можно сказать, пообещал им, что этого не произойдет. Да, их
хорошо обставили. Они чувствовали себя как за каменной стеной, поскольку
губернатор стоял за них горой, даже против Джефа Дэвиса, и отказался по-
слать их в Виргинию. Заявил, что они нужны для обороны штата. Ведь никто
же не думал, что война докатится и до их двора и им в самом деле придет-
ся оборонять свой штат!
- О, как вы можете насмехаться, вы, бессердечное чудовище! Подумай-
те-ка, кто там, в этих войсках, - одни старые старики и совсем зеленые
подростки. Что же, и этот мальчишка Фил Мид должен идти, и дедушка Мер-
риуэзер, и дядя Генри Гамильтон?
- Я имею в виду не подростков и не ветеранов Мексиканской войны. Я
говорю о храбрецах вроде Уилли Гинена, которые так любят щеголять в во-
енной форме и размахивать саблей...
- А вы-то сами?
- Мимо цели, моя дорогая. Я не ношу военной формы и не размахиваю
саблей, и судьба Конфедерации совсем меня не тревожит. Более того, меня
в войска внутреннего охранения, да и в любые другие войска калачом не
заманишь. После Вест-Пойнта я буду сыт военной муштрой до конца дней мо-
их... Но я желаю удачи старине Джо. Генерал Ли не может послать ему
подкрепления, потому что янки не дают ему покоя в Виргинии. Поэтому
войска Джорджии - единственное, на что он может рассчитывать. Конечно,
он заслуживает большего - ведь это великий стратег. Он всегда ухитряется
поспеть на место раньше янки. Но ему придется все время отступать, если
он хочет сохранить железную дорогу. И помяните мое слово, когда янки вы-
нудят его спуститься с гор сюда, в долину, ему придет конец.
- Сюда? - вскричала Скарлетт. - Вы же прекрасно знаете, что так дале-
ко янки никогда не заберутся!
- Кеннесоу всего в двадцати двух милях отсюда, и я готов держать с
вами пари...
- Ретт! Взгляните, что это за толпа там, в конце улицы? Это же не
солдаты. Что там такое... Да ведь это негры!
Огромное облако красной пыли вздымалось над улицей, и оттуда доносил-
ся шум шагов и звуки доброй сотни негритянских голосов - низких, гортан-
ных голосов, беззаботно распевавших гимн, Ретт остановил кабриолет у
обочины, и Скарлетт с любопытством уставилась на толпу обливавшихся по-
том негров с лопатами и мотыгами на плечах, двигавшуюся по улице под во-
дительством офицера и взвода солдат в форме инженерных войск.
- Что там такое? - снова повторила Скарлетт.
И тут она заметила высоченного негра-запевалу, шагавшего в первом ря-
ду. Это был черный великан почти шести с половиной футов ростом, двигав-
шийся с упругой грацией сильного животного; его белые зубы сверкали,
когда он выводил мелодию гимна "Спустись с горы к нам, Моисей", которую
за ним подхватывал хор. Не может же быть второго такого здоровенного и
такого голосистого негра в штате - конечно, это Большой Сэм - надсмотр-
щик из Тары. Но что он делает здесь, так далеко от дома, да тем более
сейчас, когда на плантации нет управляющего и он - единственная опора
Джералда, его правая рука?
Она приподнялась на сиденье, стараясь всмотреться получше, и тут
взгляд высокого негра упал на нее, и его черное лицо расплылось в вос-
торженной улыбке: он не узнал ее. Лопата выпала у него из рук, он было
остановился и двинулся прямо к ней, поворачиваясь на ходу к шагавшим ря-
дом с ним неграм и громко восклицая:
- Господи! Да это же мисс Скарлетт! Эй, вы! Илайя! - Апостол Пророк!
Это же мисс Скарлетт!
Ряды смешались. Толпа приостанавливалась, неуверенно топчась на мес-
те, а Большой Сэм, за которым следовали еще трое здоровенных негров,
бросился через улицу к кабриолету. Офицер устремился за ними вдогонку,
крича:
- На место, на место! На место, говорю тебе, не то я буду... О, это
вы, миссис Гамильтон. Доброе утро, мэм. Здравствуйте, сэр. Что вы тут
натворили - неподчинение, мятеж! Видит бог, я и так уже хватил сегодня
лиха с этими парнями.
- О, капитан Рэндл, не браните их! Это же наши негры. Это Большой
Сэм, наш надсмотрщик, и те Тоже из Тары - Илайя, и Пророк, и Апостол.
Конечно, им захотелось поговорить со мной. Как поживаете, ребятки?
Она поздоровалась со всеми поочередно, ее маленькая белая ручка на
мгновение исчезала в огромной черной лапище. Все четверо приплясывали на
месте, радуясь встрече, гордясь перед остальными своей молодой красави-
цей хозяйкой.
- Что вы делаете здесь, ребята? Как вы забрались в такую даль? Может,
вы сбежали, а? Тогда патруль заберет вас в два счета!
Негры так и покатились со смеху, очень довольные ее шуткой.
- Мы сбежали? - удивился Большой Сэм. - Нет, мэм, мы не беглые. Они
приехали и забрали нас, потому как мы самые большие и сильные в Таре. -
Сэм горделиво улыбнулся, сверкнув белыми зубами. - А за мной посылали
особо, потому как я хорошо пою. Да, мэм, мистер Фрэнк Кеннеди приехал и
забрал нас.
- Но почему он вас забрал. Большой Сэм?
- Как почему, мисс Скарлетт? Будто вы не слыхали? Нам ведено рыть тут
канавы для белых жентмунов. Они будут в них прятаться, когда придут ян-
ки.
Капитан Рэндл и сидевшие в кабриолете с трудом сдержали улыбку, услы-
хав такое истолкование назначения окопов.
- Правду сказать, когда меня забрали, мистера Джералда чуть удар не
хватил. Он сказал, что без меня ему никак не управиться с хозяйством. Но
мисс Эллин сказала: "Берите, берите его, мистер Кеннеди. Большой Сэм
нужней Конфедерации, чем нам". И дала мне доллар и приказала делать все,
что белые господа мне велят. Ну, вот мы и здесь.
- Что все это значит, капитан Рэндл?
- Да очень просто. Мы должны лучше укрепить подступы к Атланте, вы-
рыть окопы еще на несколько миль, а генерал не может посылать на эти ра-
боты солдат с передовой. Так что мы вынуждены были согнать сюда самых
сильных негров со всех плантаций.
- Но зачем же...
Холодок страха ознобом пробежал у нее по телу. Мили новых окопов! За-
чем им еще окопы? Ведь прошлый год земляные редуты с установленными на
