Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#8| Maiden Astraea
Demon's Souls |#7| Dirty Colossus
Demon's Souls |#6| Fool's Idol
Demon's Souls |#5| Leechmonger

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Фэнтези - Елена Манова Весь текст 592.78 Kb

Рукопись Бэрсара

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 7 8 9 10 11 12 13  14 15 16 17 18 19 20 ... 51
осужденных. Между двумя рядами солдат они двигались к эшафоту. Первою  шла
Ваора. Нет, не шла. Ее волокли под руки два  здоровенных  попа,  а  следом
вторая пара  тащила  мужчину.  Они  исчезли  за  черною  глыбой,  а  когда
появились на эшафоте, я ухватился за Ирсала. Не Ваора это была!  Не  могла
быт Ваорой эта старуха! Нечесаные космы скрывали ее лицо, и  что-то  вроде
надежды - а вдруг?
     Их подвели к столбам и отпустили. Мужчина упал на  колени,  а  она  -
Ваора! - пошатнулась, но выпрямилась, мягким женственным движением  убрала
волосы с лица. Четыре палача в суконных масках засуетились, привязывая  их
к столбам.
     Появился еще один, тучный,  в  доспехах,  развернул  свиток  и  стал,
надсаживаясь, что-то кричать. Я ничего не  слышал.  Я  видел  только  лицо
Ваоры и ее распахнутые в муке глаза. Она искала  кого-то  в  толпе,  и  я,
рванувшись, стащил капюшон. Заметила ли она движение  или  просто  увидела
меня, но глаза ее остановились на мне, и губы дрогнули, словно в улыбке.
     И я обо всем забыл. Набрал побольше воздуха в  грудь  и  крикнул  что
было мочи:
     - Она жива, Ваора! Все наши живы! Скоро кеватцам конец!
     Ирсал, ощерясь, схватил меня  за  руку  и  рванулся  назад.  Я  успел
заметить, как стража ударилась в отвердевшее  тело  толпы.  Мы  бежали  по
площади; толпа расступилась перед нами и стеною смыкалась следом, и я  нес
с собою, как драгоценность, память о том,  как  знакомым  грозовым  светом
загорелись глаза Ваоры и взметнулась губа, открывая острые зубки.
     В воротах стражников не было -  видно  тоже  смотрели  на  казнь,  мы
выбрались благополучно. Ирсал попетлял для порядка и привел меня в тот  же
сарай.
     Спасибо Ирсалу, он так и молчал  всю  дорогу.  Я  не  мог  бы  с  ним
говорить. Ненависть оглушила меня, удушающая бессильная злоба. Я ничего не
могу. Этот мир так же гнусен, как мой, так же  подл  и  жесток.  Почему  я
вообразил, что смогу в нем что-нибудь сделать? Как  ни  крои  историю,  но
людей нельзя изменить. Эти гнусные, подлые твари...
     А потом меня отпустило. Я почувствовал боль в руке и увидел кровь  на
повязке. И уже ненависть, а печаль...
     Рядом тихо сопел Ирсал, я покосился, ожидая упреков, но лицо его было
добрым и грустным.
     - Беда с тобой, парень, - сказал он совсем не сердито. - Ты,  видать,
свою голову и в грош не ставишь.
     Я не ответил.
     - А все-таки порадовал ты ее...
     И опять мы молчим. Я качаю проклятую руку и спокойные, ясные мысли...
Я здесь навсегда. Этот мир - теперь мой мир. Я не хочу, чтобы в нем  такое
творилось. Что я  могу?  Одинокий,  беспомощный  чужак,  подозрительный  и
поднадзорный. У Баруфа есть люди, есть деньги и есть оружие -  а  он  пока
ничего не сумел. У меня есть только я, моя воля и мой мозг. А почему бы  и
нет? Интересный эксперимент: превратить бессилие в силу.
     - Ирсал, - сказал я, - а ведь акхон уже понял, что кто-то ему мешает.
Что теперь будет?
     - Чего?
     - Зачем бы ему спешить с казнью? Значит, уже понял, что  не  достанет
больше никого из тех, кто ему нужен.
     - Д-да! - сказал Ирсал и утопил лицо в ладони.  -  Ты  посиди,  а?  Я
быстро!
     - Я с тобой.
     - Это еще зачем?
     - Надо.
     Он покосился с сомнением, подумал - вдруг согласился.
     И мы оказались  в  каком-то  заброшенном  доме.  Особенно  противный,
затхлый холод - и страх. Я слишком  резко  начал.  Так  круто,  уже  и  не
отступить.
     Дверь заскрипела длинно и печально, и появились двое. Одного я  сразу
же узнал. Не то лицо и не те обстоятельства, чтобы его забыть.
     Он прищурился в сумраке дома, поглядел на меня, на Ирсала,  опять  на
меня и сказал - как будто бы без угрозы:
     - Хорошо ты блюдешь закон, брат Ирсал.
     Ирсал побледнел.
     - Это моя вина, - сказал я устало. - Я хотел тебя видеть.
     - Зачем?
     Я сказал - все так же устало. Я и правда очень устал.
     - А мне-то что?
     Голос был равнодушен, но лицо отвердело, и зрачки сошлись  в  колючие
точки.
     - Я не знаю,  как  поступит  акхон.  Захочет  сам  докопаться  -  это
полбеды. А вот если попросит помощи у теакха...
     - Ну, попросит.
     - И ему не откажут!
     - Да! Нынче в городе да солдатня кеватская! Народ-то, что  пересохшая
солома - огня мимо не пронесешь. Смекаешь, брат Тилар! А у Охотника-то  ты
что работал?
     - Думал, - заметил, что он нахмурился и  пояснил:  -  Мне  передавали
сведения от лазутчиков. Надо было сложить одно с другим и  прикинуть  чего
ждать.
     - И что, многих ты знал? - спросил он жадно.
     - Зачем? Ни они меня, ни я их.
     - Хитро! Ладно, гляну, как оно нам сладится. А ты чего с Охотником не
ушел?
     - Не дошел бы, - сказал я неохотно. - В тюрьме пересидел.
     Он опять оглядел меня, кивнул и обернулся к Ирсалу:
     - Тебя, брат Ирсал, прощаю для первого раза. Иди, он при мне будет.
     - Позволь поговорить с Ирсалом, брат.
     - А кто тебе мешает? Говори!
     А в глазах уже подозрение, и я не стал рисковать. Попросил только:
     - Позаботиться о моих, брат. И ради бога, успокой  мать,  очень  тебя
прошу!
     Он кивнул, прижался щекой к моей щеке и поскорее ушел.


     Странная началась  у  меня  жизнь,  романтическая  до  тоски.  Гулкое
подземелье в развалинах старого храма, знобкая сырость  и  сырая  темнота.
Только ночами я выходил глотнуть мороза, но  и  тогда  за  спиной  торчала
безмолвная тень.
     Два человека делили со мной неуют темницы. Первый -  был  сторож,  он
носил мне еду и следил за огнем в очаге. Второй - тот самый человек,  брат
Асаг, он приносил мне вести.
     Правда, тогда я не замечал неудобств. Темнота дня и темнота ночи были
одинаково годны для работы, а ее мне хватало  с  лихвой.  Я  работал,  как
черт, пытаясь обогнать время, и боялся, что уже безнадежно  отстал.  Плохо
была поставлена в Братстве  разведка.  Они  знали  все,  что  творилось  в
предместьях, многое из того, что  случалось  в  богатых  кварталах,  а  за
пределами города - ничего. Словно глухая стена отделяла Братство от мира.
     Я долго не мог втолковать Асагу, что же мне надо. Нет, он  был  вовсе
не глуп. Просто делил весь мир на "наше - не наше", а все, что "не  наше",
было чуждо ему.
     С Асагом все было непросто. Он слишком отвык от возражений, я здорово
рисковал всякий раз, когда спорил с ним.
     Неизбежный риск - ведь я должен был стать с ним на равных,  добиться,
чтобы ни одно мое слово не могло быть отвергнуто просто так. Ничего я  ему
не спускал: ни насмешки, ни грубого слова; и когда мы орали друг на друга,
по лицу моего стража я видел, что жизнь моя не стоит гроша. Но я просто не
мог быть осторожным. Это было начало игры, и ему надлежало  запомнить  то,
что я ничего не боюсь, никогда не вру, говорю только то, что знаю, а  знаю
больше, чем он. Впрочем, риск был не очень велик, потому что я  уже  знал,
что при всей своей  грубой  властности  Асаг  незлопамятен  и  справедлив,
может, он не простит мне ошибку, но всегда простит правоту. Мы ругались  -
и привыкли друг к другу, и  однажды  Асаг  усмехнулся  и  сказал,  покачав
головой:
     - Господи, да как это тебя  Охотник  терпел?  Вот  уж  нынче  у  него
праздничек!
     - Он-то не жаловался.
     - Еще бы! С тобой жить - что голышом в  крапиве  спать,  а  дело  ты,
кажись, знаешь. Ладно, хватит собачиться, садись да выкладывай,  что  тебе
от нас надобно.
     Мы сели, я перечислил все, что хотел узнать.
     - Мне нет дела, кто у тебя занимается  разведкой.  Мне  нужны  только
сведения. Первое: все аресты. Кого взяли, за что, кто за ним приходил, был
ли обыск, опрашивали ли соседей, какие им вопросы задавали.
     Асаг только головой покрутил, но смолчал.
     - Второе: войско. Какие в городе части, где стоят, кому  подчиняются.
Регулярно ли платят  жалование,  кто  командиры.  Для  каждого:  характер,
родство, связи, кому сочувствует.
     - Да ты в своем уме? Откуда...
     - Откуда хочешь. Может, у кого-то из солдат есть родня в Садане.
     - Ладно. Чего еще?
     - Все, что делается во дворцах локиха,  акхона  и  Тисулара.  Кто  на
доверии, кто в опалке, с кем встречались и, главное, гонцы.
     - Ну, ты и запрашиваешь! Что я тебе, господь бог?
     - Мы не на базаре, Асаг! Грош цена твоей разведке, если мы  не  можем
опережать врага. Мы должны знать то, что он уже сделал. Хочешь  пример?  Я
узнаю о тайной беседе Тисулара с акхоном, после чего кто-то из них или оба
сразу отправляют гонцов в Кайал. Ясно, как день: они уже столковались, и с
ликихом, можно сказать, покончено. Но путь  до  Кайала  неблизкий,  у  нас
будет время кое-что предпринять. Ясно?
     - Давай дальше, - хмуро сказал Асаг.
     - Дальше мне надо знать, что делается в стране. Как с хлебом,  платят
ли налоги, не бегут ли уже в леса. Как настроены  калары,  что  говорят  о
войне, как относятся к Тисулару.
     - А это еще зачем?
     - Затем, что в Квайре, Биссале и Согоре живет треть населения страны.
Не грех бы поинтересоваться, что думают остальные две трети.
     - Да, - только он почти с уважением, - котелок у тебя  варит.  Только
что в нем за варево, а?


     И поехало понемногу - с руганью, со скрипом,  с  ошибками,  но  туда,
куда надо. Квайр открывался мне, и это был  совсем  незнакомый,  не  очень
понятный город.
     Он открылся с предместий - с Садана и Ирага - ведь это было  то,  чем
жило Братство, что вырастило и питало его. Садан был важней. Я  видел  его
только мельком: те же грязные улочки и  убогие  домишки,  те  же  угрюмые,
испитые лица, та же беспросветная нищета. Даже большая - ведь в Ираге жили
вольные люди, а в Садане -  подневольные  ткачи.  Тысяча  людей,  лишенных
всяких прав - даже права поменять хозяина.
     Лучшие мастера за день работы  получили  5-6  ломбов  (а  прожиточный
уровень 4-5 ломбов в день). Шерстобиты - 4 ломба, чесальщики шерсти - 3. С
них  драли  налоги,  вычитали  за  хозяйские  инструменты,  за   брак   (а
надсмотрщики браковали до трети работы). Их били плетьми за дерзкое слово,
за сломанный станок бросали в тюрьму,  за  невыход  на  работу  ставили  к
позорному столбу. Армия доносчиков превращали  их  жизнь  в  вечную  пытку
страхом. Только Братство было у них - единственная  их  защита,  последняя
надежда. Это оно усмиряло надсмотрщиков, убивая самых  жестоких.  Это  оно
истребляло доносчиков и их  семьи.  Это  оно  в  ответ  на  произвол  жгло
мастерские и склады шерсти.
     Братство было таинственно и неуловимо. Темное облако  мифов  окружало
его, и не было в Квайре человека, который  осмелится  отказать  тому,  кто
скажет: "Во имя святого Тига".
     По косвенным сведениям, замечаниям, намекам  я  уже  мог  представить
структуру Братства. Наверное в нем было не  так  уж  много  народу,  иначе
власти - за столько-то лет! - нашли бы его следы.  Большинство  -  младшие
братья - входили в  не  связанные  между  собой  группы,  которые  звались
д_о_м_а_м_и_.  Во  главе  каждого  дома  стоял  Брат  Совета,  и  все  они
составляли  Совет,  управляющий  делами  Братства.  Но   главные   решения
принимала совсем небольшая группа - Старшие братья. Их слово было законом,
а власть - абсолютной. Асаг был Старшим. Кстати, он  вдруг  перебрался  ко
мне в подвал.
     - К родичам отпросился, в деревню. Мне-то нынче  простор  надобен,  а
попробуй, не пойди на работу!
     Я только головой покачал.  Этот  властолюбивый  человек,  хозяин  над
жизнью и смертью сотен Братьев - и вдруг забитый ткач из Садана? Вот  тебе
и одна из причин неуловимости Братства.
     Асаг не сидел на месте, только на ночь он возвращался в подвал. Долго
отогревался,  медленно  ел,  чуть  не  засыпая  в  тепле.  А  потом  вдруг
встряхивался, хитро щурил глаза:
     - Ну, что новенького, брат Тилар?
     - Начнем со старенького, - отвечал я привычно, и  начиналась  работа.
Это были мои часы: полновластный хозяин становился учеником, и я учил  его
трудной науке обобщения данных.
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 7 8 9 10 11 12 13  14 15 16 17 18 19 20 ... 51
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама