округлые, в зеленом меху, и мы идем по тропе, странно, подумал
Алек, не было никакой тропы, но она упрямо тащила их вверх,
мотала и путала в валунах, а под ногами лежал спокойный мир -
равнина с ярко-синей рекой и желтыми полосами полей, но тропа
завернула их за утес и полезла в каменную трубу, и остался
каменный бок скалы и клочок невозможно синего неба, и мы
карабкаемся вверх, хватаясь за жесткие ребра скал, сорвемся к
черту, подумал Алек, но тропа завернула последний раз и прыгнула
на наклонный лужок.
И опять распахнулась даль. Долина подтягивалась сюда -
просторная, с той самой до глупости синей рекой, закованная в
обрывы, закутанная в курчавый лес, протянутая прямиком в
горизонт.
Удачное место, подумал Алек,если уж тут засесть...
- Алек,- негромко окликнул Альд, и пришлось на него посмотреть.
Он не хотел на него глядеть, ведь он сразу заметил ту плиту, а
могилы - они одинаковые везде.
Хорошая плита, из здешнего камня, в завитках непонятных письмен.
- Это я,- тихонько сказал им Альд и коснулся верхней строки.
Ишь ты, подумал Алек, значит, командир, раз первой строкой. А
Инта спросила:
- Ну и что? Разве ты не знал?
- Знал, конечно.
- Мне легче,- сказала она,- после меня ничего не осталось.
А я? подумал Алек. Черт его знает, наверняка гиены сожрали.
- Я был последним,- сказал им Альд.- Видел, как всех...
Снова он отвернулся к плите и стал негромко читать имена. Чужие
звонкие имена, и снова Алек услышал звон чужого железного языка,
и теперь ему было не все равно, что-то такое поднялось в нем,
словно колокол на Последней косе, поминальный звон по тем, кому
не доплыть домой.
Мы ждали отца, но колокол отзвонил по нам...
* * *
Мы спустились, и с нами спустилась ночь. Сначала вечер в цветных
огнях, слишком много красок для мертвеца, но он уже начал
привыкать, только внутри что-то саднит, но ночь, наконец,
затерла все, дырявая ночь, и тут он вспомнил, что эти проколы в
небе зовутся звезды, но так и не смог припомнить их имена, он
помнил только, что раньше знал.
- Никак не определюсь, сказала Инта.- Вот это, кажется
Лебедь?... ага! Ясно.
А Альд ничего не сказал.
Инта споткнулась, и Алек ее подхватил, и ее рука осталась в его
руке, и они все шли сквозь чужую звучащую ночь прямо на желтый
тепленький огонек.
И пришли. Домик, приткнувшийся под горой, темная груда деревьев
и журчанье воды. Альд с размаху толкнул тяжелую дверь, она
распахнулась, и там был каменный ящик, в котором горел огонь, и
что-то то уходило во мрак, то выступало на свет; у этих вещей
были свои имена,которые не спеша поднимались наверх: старые
кресла, резные шкафы с корешками книг, перила лестницы, ведущей
во тьму.
А у огня сидел человек, укрытый чем-то мохнатым.
Старик, подумал Алек, старый-престарый старик.
Мы стояли на середине и старик разглядывал нас. Спокойно, будто
ему не впервой.
- Альд? - спросил он без удивления.- Ну да, правильно. Завтра
ведь праздник Сожжўнных Кораблей.
- Дарен?
- Я рад тебя видеть,- спокойно ответил старик.- Странно, что ты
явился только теперь.
- А другие?
- Приходят, но не так как ты - лишь в память и мысли. Но ведь и
я никогда еще не был так близок... к Ней.- Поглядел с
любопытством на Алека и Инту.- Странные у тебя спутники, Альд.
Наверное кто-то из них тебя убил?
- Нет,- угрюмо ответил Альд.- Они умерли гораздо раньше, чем я.
Старик вынул руку из того, во что он был завернут, показал, куда
сесть, и мы с Интой уселись в уютные старые кресла, а Альд так и
остался стоять перед ним. Стоял и глядел на этот маленький
свўрток и на маленькое, старое, еще живое лицо. И спросил - как
будто бы даже со страхом:
- Значит, не зря?
- Да,- спокойно ответил Дарен.- Мы все-таки остановили их у
Азрана. Я успел перехватить ополчения Гарасола Карза, и у Азрана
мы зацепились.
- И мы победили?!
- Да,- безрадостно ответил Дарен,- в конце-концов. Слишком долго
и слишком дорого, Альд. Слишком долго не могли между собой
столковаться, слишком дорого платили за неумение воевать.
Слишком много было у нас перевалов, и на каждом мы оставляли
лучших.
- Но мы победили?
- Присядь, Альд,- спокойно сказал Дарен.- Ты пришел слишком
поздно, когда мне уже незачем лгать ни себе, ни другим.
- Так победили мы или нет? Они ушли?
- Нет,- угрюмо ответил Дарен,- почти никто из них не ушел.
Оказывается, им уже некуда было уходить. Мы просто их перебили и
уничтожили их корабли.
- Почему? - тревожно спросила Инта.- Как так: некуда?
В первый раз надломился ее голос, в первый раз страх промелькнул
на лице, и Алек вдруг понял: это о нас. Это наших всех перебили,
потому что нам некуда было уйти.
И - ничего. Наплевать.
- Потому, что вас уже выгнали отовсюду. Вы всем мешали и всюду
несли несвободу, и нам приходилось вас убивать, чтобы не стать
такими, как вы.
- И что вы вы играли? - спокойно ответила Инта, и в лице еў
больше не было страха.- Во Вселенной достаточно много таких, как
мы. Когда-нибудь они навестят вас опять, и сколько тогда вы
заплатите за свободу?
Альд обернулся и поглядел на неў. А потом тяжело отошел и сел в
свое кресло.
И - тишина.
- Ты - женщина,- сказал наконец Дарен,- и ты - солдат, а,
значит, убийца. Не понимаю. Мне пришлось убивать, спасая свой
мир, и эта тяжесть лежит у меня на душе. А ты?
- Точно так же: спасая свой мир,- неохотно сказала она.- Тогда
мы еще защищались,- сказала она,- и , может быть, мы тогда
защитили вас. Ты просто не знаешь, что такое война.
Старик усмехнулся - мол, это я не знаю?
- Конечно не знаешь. Ты сам говорил, что вы не умеете воевать, a
в нашей истории, кажется, нет ни единого года без войн, и эта,
моя война, затянулась на два поколения. Война любит лучших,-
угрюмо сказала она,- и если бы воевали одни мужчины, она бы
сожрала всех честных и смелых за несколько лет, и женщинам все
равно бы пришлось воевать, спасая ублюдков и трусов. Мы выращены
войною,- сказала она,- и то, что такие, как вы, привыкли считать
несвободой - для нас просто жизнь.
- Тогда хорошо, что вас нет.
- Не радуйся,- грустно сказала она.- Мы были всего лишь одними
из многих. Война к вам вернется,- сказала она,- и сделает вас
такими, как мы - или сотрет навсегда.
- Нет! - закричал вдруг Альд,- нет!
- Да,- спокойно сказала она.- Знаешь, что не смеет тебе
рассказать Дарен? Вы стали другими после этой войны. Вы отдали
лучших - и теперь лучший тот, кому удалось выжить. Так?
- Так,- ответил Дарен.- К сожалению. Настоящие герои забыты,
очевидцы, никому не нужные, умирают от давних ран, а в героях
теперь другие - те, кто спрятался от войны. И жизнь идет как-то
иначе - в суматохе и лжи, и такие, как Альд - привыкшие жить по
чести, сейчас не в моде. Ну и что? Это пройдет. Мы жестоко
переболели войной, но Латорн выздоровеет. А если он будет
здоров, мы сумеем себя защитить.
- Не знаю, Дарен,- угрюмо сказал ему Альд,- недавно я тоже так
думал. Но там, где я был... это очень скверное место, там тысячи
разных существ... люди или не люди... но все они принадлежали
войне. И когда я думаю: сколько же их таких во Вселенной? И что
будет с Латорном, если это повториться еще хоть раз?..
Они говорят, а к Алеку подобрался сон. Огонь в камине и мягкие
взмахи теней, и вещи то прячутся в темноте, то выступают вперед,
а могила на перевале давно забыта, и пыль затянула узоры чужих
письмен. Они говорят, а колокол на Последней косе уже отзвонил
по нас... Спросите меня, что такое война, подумал он, чистюли
чертовы, что вы можете знать... А волны ползут себе на косу, и
размашистый проблеск маяка...
...Размашистый проблеск маяка, но ветер упруго ударил в лицо, и
мы оказывается идем по черной равнине - к маяку.
Ветер в лицо, и звўзды вверху, и хрустит под ногами спекшийся
шлак...
Луч метнулся по небу и лег на нас, и мы теперь идем по лучу.
Светящийся коридор, в котором мы, и ночь по бокам, и черная тень
впереди...
Первая - Инта, за ней я, а Альд топает позади, что-то случилось,
подумал он, только я не пойму... Нечего понимать, подумал он.
Накрылось одно вранье, пойдет другое.
Светлый коридор и черная башня, обозначенная светом в ночи, и
кто-то стоит и ждет.
Они прошли мимо серых, и серые козырнули, а Инта только кивнула
в ответ.
Круглая штука легла под ноги, выпустила лепестки из брони и
унесла нас наверх.
Наверху были черные, они козырнули, и Инта кивнула в ответ. Пол
потек под ногами, понес вперед, а черные смотрят вслед.
"Инта", хотел он сказать, но не смог - не было Инты, был
коммодор. Или была? подумал он, нет, все равно, не она и не он -
черная фигура с шевронами на рукаве, и встречные молча
вытягиваются во фрунт, и тоска, от которой впору завыть: нет ее.
Я ее потерял.
- Твой корабль? - спросил Альд из-за спины, и она не оглядываясь
кивнула. Ее корабль и ее экипаж, и упругая тяжесть спокойной
воли: мы
не смеем уйти, и никто не смеет спросить, кто мы такие и как мы
сюда попали.
Круглый отсек, полный людей и приборов, черные с золотом,
офицерье, подумал Алек, злоба и торжество: пяльтесь, скоты, все
равно это меня она любила. Хоть на минуточку - но меня.
- Слушаю,- сказала Инта.
Они докладывают один за другим, а мы стоим у нее за спиной, и в
глазах у Альда черный огонь. Вот дурачок, подумал Алек, нашел на
кого сверкать. Тоже тени, такое же трупье, как и мы...
- Хорошо,- сказала она.- Занять места по стартовому расписанию.
Готовность - 10 минут. Останьтесь, Джарг,- сказала она им в
спины, и рослый с одним шевроном вернулся назад.
- Вы ознакомились с последней депешей из штаба? - очень холодно
спросила она. Джарг покосился на нас.
- Это уже безразлично,- сказала она, и Джарг опустил глаза.
- Я принял депешу, но она зашифрована вашим личным кодом.
- Который вам сообщили в четвертом отделе,- равнодушно сказала
она.- Так вот, Джарг, этот приказ я выполнять не намерена. Я
остаюсь у Ордалена. Как вам будет удобнее умереть: на боевом
посту или в карцере?
Он глядел на нее с ненавистью и восторгом, и ни капли сомнения
не мелькнуло на жестком лице.
- Если позволите, на посту.
Повернулся, чтобы идти, и Инта негромко сказала в след:
- По боевому расписанию ваше место в этом отсеке.
- Я знаю свое место, коммодор. Я обязан уничтожить...
- Оставьте, сказала она с усмешкой.- О н и это сделают сами.
Вместе с крейсером.
* * *
- Это было действительно необходимо? - спросил ее Альд.- столько
людей...
- С гарнизоном форпоста 370 человек. Да.
Люди сидели у стен, уткнувшись в свои приборы, и каждый был
занят делом или казалось, что занят.
- Джарг, связь.
- К-2 и К-3 на связи.
- Хейнке,- сказала она, и мужской голос ответил прямо из воздуха
рядом с ней:
- Да, коммодор.
- Они выходят три-семь-точка-два. Уходите за Ордален. Атака без
связи, импульс - один, сдвиг - по сетке. Все понятно?
- Да, коммодор,- ответил бесплотный голос.- Атака без связи,
импульс - один, сдвиг - по сетке.
- Конрад?
- Ясно,- буркнул сердитый воздух.
- Прощайте, Кон,- сказала она чуть добрей, и воздух буркнул:
- До встречи в аду!
- Я в боевом, сказала Инта, и вот он, другой отсек, и люди молча
сидят у стен, уткнувшись в свои экраны, и тоненький запах страха
колышется возле них.
- Да,- сказала Инта,- необходимо.- Она говорила для нас, и
все-таки больше для них. Для тех, что как будто не слушали нас.-
Эти с-стратеги из Главного штаба рассовали весь флот по
форпостам. Направление на главные планеты открыто. Ничего,-
сказала она,- нам ведь только их задержать. Был приказ всем
кораблям немедленно вылететь к месту сбора. Наши враги не умнее
нас,- сказала она,- они не оставляют форпосты в тылу.Я не верю в
планетную защиту,- но Ордален их отвлечет, а мы немного
пощиплем. Надо только не промахнуться... Марден!
- Двадцать пять кораблей,- сказал один из тех, кто сидел к нам
