мог. По крайней мере он делал вид, что рад им. И еще непригляднее, чем
всегда, показались ей протестантские представители на совещании, когда
оно наконец началось. Все они, по мнению мадам Екатерины, были похожи на
пасторов или на неких птиц, которых она тут не хотела даже называть. Для
виду обсуждался вопрос о смешанных судах с участием заседателей-протес-
тантов и о прощении прежних провинностей. Но, в сущности, за всеми этими
переговорами стояло, как всегда, одно - гугенотские крепости. Протестан-
ты требовали себе слишком много этих крепостей, а старая королева охотно
отобрала бы у них все. Она выучила и произнесла перед своими дамами це-
лую речь, составленную из одних библейских цитат, надеясь заморочить
этим людям голову с помощью привычных для них речений. Но ее собственный
облик и ходившая о ней слава были в глубоком противоречии с тем, что из-
рекали ее уста. И впечатление она производила очень странное.
На заседаниях протестанты не верили ни одному ее слову и сидели с уп-
рямыми и непроницаемыми лицами, пока она не стала угрожать им виселицей.
А королева Маргарита невольно расплакалась; она так искренне жаждала
быть любимой, и опять ей становилась поперек дороги ее зловещая мать,
которую иные находили даже комичной, особенно когда она появлялась под
открытым небом и среди бела дня. В зале заседаний она сидела на высоком
троне, это еще куда ни "шло. Но, выйдя из дома, казалась маленьким пят-
нышком на фоне светлого пейзажа; она ковыляла, согнувшись над своей клю-
кой, и ее желтые отвислые щеки мотались; и тот, кто еще не забыл Варфо-
ломеевской ночи - и, может быть, ни разу с тех пор не засмеялся, - начи-
нал неудержимо хохотать, глядя на это чудовище. Да и фрейлины, в сущнос-
ти, только подчеркивали ее уродство. Здесь ведь не Лувр и свет солнца
почти никогда не затуманивается, он ярко озаряет оба берега Баиза и парк
"Ла Гаренн". Здесь войну ведут открыто и без коварства, так же и любят.
Но старуха рассчитывала на тайные бездны пола. Старость заключает пос-
тыдный союз с пороком и становится посмешищем.
Даже самые строгие блюстители нравов среди гугенотов не порицали в те
дни Генриха за то, что он путался с иными легкодоступными фрейлинами.
Ведь его Марго не слишком страдала от этого, она была упоена своей новой
ролью - государыни и матери народа, а также высшего существа. Главное,
что Генрих попросту брал то, что ему предлагали, но натягивал нос краса-
вицам, когда они старались увлечь его и заманить к французскому двору. А
только ради этой цели и затеяли все: поездку, совещание, визит высоких
гостей; только ради нее - Генрих это почуял сразу. Под конец теща была
принуждена самолично выложить ему свои доводы в пользу его приезда. Ее
сын-король сидит-де теперь в своем Лувре один, как перст. Его брат
д'Алансон восстал против него, Гизы и их Лига подкапываются под его
престол. Но не менее опасен и принц крови, если он, постепенно отдаляясь
от, "французского двора, сделался столь силен в своей провинции. Неужели
Генриху невдомек, что ведь его могут и укокошить? Это был главный козырь
его дорогой тещи: юна хотела застращать зятя убийцами.
Все же он не упал в ее материнские объятия, но ответствовал, что ведь
при дворе еще не сдержали до сих пор ни одного обещания. Он надеется,
что, оставаясь губернатором, сможет распространить отсюда мир на все ко-
ролевство, о служении которому он только и помышляет. После этого они
вскоре распрощались с теми же неумеренными изъявлениями любви, что, и
при встрече в начале высочайшего визита. А продолжался он всю зиму, пока
не настал чудесный месяц май. Дочь и сын немножко проводили свою милую
матушку, дальше она путешествовала одна - по скверным дорогам, по холмам
и долинам, через провинцию с ненадежным населением. В одном месте старую
королеву встречают девушки и осыпают ее розами, из другого ей приходится
спешно улепетывать, видя неприязнь всех жителей. Тогда она просто надви-
гала на лицо черную фетровую шляпу. Ведь она тоже была храбрая, все
храбры; решительно пересаживалась с коня в свою колымагу и, трясясь по
рытвинам и ухабам, проповедовала только мир. Но о каком мире говорила
эта мать, чьи сыновья умирали один за другим? '
И когда она уже меньше всего этого ждала, снова вынырнул из-за пово-
рота ее дорогой зять. Он де хочет в последний разок взглянуть на нее и
подарить ей на память прядь своих волос. Это была густая прядь, протес-
танты обычно закладывают по одной такой пряди за каждое ухо. Правую он с
самого начала отдал своей дорогой теще; на прощание пусть Отрежет у него
и левую. Все это происходит неподалеку от сельского погоста, и мадам
Екатерина, расчувствовавшись, решает зайти туда. - Маловато у вас клад-
бище. - Она качает головой. - Разве люди живут так долго? - Перед неко-
торыми могилами она останавливается. Бормочет:
- Как им тут хорошо! - Люди, лежащие под землей, ей милее. Там насту-
пит мир - наступит даже у нее в душе.
Позднее, уже будучи королем Франции, Генрих спустится в, склеп Екате-
рины Медичи - приготовленный еще при жизни мадам Екатерины, - поглядит
на ее гроб и, обернувшись к своей свите, скажет с загадочной улыбкой,
смысл которой никто до конца не поймет. Он скажет: - Как ей тут хорошо!
Moralite
Il v choisi de combattre: s'est-il bien demande ce que combattre veut
dire? C'est surtout endurer, sans les n'epriser, des peines multiples,
tres souvent perdues ou d'une portee inf; rne. On ne commence pas dans
la vie par livrer de grandes batailles decisives. On est deja heureux de
se maintenir, a la sueur de son front, tout au long d'une lutte obscure
ct qui chaque jour est a recommencer. En prenant pierre a pierre des
petites villes recalcitrantes et une province qui se refuse, ce iutur
roi fait tour a fait figure de travailleur, bien que son travail soit
d'un genre special. Il lui taut vivre d'abord, et pauvre il paie en
travail. C'est dire qu'il apprend a connaitre la realite en liomme
moyen. Voila une nouveaute considerable: le chef d'un grand royaume et
qui sans lui irait en se dissociant, debute en essuyant les miseres
communes. Il a des ennemis et des amours pas toujours dignes de lui, ni
les uns ni les autres, et qu'il n'aurait certainement pas en faisant le
fier.
Cela pourrait tres bien le rendre dur et cruel, comme c'est
generalement le cas pour ceux qui arrivent d'en bas. Mais justement, lui
ne vient pas d'en bas. Il ne fait que passer par la condition des
humbles. C'est ce qui lui permet d'etre genereux et de se rectamerde
tout ce que dans l'homme il peut у avoir d'humain. D'ailleurs
l'education recue pendant ses annees de captivite" l'avait prepare a
etre humaniste. La connaissance de l'interieur de l'homme est bien la
connaissance la plus cherement acquise d'une epoque dont il sera le
prince. Attention, c'est un moment unique dans l'histoire de cette
partie du monde, qui va s'orienter moralement, et meme pour plusieurs
socles. Ce prince des Pyrenees en passe de conquerir le royaume de
France, pourrait ecouter les conseils d'un Machiavel: alors, rien de
fait, il ne reussira pas. Mais c'est le vertueux Mornay qui le dirige et
тете qui le soumet a des epreuves qu'un autre ne tolererait pas. Les
secrets honteux de la personne la plus veneree, voyez Henri yetre initie
et en souffrir en silence: vous aurez la mesure de ce qu'il pourra faire
pour les hommes.
Поучение
Он избрал путь борьбы: но спросил ли он себя, что означает этот путь?
А означает он прежде всего - готовность выносить, не уклоняясь от них,
многие страдания, зачастую либо напрасные, либо почти бесполезные. В
жизни не начинают с больших и решающих битв. Уж и то хорошо, если в поте
лица своего ты выдерживаешь бой, исход которого не ясен и который надо
каждый день начинать сызнова. Камень за камнем овладевая непокорным го-
родом, а затем целой южной провинцией, наш будущий король воистину подо-
бен труженику, но труд у него - особый. Ему прежде всего надо жить, он
беден и потому трудится. Вследствие этого он познает действительную
жизнь, как ее познает обычный человек. И это поразительное новшество:
государь огромного королевства, которое без него распалось бы, начинает
свой путь с обычных человеческих лишений. У него есть враги и любовные
связи, и те и другие не всегда его достойны, и, конечно, их не было бы,
держись он гордецом.
Это могло бы сделать его черствым и жестоким, как зачастую бывает с
теми, кто вышел из низов. Но он-то не вышел из низов. Он лишь познал,
что такое унижение. И это делает его великодушным и помогает обращаться
к тому, что есть в человеке самого человечного. Впрочем, воспитание, по-
лученное им в годы плена, подготовило его к тому, что он стал гуманис-
том. Знание человеческой души, давшееся ему так нелегко, - это самое
драгоценное знание эпохи, в которую он будет государем. Обратите внима-
ние - оно, в своем роде, явление единственное в истории нашей части све-
та! На него будут морально опираться многие, и даже в течение нескольких
веков. Этот принц из Пиренеев, стремящийся завоевать, французское коро-
левство, мог бы внять советам какого-нибудь Макиавелли: тогда - провал,
ничего бы ему не удалось. Но им руководит добродетельный Морней и даже
подвергает своего короля таким испытанием, каких другой не стал бы тер-
петь.
Итак, Генрих посвящена в постыдные тайны наиболее почитаемой особы и
молча страдает: вот образец того, что он способен будет сделать для лю-
дей.
VII. ДОРОГА К ПРЕСТОЛУ
ВСЕ ИЗМЕНИТСЯ
Сначала многое еще не ладилось. Состоялся торжественный въезд
царственных супругов в их столицу По; но вскоре выяснилось, что тут была
допущена ошибка. Марго пришлось терпеть немалые обиды от ревностных гу-
генотов за то, что она ходила к папистской обедне. И она решила раз нав-
сегда, что больше в. По ее ноги не будет. Кроме того, король Наваррский
влюбился там в одну из камеристок Марго, что было ей гораздо неприятнее,
чем когда он имел дело Только с фрейлинами матери. Однако все обошлось,
так как с Генрихом вновь случился его обычный приступ слабости и не-
объяснимой лихорадки. Головная боль не оставляла больного ни днем, ни
ночью, он требовал, чтобы его то и дело перекладывали с кровати на кро-
вать, чтобы ему непрерывно освежали голову и говорили ободряющие речи.
Конечно, он терпит, он храбр, все храбры. Многие выдерживают, когда
им отнимают ногу, и они притом находятся в полном сознании. Да любой
офицер, если он уже не может пользоваться своей ногой, сам настоит на
том, чтобы ее отняли и, привязав деревяшку, опять будет служить королю
Наваррскому. Все это пустяки. Нестерпимо другое: внутреннее шатание, ис-
чезновение естественной для человека уверенности в себе и страх, страх.
Заболел он в Озе, где некогда благодаря своей отважной стремительнос-
ти спасся от смертельной опасности и где он дерзнул на смелое новшество,
выказав себя человеком. Именно там он пролежал семнадцать дней в посте-
ли, решив, что он теперь повержен, отри, нут, уничтожен, не способен за-
вершить труды и деяния, которые привык считать себе по силам. Обычно они
настолько казались ему по силам, что он предавался, сверх того, еще
чрезмерным наслаждениям и истощающим страстям". Зато самый выносливый,
человек лежит иногда как сраженный, отрекается от себя, и нужно, чтобы
другой в негр поверил, если это еще возможно. Этим другим и оказалась
Марго, его поистине верная жена, сколько бы еще любовников она себе ни
завела... Все время, что он болел, она не раздевалась, ночи напролет си-
дела возле него, ободряла - его и гнала прочь бредовые страхи. Потом,
уже оправившись, он сказал слова, которых от него еще никто не слышал: -
