прекрасном расположении духа. Тихое, не по-майски теплое утро,
тишина и запах пробуждающегося весеннего леса – все придавало
необычность и даже сказочность происходящему. По дороге в
аэропорт, проезжая с детства знакомые места, где когда-то они
с мальчишками знали каждое, казалось бы, самое укромное место
– спуск к заливу, к открывающейся глади моря, пещеру под
скалами или гору, непонятно кем названную «монастыркой». Он
вновь прикоснулся к этому чуду. За окном мелькали березки,
которые выросли вместе с ним, поседели и стали уже рощей.
Приветливо покачиваясь и что-то шелестя, словно приглашая в
воспоминания о навсегда ушедших школьных годах, всю прелесть и
значение которых для себя начинаешь понимать именно в такие
минуты, они шептали какое-то слово. Дорога стремительно
взлетела на вершину сопки и на секунду застыла, давая
полюбоваться удивительной картиной у подножия. Машина
остановилась. Он вышел. Все стихло. Со всех сторон, глядя на
Сергея, затаило дыхание его детство, словно понимая, что видит
его в последний раз. И только прозрачный воздух в звенящей
тишине еще не проснувшегося городка медленно и нехотя струился
между домов, расползаясь по голубому зеркалу залива. Все как
это и было тридцать лет назад. Ничего не изменилось в этой
стране. Но сегодня все было прекрасно, и ясное небо, и
ослепительное утреннее солнце, и капелька детства, которая,
как свежая утренняя роса, только добавила этому ощущению
легкую ностальгию. Сергей закрыл глаза. Самолет легко
оторвался от полосы, покидая это заколдованное место и чудо,
которое никогда не повторится.
Лера очнулась от тишины. Мальчик по-прежнему крепко обнимал
ее, но уже спал. С трудом вспоминая произошедшее, она с
удивлением увидела перед собой огромную, как ей показалось,
книгу, которая лежала раскрытой и источала зеленоватые лучи.
Действительно как книга, только страницы ее были зеркальные.
Каждая из них отражала другую, накладывая ее на себя, словно
порождая незыблемую связь событий не только на этих страницах,
но и всего на земле. Она поняла это, глядя на левую ее сторону
– ту, что была темнее. Отражаясь друг в друге, события
оживали, заставляя книгу медленно колыхаться. И чем дольше
Лера смотрела на нее, тем больше ей казалось, что перед нею
живое существо. «Что это? – подумала она. – Почему я не
участвую в событии, которое произошло с мальчиком?» – В том,
что произошло с ним, его вины нет. Поэтому ты не можешь
уничтожить зло, которого он не совершал. – Но почему же он
здесь, а не там, впереди? Разве он не достоин вечной радости,
если никому не сделал зла? – Если ты хочешь знать правду и
участвовать в событии, прикоснись к книге. – Что это за книга?
– Книга Летавра. Слева в ней отражено все, что было, а справа
– все, что должно было быть. Открыта же она на событии, куда
попадешь ты. – То есть справа – правильный ход событий? –
произнесла Лера, о чем-то смутно догадываясь. – И я могу
вернуться назад? – Можешь. Кроме того, на этой ступени, где ты
находишься, тебе дано право изменить ход истории, сказав:
«Пусть…» и далее то, что ты желаешь изменить. И если такое
изменение совпадет с правой частью, левая посветлеет. Но такое
право дается только один раз, так что хорошо подумай. –
Значит, если книга станет одного цвета, в мире наступит
гармония? – Так и было в начале времен. – А над чем я должна
подумать? – Над тем, стоит ли тебе вмешиваться. Ведь ты
используешь единственную возможность. Подумай о своих близких.
Ты можешь помочь им. Вдруг их ожидает нечто ужасное. – Да, да,
конечно. – Лера лихорадочно осмысливала услышанное. – А что же
будет с мальчиком? – Ты просто оставишь его здесь. – Но ведь
многие так и делали, он помнит об этом! – Да. У тебя непростой
выбор. – Кто же заставляет меня делать этот выбор? – с
отчаянием в голосе почти закричала Лера. – Я не хочу делать
выбор! Я просто хочу им помогать! – Это нужно было делать там.
Ты могла жить по-другому. Могла сотни раз поступать не так,
как поступала. Это были твои решения. У тебя был шанс
оказаться не здесь, а гораздо выше, не видя этих страданий.
Впрочем, ты можешь помочь ему. Выбирай. «Вот в чем дело, – с
горечью подумала Лера. И снова комок безысходности подкатил к
горлу. – Я обречена на такой выбор. Он постоянно будет
преследовать меня здесь. Он не оставит меня». Слезы душили ее.
«Ну хорошо, пусть так. – Лера взяла себя в руки. – Да, пусть
будет так. Пусть я это заслужила, но я должна что-то делать
здесь. Должна хотя бы здесь подать им руку. Нет, я не могу
оттолкнуть его», – сказала она твердо и прикоснулась к книге.
На подмосковной даче в Подлипках веселье было в самом разгаре.
Еще бы: три дня разговоров и подготовки к этой поездке изрядно
вымотали всех. Кому-то было поручено закупить продукты, кто-то
обеспечивал транспорт, хотя электричка ходила рядом, а кто-то
просто подогревал настроение впечатлениями от прошлой поездки
сюда же. Лера никогда раньше здесь не была. Дача – огромный
двух- этажный дом – принадлежала одному из их аспирантов –
Косте Хомякову, точнее, его родителям. Была зима, огромные ели
подступали к самому дому. Сугробы и деревья во дворе
загораживали забор и казались естественным продолжением леса,
добавляя колорита рядовому по сути событию. В жарко
натопленном зале с развешанными по стенам головами кабанов и
оленей стоял огромный стол со снедью. Они уже дважды покидали
его, принимаясь весело танцевать под немыслимую смесь музыки,
от диско до джаза. Каждый раз, когда они возвращались к столу,
кто-нибудь поднимал предусмотрительно наполненные Константином
бокалы и произносил очередной тост. – Ну где же наше
шампанское? – в который раз жеманно протянула его подруга
Верочка. Эта театральность и откровенная напыщенность ее
поведения стали слегка раздражать Леру. Она не была с ней
знакома, но не могла, так сказать, по привычке удержаться от
легкой провокации: – А что, без «Клико» и Модильяни поди и в
постель сегодня не ляжешь? Верочка недоуменно пожала плечами,
не зная, что ответить. Их взгляды встретились. Лере и самой
показалась не- уместной двусмысленность ее шутки, но желание
поставить на место очередную фею взяло верх. Она слегка
подняла брови и улыбнулась еще шире. – Вовсе нет, – как бы не
замечая саркастического оттенка в вопросе, парировала та. –
Просто я не люблю ждать обещанного три года. «А ты не из тех,
о которых можно сказать: она пораскинула умом», – с
удовлетворением подумала Лера и тут же, как ни в чем не
бывало, переключилась на «даму приятную во всех отношениях»,
сидевшую справа от нее. Так Лера называла женщин, не
успевающих следить за возникающим рядом мизансцен – то ли по
глупости, то ли от чрезмерной заботы о собственном муже. Эту
женщину, приехавшую именно с супругом, Лера сразу оценила как
наиболее безвредное существо среди присутствующих дам. – Так
будет оно наконец сегодня или нет? – уже более развязным
тоном, как бы подчеркивая незначительность произошедшего,
плаксиво протянула Верочка. Нечаянным виновником этого легкого
инцидента был припозднившийся Кирилл. «Тот еще тип», –
подумала о нем Лера. Он должен был купить и привезти
шампанского, и все об этом знали, поэтому вопрос звучал глупо.
«Может быть, сломалась машина? А может, в пробке застрял?» –
посыпались предположения. Напряженность, невольным соавтором
которой была Лера, возрастала и требовала немедленной
разрядки. Помощь пришла неожиданно. Из-за другого конца стола
поднялся Сергей, лысеющий близорукий парень, который слыл не
только оптимистом, но и неисправимым добряком. – Друзья! –
сразу обратив на себя внимание, громко произнес он. – В
оренбургском гарнизоне меня научили пить водку в лучших
традициях русского офицерства: пить стоя, медлить с
закусыванием и никогда не морщиться! За здоровье наших дам,
друзья! – И он залпом опустошил стакан. Все как будто только
и ждали этого тоста. Весело чокаясь, под одобрительные
возгласы компания последовала его примеру. Музыка заиграла
громче, все вошло в свою колею. «Молодец», – подумала Лера.
Она одобрила эту бескорыстную помощь и хитро подмигнула
Сергею, дав понять, что оценила его поступок чуть больше
других. «Однако ты стерва», – промелькнуло у нее в голове.
Среди общего веселья никто не заметил прихода долго- жданного
гостя. Отряхивая с куртки снег, с большой сумкой через плечо в
зал ввалился Кирилл. – А вот и шампанское! – заверещала
Верочка. – Ура! Компания засуетилась. Радость была явно выше
требуемой, но, учитывая количество выпитого, вполне
объяснимой. Все снова расселись за столом. После пары бокалов
по обыкновению наступила минута, когда всем хочется просто
посидеть и поболтать. – Вы как будто вовремя завершили
приятные хлопоты? – обращаясь к Кириллу подчеркнуто на «вы»,
поинтересовалась Лера. – Проклятые пробки – начиная с Садового
и до самой Кольцевой. Как будто все сговорились ехать в одно и
то же время. Вот что значит праздник. – Думаю, предусмотреть
это было несложно, даже не напрягая свою мысль. Хотя такое
напряжение не совсем обычное для вас состояние? Не так ли? –
Лера рассчитывала насладиться собственной иронией только сама,
не надеясь быть понятой до конца. Она считала, что каждый,
виновный в неудобстве других, должен получать свое, пусть даже
не понимая этого. – Я знал, но думал, проскочу. Ты-то,
наверное, давно уже здесь? – с вызовом добавил он. «Клюет!» –
с удовольствием отметила про себя Лера. –Да вы не
оправдывайтесь, – будто не замечая вопроса, продолжила она. –
А потом, точность – вежливость королей. Не встречали такую
фразу в сборниках анекдотов? Или вы стали разнообразить свое
чтение? По глазам вижу, что да. Тогда понятно, почему в вашей
голове не отпечаталось, что существуют метро и электрички, а
от станции сюда меньше трех минут ходу. Свободное место в ней
оказалось занято последним «порно». Собеседник был явно не в
состоянии скрыть свою злость и раздражение. – Да я лучше два
часа проведу в пробке, чем поеду в вонючем метро, – последовал
ожидаемый ею ответ. Капкан захлопнулся. Лера не только хорошо
знала Кирилла, она достаточно часто сталкивалась с таким
образом мыслей. Он принадлежал к типу мужчин, чьи оценки
определялись всего лишь одним соображением: интересно,
последует ли за этим раздача денег? Больше их не интересовали
никто и ничто. Они ее не просто раздражали. За
наплевательским, а порой и откровенно презрительным отношением
к другим она отчетливо видела нечто иное. И сейчас Лера
