- Вы хотите сказать, что у него нет дома? Все было бы значительно
проще, если бы он был.
- У него есть дом, великолепный особняк с участком, подаренный
правительством, но он там никогда не бывает. Для него ничего в жизни не
существует, кроме работы, поэтому он не покидает Лабиана. Правительство от
этого в восторге: проблема сохранения секретности решается сравнительно
просто.
- Тогда перейдем к другой простой проблеме. Вы говорили, что оттуда
еще никто никогда не сбежал. Откуда же тогда, черт побери, и как я туда
попаду?
- Сейчас, - Харпер откашлялся. Это был его первый шаг на весьма
скользкой почве. - Прежде чем обратиться к вам, мы, конечно, хорошенько
подумали. Поэтому обратились к вам и только к вам. Это место, как я уже
говорил, обнесено колючей проволокой под высоким напряжением.
Электричество подводится извне, а именно от электростанции, расположенной
позади восточного здания. Подвод осуществляется от высоковольтной линии
через кабель, соединяющий пилон электростанции с крышей восточного здания.
- Вы с ума сошли! Это точно. Если вы настолько безумны, чтобы
предлагать...
Харпер приготовился быть дипломатичным, убедительным и благоразумным.
- Давайте рассмотрим это так. Пусть это будет обычная проволока на
высоте. Сколько бы вы не находились в контакте с проволокой руками или
ногами, не касаясь при этом земли, то в этом случае...
- Будем думать о кабеле, как о простой проволоке, - повторил Бруно. -
Две тысячи вольт, которые по ней проведены, могут быть использованы и на
электрическом стуле, не так ли?
Харпер уныло кивнул.
- В цирке приходится сходить с платформы на проволоку, а на другом
конце ступать с нее на противоположную платформу. Если я буду перебираться
с пилона на кабель или с кабеля на тюремную стену, у меня одна нога будет
на земле, другая на кабеле, так? Я в одно мгновение зажарюсь. А вы
представляете себе, какое будет провисание на трехстах ярдах? Вы можете
себе представить, что значит такое провисание при ветре, которым также
нельзя пренебрегать? А известно ли вам, что в это время года на кабеле
может быть и лед, и снег? Ради бога, Харпер, разве вам не известно, что
жизнь канатоходца зависит от трения между подошвами его ног и проволокой,
а в данном случае кабелем. Поверьте, доктор, вы можете знать все о
контрразведке, но вы чертовски мало смыслите о работе на высоте, - Харпер
стал еще более унылым. - И если я попаду в западное здание, то как я миную
охрану? - теперь Харпер выглядел совсем несчастным. - А если мне удастся
все это - я не игрок, но ставлю тысячу против одного - как я обнаружу
место, где находятся нужные бумаги? Не думаю, чтобы они валялись просто
так на столе. Они должны быть спрятаны. Вероятно, Ван Димен даже спит с
ними, держа их под подушкой.
Харпер старательно избегал взгляда Бруно. Он явно чувствовал себя
неудобно.
- Открыть любой кабинет или сейф не составит труда. Я могу достать
вам любые ключи.
- А если он открывается комбинацией?
- Похоже, вам на всем пути понадобится немного удачи.
Бруно отодвинул бумаги и уставился в потолок, предаваясь
размышлениям. Через довольно-таки продолжительное время, он встрепенулся,
посмотрел на Харпера и заявил:
- Боюсь, что мне понадобится пистолет. Бесшумный пистолет и много
всякой амуниции.
Харпер тоже поразмышлял и ответил:
- Вы хотите сказать, что попытаетесь? - даже если он и испытывал
чувство надежды или облегчения, он их не выказал. В его голосе слышалось
лишь скучное недоверие.
- Семь бед - один ответ. Нужен пистолет, стреляющий не пулями, а
газовый или со специальными ампулами. Это возможно?
- Для этого и существует дипломатическая почта, - почти рассеянно
произнес Харпер. - Знаете, по-моему, я не смогу оценить все трудности. Но
если вы считаете возможным... - Вы безумец и я безумец. Все мы безумцы.
Если мы ничего другого не придумаем, придется обратиться к нашим кровавым
друзьям. За пистолетом.
Харпер попытался подыскать подходящие слова, но не сумел,
- Вы сможете поместить эти чертежи в сверхнадежное место? - спросил
он.
- Да, - Бруно встал, сгреб все бумаги, разорвал их на мелкие кусочки,
отнес в ванную и спустил в унитаз. Вернувшись, он проговорил: - Теперь они
в безопасности.
- Да, трудновато будет кому-нибудь добраться до них. У вас
замечательный дар. Буду молиться, чтобы вы не свалились со ступенек -
особенно сейчас. Ну, а своих идей у вас нет?
- Послушайте, я менталист, а не колдун. Сколько времени вы знакомы с
этим?
- Не так много, несколько недель...
- Не так много, несколько недель... - Бруно произнес это так, как
будто это было несколько лет. - И вы уже разрешили эту сложную проблему?
- Нет.
- И вы хотите, чтобы я сделал это за несколько минут?
Харпер качнул головой и поднялся.
- Думаю, что скоро вас навестит Ринфилд. Ему ведь сообщат, что
произошло с вами. Он не знает, что это розыгрыш, хотя вы можете ему об
этом сказать. Что вы ему намереваетесь сказать?
- Ничего. Если я расскажу о том самоубийственном способе, что вы мне
предложили, он развернет корабль скорее, чем вы успеете умыть руки.
5
Дни проходили в качке. Казалось, стабилизаторы корабля забыли о своем
назначении. Для артистов не оставалось никакого занятия, кроме как кормить
животных да чистить их клетки. Те, кто могли отрабатывать свои номера -
репетировали.
Бруно проводил с Марией достаточно много времени для того, чтобы
укрепить веру окружающих в любовном романе. И что было наиболее
интригующим, все уверовали в возможность сразу двух романов, так как когда
с ней не было Бруно, Генри Ринфилд не оставлял ее своим вниманием. А так
как Бруно большую часть времени проводил с Каном Дахом, Росбаком и
Макуэло, Генри испытывал недостаток не во времени, а в сопернике.
Кают-компания, огромная комната, рассчитанная более чем на сто
человек, постоянно хорошо сервировалась к обеду. На третий вечер Генри
сидел с Марией за дальним угловым столиком и что-то горячо доказывал ей. В
противоположном конце сидел Бруно со своими друзьями и играл в карты.
Перед игрой они репетировали. Кан Дах не занимался разминкой. Он был
уверен, что его могучая сила не покинет его в ближайшие дни.
Друзья играли в покер. Игра шла по малым ставкам и Бруно почти
неизбежно выигрывал. Остальные утверждали, что он видит сквозь карты,
говорили, что он отчаянно блефует, хотя в предыдущий вечер он играл с
повязкой на глазах и выиграл четыре партии подряд. Кан Дах опрокинул
очередную пинту пива, взглянул в другой конец зала и тронул Бруно за руку.
- Ты бы лучше следил за своей прелестью, парень. Твоя ненаглядная в
осаде.
Бруно взглянул и мягко заметил:
- Она не моя любимая. И даже если бы это было так, то я полагаю, что
Генри не из тех, кто сможет ее схватить и убежать. Да и куда он отсюда
сбежит?
- Достаточно далеко, - мрачно проронил Росбак.
- Его зеленоглазая любовь осталась в Штатах, - по слогам произнес
Макуэло, - а наша Мария здесь. Это большая разница.
- Кто-нибудь расскажет ей об Иви, - предположил Росбак.
- Малютка Мария знает о ней все. Она сама мне об этом говорила. Даже
знает об обручальном кольце, которое так любит носить Иви, - Бруно вновь
взглянул на парочку и вернулся к игре. - Ну, я все-таки не думаю, что они
обсуждают сердечные дела.
Мария и Генри в самом деле не обсуждали сердечные дела. Генри был
очень горяч, очень пылок, очень искренен. Внезапно он замолчал, взглянул в
другой конец зала и вновь на девушку.
- Вот подтверждение! - в голосе Генри прозвучала смесь триумфа и
опасения.
- О чем вы?
- Парень, о котором я вам говорил. Парень, который следит за вами.
Тот стюард, который только что вошел в бар. Ну, тот, со скучающим лицом.
Он не имеет права бывать здесь, так как работает в другом месте.
- Прекратите, Генри! Кстати, лицо у него не хитрое, а просто чужое.
Вот и все.
- Он англичанин, - непоследовательно заявил Генри.
- Я встречала некоторых англичан, которые не были преступниками. А вы
не упустили из виду тот факт, что наше судно британское?
- Я видел, что он шел за вами достаточно много раз, - упорствовал он.
- Я видел это, потому что шел за вами обоими. - Она с удивлением взглянул
на Генри, но уже без улыбки. - Он также шел и за моим дядей.
- А! - Мария выглядела задумчивой. - Его зовут Барри. Он каютный
стюард.
- Я же говорил вам, что он не имеет правила быть здесь. Он следит за
вами, так что... - он еле сдерживал себя. - Каютный стюард... Откуда вы
знаете?
- Я впервые увидела его у вашего дяди, - Мария еще больше задумалась.
- Теперь я вспоминаю, что видела его довольно часто.
- Будьте уверены, так оно и было.
- Что бы это все могло значить?
- Не знаю, - нахмурился Генри, - но я не ошибаюсь.
- Почему кто-то должен следить за мной? Вы думаете, он
замаскированный детектив, а я - преступница? Или я похожа на секретного
агента, как Мата Хари?
- Нет, совсем нет! Кроме того, Мата Хари была уродлива, вы же
красивы, - он поднял свой бокал, чтобы подтвердить это. - Вы действительно
красивы.
- Генри! Помните то утро? Мы пришли к соглашению ограничить наши
беседы интеллектуальными темами.
- К черту это! - Генри подумал и осторожно взвешивая свои слова,
сказал: - Я пришел к выводу, что люблю вас. - Он еще немного подумал и
добавил: - Сражен!
- Не думаю, чтобы Иви...
- Черт с ней! Извините, вырвалось, - он повернулся. - Смотрите, Барри
уходит.
Они смотрели, как он уходит, невысокий, худой, темноволосый мужчина с
маленькими тоненькими усиками. Проходя в футах десяти от их столика,
стюард бросил на них быстрый взгляд и отвернулся.
- Точно преступник. Вы видели его взгляд?
- Да, - она дрожала, - но почему, Генри, почему?
Он пожал плечами.
- У вас есть драгоценности?
- Я никогда не ношу драгоценности.
Генри одобрительно кивнул.
- Они для женщин, которые нуждаются в них, а такая красавица, как
вы...
- Генри, если так будет продолжаться, я не смогу с вами
разговаривать. Утром я сказала, что день чудесный, вы сделали бездушное и
пренебрежительное замечание об этом дне. Когда я похвалила мою красавицу
Мелбу, вы заявили, что она и половину не так привлекательна, как я. А
когда мы смотрели на прелестные краски заката...
- У меня поэтическая натура. Спросите у Иви. Нет, это так вырвалось,
не спрашивайте у нее. Мне постоянно хочется смотреть на вас.
- Вы можете просверлить дырку в моем лице своим взглядом.
- Ах! - нераскаявшиеся глаза Генри блестели, но не от алкоголя, и не
пытались отвести взгляд от девушки. Он прошептал: - Вы знаете, я всегда
хотел быть чем-то вроде сэра Галахера.
- Мне бы на вашем месте этого бы не хотелось, Генри. В современном
мире сэр Галахер не сможет найти себе места. Рыцарство умерло. Пора
рыцарских турниров миновала. Наступила пора ударов ножом в спину.
- Да, - пробормотал Генри. Все его чувства, кроме зрения, были
отключены. Слова ее отскакивали от его закрытых ушей.
На четвертый вечер доктор Харпер навестил Бруно в его каюте. Его
сопровождал Картер, эконом, который занимался выявлением подслушивающей
аппаратуры в первый вечер.
Картер вежливо поздоровался, повторил свои поиски, покачал головой и
ушел. Харпер открыл бар, налил спиртного, попробовал и произнес с
