хватит времени, чтобы переплыть речку или найти ближайший мост. Мы
дождемся приближения вертолета и взорвем мост, потом подъедем к поляне и
фарами фургона дадим знак.
- Я слышу шум вертолета, - оживилась Мария.
Он кивнул, потом нагнулся, раздавил запал, схватил девушку за руку и
побежал прочь от моста. Отбежав 20 ярдов, они оглянулись назад, и в этот
миг грянул взрыв. Грохот был весьма впечатляющий, да и результат тоже:
середина моста переломилась и рухнула в воду.
Погрузка в вертолет и полет прошли без приключений. Пилот вел машину
на минимальной высоте, чтобы уйти из зоны радара.
В кают-компании корабля Бруно извинился перед клокотавшей от ярости
Марией.
- Я знаю, что дурачил тебя, и очень сожалею об этом. Но я не хотел
твоей гибели, пойми. С самого начала я знал, что большинство наших
разговоров записывается. А я хотел заставить Харпера поверить в то, что
операция произойдет во вторник. Он все подготовил, чтобы схватить нас в
тот вечер, а это означало, что и тебя схватят тоже.
- Но Кан Дах, Макуэло, Росбак...
- В этом нет ничего удивительного. Они были в курсе с самого начала.
- Но что заставило тебя заподозрить Харпера?
- Моя славянская кровь. Мы, славяне, до ужаса подозрительны.
Единственным местом, где не было жучков, оказался там, в Штатах, кабинет в
цирке. Специалист по электронике, которого привел с собой Харпер, был его
сообщником. Все было сделано для того, чтобы бросить подозрение на цирк.
Если внутри цирка не было агента, тогда оставался только Харпер. Только
четыре человека были действительно посвящены во все: твой шеф, Пилгрим,
Фосетт и Харпер. Твой босс вне подозрений, Фосетт и Пилгрим - мертвы. В
итоге остается Харпер. На корабле Картер был в моей каюте не для того,
чтобы проверить отсутствие жучков, а наоборот, чтобы убедиться, что они
имеются. Как и в твоей...
- У тебя нет доказательств.
- Нет!? Он вел переписку с Гданьском, и в каюте у него полторы тысячи
новеньких долларов. У меня были их номера.
- В тот вечер, когда с Картером на палубе произошел инцидент...
- Этим инцидентом был Кан Дах. Харпер сообщил мне, что у него есть
ключи от кабинета Ван Димена. Он принял меня за простачка. Понадобилась бы
сотня ключей, чтобы подобраться к каждому замку. Ключи у него были по
одной простой причине - у него был доступ к ключам Ван Димена. И он все
время пытался выяснить мой план. А я все уверял его, что до конца его еще
не продумал. Наконец, я дал ему понять мои планы. Помнишь клубок небылиц,
которые я рассказывал в твоей каюте. Ну, а я тебе тоже, конечно, не
доверял.
- Что!?
- Я не доверял тебе, потому что не доверял никому. Ты была у меня под
подозрением до тех пор, пока не призналась, что Харпер лично привлек тебя
к участию в этом деле. Если бы вы были сообщниками, то бы сказала мне, что
к этой работе тебя привлек шеф.
- Я никогда не смогу снова тебе доверять, - буркнула она.
- И нас постоянно преследовала тайная полиция. Кто-то давал им
наводку. Когда я понял, что это не ты, больше подозревать было некого.
Только его...
- И ты все еще ожидаешь, что я выйду за тебя замуж?
- Надеюсь. И ради тебя же. После того, как ты выйдешь в отставку.
Пусть у нас и равноправие, но для тебя, я думаю, это равноправие не
подходит. Ведь Харпер остановил свой выбор на тебе, потому что понимал,
что ты ему не помеха. И он оказался прав. Боже мой, как это Харперу
удалось затащить Фосетта в клетку с тиграми и самому остаться невредимым?
Даже до этого ты не дошла!
- Ну, если ты такой умный...
- Он усыпил тигров ампулами из пистолета.
- Ну, конечно! Может быть, я и подам в отставку, но разве ты сам не
ошибся?
- Ошибался. И один раз сильно. И эта ошибка могла стать роковой для
многих людей. Я посчитал, что выданный мне пистолет тот же самый, что он
использовал для усыпления тигров. А это не так. Если бы мне не подвернулся
тот доберман... ну, ладно, в общем он погиб от собственной хитрости.
Подорвался на собственной мине, как говорится.
- А как насчет того, что ты собирался забрать из тюрьмы Ван Димена?
Это было предусмотрено ЦРУ в Вашингтоне, что Ван Димен сможет воссоздать
свою формулу?
- Это было предусмотрено. Предполагалось, что я прикончу его
отравляющими ампулами из красной ручки. Если же нет, то Харпер, у
которого, похоже, полный карман таких штучек, был поставлен в известность
о предполагаемом проникновении в Лабиан во вторник. И он вышел бы
чистеньким, так как достаточно хитер. Никто не смог бы свидетельствовать
против него, а я был бы мертв.
Мария взглянула на него и вздрогнула.
Бруно улыбнулся.
- Теперь все позади. Харпер рассказал мне сказочку о больном сердце
Ван Димена и посоветовал воспользоваться газовой ручкой. Но никакую из них
применять не потребовалось. Это была идея Харпера и, естественно, его
хозяев устраивало оставить Ван Димена живым. Как я говорил, Харпер стал
жертвой собственной хитрости, а Димен - жертвой Харпера. Только Харпер
несет полную ответственность за свою смерть и смерть Ван Димена.
- Но почему... почему он это сделал?
- Кто знает? Кто это может знать? Ярый антиамериканизм? Деньги?
Причина или причины двойной игры выше моего понимания. Но все это теперь
не имеет значения. Между прочим, извини, что тогда в Нью-Йорке я
набросился на тебя. Тогда я не знал, жива ли моя семья или погибла. Ты,
конечно, понимаешь, зачем Харпер отослал нас в тот вечер в ресторан - он
хотел установить у меня жучки. Кстати, это напомнило мне одну вещь: я
должен отправить телеграмму, чтобы арестовали Картера. И Морли, коллегу
Картера, который насовал жучков в моем купе. Ну, а теперь у меня имеется к
тебе деликатный вопрос.
- Какой?
- Могу ли я отлучиться в туалет?
После этих слов он вышел. Там он вытащил взятые из кабинета Ван
Димена бумаги, разорвал их на мелкие кусочки и спустил в унитаз.
Капитан Модес постучал в дверь дирекции цирка и вошел, не дожидаясь
приглашения. Ринфилд с недоумением взглянул на него.
- Я разыскиваю полковника Сергиуса, мистер Ринфилд. Вы его не видели?
- Я только что пришел с поезда. Если он тут, то на своем обычном
месте.
Модес кивнул и поспешил в зал. Вечернее представление было в полном
разгаре и как всегда в заполненном зале. Он направился вдоль ряда кресел
напротив центральной арены, но полковника так не оказалось. Инстинктивно
его взгляд устремился туда, куда были направлены взоры десятков тысяч
зрителей. Модес застыл, потрясенный, отказываясь верить собственным
глазам, но глаза его не ошибались. Это было непостижимо. Два "Слепых орла"
выступали в своем обычном номере на трапеции.
Модес повернулся и побежал. У входа он столкнулся с Кан Дахом,
который весело приветствовал его. В кабинет Ринфилда он влетел на этот раз
даже без стука.
- "Слепые орлы"! "Слепые орлы"! Боже, откуда они взялись?
Ринфилд мягко взглянул на него и сообщил:
- Их отпустили похитители. Мы сообщили об этом полиции. Вы что, об
этом не знали?
Модес выбежал из кабинета и прыгнул в свою машину.
Ошеломленный, с пепельно-серым лицом, стоял он на седьмом этаже
тюремного блока Лабиана. Его потряс вид связанных и оглушенных охранников,
распахнутые входные двери, но все это ни шло ни в какое сравнение с видом
лежащих перед ним трупов: Сергиуса, Анжело и Ван Димена.
Безошибочный инстинкт привел Модеса в похоронное бюро. Он с трудом
осознал тот факт, что несмотря на позднее время окна были освещены. Задний
зал также был освещен. Он подошел к гробу, который занимал Бруно, и
медленно поднял крышку.
Доктор Харпер, со сложенными на груди руками, выглядел удивительно
мирно. В руки ему была вложена большая черная коробка, в которой
находилось свидетельство о смерти Бруно.
Адмирал откинулся в кресле и смотрел, не веря своим глазам, как в его
кабинет входят Бруно и Мария.
- Боже! Какое пальто!
- Бедняки не могут быть привередливыми, - Бруно без энтузиазма
осмотрел свое пальто. - Мне подарил его один приятель в Крау.
- Да? Однако, входите, Бруно. И мисс Хопкинс.
- Мисс Вилдермен, - поправил его Бруно.
- Что это значит, черт возьми?
- Священный брак. Для тех, кто спешит, дается специальное разрешение,
а мы очень спешили.
Адмирал был близок к удару.
- В общих чертах я в курсе. Давайте детали, пожалуйста.
Бруно выложил ему все детали и, когда закончил свой доклад, печально
вздохнул.
- Великолепно, - обрадовался Адмирал. - Вам понадобилось долгое
время, чтобы вы могли собраться все вместе. Наконец, семья Вилдерменов
соединилась!
- Да, долгое время...
Мария в замешательстве переводила взгляд с одного на другого.
- А теперь документацию! - коротко бросил Адмирал.
- Уничтожена.
- Ясно, но ваша память при вас.
- Моя память, сэр, в состоянии полного покоя. Амнезия.
- Повторите!
- Я все уничтожил, не посмотрев.
Адмирал подался вперед, глаза его сузились, руки вцепились в стол.
- Вы уничтожили, не посмотрев, - это было утверждение, а не вопрос. -
Почему? - Адмирал немного успокоился.
- Что вы хотите, сэр? Чтобы весь мир балансировал на грани
катастрофы?
- Но почему?
- Я вам говорил, почему. Помните? Я ненавижу войну!
Очень долго Адмирал без всякого восторга смотрел на него, затем
медленно выпрямился, откинулся в кресле и удивил их обоих, разразившись
смехом.
- У меня есть огромное желание уволить вас, - он вздохнул, все еще
улыбаясь. - Но, пожалуй, в целом вы правы.
- Уволить его? - беспомощно пробормотала Мария.
- Разве вы не знали? Последние пять лет Бруно был моим агентом и,
конечно, самым доверенным.
